Прыжок
Часть 51 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Командир помолчал пару секунд. Неохотно кивнул.
— Ладно. Это не мне решать. Продолжайте.
— Со второй нейронной системой, да ещё и внедрённой столь быстро и эффективно, Лючия могла представлять опасность, — продолжил Фло. — Как мы и предполагали, у неё были способности дистанционного контакта с электронным системами. Мы отследили её след во вспомогательных цепях вашего искина и приняли меры предосторожности.
Марк, чей любимый облик — пожилой Марк Твен, внимательно следил за ними с экрана, страдальчески закатил глаза. Достал из-под обшлага сюртука старый «кольт» и пустил пулю себе в лоб. Подул на ствол и спрятал револьвер обратно.
— Не переживай, искин, — сказал Фло. — Во многих аспектах ты совершеннее того, что доступно нам… Итак, мы извлекли Лючию с корабля и подвергли её изучению. Мы считали, что доминантная нейросеть, внедрённая информационным пакетом Стирателей, стала главенствующей, а её прежняя оригинальная личность подавлена и является не более чем паразитным воспоминанием внутри фальшивой нейросети. Соответственно напрашивалось решение — погасить доминантную нейросеть. В лучшем варианте у Лючии восстановилась бы прежняя личность. В худшем она вернулась бы в состояние девочки с потерей памяти за последние годы. Вам понятно?
— Понятно, — сказал Соколовский, косясь на экраны автодоктора. — Но, похоже, всё пошло не так?
— Да, — подтвердил Фло. — Мы обнаружили, что доминирующая нейросеть, назовём её «Лючия-два», столь же полноценна, как и её прежняя личность — «Лючия-один».
Соколовский нахмурился:
— То есть…
— Это не набор императивных директив и ложных воспоминаний, доктор. Это полноценные шесть лет, прожитые Лючией в иной реальности. От и до. Со всеми положенными воспоминаниями, частично яркими, частично подзабытыми или вытесненными. С развитием личности, обретенными знаниями и опытом. Она действует не по принуждению, командир Горчаков, её поступки осознанны и обдуманы.
— Мы заметили, — мрачно сказал Горчаков. — Лючия… очень целеустремленна и мотивирована.
— С фальшивой нейросетью всё было бы просто — она не несёт полезной информации и не является полноценной личностью, — продолжал Фло. — Мы бы её стерли и попытались реактивировать прежнюю личность. Но нейросеть Стирателей не менее реальна, чем изначальная личность Лючии-один. По сути это было бы убийством Лючии-два.
Горчаков вздохнул.
— Да, печально. Только Лючия-два — убийца и предатель. Возможно, стоило считать это казнью? И позаботиться о несчастной девочке, о первоначальной личности?
— Не очень моральное решение, — глядя на командира своими большими немигающими глазами, ответил Фло. — И не очень мудрое. Если Лючия-два реальна, то её воспоминания и знания крайне ценны. По сути это основной источник знаний о Стирателях.
— Тогда что вы сделали? — заинтересовался Соколовский.
— Мы создали внешнюю оболочку для обеих нейросетей, — сказал Фло. — Новую личность, в которой объединены и Лючия-один, и Лючия-два. Давайте назовём её…
— Лючия-три, — кивнул Горчаков. — Мы поняли.
— Пускай три, — согласился Фло тоном взрослого, снизошедшего до детской выдумки. — Лючия-три помнит обе версии событий своей жизни, поэтому она избавлена от доминант поведения как Лючии-один, так и Лючии-два. Её решения абсолютно свободны и мы видим результат.
— Откуда только вы научились таким фокусам с человеческим сознанием? — не выдержал Горчаков.
— Да знаете, всегда чему-то учишься, то здесь, то там… — уклончиво ответил Фло.
— Как именно вы это сделали? — спросил Соколовский. — Вырастили новые нейронные связи?
— Не было времени, — покачал головой Фло. — Мы наложили электрические импульсы на существующие нейроны.
Соколовский нахмурился.
— Разве это долговечно?
— Нет, — сказал Фло. — Лючия-три просуществует несколько суток максимум. Потом наша внедрённая нейросеть угаснет.
Теперь насторожился Горчаков.
— И что случится?
— Обычного человека ждало бы возвращение к прежней личности, с некоторой спутанностью воспоминаний и ощущением странности собственных поступков.
— Как при выходе из диссоциативной фуги, — кивнул Соколовский. — А в случае с Лючией?
— Сложнее, — признал Фло. — Её личность уже фрагментирована Стирателями. — Когда сознание Лючии-три станет угасать, у неё начнутся конфликты воспоминаний, ассоциаций, эмоций, целеполагания. Как результат — стремительно прогрессирующая деменция.
— Лючия знает? — спросил Соколовский.
— Да, — Фло помолчал и добавил: — Нам очень жаль. За решение о создании третьей личности отвечаю я. И согласно нормам Соглашения буду нести ответственность перед судебными органами Земли и Ауран, с поглощением менее сурового наказания более суровым.
— И что вам за это светит на Ауран? — недоверчиво поинтересовался Горчаков.
— Лишение имени и смерть в одиночестве, — спокойно ответил Фло. — Мы приняли Соглашение и, соответственно, вещи вполне допустимые в прошлом стали… непозволительны.
Они с Горчаковым некоторое время смотрели друг на друга.
— Что скажете, доктор? — спросил Горчаков.
— У меня нет такой технологии, как у ауран, — ответил Соколовский. — Но… насколько я могу судить по нейронной активности и разного рода второстепенным признакам, так и есть.
— Мы можем доверять Лючии? — уточнил командир.
Лев глянул на Фло. Потом перевел взгляд на командира.
Кивнул.
— Хорошо, — сказал Горчаков. — Мне надо поговорить с девочкой. Отключайте свои приборы, я пойду к ней в бокс. Не подслушивать! Ясно?
Доктор вздохнул.
— Ясно…
— Мне тоже не подслушивать? — грустно спросил Марк. На экране он так и стоял посреди яблоневого сада, грустный и седой, с дыркой от пули во лбу.
— Веди запись для отчёта Земле, но сам её не слушай, — поколебавшись велел командир. — Сможешь?
— Вы спрашиваете самого умного человеческого искина, может ли он поработать диктофоном? — спросил Марк возмущённо. — Да. Могу.
— Хорошо, — велел Горчаков.
Вошёл в бокс, закрыв за собой стеклянную дверь. Сел на край кушетки. Лючия присела рядом. Горчаков взял её за руку и они тихо заговорили.
— Я надеюсь, он не сойдёт с ума от того, что услышит? — риторически спросил Соколовский. — Я бы выпил сейчас чего-нибудь. Извините.
Фло уставился на него. Потом сказал:
— Если у вас есть что-то, лишённое органических добавок, то я бы тоже с удовольствием выпил. Нам отвратительны запахи, но лишь биологического характера. Возможно именно это в прежние времена толкало нас к идее галактического геноцида разумной жизни, она ведь вся пахнет.
Доктор вытаращил глаза. Осторожно спросил:
— Спирт?
— Вы очень любезны, — сказал Фло, оживившись.
Горизонта не было.
Повсюду, куда ни глянь, каменистая равнина тянулось бесконечно, словно бы слегка поднимаясь… но теряясь и исчезая в воздушной дымке. На Земле, да и на любой планете ты видишь (пускай это иллюзия), что небо смыкается с поверхностью. Здесь поверхность уходила в бесконечность и горизонт исчез.
Впрочем, если смотреть в две стороны (Матиас мысленно назвал их «по» и «против», смиряясь с реальностью вращающегося вокруг звезды обитаемого кольца) то в бесконечной дали появлялось кое-что ещё: висящие в небе светлые прямоугольники. Они поднимались всё выше и выше… уходили за солнце, навеки застывшее в зените, потом появлялись с другой стороны.
— Ну да, — сказал Матиас. — Мир-кольцо.
— Почему мы видим его… — Анге заколебалась, — пунктиром?
— Потому что тут есть смена дня и ночи, — пояснила Ксения. — Понимаешь, каким образом она реализована?
Анге кинула взгляд вверх. Кивнула.
— Да. Экраны вокруг звезды. Время от времени заслоняют участки кольца. То есть это правда, это возможно?
Ксения молчала. Потом развела руками.
— Всё возможно. Но цель? Нет никакой цели, оправдывающей астроинженерию такого масштаба.
— Стиратели психи, — предположила Анге.
Адиан покачала головой.
— Цель есть даже у психов, просто мы её не воспринимаем как цель. Давайте исходить из реальности? Мы стоим в пустыне, голые и без снаряжения, кроме беседки вокруг никаких признаков цивилизации. Наша цель выжить.
— Или вернуться назад, — сказал Уолр. — Или всё же попробуем найти Стирателей?
Будучи покрытым шерсткой и привыкший на родной планете обходиться без одежды, он чувствовал себя спокойнее всех.
— Я не думаю, что это устройство сработает в обратную сторону, — покачала головой Ксения. — Мы видели, как корабли покидают Лисс, но не видели никого на поверхности. Очевидно, что эта беседка некий аварийный механизм, работающий лишь на вход.
— Лючия назвала её «точкой выхода», — поправил Матиас. — Мне кажется, в этом есть какой-то скрытый смысл. Наш мир Стиратели воспринимают как чуждый, враждебный, из которого надо возвращаться… Так где же мы находимся? Нас перенесли к другой звезде?
— Думаю, что нет, — сказала Ксения. — Думаю, что это параллельная реальность. Не альтернативная, как та, в которой мы побывали, а параллельная. К примеру, сдвинутая на несколько секунд… да хоть бы и на один хронон от нашего мира. Это многое бы объясняло.
Матиас не стал спрашивать, что именно объясняла бы такая версия. Ему казалось, что сформулированная Адиан цель — выжить, куда более важна, чем теоретические домыслы.