Пусть девушки плачут

– Девятнадцать.

– Вы еще очень молоды. Обычно в таком возрасте люди еще не понимают, чем они хотят заниматься.

– В Германии дело с этим обстоит по-другому. Складывается впечатление, что в Америке все хотят окончить колледж, и неважно, имеет это смысл или нет. В Германии же, если ты проучился в средней школе с техническим уклоном и хорошо сдал итоговый экзамен, то у тебя появляется возможность получить отличную работу.

– Ты сейчас говоришь о своей работе в пункте проката «Парадайз ренталз?»

Он от души рассмеялся, показав два ряда ровных белых зубов.

– Конечно же, нет. Вы же американка, да?

– Да. Я из Нью-Йорка.

– И вы слышали о «БМВ», немецкой компании, производящей автомобили, верно?

– Само собой.

– В Вудклифф-Лейк, Нью-Джерси, недалеко от Нью-Йорка, находится американская штаб-квартира «БМВ». Каждый год они набирают стажеров со всего мира и свозят туда. Там их учат ремонтировать и проектировать продукцию компании, а потом отправляют работать в разные страны. Кто-то из этих стажеров окончил колледж, а другие – среднюю школу с техническим уклоном, как и я.

– По-моему, такой подход очень разумен. В Соединенных Штатах на стольких молодых людях висят долги в сотни тысяч долларов – кредиты, взятые ими, чтобы оплатить свою учебу в колледжах и университетах, а они даже не могут найти работу. Выходит, в этом центре обучения «БМВ» ты собираешься научиться ремонтировать и обслуживать их автомобили?

– Нет, мой конек – это мотоциклы. Я гоняю на них с четырнадцати лет. Свой первый мотоцикл я собрал сам. Больше всего мотоциклов продают японцы, но самые лучшие из них производят «Харлей-Дэвидсон» и «БМВ».

– Понятно. Итак, среднее образование ты получил в Гамбурге. И собираешься работать в «БМВ». Но как же ты тогда оказался здесь, на Арубе?

– В «БМВ» курс обучения начинается в сентябре. И я всегда интересовался гидроциклами. Для меня они как мотоциклы, которые ездят по воде. Я как-то купил пару старых гидроциклов, разобрал их и собрал заново, чтобы понять, как они работают. А потом я просматривал журнал, в котором рекламировались разные модели гидроциклов и в конце там были напечатаны объявления о вакансиях. Одной из них была вакансия техника в «Парадайз ренталз». Я написал владельцу этого заведения, что подхожу для этой работы и хочу ее получить, он ответил, что берет меня, и я начал работать здесь два месяца назад. Я человек честный. И я сразу предупредил, что уволюсь в августе следующего года.

– Клаус, спасибо, что ты рассказал мне о себе. Теперь я вижу, что ты, возможно, как раз тот человек, который может мне помочь.

– В каком смысле?

– Когда я впервые увидела тебя у бензозаправочной колонки и задала вопрос про Кэти Райан, ты не захотел говорить со мной там, на причале. Почему?

– Прежде чем я отвечу, могу ли я спросить: вы из американской полиции?

– Нет.

– Из полиции Арубы?

– Нет, я журналистка.

– Журналистка?

Джина не была уверена, что может рассказать ему все.

– Да. Сейчас я расследую делишки одной американской компании. С некоторыми из работавших в ней сотрудниц происходило нечто очень плохое. И я хочу разыскать этих бывших сотрудниц и выяснить, что с ними там случалось, что именно им пришлось пережить.

– И одной из этих бывших сотрудниц была Кэти Райан?

– Да. Насколько я понимаю, именно ты был инструктором, который руководил морской прогулкой на гидроциклах в тот день, когда Кэти пришла в «Парадайз ренталз?»

Клаус кивнул.

– Расскажи мне все, что ты о ней помнишь.

– Вообще-то во время работы я знакомлюсь со множеством людей, но она была из тех, кого нетрудно запомнить.

– Почему?

– Потому что, в отличие от вас, она имела большой опыт по части гидроциклов и езды на них.

– Как вы об этом узнали?

– Возможно, вы заметили, что у нас есть гидроциклы разных производителей.

– Нет, не заметила, но продолжай.

– После того как я провел с группой, в которую входила Кэти, инструктаж, объяснив, как управлять гидроциклами, она заметила последнюю модель «Кавасаки», которая появилась в нашем парке совсем недавно. Потом сказала, что на всех остальных из имеющихся у нас моделей она уже каталась, и спросила, не может ли она испробовать и эту, новую.

– И что ты ей ответил?

– Я сказал ей «да». Ведь всем остальным из ее группы было все равно, какой гидроцикл брать.

– А кроме того, что она разбиралась в гидроциклах, ты помнишь о ней что-нибудь еще? В каком она была настроении? Она была весела? Или грустила?


– Она вела себя приветливо, но была молчалива. И почти не улыбалась. Она была немного похожа на вас.

– На меня? – удивилась Джина.

– Да. В группе было три парня на вид немного за тридцать. И все они пытались ее разговорить. Нет, она не отвечала им грубо, но ясно дала понять, что ей не нужна компания, что она сама по себе.

– А ее группа обедала в ресторане «Тьерра мар», как и мы?

– Да.

– И сидела за тем же самым столом?

– Да. А что, это важно?

– Может быть, и важно. Клаус, будет проще, если я объясню тебе, что именно пытаюсь сделать. Могу ли я рассчитывать на то, что ты сохранишь этот наш разговор в тайне?

Он кивнул.

– Власти Арубы провели расследование обстоятельств гибели Кэти Райан. – Показав рукой на свою пляжную сумку, Джина продолжила – И быстро пришли к заключению, что это был несчастный случай, вызванный ошибкой пользователя, и что в момент столкновения Кэти была пьяна. Иными словами, что Кэти погибла исключительно по своей собственной вине. У меня же есть основания полагать, что это был вовсе не несчастный случай.

Клаус сделал долгий глоток из своей бутылки пива.

– Я хочу помочь вам, если это в моих силах.

– Ты видел, как произошла авария?

– Видел, но только самый конец. Я разговаривал с менеджером ресторана, чтобы удостовериться в том, что имена людей в списке тех, кто зарезервировал стол, совпадают с именами участников морской прогулки. Я как раз выходил из ресторана, когда услышал, как кто-то кричит. Я посмотрел туда, откуда доносился крик, и увидел, как Кэти врезается в ту яхту.

– И что ты сделал?

– Подбежал к своему гидроциклу и помчался к ней, чтобы попытаться ей помочь.

– А люди на яхте пытались как-то ей помочь?

– Я увидел на яхте мужчину и женщину. Они были очень старые – лет по семьдесят пять – и ничем не могли ей помочь. Они сказали мне, что позвонили в полицию.

– А где находились остальные участники прогулки?

– Они уже спешили обратно. Как вы и сами знаете, гидроциклы очень громко ревут. Если они ехали не оборачиваясь, то никак не могли знать, что произошло с Кэти.

– А что случилось потом?

– Когда я добрался до Кэти, она была без сознания. Ее лицо находилось в воде. Она плавала на поверхности воды, поскольку на ней был спасательный жилет. Я положил ее на сиденье своего гидроцикла и вернулся к причалу. Полиция приехала очень быстро, а за ней и «Скорая». Они начали надавливать на ее грудь. – На его лице появилось страдальческое выражение. – Потом они положили ее на носилки, надели ей на лицо кислородную маску и отнесли в «Скорую». Я сразу понял, что, по их мнению, ей было уже ничем не помочь.

– А пока вы находились рядом с ней, она не приходила в сознание?

– Нет.

– По заключению полиции, Кэти запаниковала и продолжала газовать, пока не врезалась в яхту.

– Такое заключение кажется мне очень странным.

– Почему?

– Потому что наши гидроциклы берет напрокат столько новичков. И столько придурков, которые хотят одного – мчаться как можно быстрее, чтобы перегнать других. Кэти же была опытной и осторожной. Она была не из тех, кто может запаниковать.

– Клаус, когда мы сегодня обедали за тем столом, я оттуда не могла видеть наши гидроциклы. Если кто-то хотел, чтобы Кэти на своем гидроцикле попала в аварию, мог ли он сделать с ним что-то такое, чтобы добиться своей цели?

– Вы хотите сказать – можно ли было повредить его?

– Да.

Клаус шумно выдохнул воздух.

– Гидроцикл устроен так, чтобы терять ход, когда ты отпускаешь правую рукоять руля. Можно было бы прикрепить к этой рукояти маленькую накладку с пружиной, и тогда поступление бензина в двигатель продолжалось бы по максимуму, и гидроцикл по-прежнему несся бы на полном ходу даже после того, как ты разжал правую руку.

– А что бы сделал ты, если бы твой гидроцикл продолжал мчаться на полной скорости даже после того, как ты перестал сжимать эту самую правую рукоять?

– Это необычная ситуация. Безопаснее всего и разумнее всего было бы соскочить с такого гидроцикла. Ты бы сильно ударился о воду, но ничего страшного с тобой бы не произошло. Но лично я, вероятно, сначала потратил бы несколько секунд, пытаясь исправить заевшую рукоять.

– И ты бы тогда смотрел на эту рукоять.

– Скорее всего, да.