Протокол «Иерихон»

— Что вы будете делать теперь? — осведомился Чимека.

— Ну, — Рик не сводил с оранжевой женщины глаз, — кажется, у нас есть послание?

Мандарин подобралась.

— Да, — сказала она. — Это касается всего вашего народа.

— Говори, мы слушаем.

— Я представляю Империю Наднебесной — последний цивилизованный мир. Мы предлагаем вам помощь и дружбу.

— Дружба — это хорошо, — улыбнулся Чимека. — Но помощь нам не нужна.

— Вы не понимаете. Людям всего мира нужно объединиться, чтобы выжить. Только мы обладаем достаточной силой и мощью, чтобы сделать это.

— Хм, — протянул Чимека, оглаживая бородку. — Но зачем?

— Это же очевидно, — Сирират обвела пространство рукой. — Нам всем грозит опасность.

Чернокожие парни внимательно смотрели на нее.

— Опасность?

— Смертельная угроза. От приступов безумия, от изменений в наших башнях. Кто знает, чем закончится все это?

— Дети, — убежденно сказал Чимека.

— Забудьте про них, — отрезала мандарин. — У нас есть лекарство от сумасшествия.

Чимека вскинул брови. Сирират кивнула.

— Наши ученые разработали вакцину, которая лечит безумие. Наконец, за многие годы мы смогли это сделать.

— О, — удивился Чимека.

— Мы предлагаем вот что: позвольте нашим врачам провести вакцинацию вашего населения.

Чимека надолго задумался.

— Это надо обсудить, — заключил он. — Созовем сход. Ты скажешь свое слово, и выслушаем народ. Завтра.

Сирират медленно кивнула.

— Хорошо.

— Отлично! — Чимека звонко хлопнул в ладоши. — Я позабочусь, чтобы вам дали крышу и кровати. Увидимся за ужином.

Рик смотрел в широкие удаляющиеся спины аборигенов, пока их не заслонили оранжевые одежды. Сирират возвышалась над ним, разглядывая с высоты своего роста.

— Ты помог мне. Там, на лужайке.

Это прозвучало как упрек. Но Рик не почувствовал вины.

— И что с того?

— Зачем? — будь это слово хлыстом, на щеке Рика сейчас красовался бы рубец. Он ждал продолжения. Она тоже ждала. Молчание стало невыносимым; Рик со вздохом уступил:

— Потому что ты нуждалась в помощи.

Это же очевидно. Почему она не понимает?

— Это сделка? Думаешь, я у тебя в долгу?

— Вряд ли, — хмыкнул Рик.

— И правильно, — прошипела она. — На твоем месте я поступила бы иначе, идиот.

— Значит, мне повезло.

Сирират кивнула на ошейник:

— Запомни: ты у меня на поводке.

Только что мандарин нависала над головой, но вот прошла секунда, и ее как ветром сдуло. Рик мрачно опустил голову. Смерти от взрывчатки он не страшился. Беспокоило другое. Наивный, он ждал благодарности или хоть чего-то похожего. Должно быть, она потешается над ним. И поделом!


Рик заметил, как по земле ползет таракан. Он занес ботинок, наблюдая за насекомым. Одно движение ступни — и останется мокрое место. Можно даже не давить, просто опустить ногу, мягко, почти нежно. Хрустнет панцирь, и крохотная жизнь оборвется. Одно движение. Пока Рик размышлял об этом, таракан убежал.





16. «途»




Рик не верил своим глазам. Все аборигены выкрасились в белый цвет. Мучнисто-белая пудра покрывала каждую пядь неприкрытой кожи, и Рик не сомневался, что под одеждой у них тоже все выкрашено.

— Это знак особой важности, — пояснил Чимека.

На его груди красовались замысловатые белые узоры, смысл которых едва ли можно было понять. Узоры покрывали груди и спины остальных членов общины, и все они были уникальными.

— Путь жизни, — сказал Чимека. — У каждого свой. Начинается с рождения и кончается смертью. Чем сложнее, тем больше узоров. Каждый из нас запоминает свой путь и должен воспроизвести его узор по памяти. Не бывает двух одинаковых путей.

Рик разглядывал разноцветную вязь на груди Чимеки.

— Похоже на лабиринт.

— Мы отмечаем все важные события. Например, вот это, — Чимека ткнул себя под сосок, — драка с бешеным. Забрался по вентиляции в наши сектора и покусал людей. Здоровенный, сильный. Когда-то был инженером. Я поймал его в ловушку и прикончил.

Линии извивались, как туловище змеи, ветвились, пересекались, обрывались, упирались в кружки и квадратики, в точки и загогулины. У иных аборигенов линии покрывали почти весь торс, а у некоторых едва виднелись.

Рик потрогал свою татуировку на шее. Здесь, никуда не делась. Великий Круг. Он вспомнил рисунки фордов на стенах Атлантиса, алтарь племени Белого червя и лычки дивизиона. Всем людям нужны символы. Знаки, отражающие самое важное. Чимека кивнул на Круг:

— Кажется, в твоем мире похожие обычаи?

— Все гораздо проще, — усмехнулся Рик. — Ты либо жив, либо мертв, третьего не дано.

— Справедливо.

Толпа становилась все больше. А значит — громче; разговоры сотен и сотен аборигенов сливались в один протяжный гул, далеко разносившийся под сводами корабля-башни. Специально для схода расчистили площадь и поставили в круг скамьи с несколькими уровнями, образовав амфитеатр. Места почти заполнились, но люди все прибывали, и тем, кому не хватило сидячих мест, пришлось устраиваться прямо на земле.

Над площадью парила Хорда.

Рик стоял рядом с Сирират и Чимекой так, что их было видно со всех концов собрания. Он чувствовал любопытные взгляды. Сотни пар глаз сейчас пристально изучали его.

Чимека вышел на середину площади и поднял мускулистые руки:

— Прошу тишины!

Публика успокоилась.

— Вон как приструнил их, — шепнула Сирират. — А говорит, не главный.

— Народ Панафа! Сегодня мы собрались по важному поводу, — Чимека сделал знак, и крепкие парни вытащили на площадь две бочки красного и зеленого цвета. — Необходимо принять решение.

Собрание окончательно затихло. Даже те, кто перешептывался, умолкли и прислушались.

— Вчера к нам явились гости из внешнего мира.

Над площадью повисла гробовая тишина.

— Вот они, Рик Омикрон и Сирират. Эти люди представляют два мира, две башни, в точности похожие на наш дом. К сожалению, двое других гостей погибли от лап Белого призрака, но такова природа вещей и порядок мироздания. Чужаки танцевали с Призраком, весьма умело, и остались живы. Многие из вас видели это своими глазами. Выжить после схватки со зверем означает лишь одно. И вы знаете, что.

Чимека сделал многозначительную паузу. Сирират тихо фыркнула. Рик поморщился от боли в шрамах.

— Это значит доказать свою силу! — чернокожий потряс в воздухе кулаками.

Многие одобрительно закивали, толпа шевельнулась, словно многоголовое существо.

— Мы говорили с гостями и узнали многое об их мирах. У них тоже произошла вспышка безумия, и погибло много людей. У них тоже есть выжившие после болезни и те, кто навсегда стал зверьми. Их башни тоже меняются. Хребты их миров также закрылись, а доступа к командным пунктам нет и невозможно управлять этим процессом. Что-то происходит с нашими мирами. Похоже, у всех выживших людей единая судьба, и какой бы она ни была, мы разделим ее.

Публика вновь заволновалась. Новость о безумии и трансформации башен привела людей в большое возбуждение. Кто-то вскочил, другие размахивали руками, третьи переспрашивали у соседей, но Чимека опять поднял руки, призывая собрание к порядку.

— Тишина! Друзья мои, я понимаю, такое происходит нечасто, но позвольте сначала разобраться с главным вопросом, а уж затем займемся остальными.

Рик искоса глянул на Сирират. Женщина-мандарин надменно разглядывала ряды чернокожих аборигенов, поджав губы. Рик снова закопался взглядом в массу лиц.

— Сирират, — Чимека указал на мандарина, — представляет Башню Мира. Их дом оказался самым технически развитым, а люди башни называют себя Империей. Сирират от имени своего народа предлагает нам дружбу и руку помощи. Мы должны принять решение по существу, но прежде я предоставляю слово самой Сирират.