Проклятие королей

– Рэ-э-эйш! Это что ты сейчас имел в виду?!

– Ну вот почему с женщинами так сложно? – пожаловался я беззвучно скользящему рядом дворецкому. – И почему от них всегда столько шума?

– Рэйш, не смей меня игнорировать! – снова донеслось громогласное снизу. – Я задала тебе вопрос!

Я вздохнул:

– И после этого она спрашивает, почему мы редко видимся?

– Мм. Хозяин, – осторожно кашлянул Нортидж, – может, вы это… как-то помягче с леди, что ли?

– Рэйш!!! – в третий раз гаркнула из холла рассерженная донельзя «леди».

Я выразительно покосился на поежившегося призрака.

Признаться, порой я сожалел, что позволил Хокк временно пожить в своем доме. Конечно, не по простой прихоти Корн навязал мне такую напарницу. Да и заниматься с ней на заднем дворе было проще, чем каждый раз пешком тащиться на полигон или натаскивать леди в присутствии посторонних на территории ГУССа. Но после первых успехов и особенно после того, как Хокк стабилизировала дар и научилась видеть во Тьме хотя бы на триста шагов, что-то пошло не так. Хокк стала раздражительной. Требовательной. Эмоционально нестабильной. Периодически забывалась и начинала вести себя так, словно я ей чем-то обязан. Пыталась устанавливать в моем доме свои порядки. И буквально взрывалась, вот как сейчас, хотя, по-моему, я ничего обидного не сказал.

При этом магичкой она была способной. С нагрузкой справлялась. Не ныла по пустякам, не жаловалась на боль, слабость или женское недомогание. Если было нужно, могла работать сутками напролет и без единого возражения брала на себя всю бумажную работу, как и пообещала, когда я только-только взял ее на обучение.

Будь она для меня только напарницей, я бы назвал ее идеальной спутницей и без преувеличения превосходным партнером. Как маг она была надежной, грамотной, собранной. И что немаловажно, умела вовремя остановиться. Но в быту, как выяснилось, Лора кардинально менялась, умудряясь на пустом месте придумать такую кучу проблем, что я уже всерьез подумывал снять стазис со второго этажа, чтобы переселить ее туда и не встречаться даже за ужином.

– И все-таки вы бы полегче, мастер Рэйш, – с сожалением вздохнул Нортидж, когда мы зашли в кабинет. – Женщины, они ведь ласку любят, заботу, внимание, а вы с ней как с солдатом.

– Он пришла ко мне учиться, – буркнул я. – И пока ученичество не закончится, она и будет солдатом. Я не смешиваю личное с работой.

– И похоже, от других ожидаете того же, – едва слышно уронил дворецкий, заставив меня поднять на него глаза.

– Что ты сказал?

– Ничего, хозяин. Просто мысли вслух. Простите. Не желаете ли примерить новый камзол?

Я помолчал, внимательно изучая откровенно занервничавшего духа, но потом вспомнил о завтрашнем мероприятии и без особой охоты кивнул:

– Неси.

Призрак с облегчением испарился, а чуть позже в дверь робко поскреблись две горничные, которым Нортидж поручил заняться переделкой моей одежды.

Надо сказать, камзол особого энтузиазма у меня не вызвал. Такое впечатление, что девушки нашили на него все золотые нити, рюши и кружева, что только нашлись в доме. Единственное, что меня устроило, – это материал и цвет: глубокий черный бархат выглядел более чем достойно. Но строгий покрой и благородную красоту наряда напрочь испортило обилие украшений.

– Отпарывайте, – велел я, когда девушки приладили на место переделанные рукава и прикрепили карманы иголками. – Все это… золото, кружева… убирайте к демонам.

Горничные дружно ахнули:

– Как можно, хозяин?! Всю красоту испортить!

– Убрать, – непреклонно повторил я, окинув камзол критическим взглядом. – Если увижу хоть одну золотую финтифлюшку, во дворец отправлюсь в шляпе и плаще.

Служанки заохали, заквохтали и так, с причитаниями, уволокли недошитый камзол. Из коридора еще долго доносились их жалобные стенания, что «так не положено» и «новый хозяин честь рода совсем не бережет». Потом их, правда, оборвал строгий голос дворецкого, но плач, трагическое перешептывание и горестные вздохи раздавались в доме до самого утра. А то, может, и весь следующий день, который мне, как назло, довелось провести в нескончаемой беготне.

Четыре кражи подряд, одно-единственное заурядное убийство и целый ряд мелких правонарушений заняли все мое время до обеда. Затем, как и обещал, я наведался в Белый квартал и совершенно официально забрал из родительского дома своего единственного ученика, которого мне с рук на руки передала чем-то изрядно недовольная мать. Мне даже показалось, что леди Искадо сделала это не слишком охотно и вообще не особенно поддерживала решение супруга об ученичестве. Тем не менее Роберта я все же забрал, выслушал от него сбивчивые оправдания за вчерашнее поведение. Убедился, что мальчик все понял правильно, и со спокойной душой оставил его с Мэлом.

После этого времени осталось лишь на то, чтобы привести себя в порядок, обрядиться в тщательно выглаженный и по-военному строгий камзол, при виде которого на лицах слуг появилось совсем уж похоронное выражение. По их общему мнению, я бессовестно испортил внешний вид и безнадежно загубил свою и без того невеликую репутацию. А на мою верную шляпу они вообще покосились, как на врага народа. Шторм, поддавшись всеобщему настроению, даже уволок ее на темную сторону и спрятал под диваном. Но ругать его я не стал. Вместо этого прикрыл глаза и ненадолго призвал Тьму, обратившись к ней с не совсем обычной просьбой.

Моя Тьма, как оказалось, знала толк в красоте. Более того, не отказала в любезности и в считаные мгновения раскрасила бархат тонкими стежками инея, превратив простое черное полотно в эффектное, строгое и изысканное по своей простоте одеяние.

Слуги, увидев преобразившуюся одежду и убедившись, что их хозяин не заявится к королю в однотонном камзоле, как какой-то нищеброд, с невыразимым облегчением выдохнули. Я удовлетворенно кивнул. И, оттолкнув от себя возбужденно сопящих псов, перешел на темную сторону. Успев в последний момент заметить мелькнувшую в столовой знакомую ауру и мысленно посетовать, что перед уходом не проверил дом на предмет посторонних лиц.



Во дворец я, естественно, явился по темной стороне, проскочив созданную в незапамятные времена защиту по нижнему слою. В реальный мир перешел в глубокой нише одного из дворцовых коридоров, оставив после себя тонкий слой инея на изысканно украшенных стенах. Убедившись, что рядом никого нет, выскользнул из-за тяжелой шторы. Без особого труда добрался до зала приемов, а у самого входа смешался с толпой и, отыскав по ауре стоящего в сторонке Корна, неслышно возник у него за спиной:

– Привет, шеф. Скучаете?

Светлый от неожиданности едва не подпрыгнул:

– Рэйш?! Да Фола тебе в душу…

– Тсс, – с укором посмотрел на него я. – Зачем же так нервничать? На нас и так уже оборачиваются.

И правда, в кругу богато одетого народа, где сплошь виднелись породистые аристократические мужские морды и разной степени надменности женские личики, на нас тут же обратили внимание. Правда, под раздраженным взглядом начальника столичного ГУССа количество любопытствующих быстро сократилось. И теперь на нас изучающе косились лишь те, кто успел услышать мою фамилию, и те, кто по статусу мог себе позволить такую роскошь.

– Где ты был? – процедил шеф, любезно улыбнувшись проходящей мимо престарелой даме, чья дряблая шея просматривалась даже сквозь обилие баснословно дорогих побрякушек. – Королевский посыльный подходил уже дважды! Ты что, опять проскочил мимо парадных дверей?!


– Зачем мне лишняя огласка? – резонно заметил я и, выловив еще несколько настороженных взглядов из толпы, на всякий случай отступил в тень. – Надеюсь, нам не придется идти в зал приемов вместе со всеми? Король ведь не собирается расспрашивать нас о первохраме на виду у толпы лизоблюдов?

Корн поискал кого-то глазами, после чего едва заметно кивнул и развернулся:

– Нет. Нас уже ждут. Идем.

Следом за шефом я обогнул толпу собравшихся у раззолоченных дверей придворных и, нырнув в соседний зал, увидел неприметную, почти сливающуюся со стеной и удачно сокрытую магией дверку. Рядом с ней нас с коротким поклоном встретил такой же неприметный человечек в совершенно простой и непритязательной одежде. Он же снял с потайного хода магическую завесу. Внутрь человечек юркнул первым, затем в открывшемся узком проходе исчез Корн, последним зашел я, после чего дверь бесшумно закрылась, а поверх нее легла все та же завеса, благодаря которой далеко не каждый маг сообразит, что в этом месте есть дополнительный коридор.

Идти пришлось довольно долго. Несколько раз слуга менял направление и переходил из одного перехода в другой. Однако через четверть свечи мы все-таки вышли в один из пустынных, но уже вполне официальных дворцовых коридоров, после чего слуга остановился перед очередными дверьми и снова изобразил короткий поклон.

– Прошу вас немного подождать, господа.

Не дожидаясь ответа, человечек проворно исчез за дверью. Корн едва слышно вздохнул, а потом вдруг одарил меня свирепым взором:

– Давай только без твоих обычных шуточек, Рэйш. Сегодняшняя аудиенция может стоить тебе карьеры.

Я не стал заверять шефа, что карьерой как раз не дорожу. Зачем расстраивать человека? Особенно когда он и так на взводе.

– Прошу вас, господа, – бесшумно появился из-за двери все тот же человечек. – Ее величество готова вас принять.

Я вопросительно уставился на Корна: что за дела? Мне отчего-то казалось, что мы идем совсем на другую встречу.

Светлый ответил еще одним свирепым взглядом, после чего я счел за лучшее промолчать и следом за ним вошел в услужливо распахнутую дверь.

Ладно. Посмотрим, что там и как. Хотя, конечно, второй подставы я от шефа не ждал. Надо же… королева! И какого, спрашивается, демона ей от меня понадобилось?

Помещение, в которое нас пригласили, оказалось совсем небольшим. Этакая малая гостиная, обставленная, впрочем, с воистину королевским шиком. Дорогая мебель, искусная вышивка на разбросанных тут и там крохотных подушечках. Блеск золота, приглушенный царящим в комнате полумраком. Драгоценные безделушки по углам. Воистину фантастическая мозаика на каменном полу и роскошный шерстяной ковер, практически целиком закрывающий это цветное великолепие.

На небольшом диванчике у дальней стены нас встретила женщина. Со вкусом одетая. Ухоженная. Белокурая и голубоглазая, как большинство представителей столичной аристократии. Аккуратно завитая. Столь же аккуратно накрашенная. И привлекательная той неброской, зрелой красотой, от которой умная женщина только выигрывает.

Сколько лет исполнилось ее величеству Луаре, первой и единственной супруге Ринорка Шестого, я сказать затрудняюсь. Десять лет назад мне как-то не довелось с ней близко познакомиться, а с тех пор она, вероятно, еще и изменилась. Правда, было видно, что за внешностью первой леди королевства тщательно следили не только умелые целители, но и знающие толк в макияже специалисты. Поэтому молодой я бы ее не назвал, однако и старой окрестить бы поостерегся.

Когда внимательный, острый как бритва взгляд королевы остановился на нас, мы с Корном одновременно поклонились.

– Рада вас приветствовать, господа маги, – глубоким, на удивление низким бархатным голосом произнесла ее величество, а затем едва заметно повела глазами в сторону стоящих неподалеку кресел. – Вы можете присесть.

Мы так же молча повиновались.

– Некоторое время назад до меня дошла информация, что главный храм в Алтории был полностью восстановлен, и алтари по всей стране вернули силу, – тем же потрясающим голосом продолжила ее величество. – А также о том, что вы двое имели к этому самое прямое отношение. Верно ли это, милорд Корн?

Шеф смиренно склонил напомаженную голову:

– Так точно, ваше величество.

– Я хочу знать подробности, – потребовала королева. – С отцом настоятелем мы уже пообщались, о данной вами клятве мне тоже известно, поэтому я прошу поделиться со мной деталями, которые вам дозволено будет сообщить, не нарушая обещания, данного пресветлому Роду и остальным богам.

Я с интересом взглянул на первую леди и почти не удивился, когда моя Тьма на мгновение высветила на ее лбу символ верховного светлого бога. Магией, правда, ее величество не владела, ее аура выглядела обычной, однако посвящение Роду – это очень ценный дар. А уж благословение бога ценно вдвойне, так что думаю, что не ошибусь, если предположу, что знаю секрет долголетия нашей королевы.

Интересно, почему темная ипостась Рода охотно делится со своими жрецами разными любопытными сведениями, а светлая оставила королеву в неведении? Есть какой-то запрет на выдачу подобных сведений нежрецам? Или ее величество недостаточно рьяно просила своего покровителя о милости?

Корн же тем временем и впрямь начал рассказывать нашу долгую эпопею с охотой на лжежнеца. Правда, аккуратно, искусно обходя скользкие и двусмысленные моменты и благоразумно опуская кровавые подробности. Я слушал и мысленно поражался. Понятно, конечно, что королеве не отказывают, но я не ожидал, что наш строгий шеф так охотно расстелется перед ее величеством.

Момент восстановления первохрама Корн упомянул очень коротко: случилось, и все. Мое участие, к счастью, тоже описал довольно скромно. Последний факт удивил меня уже приятно, а уж то, как грамотно шеф увел разговор в сторону от моих способностей, позволило перестать подозревать его в желании выслужиться. Когда же он вплотную приблизился к концу пространного монолога и кинул в мою сторону еще один предупреждающий взгляд, я уже сообразил, чего именно ожидает от меня начальство. Поэтому, едва ее величество обратила величественный взгляд в мою сторону, продолжил рассказ шефа, используя для этого все свои навыки, развитые за четыре года безупречной службы в УГС.

– Молодец, Рэйш, – усмехнулся шеф спустя почти три свечи, когда аудиенция у королевы закончилась и тот же неприметный слуга проводил нас обратно. – Даже я почти поверил, что ты ничего не сделал сам, а все это время бездумно служил разящей дланью Фола, который направлял тебя, скромного и послушного, от самого первого и до последнего мига. Дар он усилил тебе сам, то и дело давал подсказки, лично помог отыскать первохрам, разве что стрелочки не повесил на крыши домов, чтобы ты, не дай Род, не промахнулся. А заодно обязал жрецов оказать всю посильную помощь. Вовремя предупредил о готовящихся убийствах. Даже оружие вложил тебе прямо в руки, опасаясь, что без него такой криворукий и косоглазый маг ни за что бы не сообразил, что ему делать!

– Я не сказал ее величеству ни слова неправды, – с достоинством отмел я необоснованные инсинуации. – И вообще, вы же читали мой рапорт: там написано то же самое.

– Да уж читал. И даже поразился твоему таланту освещать в нужном свете малоприятные для тебя события. Этому теперь на окраинах учат, да? Какая-то особая методика составления рапортов, которую нежданно-негаданно освоили в провинциях? Я прямо задумался, а не напроситься ли и мне на стажировку в ваш загадочный Верль? Полагаю, это самым положительным образом скажется на моем умении составлять для вышестоящего начальства правдоподобные отчеты.

– Вам-то как раз грех жаловаться на отсутствие таланта, – хмыкнул я, на всякий случай поглядывая по сторонам как в реальном, так и в потустороннем мире. – С ваших слов и вовсе выходило, что ГУСС исключительно собственными силами разрешило опасную ситуацию и с честью спасло столицу от опасного маньяка. Разве что в восстановлении божественных статуй вы не принимали деятельного участия, но лишь потому, что гадкий Рэйш пожелал снять все сливки сам и не позволил вам поучаствовать в этом богоугодном деле.

Корн от моего нахальства аж позеленел:

– Р-рэйш…

– Мне другое непонятно. – Я сделал вид, что не заметил его недовольства. – Почему допрос нам сегодня устроила королева? Причем весьма профессионально устроила. Мне почему-то казалось, что ее интересы лежат несколько в иной плоскости. Менее приземленной, так сказать.

– Ты что, совсем за светскими новостями не следишь?

– Нет. А должен?

Шеф на мгновение обернулся, одарив меня непонятным взором, а потом досадливо сморщился:

– Пойдем. Думаю, тебе стоит это увидеть.