Птичка в клетке
Часть 5 из 12 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, ты права, – продолжил спокойно, сделав вид, что не заметил шпильки в свой адрес. – Знаешь, как говорят: всякому горшочку своя крышечка. Нет, ты не думай о ней плохо. Не смотря, на ее влиятельного папу, она всего добилась сама. У Лили было сложное детство. Когда ее мать заболела раком, отца рядом не оказалось, он налаживал бизнес заграницей. Она рано повзрослела, и в то время, когда другие дети в двенадцать лет гуляли и играли в куклы, Лиля впахивала за троих: кухарку, уборщицу и сиделку, взвалив на свои хрупкие плечи все обязанности по дому и в том числе уход за любимым человеком. На тот момент они не могли позволить себе иметь обслуживающий персонал. Недолюбленный ребенок…
Она не дала мне договорить:
– Ой, сейчас заплачу, – и театрально потерла кулачками глаза.
– А ты оказывается злая, – разочарованно протянул я.
– Не мы такие – жизнь такая…
– Банально, Настя!
– Пусть так, но это правда! Давай опустим биографию твоей будущей жены. Теперь твоя очередь спрашивать.
– Хорошо! – постарался быстро перестроиться, хотя осадок от предыдущего разговора остался. – Правда или действие?
– Правда!
Я пристально посмотрел на Настю. Что у нее на душе? Лицо, как всегда не выражало никаких положительных эмоций, взгляд колючий, ледяной. Фраза слетела с губ прежде, чем успел подумать:
– Я тебе нравлюсь хоть немного?
Она задумалась и, склонив голову набок, стала оценивать меня, словно дорогой антиквариат по-деловому, с холодным расчетом в глазах и усмешкой на устах.
– Если только внешне. Я же не мазохистка, и не влюбляюсь в того, кто заставил меня сделать то, что я явно не желала совершать.
Как серпом по одному месту проехалась. Глотнул виски. Кровь побежала быстрее по венам, почувствовал давно забытый азарт. Она снова меня заводила.
«Не играй с огнем, девочка, обожжешься!»
– Теперь я, – произнесла Настя, входя в кураж. Видимо, накал страстей ей тоже пришелся по душе. – Тебе понравилось видеть, как я унижаюсь перед тобой?
Ого-го! Вопросы пошли горячее. Она даже забыла спросить: «Правда или действие?» Решил не акцентировать на этом внимание и удовлетворить ответом ее любопытство.
– Нет! Никогда до того дня не позволял себе ничего подобного!
– Отлично,– презрительно фыркнула она. – За что же, интересно, я удостоилась такой чести?
– Это уже второй вопрос! – перебил я.
Куй железо, пока горячо, поэтому без перехода спросил:
– Сколько у тебя было мужчин?
Она подавилась салатом, который в тот момент ела.
– Это нечестно! – пропищала Настя. – Ты не спросил: «Правда или действие?»
– Хорошо, – быстро согласился я.
– Правда или действие? – спросил, зная наперед, что она теперь выберет.
– Действие!
Она явно съезжала с темы.
«Возможно, Настенька, тебе лучше было бы выбрать первое!»
– Потанцуй со мной.
– Хорошо, и только потому, что быстро пьянею и не люблю пить в принципе. Я сейчас ощущаю дежавю. Ты прямо король танцпола.
– Поверь, я раньше не питал особой любви к танцам, алкоголю и сигаретам, но это было до встречи с тобой. Ты как-то пагубно на меня влияешь.
Играл Джо Дассен. Я взял ее за руку и повел в центр комнаты. Обнял и провел пальцами вдоль позвоночника. Настя вздрогнула и судорожно вздохнула. Ее кожа была нежна, как у младенца, хотя она, по сути, ребенком и являлась. Я почувствовал себя старым развратником. Она, как будто прочитав мои мысли, спросила:
– Сколько тебе лет?
– Тридцать восемь.
– Вот это да! – присвистнула Настя. – Да ты мне в отцы годишься! И не стыдно тебе детей совращать?
– Ты давно уже не ребенок! Ты себя в зеркале видела? За содеянное стыдно, немного, но я уже извинился! Но ты тоже не цветочек аленький! Сама знала, на что шла…
– А у меня был выбор? – спросила она, глядя в мои глаза своими бездонными голубыми морскими глубинами, затягивая в них, словно в омут.
Я не выдержал, наклонился и поцеловал ее. Секунду она не двигалась, потом робко ответила. У меня от этого крышу сорвало окончательно. Я подхватил ее под ноги и, скинув со стола весь ужин к чертям собачьим, посадил ее туда прелестной пятой точкой. Начал судорожно целовать, дико, жестко, с неистовым напором.
Откуда он только взялся?
Чувствовал себя желторотым юнцом, в голове зашумело. Казалось, позабыл, как обращаться с девушками, кусал, сжимал, делал ей больно. В какой-то момент она, задыхаясь, оттолкнула меня, слезла со стола и, грациозно опустив задравшеюся в процессе любовных утех юбку, сказала:
– Зачем весь этот цирк, Вадим Сергеевич? Хотите заполучить меня в содержанки? Обговорите расценки с моим работодателем. Мы же взрослые люди, и понимаем, что жизнь не сказка и не кино, и я не Джулия Робертс, а ты не Ричард Гир. Тебе нужна такая, как Лиля: успешная, самодостаточная женщина. А мне нужен кто-то попроще, без закидонов. До свидания, и больше без оплаты прошу меня не вызывать. Мне сестру не на что лечить. Я кувыркаюсь с тобой бесплатно, а время утекает сквозь пальцы. Чем раньше ей начнут проводить дополнительные процедуры, тем выше шансы на выздоровление.
И она, взяв со стула клатч, направилась в сторону выхода.
– Подожди, – схватил ее за запястье, рукав задрался, и свежие шрамы мгновенно начали кровить.
– Что это?
– А ты сам не видишь? – закричала она, выдергивая руку. – Отпусти меня!
Я еще сильнее схватил ее и, прижав к себе, прошипел прямо в лицо:
– Ты что, офанарела? Зачем это сделала? Ты нужна здесь…
– Кому, кому я нужна? – заорала Настя в ответ. – Я спрашиваю тебя: кому я, на хрен, нужна, а?!
Слезы полились градом из ее глаз. А я первый раз в своей жизни не знал, что ответить.
– Своей сестре, – тихо сказал, отпустив ее руку.
– Только она у меня и осталась! Но Ира даже не узнает меня! Не понимает ничего! Я одна, слышишь, одна! И это мой крест теперь по жизни и без тебя знаю! И точно не тебе меня попрекать!
И она побежала к двери.
– Настя, останься, – крикнул ей вдогонку.
Она обернулась.
– Зачем? Переспать с тобой? – брезгливо сморщила носик и окинула меня презрительным взглядом. – Хорошо! Давай деньги, я потерплю, переживу как-нибудь, глаза закрою, зубы сцеплю, чтобы не вырвало во время секса от твоей смазливой рожи. Девки-то, наверное, гурьбой вешаются? Так, что ты ко мне привязался, а?
Я опять закипал. Ну, что за женщина? Совершенно не фильтрует свою речь. За секунду смогла меня вывести из себя, и от желания пожалеть ее ни осталось и следа. За пять лет совместной жизни с Лилей мы ни разу не поругались. Не били посуду, не кричали друг на друга, и я даже представить не мог, что за несколько дней превращусь в бешеного неврастеника.
Челюсти от того, что я сжал их очень сильно, свело, а глаз задергался. А она не могла остановиться, подливала и подливала масла в огонь:
– Вадим, у тебя же с нервишками проблемы! Так и до инсульта не далеко! Тебе бы валерьяночку пить, а не виски. Ты, вообще, осилишь со мной всю ночь кувыркаться?
Все, достала.
– Пошла вон! – тихо, со звериным оскалом произнес я. Еще чуть-чуть и дойдет до рукоприкладства, а я этого точно не хотел. Она улетит в стенку от одного моего толчка. Я был опасен.
Она раскрыла еще больше свои итак огромные глаза и попятилась назад.
«Да, беги, Настенька, беги без оглядки, потому что я за себя уже не ручаюсь!»
В висках стучало, глаза наливались кровью, я знал это состояние, а она видела в первый раз, надеюсь, что и в последний. Настя, наконец, нащупала ручку двери, повернула ее и побежала в сторону лифта.
Остановившись возле него, она стала жать на все кнопки сразу, при этом постоянно оборачиваясь на меня. Я не двигался, просто смотрел на нее безумным взглядом. Она даже не могла представить, чего мне стоило это показное спокойствие, когда в душе все клокотало.
Когда Настя уехала, я уже пришел в себя. Закрыл входную дверь, подошел к бару, налил виски и выдохнул. Если бы не уроки учителя по контролированию гнева, то случилось бы непоправимое. Но даже теперь, когда я расслабился, в голове звучал ее последний монолог:
«С нервишками проблемы! Так и до инсульта недалеко! Валерьяночку пить, а не виски. Осилишь со мной всю ночь кувыркаться? Осилишь, осилишь, осилишь….?»
Схватил бутылку и швырнул в стену. Издал какой-то звериный рык и стал крушить мебель.
Вот и извинился…
Вышел на балкон, достал спрятанную пачку сигарет. Я давно не курил. С наслаждением затянулся. Выпустил дым колечками и набрал Ашота.
– О-оо, Вадим, что-то ты стал часто вспоминать обо мне. Не пойму только хорошо это или плохо.
– А сейчас узнаешь, Ашотик. Я покупаю у тебя Настю.
Секундное молчание в трубке.
– Как это покупаешь, не понял?
– А так: сегодня собираешь мне все документы на нее и на ее сестру, а также делаешь финансовый анализ: сколько потратил на содержание Ирины в больнице, сколько на саму Настю. Я оплачиваю тебе эту сумму и накидываю сверху, а ты сжигаешь при мне ее контракт, и она больше тебе не принадлежит. Усек?
Она не дала мне договорить:
– Ой, сейчас заплачу, – и театрально потерла кулачками глаза.
– А ты оказывается злая, – разочарованно протянул я.
– Не мы такие – жизнь такая…
– Банально, Настя!
– Пусть так, но это правда! Давай опустим биографию твоей будущей жены. Теперь твоя очередь спрашивать.
– Хорошо! – постарался быстро перестроиться, хотя осадок от предыдущего разговора остался. – Правда или действие?
– Правда!
Я пристально посмотрел на Настю. Что у нее на душе? Лицо, как всегда не выражало никаких положительных эмоций, взгляд колючий, ледяной. Фраза слетела с губ прежде, чем успел подумать:
– Я тебе нравлюсь хоть немного?
Она задумалась и, склонив голову набок, стала оценивать меня, словно дорогой антиквариат по-деловому, с холодным расчетом в глазах и усмешкой на устах.
– Если только внешне. Я же не мазохистка, и не влюбляюсь в того, кто заставил меня сделать то, что я явно не желала совершать.
Как серпом по одному месту проехалась. Глотнул виски. Кровь побежала быстрее по венам, почувствовал давно забытый азарт. Она снова меня заводила.
«Не играй с огнем, девочка, обожжешься!»
– Теперь я, – произнесла Настя, входя в кураж. Видимо, накал страстей ей тоже пришелся по душе. – Тебе понравилось видеть, как я унижаюсь перед тобой?
Ого-го! Вопросы пошли горячее. Она даже забыла спросить: «Правда или действие?» Решил не акцентировать на этом внимание и удовлетворить ответом ее любопытство.
– Нет! Никогда до того дня не позволял себе ничего подобного!
– Отлично,– презрительно фыркнула она. – За что же, интересно, я удостоилась такой чести?
– Это уже второй вопрос! – перебил я.
Куй железо, пока горячо, поэтому без перехода спросил:
– Сколько у тебя было мужчин?
Она подавилась салатом, который в тот момент ела.
– Это нечестно! – пропищала Настя. – Ты не спросил: «Правда или действие?»
– Хорошо, – быстро согласился я.
– Правда или действие? – спросил, зная наперед, что она теперь выберет.
– Действие!
Она явно съезжала с темы.
«Возможно, Настенька, тебе лучше было бы выбрать первое!»
– Потанцуй со мной.
– Хорошо, и только потому, что быстро пьянею и не люблю пить в принципе. Я сейчас ощущаю дежавю. Ты прямо король танцпола.
– Поверь, я раньше не питал особой любви к танцам, алкоголю и сигаретам, но это было до встречи с тобой. Ты как-то пагубно на меня влияешь.
Играл Джо Дассен. Я взял ее за руку и повел в центр комнаты. Обнял и провел пальцами вдоль позвоночника. Настя вздрогнула и судорожно вздохнула. Ее кожа была нежна, как у младенца, хотя она, по сути, ребенком и являлась. Я почувствовал себя старым развратником. Она, как будто прочитав мои мысли, спросила:
– Сколько тебе лет?
– Тридцать восемь.
– Вот это да! – присвистнула Настя. – Да ты мне в отцы годишься! И не стыдно тебе детей совращать?
– Ты давно уже не ребенок! Ты себя в зеркале видела? За содеянное стыдно, немного, но я уже извинился! Но ты тоже не цветочек аленький! Сама знала, на что шла…
– А у меня был выбор? – спросила она, глядя в мои глаза своими бездонными голубыми морскими глубинами, затягивая в них, словно в омут.
Я не выдержал, наклонился и поцеловал ее. Секунду она не двигалась, потом робко ответила. У меня от этого крышу сорвало окончательно. Я подхватил ее под ноги и, скинув со стола весь ужин к чертям собачьим, посадил ее туда прелестной пятой точкой. Начал судорожно целовать, дико, жестко, с неистовым напором.
Откуда он только взялся?
Чувствовал себя желторотым юнцом, в голове зашумело. Казалось, позабыл, как обращаться с девушками, кусал, сжимал, делал ей больно. В какой-то момент она, задыхаясь, оттолкнула меня, слезла со стола и, грациозно опустив задравшеюся в процессе любовных утех юбку, сказала:
– Зачем весь этот цирк, Вадим Сергеевич? Хотите заполучить меня в содержанки? Обговорите расценки с моим работодателем. Мы же взрослые люди, и понимаем, что жизнь не сказка и не кино, и я не Джулия Робертс, а ты не Ричард Гир. Тебе нужна такая, как Лиля: успешная, самодостаточная женщина. А мне нужен кто-то попроще, без закидонов. До свидания, и больше без оплаты прошу меня не вызывать. Мне сестру не на что лечить. Я кувыркаюсь с тобой бесплатно, а время утекает сквозь пальцы. Чем раньше ей начнут проводить дополнительные процедуры, тем выше шансы на выздоровление.
И она, взяв со стула клатч, направилась в сторону выхода.
– Подожди, – схватил ее за запястье, рукав задрался, и свежие шрамы мгновенно начали кровить.
– Что это?
– А ты сам не видишь? – закричала она, выдергивая руку. – Отпусти меня!
Я еще сильнее схватил ее и, прижав к себе, прошипел прямо в лицо:
– Ты что, офанарела? Зачем это сделала? Ты нужна здесь…
– Кому, кому я нужна? – заорала Настя в ответ. – Я спрашиваю тебя: кому я, на хрен, нужна, а?!
Слезы полились градом из ее глаз. А я первый раз в своей жизни не знал, что ответить.
– Своей сестре, – тихо сказал, отпустив ее руку.
– Только она у меня и осталась! Но Ира даже не узнает меня! Не понимает ничего! Я одна, слышишь, одна! И это мой крест теперь по жизни и без тебя знаю! И точно не тебе меня попрекать!
И она побежала к двери.
– Настя, останься, – крикнул ей вдогонку.
Она обернулась.
– Зачем? Переспать с тобой? – брезгливо сморщила носик и окинула меня презрительным взглядом. – Хорошо! Давай деньги, я потерплю, переживу как-нибудь, глаза закрою, зубы сцеплю, чтобы не вырвало во время секса от твоей смазливой рожи. Девки-то, наверное, гурьбой вешаются? Так, что ты ко мне привязался, а?
Я опять закипал. Ну, что за женщина? Совершенно не фильтрует свою речь. За секунду смогла меня вывести из себя, и от желания пожалеть ее ни осталось и следа. За пять лет совместной жизни с Лилей мы ни разу не поругались. Не били посуду, не кричали друг на друга, и я даже представить не мог, что за несколько дней превращусь в бешеного неврастеника.
Челюсти от того, что я сжал их очень сильно, свело, а глаз задергался. А она не могла остановиться, подливала и подливала масла в огонь:
– Вадим, у тебя же с нервишками проблемы! Так и до инсульта не далеко! Тебе бы валерьяночку пить, а не виски. Ты, вообще, осилишь со мной всю ночь кувыркаться?
Все, достала.
– Пошла вон! – тихо, со звериным оскалом произнес я. Еще чуть-чуть и дойдет до рукоприкладства, а я этого точно не хотел. Она улетит в стенку от одного моего толчка. Я был опасен.
Она раскрыла еще больше свои итак огромные глаза и попятилась назад.
«Да, беги, Настенька, беги без оглядки, потому что я за себя уже не ручаюсь!»
В висках стучало, глаза наливались кровью, я знал это состояние, а она видела в первый раз, надеюсь, что и в последний. Настя, наконец, нащупала ручку двери, повернула ее и побежала в сторону лифта.
Остановившись возле него, она стала жать на все кнопки сразу, при этом постоянно оборачиваясь на меня. Я не двигался, просто смотрел на нее безумным взглядом. Она даже не могла представить, чего мне стоило это показное спокойствие, когда в душе все клокотало.
Когда Настя уехала, я уже пришел в себя. Закрыл входную дверь, подошел к бару, налил виски и выдохнул. Если бы не уроки учителя по контролированию гнева, то случилось бы непоправимое. Но даже теперь, когда я расслабился, в голове звучал ее последний монолог:
«С нервишками проблемы! Так и до инсульта недалеко! Валерьяночку пить, а не виски. Осилишь со мной всю ночь кувыркаться? Осилишь, осилишь, осилишь….?»
Схватил бутылку и швырнул в стену. Издал какой-то звериный рык и стал крушить мебель.
Вот и извинился…
Вышел на балкон, достал спрятанную пачку сигарет. Я давно не курил. С наслаждением затянулся. Выпустил дым колечками и набрал Ашота.
– О-оо, Вадим, что-то ты стал часто вспоминать обо мне. Не пойму только хорошо это или плохо.
– А сейчас узнаешь, Ашотик. Я покупаю у тебя Настю.
Секундное молчание в трубке.
– Как это покупаешь, не понял?
– А так: сегодня собираешь мне все документы на нее и на ее сестру, а также делаешь финансовый анализ: сколько потратил на содержание Ирины в больнице, сколько на саму Настю. Я оплачиваю тебе эту сумму и накидываю сверху, а ты сжигаешь при мне ее контракт, и она больше тебе не принадлежит. Усек?