Противоядия

Маленькая настольная лампа была включена, излучая приглушенный свет. Стены выкрашены в дерзкий оранжевый и фуксию, которые были покрыты цирковыми росписями. В детстве у меня был кукольный домик в викторианском стиле. Это напомнило мне о нем.

— Где это мы?

— Я точно не знаю. Проснулась где-то минут пятнадцать назад и с тех пор пыталась разбудить тебя.

Она поддержала меня за предплечье, чтобы я могла подняться и сесть. Нечто хлопнуло где-то в доме, что было похоже на дверь.

— Что это там такое?

— Гардероб? — с неуверенностью ответила она.

Вздохнув, я сползла с кровати.

— Давай, — прошептала, побуждая ее следовать за мной.

— Куда ты собираешься?

— Искать отсюда выход. Не хочу оставлять тебя здесь одну.

Она очень быстро отреагировала. Я не удосужилась упомянуть, что понятия не имею, что делать, кроме как выбраться отсюда, но все по порядку.

Избегая двери, которая, как мне показалось, вела в коридор, попыталась открыть другую в дальнем правом углу комнаты. Ухватившись за старую бронзовую ручку, потихоньку повернула, чтобы избежать ненужного шума.

К счастью, я обнаружила маленькую темную уборную с раковиной, ванной и туалетом в старинном стиле.

Непосредственно слева было квадратное окно, довольно большое для того, чтобы пролезть через него по одному за раз. Встав на цыпочки, я прижалась к стеклу лицом и выглянула.

Было немного трудновато разглядеть что-то из-за кромешной тьмы, но мне удалось увидеть крышу шатра непосредственно за окном. Исходя из того, как низко мы находились, было не слишком сложно добраться до земли.

— Нова! — закричала Эм, в голосе слышалась паника.

Я обернулась в поисках того, что ее напугало, моментально заметив.

В кулаке она все еще сжимала узорчатую занавеску для душа, не сводя глаз с двух тел, лежащих внутри ванны. Это была пара, которая остановилась, чтобы помочь нам.

Отблеск света, льющегося из спальни, придавал им обоим жуткий облик.

Глаза мужчины были все еще открыты, а кровь из отверстия в голове с правой стороны засохла. Через костлявую грудную клетку проходила изогнутая линия, которую можно было сделать только ножом, вошедшим очень глубоко. Выходит, его зарезали и застрелили?

Что же касается Кэти, спутницы, которую он звал, то у бедняжки отсутствовало все лицо. От него ничего не оставалось, кроме обнаженной кости и беспорядочно изрезанной плоти. Что они сделали с ней?

Кровь засохла в цементной затирке душевой стены, а также на полу ванной. Эмери всматривалась во все это, странный звук страдания вырвался изо рта за мгновение до того, как ее вырвало от ужаса или отвращения, вероятнее и то, и другое, прямиком на нижние части трупов.

По ее щекам текли слезы. Эта пара и ее вопли моего имени, не могли оповестить остальных в доме, что мы уже очнулись. Пройдя мимо нее, захлопнула дверь уборной, нахмурившись при виде простенького замка. Заперев его, бросилась обратно к окну, по пути хватая за запястье Эмери.

Она вытирала рот. Не будучи готовой к моему резкому движению, девушка оказалась на заднице и проскользила небольшое расстояние по кафелю.

— Что ты творишь? — закричала она мне.

— Помогаю тебе сбежать, собери свое дерьмо и поднимайся. Можешь раскиснуть позже.

Это было старое окно, которое не оставалось распахнутым само. Услышав, что открылась дверь спальни, я поняла, что любое преимущество во времени, которое, как нам казалось, было, исчезло.

Обхватив деревянную раму, толкнула вверх, в результате чего старая краска отслоилась бурей мелких хлопьев.

Все оказалось намного тяжелее, чем я ожидала. Прохладный ночной воздух просочился сюда вместе с собачьим воем, откуда-то неподалеку.

— Тебе необходимо идти, — прошипела я Эмери.

Она поднялась с пола, выглянув в окно и увидела тьму, которая ее встретила.

— Чего? Нет! Откуда тебе знать, что это безопасно? И я не могу оставить...

— Нова? — женский голос, позвавший с другой стороны двери ванной, прервал ее. — Эмери?

Ручка задребезжала, вращаясь туда-сюда.

— У нас нет времени на то, чтобы ты была ссыкухой, ясно? Так что помоги мне, Боже, если ты не вытащишь свою тощую задницу через это окно, то я сама тебя вышвырну.

Она приблизилась, все еще колеблясь и двигаясь, как проклятая черепаха.

Если бы мне не пришлось держать окно, я бы сама выбросила ее через него.

— Откройте дверь! — снова раздался голос вместе со стуком о деревянный барьер, разделявший нас от них. — Помоги же мне!


Эмери запрыгнула, наконец-то шевеля задницей.

— Я приведу помощь, — пообещала она.

У меня не оказалось слов поддержки для нее. Я понятия не имела, выживет ли она за пределами заднего двора или даже на крыше, но одна из нас обязана была попытаться, а я не могла бросить ее ни при каком раскладе.

— Вперед, — проворчала я.

Больше не могла бы удерживать окно.

Она схватилась за карниз с трудом пытаясь подтянуться, сделав это с третьей попытки и чуть не пнув меня в процессе. Едва Эм преодолела раму, как мои руки отказали. Я отступила, позволяя окну захлопнуться.

Посыпался очередной град краски, а стекло завибрировало в раме. От дискомфорта я согнула пальцы, почувствовав, что в руках усиливалась боль.

У меня были считанные секунды, чтобы отдышаться.

— Шевелитесь, — послышалось с другой стороны двери за мгновение до того, как она вылетела из проема с громким треском и ударом.

Я взглянула Рэтту в лицо, а сердце ушло в пятки. Уборная, казалось, сжалась до гораздо меньшего размера. Мне захотелось провалиться в дыру в полу. Он так быстро приблизился, что ноги несли меня в обратную сторону, прежде чем разум успел распознать произошедшее.

Бежать некуда, я запуталась в собственных ногах, цепляясь за душевую занавеску в убогой попытке удержаться в вертикальном положении. Все случилось одновременно: длинная перекладина упала поперек моего живота, когда я частично свалилась внутрь ванны.

Нечто скользкое коснулось задней части ноги. Я втянула в себя зловоние смерти и блевотины, почти добавив к ней желчь, которая поднялась в глотке.

— Убирайся! — орала я на Рэтта, пытаясь подняться обратно на ноги.

Он убрал с меня штангу для душа, а затем взял за предплечья, вытащив мое тело из ванны. Руки сомкнулись вокруг меня, а лицо было прижато к его груди. Знакомый аромат наполнил легкие, отгоняя мерзкий запах за спиной.

— Успокойся, — уговаривал он, пробегая рукой мне по затылку.

Я не осознавала, что боролась также сильно, как и прежде, до тех пор, пока его слова не затронули какую-то логическую часть моей души. Замерла, а мой разум захлестнула волна недоумения, когда поняла, что он меня обнимает. Рэтт маневрировал так, что моя спина была повернута к раковине.

Не знаю, как долго мы оставались в таком положении, но эффект, который он произвел на меня, был похож на небольшой прием анестетика.

— Сделай это, — внезапно произнес он, голос звучал твердо.

К тому времени, когда поняла, что это адресовано не мне, что-то острое вонзилось прямо в мою шею, вызвав отвратительное чувство дежавю, когда знакомое ощущение хлынуло по венам.



Глава 11

РЭТТ



Нова Моркав.

С того момента, как впервые увидел ее в обтягивающих шортах с принтом в виде единорогов и танк-топе (прим.: одна из разновидностей женской одежды), который должен был быть запрещен законом, то осознал, что с ней возникнут проблемы. Ни одна из фотографий, которые я коллекционировал последние пару лет, не раскрыла и унции правды.

Наше первое приветствие положило начало неотвратимому будущему. Когда она раздвинула ноги и впустила меня внутрь себя, это предопределило ее судьбу. А она не была настолько мудрой.

Теперь, я должен был задаться вопросом, сколько трупов может накопиться между нами? На данный момент их было десять.

Пожилая пара, которая получила пулю в голову, была случайной жертвой нашей первой настоящей любовной ссоры. Я взглянул в зеркало заднего вида, удостовериться, что она по-прежнему в отключке.

Это была ее вторая безрассудная попытка сбежать от меня менее чем за сутки. Оскорбляло то, что я отступил лишь для того, чтобы попробовать дать ей передышку от того, чтоб накачать наркотой на целую дорогу.

С плеч просто груз свалился, когда она вернулась ко мне. Не нужно было беспокоиться о том, что с ней что-то произойдет, пока была не рядом.

Забавно, что она считала, что у нее была реальная возможность сбежать от меня, черт подери. Оттуда, куда мы направлялись, не было выхода. Телефон начал играть песню Дрейка, которую Энджел установила как личный рингтон. Протянув руку вниз, провел по экрану.

― В чем дело?

― Не лучший вариант приветствия любимой сестры.

― Ты моя единственная сестра.

― Не важно. Так или иначе, я просто звоню узнать, не нужна ли ей еще доза.

Я взглянул на время.

― Разве ты не сделала ей укол полчаса назад? Давай не будем ее убивать до того, как доберемся до места.