Проект
Часть 23 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Первая же появившаяся позади машина вызывает неодолимое желание остановиться и бросить «Бьюик» на перекрестке. Я борюсь с инстинктивным порывом закрыть глаза. Пальцы до боли в костяшках вцепились в руль. Когда я доезжаю до дома, тело настолько одеревенело от напряжения, что я с трудом вылезаю из машины, а потом стою перед «Бьюиком» и смотрю на свое искаженное отражение в кузове, одной рукой сжимая ключи, а другую прижав к щеке со шрамом. Сердце заходится в груди так, словно я только что совершила нечто невероятно смелое и рискованное.
* * *
Я просыпаюсь посреди ночи, хватая ртом воздух, вся в поту. Приснившийся кошмар медленно ускользает из разума, и я хватаюсь за его шлейф, чтобы понять, что шокировало меня и выдернуло из сна: тень в изножье моей постели, медленно обретающая форму мужчины, тянущего ко мне руки из тьмы. Он давно мне не снился.
2013
Би просыпается одна, залитая светом луны.
Обнаженное, не покрытое простынями тело в мурашках, Льва рядом нет. Она сразу чувствует: что-то случилось. Дело не только в том, что Лев не с ней, но и в чем-то другом, гораздо большем, и от этого страшно. Би медленно разлепляет веки. Перекатывается на спину. Глаза не сразу привыкают к темноте, а когда привыкают, она видит Льва сидящим у окна, лицом к ней.
– Лев, – выдыхает она.
Он не отвечает.
Его молчание всегда пугает и подавляет, но сейчас оно напоминает Би о том, как два года назад она вернулась в тихий темный дом с неподвижными качелями во дворе, и каждой клеточкой своего тела почувствовала: в ее мире что-то изменилось, и, когда выяснится, что именно, ничего уже не вернешь.
Би осторожно спускается с постели. Обнаженная встает на колени у ног Льва.
– Что? – спрашивает она, беря его ладони, поднося их к своим губам.
Лев смотрит на нее сверху вниз. Она не может разобрать выражение его лица, и это так сильно пугает ее, что она придвигается ближе и кладет голову ему на колени. Теперь, когда нахлынули воспоминания об аварии, в сознании одна только мысль, которую Би и озвучивает:
– Что-то с Ло?
Вопрос выводит Льва из раздумий, и он прижимает ладонь к ее щеке. Нежность прикосновения сначала успокаивает, но потом легкая дрожь в руке Льва тревожит еще сильнее.
– Роб ушел из Проекта.
Как это? Би не понимает. Как кто-то может оставить их? Пусть даже Роб. Она думала, ему стало лучше, они усиленно пытались направить его на правильный путь, а теперь Лев говорит, что Роб сбежал.
– Он оставил записку.
Лев достает ее из кармана и отдает Би. Она поднимается и читает записку при свете луны. Лев притягивает Би к себе, располагая между своих ног и утыкается лицом в ее живот. Она кладет свободную руку ему на затылок, запускает пальцы в волнистые волосы. Каждое слово Роба жжет каленым железом. Роб пришел в Проект помочь другим, помочь этому загаженному миру засиять, но чувствует себя так, будто поменял одну помойную яму на другую.
«Начало было таким многообещающим. Я чувствовал через тебя Бога. Теперь же думаю, что ты возомнил себя богом и что это тебя растлило. Больше я не чувствую Бога».
Би медленно качает головой, в ней поднимается ярость. Она не видела более верного слуги Господа, чем Лев. Остальные жалобы Роба она просматривает бегло. Он пишет, что они забрали у него последние пять лет жизни и что он хочет, чтобы ему вернули отданное им во имя Бога.
Лев выжидающе смотрит на нее.
– В нем нет веры, – говорит она.
И он тихо соглашается:
– Нет.
Январь, 2018
Артур живет на краю Мореля. От дома с чистыми и голыми, без изысков линиями веет таким же одиночеством, как и от моей квартиры: место, которое его обитатель никак не может обжить. Порой, когда я переступаю порог своего дома, он кажется мне чем-то чужеродным – языком, на котором я позабыла, как говорить. В такие дни меня мучают воспоминания о том, каково это – иметь дом и семью, и мысли о том, каково их больше не иметь.
Дом Артура расположен напротив небольшого парка, безлюдного в это время года. Я сижу на скамейке, лицом к дороге, наблюдая за входной дверью, ожидая, появится ли возле нее хотя бы один недоброжелатель «Единства». На улице холодно, на металле скамейки коченеют бедра, от резкого ветра слезятся глаза. Хотя слезы выступают еще и от ноющей боли в костях. Можно было бы приехать сюда на «Бьюике», но работающая на холостом ходу, припаркованная у дома Артура машина привлекла бы внимание и вызвала подозрения.
Бросаю взгляд на часы. Почти два. Подняв взгляд, вижу, как колышется в окне дома Артура занавеска. Представляю, как он беспокойно меряет шагами комнату за ней.
Я тоже надеюсь: не только у нас с ним должны быть истории о Проекте.
По улице к дому Артура идет мужчина. Молодой, чуть за двадцать. Но он проходит мимо двери Артура. Вздохнув, я продолжаю ждать. Как и Артур. Проходит еще полчаса. От холода я не чувствую рук, поэтому уже готова сдаться, когда у дома Артура останавливается седан. Из него долго никто не выходит. Совпадение? Я встаю и подхожу поближе, чтобы лучше рассмотреть машину.
Водитель глушит двигатель и выходит из седана. Это высокий белый мужчина, на вид одного возраста со Львом, с рыжими курчавыми волосами. Одернув полы пальто, он сует руку в карман и вынимает из него мобильный. Смотрит сначала на экран телефона, затем – на дом, словно сверяя адрес, потом идет к двери. Он здесь, без всякого сомнения, для встречи с Артуром.
– Что ты здесь делаешь?
Резкий голос, раздавшийся на улице, знаком мне и потрясает до глубины души. Сначала кажется, что вопрос задан мне, но нет. Рыжеволосый мужчина вскидывает голову и, проследив за его взглядом, я вижу… Кейси. Я поспешно пячусь, в то время как Кейси стремительно шагает к мужчине. Она взбешена. Я не видела ее настолько злой, даже когда доставала «Единство», пытаясь пробиться к Би. Лицо Кейси покрыто красными пятнами, вокруг головы развеваются волосы, за спиной – черный плащ.
– Что ты творишь? – спрашивает она.
Как только Кейси приближается, мужчина называет ее по имени и хватает за руку, которую она тут же выдергивает. Их голоса сливаются, слов не различить. Кейси подходит к нему настолько близко, насколько, видимо, ей это выносимо, а он, в свою очередь, изо всех сил пытается сохранить спокойствие. Накал нарастает, Кейси отталкивает мужчину ударом в грудь, а потом, к моему изумлению, разворачивается на каблуках и садится в седан.
Рыжеволосый стоит на тротуаре, стиснув челюсти, а потом занимает водительское сиденье и заводит машину. Я смотрю на Кейси, на ее искаженное яростью лицо. Она что-то раздраженно рявкает, поворачивается к окну, и наши взгляды встречаются. Ее злость мгновенно сменяется удивлением. Черт!
Седан отъезжает.
Я устремляю взгляд на дом Артура. Его хозяин наблюдает за происходящим из окна, и я спешу уйти из зоны его видимости, пока он не заметил меня. Домой я возвращаюсь с вихрем мыслей в голове.
* * *
Она звонит мне несколько часов спустя. Я уже успела отыскать в интернете увиденного мужчину. Это брат Кейси Дэниел. Несколько секунд смотрю на ее имя, высветившееся на экране мобильного, а когда принимаю звонок, она, не дожидаясь приветствий, заявляет, что нам нужно поговорить. Лично. Не под запись. Она все еще в городе. Прошу ее назвать место, она выбирает центр «Единство».
Центр «Единство» располагается почти в самом сердце Мореля, чуть вдали от его синусного ритма, чтобы скрыть от любопытных глаз тех, кто ищет приватности. Это большое трехэтажное здание, предназначенное для выполнения разных функций. На первом этаже происходит главное действие: сразу за входом в здание находится столовая, к которой примыкает кухня. Утром и днем в ней подаются завтраки и обеды, в течение всего остального дня – закуски и напитки. Соседствует со столовой комната отдыха, где люди могут расслабиться, отдышаться, пообщаться – заняться любым недеструктивным делом. В самой глубине здания есть душевые и спальня с полусотней коек. Согласно веб-сайту, воспользовавшись всем этим или вне зависимости от этого, можно прибегнуть к услугам «Союза Единства», который находится на втором этаже. Третий этаж, вероятно, предназначен для персонала.
Я никогда раньше не была в центре «Единство».
Никогда не видела своими глазами, как там все работает.
Тут чисто, светло.
И сегодня, похоже, очень людно: навскидку в столовой наслаждается обедом около сотни человек. Стоит дружелюбный гомон.
На дальней стене каллиграфическим почерком написано:
«ДАВАЙТЕ, И ДАСТСЯ ВАМ».
От Луки, 6:38[18]
Прохожусь взглядом по лицам обедающих. В стенах Проекта, как и на проповеди, похоже, представлены все слои общества. Моя ровесница с маленькой тарелкой еды. Ест как птичка, взгляд нервно мечется по столовой. Шумная группка двадцатилетних парней, занявших один стол. Пара сидящих бок о бок старушек крепко сжимают свободные ладони друг друга. Мужчина в инвалидной коляске. Скучковавшаяся и весело болтающая семья.
– Привет, – раздается рядом нежный голос. – Ты здесь впервые?
Молодая азиатка по-доброму улыбается мне. На ней ярко-розовая футболка с эмблемой «Единства» на кармашке. Волосы подстрижены изящным бобом, идеально смотрящимся с кошачьими стрелками на глазах.
– Да, но я не… – Не знаю, как закончить предложение. Прокашливаюсь. – Я пришла к Кейси.
– Ты Ло?
Киваю, и ее улыбка становится шире.
– Вау! Ло Денэм.
– Она самая.
– Я Мей. Очень рада наконец-то познакомиться с тобой. – Она протягивает руку.
Наконец-то? Мое удивление настолько сильно, что я неловко молчу.
– Кейси недавно звонила, она скоро будет. Она задерживается, но, пожалуйста, подожди ее. Присядь, перекуси, если голодна. Есть кофе, вода.
Я благодарю ее кивком, и Мей, улыбнувшись, возвращается к своим обязанностям, в чем бы они там ни заключались.
Стараясь держаться в тени, обхожу столовую по кругу. Члены Проекта суетятся в примыкающей кухне, готовя еду. В каждом углу сидят наставники и кураторы «Единства», наблюдая за собравшимися. Мей, к примеру, заметив нервную девушку, направляется к ней и с доброжелательным выражением лица садится на пустое место напротив нее.
Я подхожу поближе.
– Тебе ничего не угрожает? – спрашивает Мей. Девушка хмуро уточняет, что она имела в виду. – Обычно появление в центре столь юного человека означает, что он находится в критическом состоянии. Возможно, ты укрываешься от потенциально опасных для жизни обстоятельств, таких как насилие или…
* * *
Я просыпаюсь посреди ночи, хватая ртом воздух, вся в поту. Приснившийся кошмар медленно ускользает из разума, и я хватаюсь за его шлейф, чтобы понять, что шокировало меня и выдернуло из сна: тень в изножье моей постели, медленно обретающая форму мужчины, тянущего ко мне руки из тьмы. Он давно мне не снился.
2013
Би просыпается одна, залитая светом луны.
Обнаженное, не покрытое простынями тело в мурашках, Льва рядом нет. Она сразу чувствует: что-то случилось. Дело не только в том, что Лев не с ней, но и в чем-то другом, гораздо большем, и от этого страшно. Би медленно разлепляет веки. Перекатывается на спину. Глаза не сразу привыкают к темноте, а когда привыкают, она видит Льва сидящим у окна, лицом к ней.
– Лев, – выдыхает она.
Он не отвечает.
Его молчание всегда пугает и подавляет, но сейчас оно напоминает Би о том, как два года назад она вернулась в тихий темный дом с неподвижными качелями во дворе, и каждой клеточкой своего тела почувствовала: в ее мире что-то изменилось, и, когда выяснится, что именно, ничего уже не вернешь.
Би осторожно спускается с постели. Обнаженная встает на колени у ног Льва.
– Что? – спрашивает она, беря его ладони, поднося их к своим губам.
Лев смотрит на нее сверху вниз. Она не может разобрать выражение его лица, и это так сильно пугает ее, что она придвигается ближе и кладет голову ему на колени. Теперь, когда нахлынули воспоминания об аварии, в сознании одна только мысль, которую Би и озвучивает:
– Что-то с Ло?
Вопрос выводит Льва из раздумий, и он прижимает ладонь к ее щеке. Нежность прикосновения сначала успокаивает, но потом легкая дрожь в руке Льва тревожит еще сильнее.
– Роб ушел из Проекта.
Как это? Би не понимает. Как кто-то может оставить их? Пусть даже Роб. Она думала, ему стало лучше, они усиленно пытались направить его на правильный путь, а теперь Лев говорит, что Роб сбежал.
– Он оставил записку.
Лев достает ее из кармана и отдает Би. Она поднимается и читает записку при свете луны. Лев притягивает Би к себе, располагая между своих ног и утыкается лицом в ее живот. Она кладет свободную руку ему на затылок, запускает пальцы в волнистые волосы. Каждое слово Роба жжет каленым железом. Роб пришел в Проект помочь другим, помочь этому загаженному миру засиять, но чувствует себя так, будто поменял одну помойную яму на другую.
«Начало было таким многообещающим. Я чувствовал через тебя Бога. Теперь же думаю, что ты возомнил себя богом и что это тебя растлило. Больше я не чувствую Бога».
Би медленно качает головой, в ней поднимается ярость. Она не видела более верного слуги Господа, чем Лев. Остальные жалобы Роба она просматривает бегло. Он пишет, что они забрали у него последние пять лет жизни и что он хочет, чтобы ему вернули отданное им во имя Бога.
Лев выжидающе смотрит на нее.
– В нем нет веры, – говорит она.
И он тихо соглашается:
– Нет.
Январь, 2018
Артур живет на краю Мореля. От дома с чистыми и голыми, без изысков линиями веет таким же одиночеством, как и от моей квартиры: место, которое его обитатель никак не может обжить. Порой, когда я переступаю порог своего дома, он кажется мне чем-то чужеродным – языком, на котором я позабыла, как говорить. В такие дни меня мучают воспоминания о том, каково это – иметь дом и семью, и мысли о том, каково их больше не иметь.
Дом Артура расположен напротив небольшого парка, безлюдного в это время года. Я сижу на скамейке, лицом к дороге, наблюдая за входной дверью, ожидая, появится ли возле нее хотя бы один недоброжелатель «Единства». На улице холодно, на металле скамейки коченеют бедра, от резкого ветра слезятся глаза. Хотя слезы выступают еще и от ноющей боли в костях. Можно было бы приехать сюда на «Бьюике», но работающая на холостом ходу, припаркованная у дома Артура машина привлекла бы внимание и вызвала подозрения.
Бросаю взгляд на часы. Почти два. Подняв взгляд, вижу, как колышется в окне дома Артура занавеска. Представляю, как он беспокойно меряет шагами комнату за ней.
Я тоже надеюсь: не только у нас с ним должны быть истории о Проекте.
По улице к дому Артура идет мужчина. Молодой, чуть за двадцать. Но он проходит мимо двери Артура. Вздохнув, я продолжаю ждать. Как и Артур. Проходит еще полчаса. От холода я не чувствую рук, поэтому уже готова сдаться, когда у дома Артура останавливается седан. Из него долго никто не выходит. Совпадение? Я встаю и подхожу поближе, чтобы лучше рассмотреть машину.
Водитель глушит двигатель и выходит из седана. Это высокий белый мужчина, на вид одного возраста со Львом, с рыжими курчавыми волосами. Одернув полы пальто, он сует руку в карман и вынимает из него мобильный. Смотрит сначала на экран телефона, затем – на дом, словно сверяя адрес, потом идет к двери. Он здесь, без всякого сомнения, для встречи с Артуром.
– Что ты здесь делаешь?
Резкий голос, раздавшийся на улице, знаком мне и потрясает до глубины души. Сначала кажется, что вопрос задан мне, но нет. Рыжеволосый мужчина вскидывает голову и, проследив за его взглядом, я вижу… Кейси. Я поспешно пячусь, в то время как Кейси стремительно шагает к мужчине. Она взбешена. Я не видела ее настолько злой, даже когда доставала «Единство», пытаясь пробиться к Би. Лицо Кейси покрыто красными пятнами, вокруг головы развеваются волосы, за спиной – черный плащ.
– Что ты творишь? – спрашивает она.
Как только Кейси приближается, мужчина называет ее по имени и хватает за руку, которую она тут же выдергивает. Их голоса сливаются, слов не различить. Кейси подходит к нему настолько близко, насколько, видимо, ей это выносимо, а он, в свою очередь, изо всех сил пытается сохранить спокойствие. Накал нарастает, Кейси отталкивает мужчину ударом в грудь, а потом, к моему изумлению, разворачивается на каблуках и садится в седан.
Рыжеволосый стоит на тротуаре, стиснув челюсти, а потом занимает водительское сиденье и заводит машину. Я смотрю на Кейси, на ее искаженное яростью лицо. Она что-то раздраженно рявкает, поворачивается к окну, и наши взгляды встречаются. Ее злость мгновенно сменяется удивлением. Черт!
Седан отъезжает.
Я устремляю взгляд на дом Артура. Его хозяин наблюдает за происходящим из окна, и я спешу уйти из зоны его видимости, пока он не заметил меня. Домой я возвращаюсь с вихрем мыслей в голове.
* * *
Она звонит мне несколько часов спустя. Я уже успела отыскать в интернете увиденного мужчину. Это брат Кейси Дэниел. Несколько секунд смотрю на ее имя, высветившееся на экране мобильного, а когда принимаю звонок, она, не дожидаясь приветствий, заявляет, что нам нужно поговорить. Лично. Не под запись. Она все еще в городе. Прошу ее назвать место, она выбирает центр «Единство».
Центр «Единство» располагается почти в самом сердце Мореля, чуть вдали от его синусного ритма, чтобы скрыть от любопытных глаз тех, кто ищет приватности. Это большое трехэтажное здание, предназначенное для выполнения разных функций. На первом этаже происходит главное действие: сразу за входом в здание находится столовая, к которой примыкает кухня. Утром и днем в ней подаются завтраки и обеды, в течение всего остального дня – закуски и напитки. Соседствует со столовой комната отдыха, где люди могут расслабиться, отдышаться, пообщаться – заняться любым недеструктивным делом. В самой глубине здания есть душевые и спальня с полусотней коек. Согласно веб-сайту, воспользовавшись всем этим или вне зависимости от этого, можно прибегнуть к услугам «Союза Единства», который находится на втором этаже. Третий этаж, вероятно, предназначен для персонала.
Я никогда раньше не была в центре «Единство».
Никогда не видела своими глазами, как там все работает.
Тут чисто, светло.
И сегодня, похоже, очень людно: навскидку в столовой наслаждается обедом около сотни человек. Стоит дружелюбный гомон.
На дальней стене каллиграфическим почерком написано:
«ДАВАЙТЕ, И ДАСТСЯ ВАМ».
От Луки, 6:38[18]
Прохожусь взглядом по лицам обедающих. В стенах Проекта, как и на проповеди, похоже, представлены все слои общества. Моя ровесница с маленькой тарелкой еды. Ест как птичка, взгляд нервно мечется по столовой. Шумная группка двадцатилетних парней, занявших один стол. Пара сидящих бок о бок старушек крепко сжимают свободные ладони друг друга. Мужчина в инвалидной коляске. Скучковавшаяся и весело болтающая семья.
– Привет, – раздается рядом нежный голос. – Ты здесь впервые?
Молодая азиатка по-доброму улыбается мне. На ней ярко-розовая футболка с эмблемой «Единства» на кармашке. Волосы подстрижены изящным бобом, идеально смотрящимся с кошачьими стрелками на глазах.
– Да, но я не… – Не знаю, как закончить предложение. Прокашливаюсь. – Я пришла к Кейси.
– Ты Ло?
Киваю, и ее улыбка становится шире.
– Вау! Ло Денэм.
– Она самая.
– Я Мей. Очень рада наконец-то познакомиться с тобой. – Она протягивает руку.
Наконец-то? Мое удивление настолько сильно, что я неловко молчу.
– Кейси недавно звонила, она скоро будет. Она задерживается, но, пожалуйста, подожди ее. Присядь, перекуси, если голодна. Есть кофе, вода.
Я благодарю ее кивком, и Мей, улыбнувшись, возвращается к своим обязанностям, в чем бы они там ни заключались.
Стараясь держаться в тени, обхожу столовую по кругу. Члены Проекта суетятся в примыкающей кухне, готовя еду. В каждом углу сидят наставники и кураторы «Единства», наблюдая за собравшимися. Мей, к примеру, заметив нервную девушку, направляется к ней и с доброжелательным выражением лица садится на пустое место напротив нее.
Я подхожу поближе.
– Тебе ничего не угрожает? – спрашивает Мей. Девушка хмуро уточняет, что она имела в виду. – Обычно появление в центре столь юного человека означает, что он находится в критическом состоянии. Возможно, ты укрываешься от потенциально опасных для жизни обстоятельств, таких как насилие или…