Проклятие лилий

А еще я гордилась, что мой мальчик сумел взять Самарин. Он вырос сильным и смелым. Жаль, я не смогла научить его главному — быть счастливым.

Писать длинное письмо в ответ не стала. Очень хотелось, но мы почти не останавливались, да и Илверту вряд ли это было нужно. Написала лишь, что скоро буду в Исторе и чтобы он не смел отступать. С Осмондом я справлюсь сама, а Илверт пусть разбирается с армией Изельгарда.

Наконец впереди замаячили стены Истора. Я видела, Эмми тоже тревожится: ни от мужа, ни от старшего сына не было ни строчки, а от сбежавшей дочери писем ждать и вовсе не приходилось. Но Эмми держалась, держалась и я. А Истор встречал нас привычной бурлящей жизнью: криками торговцев и зазывал, воплями мальчишек, суетой и кутерьмой. Остановились мы в особняке Аттеусов. Несмотря на то что нас с Эрвингом когда-то связывали романтические отношения, мне не приходилось здесь бывать, да и сам Эри жил больше в казармах, а особняком управляла его мать. Теперь я мельком взглянула на величественное здание с большими окнами, такое же четкое и прямое, как характер его владельца.

— Наконец-то, — прошептала Эмми, поднимаясь на порог.

Да, наконец-то, только у меня не было времени на отдых.

Я только вымылась с дороги, приказала служанке уложить волосы и помочь с платьем, чтобы выглядеть королевой, а не бедной родственницей. Но от тугого корсета отказалась — не в моем положении. Ничего, вряд ли Осмонда смутят мои округлившиеся формы. А вот Амелинда взглянула на меня удивленно.

— Что, так плохо выгляжу? — усмехнулась я, поправляя перед зеркалом легкую накидку.

— Нет, замечательно, — ответила она.

Да, отражение радовало. Не было ни темных кругов у глаз, ни усталости — ничего, что намекало бы на мое состояние. За эти годы я отвыкла быть представительницей королевской семьи. Пора вспомнить, каково это, и дать понять Осмонду, что за моих мальчиков есть кому постоять.

— Я пойду с тобой, — засуетилась Амелинда.

— Нет, — тут же остановила ее. — Я могу не вернуться. Вот тогда твоя помощь пригодится. Не стоит, чтобы Осмонд видел нас вместе, хотя он, без сомнения, не глуп и быстро свяжет наш приезд воедино. Если к вечеру не появлюсь, действуй.

— Хорошо, — кивнула моя подруга. — Будь осторожна.

— Осторожность не для меня.

Я расправила плечи, в последний раз взглянула в зеркало и вышла из дома. Меня ждал экипаж без гербов — еще одна просьба, в которой Эмми не отказала. Пора!

Сердце билось, как безумное, но внешне я оставалась спокойной. Что я, с Осмондом никогда не разговаривала? Я уже не девчонка, которой можно указывать, за кого выходить замуж, кого любить и как жить. И я не боюсь.

Экипаж остановился. На миг замутило, напоминая, что надо думать не только о себе, но дурнота быстро прошла, а я направилась к воротам дворца. Стража преградила мне путь.

— Доложите его величеству Осмонду, что его желает видеть сестра Бранда, — холодно приказала гвардейцам. Они уставились на меня, будто увидели призрака. Хотя для них я и была призраком королевы, погибшей пятнадцать лет назад в огне. Что ж, я, как феникс, возрождаюсь из пепла.

— Обождите, пожалуйста, — пробормотал один из них, подозвал кого-то из слуг и послал к королю. Стоит отдать должное Осмонду — слуга вернулся быстро, раскланялся почти до земли и пригласил следовать за ним.

Знакомые коридоры, знакомые залы. Во дворце Истора почти ничего не изменилось — изменилась я сама. Не было той Бранды, которая уезжала отсюда в ужасе, готовясь стать супругой чудовища. Не было и той, которая правила Литонией. Новая я знала цену счастью и любви и никому не позволю забрать у меня ни то ни другое.

— Прошу, ожидайте. — Слуга вновь склонился и оставил меня в приемной брата.

Вскоре двери кабинета открылись и меня пригласили войти. Осмонд сидел за столом. Первая мысль: как он постарел! Брат был старше меня на двенадцать лет, сейчас ему было пятьдесят три, а казалось, что глубоко за шестьдесят. Он стал тяжелым, неповоротливым. Настоящий медведь.

— Значит, это все-таки ты, — сказал Осмонд хмуро.

Я склонила голову, отказавшись от положенного реверанса.

— Я, — ответила ему. — Ждал кого-то другого?

— Мне сказали, ты умерла.

— А ты так и поверил.

Могла ли я подумать двадцать лет назад, что буду так разговаривать с королем? С братом? А вот разговаривала ведь. Он не заслужил и капли моего уважения. Единственное, чего хотел Осмонд, — уничтожить нас с Илом как угрозу. Так почему я должна церемониться?

— Зачем ты приехала, Бранда? — Осмонд опустил подбородок на скрещенные пальцы рук.

— Зачем? Хороший вопрос, — улыбнулась я, присаживаясь. — Верни мне мужа.

— О чем это ты? — прищурился король. — Или Илверт Первый тоже жив?

— Ты сам знаешь, что нет. Я о Нике Вейсе. И не делай вид, будто не понимаешь, о чем я.

— Не думал, что вы с Лисом решили связать себя узами брака. — Осмонд усмехнулся. — И не понимаю, почему ты пришла ко мне. Не лучше было бы искать муженька где-то рядом с сыном?

— Ты написал Илверту, что он у тебя. И ты знаешь, кем он нам приходится. Верни мне Ника, и я уеду.

— Заставь сына отдать мне Самарин, и я отпущу Лиса.

— Илверт не послушает ни меня, ни Ника. Он взрослый юноша и все решения принимает сам.

— Да что ты говоришь?

Я лишь пожала плечами. Это была правда, Ил никогда и никого не слушает, все решает сам. И я до сих пор не знала, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо.


— Значит, я сделаю так, как и написал твоему сыну, — холодно добавил Осмонд, не дождавшись ответа. — Ник умрет, и его голова отправится к Илверту.

Я сжала кулаки. Хотелось крушить здесь все, но нужно держать себя в руках. Нужно доказать этому ослу, что я не боюсь.

— Попытайся, — сказала тихо. — У тебя нет наследника, Осмонд. А ты смертен, ты тоже можешь умереть. Хочешь, я скажу, кто унаследует Изельгард после тебя? Илверт. Тот самый, который сейчас крушит твои войска. И это будет законно. Так, может, это мне стоит ускорить твою кончину?

— Угрожаешь? — И брат рассмеялся тяжелым, рокочущим смехом. — Что может твой щенок, Бранда? Что можешь ты сама? Ты даже страну не смогла удержать!

— Не захотела. Мне не нужна власть. Мне нужен мой муж. Верни его, Осмонд. По-хорошему, а убьешь меня, и я стану мученицей в глазах народа, а мой сын — борцом за справедливость и мстителем за смерть матери. У меня тоже есть друзья, и они помогут людям узнать правду, если хоть один волос упадет с моей головы.

Осмонд молчал, а я сказала все, что хотела. Изельгард тоже принадлежит Илверту. У Осмонда не будет сыновей, уже не тот возраст, и королева снова ждет дочь, это всем известно. Слухи разлетаются быстро.

— И зачем мне возвращать тебе Лиса? — угрюмо спросил он. Есть! Осмонд испугался.

— Чтобы я так же тихо уехала.

— Нет. Ты отправишься под арест вместе с мужем и останешься здесь, в Исторе.

— Предлагаешь мне переселиться в подземную тюрьму? — усмехнулась я, уже зная, что соглашусь.

— Зачем? Чтобы заработать ореол мученицы, о котором так вдохновенно говорила? Нет, Бранда. Ты отправишься к своей подруге Амелинде Аттеус. После того что тут устроил ее муж, я бы на ее месте не рискнул появляться в столице. Я приставлю к особняку охрану. Вы никуда не сможете выйти, ни с кем не будете видеться. Вам запрещено кому бы то ни было писать. Все запасы магических писем из особняка будут изъяты. И там вы останетесь, пока я не одержу победу над некромантом. А еще ты должна на официальном приеме заявить, что не поддерживаешь своего сына и осуждаешь его действия. Так как, ты согласна?

Я замерла на миг. Что я не одобряю действия сына, он знает и так. А если Ник умрет, это пошатнет силы Илверта. Извиниться можно всегда, а воскресить мертвых нельзя. И Эмми меня поймет.

— Я согласна.

— Так и быть. Вечером получишь своего Лиса.

— Сейчас.

— Вечером! — рявкнул Осмонд. — Марш отсюда, пока я не послал тебя на эшафот.

Брат не понимал, что уже проиграл, а я шла, скрывая торжествующую улыбку. Главное — Ник будет со мной. Да, брат слишком легко отступился, и я понимала, что это означает. Вряд ли с Ником все в порядке, но со мной Эмми, и вместе мы его вытащим во что бы то ни стало!





ГЛАВА 22




В замке Аттеус время будто остановилось. По крайней мере, так казалось Ники. В его доме всегда царил шум и гам. Старшие брат и сестра тайфуном носились по комнатам, от них нельзя было спрятаться и скрыться. Они ставили с ног на голову все, чего касались, и Ники втайне мечтал, чтобы Тианка и Эд куда-нибудь провалились. Сначала уехал Эд, за ним сбежала Тиана. Отец сказал — на войну, а вот мама рассказывала гостье Бранде совсем другое. У Ники не было привычки подслушивать, просто он ходил по дому почти бесшумно, и его не всегда замечали.

Так и случилось, что он узнал странное: Тиана ему не сестра. И сбежала не из-за запрета отца, а потому что встретилась со своей настоящей мамой, и та рассказала ей правду. Ники тогда лишь пожал плечами. Глупая Тианка. Какая разница, кто на самом деле ее родители? Можно подумать, ее здесь кто-то обижал. Для самого Ники от этих новостей ничего не изменилось. Тианка все еще оставалась той самой Тианкой, которая крала его книги, самого пару раз толкала в озеро, а еще всегда жутко мешала читать.

А вот об отце Ники беспокоился. Папа, конечно, казался несокрушимым, как камень, но Тианку он любил больше остальных — потому что девчонка, а девчонок надо защищать и беречь. А что Тиа боевой маг и сама кого хочешь прибьет, папа всегда забывал. Зато когда в дорогу засобиралась мать, стало тошно.

— Ники, прошу, присмотри за Мелоди и Джанет, — просила она. — Дяде Нику угрожает опасность, нам надо ехать, иначе его не спасти. Постарайся, чтобы девочкам не было здесь одиноко.

— Конечно, мама, с ними все будет в порядке, — пообещал Ники.

Мелоди и Джанет — почти то же самое, что Эдгар и Тианка. Девочки быстро освоились в замке, ходили за Ники хвостом и донимали его глупыми девчачьими разговорами. Но раз их мать уезжает, то долг Ники, как старшего, позаботиться о занозах.

Именно об этом он думал, бредя к своему любимому дереву у озера с толстенным томом истории военных кампаний, вот только полянка у дерева была занята несносными девчонками. Мелоди сидела почти у самой воды в тоненьком розовом платьице без рукавов, а Джанет прислонилась спиной к дереву, как делал сам Ники, и наблюдала, как сестра бросает камешки в воду. Ники сначала хотел уйти — в замке тоже найдется где почитать, но остановился, услышав разговор.

— Как думаешь, с папой все в порядке? — говорила Мелоди.

— Уверена, — заявила Джанет, задирая нос. — Мама обязательно вернется вместе с ним. Ты же слышала, что она сказала.

— Мне кажется, мама солгала нам и на самом деле с папой что-то случилось.

Джанет украдкой вздохнула. Мелоди не услышала — услышал Ники.

— Видимо, у папы не получилось вернуть Илверта, — сказала она.

— А зачем его возвращать? — подскочила Мелоди. — Ненавижу! Ненавижу его! Из-за того, что он сбежал, теперь папа в опасности и мама тоже. А мы… Что будет с нами? Мы в чужом замке, совсем одни. Кто исчезнет следующим? Ты или я?

— Мы будем вместе, Мелли, — попыталась успокоить сестру Джанет.

— Мама тоже так говорила: что мы будем вместе и она нас не оставит. И где она? Где, я тебя спрашиваю?

И девчонка залилась слезами. Джанет подошла к сестре и села рядом с ней.