Путь в террор
Часть 47 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ложкарев, заглотив еще пару рюмок, размяк и, пьяно улыбаясь, стал выговаривать Будищеву:
– Теперь я вижу, отчего ты в полицию не пошел! Вот и одет как барин, видать в дела в гору пошли?
– Не жалуюсь. В баре, может, и не выйду, а в третью гильдию, пожалуй, что уже пора!
– Молодец, Митька! Или тебя уже Дмитрием Николаевичем называть прикажешь?
– Брось, Ефим! Мы с тобой – фронтовики. И хотя Берлин нам с тобой брать не довелось, а Стамбул совсем рядышком был – только руку протяни!
– Это верно. Спужались генералы дальше идтить. Сказывают, один Скобелев хотел дальше драться, да не дали ему!
– Я его, кстати, видел недавно.
– Кого?
– Так Скобелева.
– Иди ты! Белого генерала вот так запросто?
– Ну а что, генерал как генерал. На Руси-матушке их много…
– Митька! – строго выпучил глаза городовой. – Не моги так говорить! Генералов у нас и впрямь, прости Господи, как собак нерезаных, а Михаил Дмитрич только один!
– Ладно, не буду.
– То-то! А то я не погляжу, что ты теперя купец и барин.
– Да брось, чего ты. Лучше расскажи, как служится-то? Деревянко не лютует?
– Нет, он охвицер справедливый, с таким служить можна.
Язык Ложкарева все больше заплетался, и Будищев решил, что тот выпил уже достаточно.
– А что он ругался давеча? – безразличным тоном спросил он.
– Что, не отстанешь? – вдруг совершенно трезвым голосом переспросил полицейский и пытливо взглянул ему в глаза.
– Нет, – хмуро покачал головой Дмитрий.
– Ладно. Все одно прознаешь ведь. В коляске, что твою девку сбила, генерал какой-то с мамзелью сидел. Бродяга один его видел.
– Что за генерал?
– Тут уж извиняй, я сам не видал, а бродяга в мундирах не разбирается. Да и сам посуди, это же – Петербург, будь он неладен! Тут чего бы доброго, а генералов страсть как много.
– А что за мамзель с ним была?
– А их еще больше, чем генералов!
– Но, может, он коляску запомнил?
– Да какое там…
– Ладно. Нет так нет.
– Митька!
– Что?
– Не дури. Не добьешься ты правды – плетью обуха не перешибешь.
– Не бойся, Ефим. И в мыслях такого не было.
– Ну, вот и хорошо, вот и ладно.
– Выпьем?
– Наливай, чего уж там!
Дома Дмитрия встретили три пары встревоженных глаз, смотрящих с такой надеждой, что ему поневоле стало стыдно за задержку. В конце концов, ничего конкретного он в полиции не узнал, а Степаныч с Семкой и Анна беспокоились, места себе не находили.
– Ну что? – чуть не вскрикнул Филиппов, увидев Будищева.
– В больнице она на Архиерейской, где Семен лежал, – устало отвечал тот. – Несчастный случай. Живая. Доктор говорит, что жизнь вне опасности.
– Я же говорил, что Митька найдет! – радостно завопил мальчишка.
– Слава Богу! – истово перекрестился старик и подскочил, будто собираясь бежать, но бывший квартирант остановил его.
– Куда ты? На ночь глядя туда все одно не пустят.
– Ничто! Буду под окнами сидеть, только бы знать, что кровиночка моя рядом.
– Ну, как знаешь. Только все равно – лучше с утра.
Однако Степаныч не стал его слушать и засобирался. Дмитрий не стал его отговаривать и, опустившись на лавку, с наслаждением вытянул ноги. Хотелось еще разуться, но при Анне было неудобно.
– Хотите есть? – спросила она. – Я приготовила. Только господин Филиппов отказался.
– Спасибо, я перекусил в городе. Лучше моего оглоеда покормите.
– Чего это я – оглоед? – возмутился Семка, но портниха мягко прервала его.
– Я покормила мальчика, – улыбнулась она, положив руку на вихрастый затылок юного гальванера. – У него очень хороший аппетит.
– Во-во, – хмыкнул в ответ Будищев. – Он любит пожрать, пожрать любит его. Они созданы друг для друга и всегда будут вместе.
– Вы всегда так зло шутите?
– Ну что вы, это я еще по-доброму.
– Что случилось с девочкой?
– Попала под экипаж. Какой-то придурок гнал во весь опор и не заметил ее.
– Какой ужас!
– Мить, ты найдешь его? – неожиданно спросил Семен и с надеждой посмотрел на наставника.
– А зачем?
– Как зачем? – изумился ученик. – Чтобы наказать!
– Я тебе что, прокурор?
– Вообще-то, – рассудительно заметила Анна, – за наезд можно получить компенсацию на лечение. Девочке эти деньги не помешали бы.
– Мысль, конечно, интересная, только где же искать этого лихача?
– Я знаю, ты – найдешь! – убежденно заявил Семка и сладко зевнул. – Но если нет, я тебе помогу.
– Иди спать, сыщик.
Мальчишка немного поупирался для приличия, но вскоре его и впрямь стало смаривать, и он пошел в свой закуток, где растянулся на лежащем на полу тюфяке.
– Мне тоже уже пора, – поднялась портниха.
– Я вас провожу.
– Не стоит. Я ведь живу в этом доме.
– Ну мало ли, вдруг на вас нападет мадам Ряполова.
– Это вряд ли, – скупо улыбнулась вдова Виртанен. – Она почему-то избегает меня в последнее время.
– Что вы говорите!
– Да, и мне кажется, что тут не обошлось без вашего участия. Ведь так?
– Когда кажется – креститься надо. А я, честное благородное, никаким боком к этой ведьме. Я вообще нечистой силы боюсь!
– Кто бы сомневался, – скупо улыбнулась Анна. – Вы вообще производите впечатление крайне боязливого человека.
– Уж какой есть.
– А еще вы, несмотря на то что сказали мальчику, занялись поисками виновного в происшествии со Стешей. Ведь так?
– Теперь я вижу, отчего ты в полицию не пошел! Вот и одет как барин, видать в дела в гору пошли?
– Не жалуюсь. В баре, может, и не выйду, а в третью гильдию, пожалуй, что уже пора!
– Молодец, Митька! Или тебя уже Дмитрием Николаевичем называть прикажешь?
– Брось, Ефим! Мы с тобой – фронтовики. И хотя Берлин нам с тобой брать не довелось, а Стамбул совсем рядышком был – только руку протяни!
– Это верно. Спужались генералы дальше идтить. Сказывают, один Скобелев хотел дальше драться, да не дали ему!
– Я его, кстати, видел недавно.
– Кого?
– Так Скобелева.
– Иди ты! Белого генерала вот так запросто?
– Ну а что, генерал как генерал. На Руси-матушке их много…
– Митька! – строго выпучил глаза городовой. – Не моги так говорить! Генералов у нас и впрямь, прости Господи, как собак нерезаных, а Михаил Дмитрич только один!
– Ладно, не буду.
– То-то! А то я не погляжу, что ты теперя купец и барин.
– Да брось, чего ты. Лучше расскажи, как служится-то? Деревянко не лютует?
– Нет, он охвицер справедливый, с таким служить можна.
Язык Ложкарева все больше заплетался, и Будищев решил, что тот выпил уже достаточно.
– А что он ругался давеча? – безразличным тоном спросил он.
– Что, не отстанешь? – вдруг совершенно трезвым голосом переспросил полицейский и пытливо взглянул ему в глаза.
– Нет, – хмуро покачал головой Дмитрий.
– Ладно. Все одно прознаешь ведь. В коляске, что твою девку сбила, генерал какой-то с мамзелью сидел. Бродяга один его видел.
– Что за генерал?
– Тут уж извиняй, я сам не видал, а бродяга в мундирах не разбирается. Да и сам посуди, это же – Петербург, будь он неладен! Тут чего бы доброго, а генералов страсть как много.
– А что за мамзель с ним была?
– А их еще больше, чем генералов!
– Но, может, он коляску запомнил?
– Да какое там…
– Ладно. Нет так нет.
– Митька!
– Что?
– Не дури. Не добьешься ты правды – плетью обуха не перешибешь.
– Не бойся, Ефим. И в мыслях такого не было.
– Ну, вот и хорошо, вот и ладно.
– Выпьем?
– Наливай, чего уж там!
Дома Дмитрия встретили три пары встревоженных глаз, смотрящих с такой надеждой, что ему поневоле стало стыдно за задержку. В конце концов, ничего конкретного он в полиции не узнал, а Степаныч с Семкой и Анна беспокоились, места себе не находили.
– Ну что? – чуть не вскрикнул Филиппов, увидев Будищева.
– В больнице она на Архиерейской, где Семен лежал, – устало отвечал тот. – Несчастный случай. Живая. Доктор говорит, что жизнь вне опасности.
– Я же говорил, что Митька найдет! – радостно завопил мальчишка.
– Слава Богу! – истово перекрестился старик и подскочил, будто собираясь бежать, но бывший квартирант остановил его.
– Куда ты? На ночь глядя туда все одно не пустят.
– Ничто! Буду под окнами сидеть, только бы знать, что кровиночка моя рядом.
– Ну, как знаешь. Только все равно – лучше с утра.
Однако Степаныч не стал его слушать и засобирался. Дмитрий не стал его отговаривать и, опустившись на лавку, с наслаждением вытянул ноги. Хотелось еще разуться, но при Анне было неудобно.
– Хотите есть? – спросила она. – Я приготовила. Только господин Филиппов отказался.
– Спасибо, я перекусил в городе. Лучше моего оглоеда покормите.
– Чего это я – оглоед? – возмутился Семка, но портниха мягко прервала его.
– Я покормила мальчика, – улыбнулась она, положив руку на вихрастый затылок юного гальванера. – У него очень хороший аппетит.
– Во-во, – хмыкнул в ответ Будищев. – Он любит пожрать, пожрать любит его. Они созданы друг для друга и всегда будут вместе.
– Вы всегда так зло шутите?
– Ну что вы, это я еще по-доброму.
– Что случилось с девочкой?
– Попала под экипаж. Какой-то придурок гнал во весь опор и не заметил ее.
– Какой ужас!
– Мить, ты найдешь его? – неожиданно спросил Семен и с надеждой посмотрел на наставника.
– А зачем?
– Как зачем? – изумился ученик. – Чтобы наказать!
– Я тебе что, прокурор?
– Вообще-то, – рассудительно заметила Анна, – за наезд можно получить компенсацию на лечение. Девочке эти деньги не помешали бы.
– Мысль, конечно, интересная, только где же искать этого лихача?
– Я знаю, ты – найдешь! – убежденно заявил Семка и сладко зевнул. – Но если нет, я тебе помогу.
– Иди спать, сыщик.
Мальчишка немного поупирался для приличия, но вскоре его и впрямь стало смаривать, и он пошел в свой закуток, где растянулся на лежащем на полу тюфяке.
– Мне тоже уже пора, – поднялась портниха.
– Я вас провожу.
– Не стоит. Я ведь живу в этом доме.
– Ну мало ли, вдруг на вас нападет мадам Ряполова.
– Это вряд ли, – скупо улыбнулась вдова Виртанен. – Она почему-то избегает меня в последнее время.
– Что вы говорите!
– Да, и мне кажется, что тут не обошлось без вашего участия. Ведь так?
– Когда кажется – креститься надо. А я, честное благородное, никаким боком к этой ведьме. Я вообще нечистой силы боюсь!
– Кто бы сомневался, – скупо улыбнулась Анна. – Вы вообще производите впечатление крайне боязливого человека.
– Уж какой есть.
– А еще вы, несмотря на то что сказали мальчику, занялись поисками виновного в происшествии со Стешей. Ведь так?