Протокол «Иерихон»

— О да, — прошептал Вонг, гримасничая. — Я работал над такими, как ты. Под конец эти богатыри плакали, как дети и признавались во всех грехах. Умоляли прикончить их. Молили. Я стал для них новым богом.

Кинжал вошел еще глубже. Капля крови лениво поползла по коже.

— Всегда следует начинать с пробы. Это как поэзия. Первая строчка задает нужный тон. Можно отрезать палец. Скажем, мизинец, — кинжал быстро скользнул к пальцам на руке Рика. — Но это слишком грубо. Можно загнать под ногти иглы. Это уже тоньше. Есть масса других, куда более изящных способов начать.

Вдруг взгляд Вонга вонзился в Рика. Прошла доля секунды — и вот эти глаза жгут его, абсолютно неподвижные, ничего не выражающие глазки, в то время как лицо коверкают гримасы тика.

— У меня колоссальный творческий опыт. Ни одно мое стихотворение не похоже на другие. И вот я смотрю на тебя, а в голове уже рождается первая строчка. И клянусь, это будет великолепный стих. Один из лучших. Да, я поэт. Таково мое призвание. Ты все понял?

— Вполне, — прохрипел Рик.

Мгновение — и взгляд Вонга соскользнул с лица Рика, снова спрятавшись в сумраке пропасти.

— Взято пятнадцать секторов, — проскрипело в устройстве связи. — Молодых пока не обнаружено. Детей тоже. Взрослые оказывают слабое сопротивление.

— Продолжайте, — распорядился Вонг. — Итак, на чем мы остановились? Ах да. Тебя зовут Рик. Что же ты не поправил меня, ведь это так невежливо с моей стороны? Приношу глубокие извинения. Ну что ж, Рик, как видишь, я честно рассказал тебе о своем призвании. И жду такой же откровенности от тебя.

— Вонг, — Рику было трудно говорить из-за тяжести штурмовиков. — Человек пойдет на все, чтобы избавиться от боли, это верно. Он скажет правду или то, что требуется за нее выдать. Вы можете порезать меня на куски и пытать до бесконечности, но истина от этого не изменится. Вы сами это знаете.

— Ты прав, — Вонг погрустнел. — Многие говорили то же самое. Но это не спасло их от своей участи. Можно быть мертвым праведником или живым лжецом и, что бы ни говорили, второе все-таки приятнее.

— Значит, вам нужна ложь?

— Человек окутан ложью! — засмеялся Вонг. — Или ты до сих пор не понял? То, что мы называем правдой — всего лишь кривое отражение чьей-то лжи. Нет такого понятия, как истина и ложь. Это некорректные термины. Зато понятия своего и чужого гораздо точнее отражают все, что связано с людьми. Полагаю, ты убедился в этом на своем опыте.

— Довольно философии! — крикнул Рик, попытавшись сбросить с себя груз двоих солдат. Вонг убрал лезвие, встал, сделал знак солдатам, и их хватка ослабла.

— Чего вы хотите от меня? — спросил Рик. — Информации? Хорошо, я скажу, но только для вас она окажется бесполезной.

— Это уже наша проблема. Говори.

— Протокол «Иерихон» запущен. Все, что творится с башнями — это и есть «Иерихон».

— Да. Такие вещи трудно не заметить. Но чем все закончится?

— Я не знаю.

— Что представляет собой протокол?

— Мне неизвестно.

— Какова цель протокола?

— Не знаю.

Вонг безучастно смотрел в пропасть. Со стороны он казался человеком, праздно гулявшим поблизости и вставшим здесь, чтобы получше разглядеть пейзаж. Он произнес:

— Видишь ли, программа «Уран» стартовала в Наднебесной давным-давно. Все, что тогда произошло, — правда. В архивах кабинета министров есть подтверждающие документы. И дневники тех, кто выжил при запуске. Несчастные! Им довелось жить в эпоху перемен. Кто-то запустил Башню, но кто это мог быть, неизвестно. Наверно, такой же мальчишка, как и ты. Повинуясь порыву, не думая о последствиях, он отправил наш мир с земли на небеса — и обрек целое поколение на смуту. Погибли сотни тысяч людей, пострадало еще больше. Наши предки проклинали его, этого неизвестного…

— Человек привыкает ко всему, — отозвался Рик.

— Но какой ценой?

— Иногда перемены необходимы, — заявил Рик. — Если конечность гниет, ее следует отрезать. Так меня учили.

— Видишь? У каждого своя правда. Что и требовалось доказать. — Вонг встал к Рику вполоборота. — Послушай, ты умный парень. Мы можем договориться.

Наконец-то. Рик давно этого ждал.

— О чем?

— Я не хочу убивать тебя. — Вонг выждал с минуту. — Хотя это и противоречит закону Империи. Ведь ты предатель. Пособник мятежа, а значит опасный преступник. Я должен был уничтожить тебя сразу же, как только обнаружил.

— Вы сильно рискуете, — заметил Рик. — Как бы это не вышло вам боком.

— Да. Но риск оправдан. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы тебе смягчили наказание, а ты поможешь мне. Империя установит власть над всеми башнями, нравится это кому-то или нет. Что касается Сирират… она и вправду меня раздражает. Заносчивая, жестокая девка. Мстительная и кровожадная к тому же. Ненавижу мясников. Думаю, ты тоже от нее не в восторге. Она мешает общему делу, а таких людей следует убирать. Ну, что скажешь? Согласен?

— Заманчивое предложение.

— Советую думать быстрее.

Вонг отвернулся: к нему подбежал офицер и торопливо доложил о чем-то. Сановник кивнул. Еще несколько офицеров торопились к нему со своими докладами. Один вынул портативный экран, вызвал голограмму башни и стал показывать на точки в трехмерном чертеже. Вонг внимательно слушал. Когда с поручениями было покончено, он повернулся к Рику.

— Что я должен делать? — спросил Рик.


— Все просто. Помоги установить контакт с детьми и молодежью. Даю слово, мы ничего им не сделаем.

— Я вам не верю.

— Знаю, — улыбнулся Вонг. — Но разве это имеет значение?

Рик хотел бы сказать, что огромное, но слова Вонга об истине и лжи внезапно показались ему не такими уж пустыми. В чем-то нервный палач был прав. Вдруг в динамиках рации Вонга раздался треск. Сановник закричал в микрофон, вызывая подчиненных. Динамик продолжал шипеть и трещать, плеваться хаотичными криками, хлопками, щелчками. Затем в хаосе помех раздался вопль:

— Мы нашли их!

— Никаких жертв! — крикнул в микрофон Вонг. — Вы слышите меня? Никаких жертв!

— Они вооружены, командир! Что нам делать?

— Блокируйте сектор и ждите меня! Если будут жертвы, вы лично ответите за нарушение приказа!

Офицер отлаял воинские формальности и прервал связь.

— Их жизни в твоих руках, — Вонг указал на микрофон. — Одно слово, и мои люди исполнят приказ. Решай.

Рик вглядывался в лицо Вонга, начиная привыкать к его тику. Ноги затекли, и он неуклюже встал. Солдаты отступили, ровно на шаг, по-прежнему стискивая его локти в замок, не давая повернуться.

— Ее рук дело? — Вонг указал на ошейник Сирират, о котором Рик давно позабыл.

Он кивнул, тут же ощутив на шее давление обруча, словно объятия живого существа. Вонг вынул из нагрудного кармана предмет, похожий на ложку, наставил на Рика толстым концом и пошевелил большим пальцем по ручке. Прибор пискнул, и Рик ощутил, как обруч со щелчком раскрылся. Солдат схватил его и быстро зашвырнул в пропасть. Через пару мгновений раздался грохот, и поднялась волна жара.

— Спасибо, — поблагодарил Рик.

— Пустяки. Это в знак моих добрых намерений, — Вонг убрал прибор.

Рик хотел бы потереть шею, но объятия штурмовиков по-прежнему были крепки. Штурм башни почти закончился. Тянуло древесным дымом и горелым пластиком. Вонг смотрел Рику куда-то в область сердца, и улыбка, коверкавшая его лицо, казалась даже страшнее танцующих в тике скул.

— Ладно, — выдохнул Рик. — Согласен. Но я делаю это ради детей.

Вонг не шелохнулся. Казалось, он не слышал. Раздался особенно сильный хлопок, и через минуту сверху спустилось облако пыли. Вонг смахнул пылинки с рукава и сказал:

— Разумеется. Мы много чего делаем ради других.





20. «虜»




По коридору брела длинная колонна людей. По двое в ряд, с закованными в браслеты запястьями на заведенных за спину руках. Иногда кто-то спотыкался, падал, и тогда солдат грубо вздергивал пленника за шиворот. На этот раз не повезло юноше с пышной кудрявой прической — солдат-автомат схватил его прямо за волосы. Коридор огласился криком боли. По колонне пробежала волна негодования. Юноши и девушки ругались, стонали, плакали — они не привыкли к такому обращению.

Рик молчал. Наручники больно впивались в кожу, и дуло винтовки постоянно ударяло в левое плечо, но он терпел. Шагая среди остальных почти в самом конце колонны, он разглядывал спины и затылки и думал, что это лучше, чем видеть лица, полные страдания.

Кто-то наступил сзади на пятку, раздалось презрительное «Предатель».

Рик не обернулся. На месте любого жителя колонии он бы выразился так же, если не хлеще. Когда твой мир захватывают полчища чужаков, они кажутся безликой черной массой. Но тот, кто пришел первым — вот его ты запомнишь навсегда. И первым для молодого поколения Панафа стал Рик.

Колонну вывели по маршевому коридору к Хорде и по широкой внутренней лестнице колодца спустили к пересечению эонов. Башня вибрировала, создавая внутри себя что-то, ежечасно меняясь по заранее запланированному и приведенному в исполнение протоколу.

Гигантской человеческой гусеницей колонна спустилась до буферной зоны, и их повели по протянутым над пропастью между сегментами мосткам.

Рик мрачно наблюдал за зомбированными солдатами. Те двигались с размеренностью машин. Сутки назад он вернулся в колонию с высоко поднятыми руками, и Чимека потребовал объяснений. Рик честно сказал, что Империя хочет провести вакцинацию всего населения, но не знает остальных планов Империи насчет жителей из других башен. На что Чимека заявил: «Они не похожи на друзей нашего народа. Друзья так себя не ведут». «Они ожидали увидеть здесь зверинец», — пожал плечами Рик и спросил, где дети. Чимека не знал. Он еле сдерживал гнев. Еще до штурма дети куда-то исчезли, а все растения в секторах завяли. Также исчезли насекомые и мелкие животные. Крупные хищники и травоядные издохли. Башня будто вымерла. Чимека потряс перед Риком высохшим стеблем кукурузы и разразился проклятиями — от этого урожая зависело их будущее.

Будущее отменили.

Рик спросил, где Сирират — выяснилось, что оранжевая женщина исчезла, тихо и незаметно, и Чимеке нет до нее никакого дела, и он, Чимека, выражает общую волю народа Панафа — оставаться здесь, а если Империи так хочется помочь, что ж, пусть вводят вакцину и уберут оружие. Вонг, стоявший поодаль, кивал и улыбался. В сектор вошла группа врачей в белых спецкостюмах, каждый держал в руке по увесистому кейсу с препаратами. Это походило на прививку от инфекции в чумной деревне.

Вакцины быстро кончились. Оставалось привить еще две трети от общей массы колонии. Вонг пообещал, что новую партию препаратов доставят завтра же.

Ночью Рик проснулся от звуков сражения. Выбежав из барака, служившего временным пристанищем, он увидел сцену бойни: штурмовики избивали колонистов. Оказывается, те во главе с Чимекой пытались сбежать, но бдительный Вонг выставил тройное оцепление. Люди Панафа не привыкли красться и прятаться и неудивительно, что их затея провалилась.

Рик бросился было в схватку, но его быстро оглушили. На каждого местного приходилось по трое штурмовиков. Чимека ревел как загнанный зверь. После короткой ожесточенной схватки молодые пороговые побросали оружие. Погибло пятеро, среди них оказался совсем еще мальчишка лет четырнадцати.

Вонг посулил жизнь всем, включая беглецов. Но Панаф решено было покинуть.

Колонна ступила в кишку соединительного туннеля. Его стенки были серебристыми, а внутренняя поверхность рябила мелкой рифленой сеткой. Казалось, они продвигаются по пищеводу исполинской мертвой змеи. По туннелю свободно, не разбивая строя, мог пройти взвод. Стены не имели окон, и Рик поблагодарил за это конструкторов. У него разыгрался приступ головокружения.