Проклятие лилий

— Она не хотела, чтобы вы расстраивались. — Я решил вступиться за Лили.

— А теперь я не расстроен, по-вашему? Что еще ты хочешь мне сказать, девочка моя?

— Завтра я уеду с Эдгаром.

Что? Мы с Айком уставились на Лили, а она опустила голову еще ниже. Это еще что значит?

— Только через мой труп, — холодно ответил Эйш, развернулся и вышел, а Лили вытерла слезы с глаз.

— Прости. — Я подошел к ней. — Это вышло случайно, я не собирался выдавать тебя отцу. Давай я с ним поговорю.

— Не надо. — Лили покачала головой. — Папе давно надо было рассказать, но он всегда так боялся, что я унаследую дар предвидения, и я побоялась говорить. Я же у них с мамой единственная дочь. Мой папа очень хороший, но иногда тяжело дышать от его заботы.

Я только вздохнул. Глупая маленькая птичка. Ее отец всего лишь боялся, чтобы его дочь не страдала от такой магии. Мой папа тоже переживал за нас с Тианой, когда у нас появилась магия. Он делал все, чтобы мы как можно быстрее и безболезненнее научились ею управлять, а это было очень непросто. Мы все время что-то громили, поджигали. Папа нас не наказывал, а объяснял, как важно контролировать силу. Он находил для нас книги по магии, с нами разбирал заклинания, хотя магом не был. Вот и Айк желал для дочери лучшей судьбы. Ведь это страшно — видеть будущее.

— Я пойду к себе, — заторопилась Лили.

— Не злись на меня, — попросил ее.

— Не злюсь. — Она грустно улыбнулась. — Просто вы не видите того, что вижу я. Мне нужно уехать с тобой, Эд. Может, тогда некоторых ошибок удастся избежать.

— Нет, Лили. Маленькой девочке не место на войне. — Я покачал головой. — Твой папа прав.

— А ты взрослый? — Ее глаза снова наполнились слезами.

— Я — да.

— Что ты говоришь! Если такой взрослый, почему не знаешь о прошлом своей семьи? Потому что родители оберегают тебя так же, как и меня. И сестру твою оберегали, только она тебе не сестра. А вот мне — да. Тиана — моя кузина, понятно?

И убежала, я даже не успел ничего сказать. Так и замер посреди комнаты, пытаясь осмыслить услышанное. Тиана мне не сестра? Что это значит? Что за блажь? Кажется, в этом замке был человек, способный дать ответы. Я вылетел из комнаты и помчался к лери Аните. Она нашлась в саду: сидела на скамейке и листала книгу. Увидела меня и улыбнулась. Видимо, с супругом они еще не встречались, и у меня было несколько мгновений, прежде чем она убежит к нему.

— Лери Эйш, ваша дочь сказала мне странную вещь. — Я присел рядом с Анитой. — Позволите задать вам вопрос?

«Да, конечно».

Ладошка Аниты была теплой, несмотря на холодный день.

— Лили говорит — Тиана мне не сестра, а ее кузина. Что вы об этом знаете?

Анита вдруг побледнела и отвела взгляд. Что это значит? Я не собирался так просто отступать!

— Прошу, лери. Это важно для меня.

«Хорошо. — Она смотрела мне в глаза. — Я, конечно, знаю правду, потому что была здесь, когда все произошло. Тиана действительно не твоя сестра, мой мальчик. Она — дочь Леонарда Эйша и его любовницы. Твоя мама была замужем за Леонардом, но никак не могла забеременеть от него, и тогда старая лери Эйш посоветовала сыну завести ребенка на стороне. Но Леонард хотел сына, а родилась дочь. Он отказался от малышки, а ее мама оставила девочку на пороге замка в ночь, когда родился ты. Эрвинг всегда был очень добрым человеком. Мой муж на тот момент оказался болен и неспособен позаботиться о ребенке. Поэтому Эрвинг сказал, что Амелинда родила двойню».

Я уставился на лери Эйш. Не может быть! Мы с Тианой никогда не расставались, у нас даже магия была похожа, и вот…

«Айк уехал в Самарин, потому что там должна была появиться Тиана, — добавила Анита. — Муж очень беспокоится о племяннице. Это все, что осталось от его семьи. Тиана и наша Лили. Да и рождение Лили стало, скорее, случайностью. Видишь ли, Айк считает, что наши семьи связаны проклятием: Эйш, Аттеус и королевский род Литонии. И я начинаю думать, что это действительно так».

— Проклятием? Что за глупости?

Если бы ситуация была хоть немного более располагающей к смеху, я рассмеялся бы.

«Это не глупости. Мы все связаны. Вы связаны: ты, Лили, Илверт, твоя сестра и брат. Отец Илверта однажды совершил страшную вещь. Не знаю, стоит ли об этом говорить… Эрвинг разозлится на меня, наверное, но ты должен понять. Когда Эрвинг попал в плен, Илверт Первый знал, что не сможет его сломить или удержать. Тогда он обратился к древней магии и предложил Леонарду Эйшу, сестра которого погибла в той войне, забрать Эри себе в качестве раба. А чтобы Эрвинг не сбежал, связать род Эйш и род Аттеус магической печатью. Это жуткая магия, Эд. Я сама видела ее действие. Она не дает тому, кто ее носит, противиться приказам того, к кому он привязан, иначе этот человек испытывает жуткую боль. Эрвинг защищал меня, сражаясь с действием печати, и это было ужасно. Вот только Айк говорит, что для создания связи Илверт применил и свою магию тоже. Так и образовался этот клубок. Эрвинг оказался сильнее Леонарда, и Леонард погиб. Печать высосала из него магию. Почти в то же время погиб и сам Илверт. А последствия их ошибок распространились дальше, и если меня Айк сумел защитить, то даже нашу девочку не может. Поэтому у нас только одна дочь — он очень боялся, что родится мальчик и унаследует все бремя вины Эйшей. А Лили выйдет замуж и перестанет быть Эйш. Понимаешь?»

Я ничего не понимал. Мне хотелось биться лбом о стены. Какое это проклятие? Если по поводу Тианы я даже не удивился, что родители так поступили, и мог поверить в это, то все остальное…

— И тут вы! — раздался голос Эйша у меня над ухом. Анита радостно вскочила со скамьи и кинулась в объятия мужа, а я поднялся, поклонился и пошел прочь. Не буду мешать супругам. Им есть о чем поговорить. А мне — о чем подумать. Знает ли сестра, что она — Эйш? Раз Айк ездил в Самарин, значит, наверняка знает. Надо спросить, виделись ли они. Написать отцу, что Тиана в Самарине. Столько вопросов! А ответы, если честно, страшно было узнать.





ГЛАВА 26




Бранда



Приглашение от Осмонда пришло на следующий вечер. В особняке Аттеусов ничего не изменилось, только на каждом углу стояла охрана, и мне казалось, что, дай им волю, найду их и в уборной. Ник не приходил в сознание. Мы с Эмми так и сменяли друг друга. Она читала заклинания и применяла свои отвары, я держала Ника за руку и умоляла, чтобы он вернулся ко мне. Внутри я сейчас будто заледенела: надо быть сильной и не думать ни о чем, а если начну думать — сойду с ума.


В приглашении значилось, что брат жаждет видеть меня на балу в честь дня рождения королевы. Беатрис, вторую супругу Осмонда, я даже ни разу не видела. Знала только, что она моложе брата более чем на тридцать лет. Бедная девочка. Говорили, будто у нее скоро родится дочь, а Осмонду нужен сын. Так знакомо… Когда ты необходима мужчине только для того, чтобы родить ребенка. Наследника. Илверт был таким же. К счастью, у меня родился мальчик. А теперь мой сын развязал войну и пытается доказать, что может править Литонией лучше, чем его отец или чем я. Стоило подумать об этом, как хотелось плакать. Я всегда была уверена, что поступила правильно, отказавшись от трона, а вот Ил так не считал. И я боялась, как бы эта власть не стоила сыну счастья или жизни.

Бал, значит, да? Интересно, что скажет Осмонд, если явлюсь на бал в одном из двух захваченных платьев? Было бы любопытно взглянуть.

— О чем ты думаешь с таким лицом? — Эмми заглянула в комнату.

— Вот. — Показала ей конверт. — Братец жаждет видеть меня на балу, я должна при всех заявить, что не поддерживаю сына. Раздумываю, в этом платье идти или в синем.

— С ума сошла? — Амелинда уставилась на меня.

— А где я до завтра найду платье? Впрочем, мне все равно.

— Не говори так, — вздохнула Эмми. — Давай я приглашу портниху с готовыми платьями, или выбери что-нибудь из моих. Конечно, я давно была в столице последний раз, и они устарели…

— Какая разница? — Я пожала плечами. — Давай взглянем.

Да, столичный гардероб Амелинды сложно было назвать обширным. Оно и понятно, Эрвинг и его супруга появлялись в столице раз в году, и то на пару дней, а потом и вовсе перестали приезжать. Так зачем держать здесь наряды? Я в задумчивости разглядывала одно платье за другим. Взгляд зацепился за темно-голубое, почти синее. Оно выглядело простым и сдержанным на фоне бальных нарядов, при этом — не бедным и не скудным.

— Примерю вот это, — сказала Амелинде.

— Ты будешь красива в любом, — с улыбкой ответила она. — Давай я приглашу портниху, и нашьем новое кружево.

Я кивнула. Кружево так кружево. Эмми умчалась куда-то — видимо, послать прислугу за портнихой, если охрана ее пропустит, а я надела платье. Застегивать на все крючки не стала, сама не справлюсь, но оно мне действительно подходило. Одна проблема решена. Из украшений у меня были с собой сапфировые серьги — захватила, если вдруг в дороге закончатся деньги или понадобится кого-то подкупить. По цвету они идеально подходили к платью. Брачный браслет — и что еще надо?

— Я послала за портнихой, — вернулась Эмми. — Тебе так к лицу!

Я кивнула. Да, к лицу, только разве это важно?

— Ты уже решила, что скажешь по поводу сына?

— Решила, — ответила Амелинде. — То, чего хочет Осмонд. Ил и так знает, что я не одобряю его действия. Я изначально была против его возвращения в Литонию. Не хотела, чтобы он развязывал войну и пытался вернуть власть. Для него это не секрет.

— Он — король Литонии, его можно понять, — вздохнула Эмми.

— А Эрвинг был главнокомандующим армии Изельгарда и тем не менее подал в отставку ради литонки.

— Я не просила его об этом.

— Я знаю. Просто Илверт не понимает, что власть не наполнит его жизнь особым смыслом или счастьем. Это, конечно, моя вина. Я слишком жестко его воспитывала, и теперь он ставит себя в такие же рамки, хочет достичь большего, забраться выше. Я тоже когда-то думала, что в этом суть жизни. Ошиблась.

Амелинда тихонько вздохнула. Она меня понимала — ей тоже приходилось делать непростой выбор. А из-за моего сына ее дети и муж сейчас воюют в Литонии. Да, Илверт натворил дел, и никто не смог его остановить.

Я переоделась в свое платье и пошла к мужу. Рядом с Ником мне всегда было спокойно, будто все тревоги оставались далеко. Я касалась его волос, шептала разные глупости, надеясь, что он меня слышит. И понимала главное — если он не выберется, я не справлюсь без него. Затем пришла портниха, Амелинда отправила меня к ней, начались примерки, подгон платья, выбор кружева. Ночевала я снова в комнате мужа, а утром доставили ушитое и обновленное платье. Строгое, но величественное — как раз то, что нужно.

— Не беспокойся за Ника, — говорила Амелинда, пока служанки делали мне прическу. — Я буду с ним, а ты держись. Не дай Осмонду загнать тебя в угол.

— Не родился еще тот мужчина, который сумеет меня туда загнать, — усмехнулась я. — Спасибо за все, Эмми.

— Не стоит благодарности. Затми там всех.

Экипаж уже ждал снаружи, как и охрана, видимо, брат опасался, что я не доеду до дворца, а вместо этого сбегу в Литонию. Такая мысль даже позабавила. Представила, как возвращаюсь в королевский дворец Самарина. Нет уж, никогда! Ноги моей больше там не будет. А за окнами расстилался Истор — величественный, прекрасный и безразличный. Ему не было дела до моих тревог. Я устало прикрыла глаза. Хотелось быть не здесь, а рядом с Ником, а еще сжигало сердце беспокойство за Ила и девочек. Хорошо еще Амелинда успела написать в замок Аттеус о нашем положении и получить ответ, что у детей все благополучно. Ничего, справимся. Разве в первый раз?

Дворец сиял всеми огнями. Видимо, ради такого случая Осмонд вытащил беременную супругу из загородного особняка. Еще бы! Надо всем показать, насколько силен Изельгард, раз посреди войны может праздновать. В этом был весь мой брат, до мозга костей. Экипаж остановился, слуга помог мне выйти, и я направилась к главному входу. Мне оборачивались вслед, на меня откровенно глазели. Я расправила плечи и улыбнулась. У Осмонда никогда не получится меня сломать, даже если небо с землей поменяются местами. Да, вечер простым не будет, но последние месяцы в моей жизни и так все непросто.

— Ее высочество Бранда, принцесса Изельгарда, — огласил распорядитель праздника, и я вошла в зал. Вот как, значит? Принцесса Изельгарда, будто Литонии не было в моей жизни. Ну-ну.

Люди оборачивались мне вслед, а я под их пристальными взглядами шла к трону брата. Он глядел на меня с плохо скрываемым торжеством. Его супруга, маленькая бледная девчонка, которая будто задыхалась в этих комнатах, смотрела испуганно.

— Сестра наша Бранда, — громко сказал Осмонд, — рад наконец видеть вас дома.

— Я тоже рада, ваше величество, — ответила, присев в реверансе.

— Мы долгое время считали вас погибшей. Что ж, слухи, как известно, склонны все преувеличивать.

— Так и есть, ваше величество.

Взгляд Осмонда скользнул на брачный браслет на моей руке. Он прищурился на миг. Неужели думал, я сниму его? Нет, я не просто так называю Ника мужем и от него не откажусь.

— Тем более важно, что вы приехали в такой трудный час, когда ваш сын Илверт решил пойти на нас войной. Можно ли расценивать ваш визит как протест против его действий?

— Да, ваше величество, — спокойно ответила я. Говори что хочешь, старый мерзавец. Даже если я считаю, что Ил не прав, я — его мать и буду с ним до конца.

Люди зашептались, я ждала, когда заговорит король.