Проект «Процветание»

— Успокойте ее, пожалуйста, Дмитрий, — сухо бросил Вайнштейн, пытаясь отцепить руки несчастной женщины от своей штанины. — Ну же, Маргарита, пустите меня к ребенку.

Отчаявшаяся мать подчинилась в тот момент, когда встретилась взглядом с Димой. Она поспешно закивала головой, после чего с отстраненным видом опустилась в кресло, стоявшее в прихожей. Лескову не составило труда внушить ей несколько минут равнодушного спокойствия, после чего он поспешил следом за Альбертом в детскую комнату.

Вот только, когда они приблизились к колыбельке, Дмитрий понял, что все кончено. Вайнштейн поспешно коснулся шеи ребенка, пытаясь нащупать пульс, после чего закрыл глаза и устало потер переносицу. То, что когда-то было восьмимесячным мальчиком по имени Максим, сейчас напоминало безжизненную куклу, покрытую темной сетью вен. Его остекленевшие глаза были широко распахнуты, а на щеках все еще поблескивали капли слез. Губы ребенка казались темно-синими, практически черными, а приоткрытый рот наполняла какая-то черная густая жидкость.

— Так что вы хотели мне сказать, Дмитрий? — Вайнштейн бросил на край стола купленные лекарства, пытаясь своей небрежностью скрыть охватившие его чувства. Столь страшная смерть ни в чем неповинного малыша потрясла даже его, привыкшего видеть умирающих.

Дмитрий же и вовсе не смог больше смотреть на колыбельную. Мысль о том, что он лично оплачивал смерть этого мальчишка, ужаснула его. Если прежде слова Бранна об отравлении казались ему какими-то абстрактными, то сейчас он наяву увидел плоды «Процветания».

Глядя куда-то в стену, Лесков задал вопрос, ответ на который уже знал. И тем не менее он не мог не спросить:

— От чего умер этот ребенок?

— От яда, — сухо ответил Альберт. Затем, посмотрев на Лескова, он нахмурился и добавил, — Вы кстати тоже отравились, вы в курсе?

Лесков кивнул:

— Несколько часов назад выпил чашку кофе. А вы?

— Я не пил фильтрованную воду с тех пор, как ее энергетика изменилась.

— Значит, вы в курсе, что дело в фильтрах…

Вайнштейн слегка пожал плечами.

— Мне с самого начала не понравилась установка этой штуковины. Те, кто ее устанавливали, обычные люди, само собой ни о чем не догадывались. Но энергетику не обманешь. Что-то было в этом фильтре с самого начала, только я не мог понять, что именно. До тех пор пока час назад моя соседка не позвала меня осмотреть ее ребенка…

Чуть помолчав, он продолжил:

— Так зачем вас прислал ко мне Киву? Если он боится помереть от отравления, то пусть расслабится: у полукровок хороший иммунитет. Само собой, поболеть придется, но не до такого состояния, — с этими словами Альберт взглядом указал на мертвого малыша.

— Бранн в Австралии, — ответил Дима.

— Кто бы сомневался. Этот всегда знает, где потеплее примостить свой зад.

— Он оставил мне лекарство… Наверное.

— Я бы на вашем месте тоже задался вопросом, а лекарство ли это, — Альберт криво усмехнулся и протянул Дмитрию руку. — Дайте мне посмотреть. Уже самому любопытно стало.

Лесков молча передал ему ампулу с прозрачной жидкостью.

— Ее бы в лабораторию, — задумчиво произнес Вайнштейн. Внезапно в его глазах вспыхнул неподдельный интерес. — Неужели раз в жизни Киву подумал о ком-то еще?

— Так значит, это все же лекарство? Вы сможете повторить его формулу?

— Думаю, да. Но для этого мне понадобятся время и оборудование.

— Бранн сказал еще кое-что…

Альберт вопросительно посмотрел на Лескова, уже предчувствуя, что слова Киву будут иметь негативный окрас.

— Те, кто не умрут от яда, будут уничтожены роботами, — продолжил Дима. — До атаки у нас есть в лучшем случае всего пара дней.

— То есть, лечи — не лечи, исход один… А вы умеете добивать, молодой человек! — в голосе Альберта послышалась неприкрытая досада. — Что вы предлагаете?

— Бежать. Основные удары придутся по столицам, поэтому я предпочитаю сначала убраться хотя бы в Петербург. Я имею ввиду подземный город, который построили на случай Третьей Мировой. Там лаборатории, госпиталь… Все, что нужно на первое время. К тому же, вероятнее всего, нам не придется добираться до Питера на машине. Я думаю, в Москве все еще есть как минимум один действующий телепорт.

— Вы думаете, а я знаю. Вот только вы не войдете в Кремль, как к себе домой.

— А вот в этом вы ошибаетесь!

Дмитрий снова бросил встревоженный взгляд на свои наручные часы. Эти несколько минут, потраченные на объяснения, показались ему бесконечно долгими. Что если с Катей или его друзьями сейчас происходит то же самое, что происходило с этим ребенком?

— Поехали, — позвал он Альберта, однако врач не двинулся с места. Он пристально смотрел на Лескова, пытаясь почувствовать его энергетику и уловить хотя бы намек на ложь. В конце концов это был человек Бранна, а все, что касалось Киву, вызывало у Вайнштейна сомнения. И когда Дмитрий уже собирался было применить внушение, Альберт внезапно первым направился к выходу.

Оказавшись в прихожей, врач задержал взгляд на своей соседке, которая все так же сидела в кресле, напоминая собой скорее каменное изваяние нежели живого человека. Ее глаза слепо пялились в одну точку, отчего доктору показалось, что несчастная тронулась умом.

Вместе с Дмитрием они покинули квартиру и поспешили к машине, подле которой встревоженный Георгий выкуривал уже четвертую сигарету.

— Я думал, вас в черную дыру засосало! Уже хотел по этажам бежать, разыскивать! — выпалил мужчина, снова забыв о субординации. Наверное, в данной ситуации он действительно больше не считал себя подчиненным Димы и воспринимал его теперь не иначе как друга по несчастью.

— Я — Альберт, — начал было доктор, желая представиться водителю, на что Дмитрий резко перебил его фразой «По дороге познакомитесь!»


— Как Эйнштейн, — пробормотал Лось, после чего добавил, — А я — Георгий.

— Как победоносец, — заметил Вайнштейн, усаживаясь на заднее сидение подле Лескова.

Спустя несколько минут их поездки, доктор первым прервал гробовое молчание:

— Георгий, вы не туда свернули. Если на Кремль, то нужно было ехать прямо.

— Я должен забрать кое-кого, — ответил за Лося Дмитрий.

Услышав это, Альберт усмехнулся:

— Хорошо, что я никому ничего не должен. Надеюсь, она хорошенькая…

Номер квартиры Кати Дмитрий знал еще с тех пор, когда Владимир Иванович добывал для него информацию про ее ухажера. А вопрос с наличием в подъезде кодового замка решил за него Вайнштейн. Он отказался дожидаться Диму в машине вместе с водителем, поэтому направился следом за ним. Заметив, что Лесков на миг замешкался, глядя на цифры, Альберт быстро набрал код, после чего любезно распахнул перед Дмитрием дверь.

— У вас здесь кто-то живет? — в глазах Лескова отразилось удивление.

— Следуя этой логике, у меня по всему миру кто-то живет, — доктор чуть улыбнулся. — Нет, я всего лишь слушаю свою интуицию. А точнее, кнопки в этом доме нажимают чаще всего именно в таком порядке… Энергетика прикосновений сохраняется дольше всего, если ее не стирать. Как отпечатки.

Возможно, в другое время этот разговор заинтересовал бы Дмитрия, но не сейчас. На данный момент его беспокоило только состояние Кати.

Поднявшись на шестой этаж, Лесков свернул направо и наконец-то нашел заветную шестьдесят пятую квартиру.

«Хоть бы ты была дома! Пожалуйста!» — в отчаянии подумал он, настойчиво звоня в дверь. И в этот миг он невольно ощутил дежа вю: совсем недавно он так же стоял на пороге квартиры Альберта, но если там он еще хоть как-то мог сдерживать свои эмоции, то сейчас Дима откровенно боялся.

Словно почувствовав состояние своего спутника, Вайнштейн мягко заметил:

— Да дома она… Точнее они.

«Они?» — за всей этой суматохой Дмитрий забыл о существовании одного человека, который последние годы раздражал его, как никто другой. Конечно же, кто еще мог сейчас быть подле Кати? Только ее прославленный пожарник, Станислав Волошин.

Вот только дверь открывать никто не спешил.

— Они точно дома? — Дмитрий снова нетерпеливо надавил на кнопку звонка, и в тот же миг до них донеслись торопливые шаги.

— Да иду я! — раздался чуть раздраженный голос Стаса, после чего щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Взглянув на хозяина квартиры, Альберту на миг показалось, что в этом взъерошенном темноволосом парне в домашней серой майке и хлопковых темно-зеленых штанах он видит сходство с самим Дмитрием. Черты лица незнакомца были мягче, и, если бы не другая энергетика, Вайнштейн предположил бы, что эти двое как минимум родственники.

Несколько секунд Стас недоверчиво смотрел на своих гостей, сосредоточив свое внимание преимущественно на Диме.

— Ты? — вырвалось у него.

— Мне нужно увидеть Екатерину, — сухо объяснил Дмитрий причину своего визита, после чего, бесцеремонно отстранив хозяина квартиры, без разрешения вошел в прихожую. Вайнштейн молча последовал за ним.

— Зато мне не нужно, чтобы ты ее видел! — от подобной наглости Стас несколько оторопел, а потом почувствовал, что начинает злиться. Чертов Лесков едва не разрушил его отношения с Катей, и когда, казалось бы, все устаканилось, он внезапно появляется у них прямо на пороге.

— Тебе здесь не рады! — добавил Волошин.

Однако Дмитрий, не разуваясь, уже направился в гостиную. На середине комнаты Волошин все же нагнал его и, схватив за локоть, заставил на миг задержаться.

— Ты что, не понял, что я тебе сказал? — воскликнул Стас. — Уйди по-хорошему, пока я собственноручно не вышвырнул тебя за двери!

— Я не уйду, пока не поговорю с Катей, — в голосе Лескова послышались металлические нотки.

— Она приболела. Ей не до тебя!

— Со мной врач. И лекарство.

— Нам не нужен врач! У нее обычная простуда. Просто температура поднялась. Я купил все необходимые лекарства!

— У вас кстати тоже поднялась температура, — заметил Вайнштейн, приблизившись к Стасу.

— Откуда вы знаете? — на лице Волошина на миг промелькнула растерянность, а Дмитрий, воспользовавшись его замешательством, высвободил руку и быстрым шагом направился в спальню.

Дима нашел ее в постели. Катя спала, однако дыхание ее было тяжелым. С первого взгляда на нее было понятно, что девушку мучает жар. На ее щеках играл болезненный румянец, а тонкое одеяльце было отброшено в сторону. На Кате были лишь тонкая шелковая майка на бретельках и хлопчатые белые шортики. Но, даже будучи больной, она оставалась поразительно красивой.

Дмитрий бесспорно бы оценил ее изящную фигуру в другой момент, но сейчас его взгляд задержался на прикроватном столике, на котором стоял злополучный стакан с водой, а рядом лежали градусник и какие-то таблетки.

Мысль о том, что именно он спонсировал установку фильтров, снова нахлынула на Дмитрия обжигающим чувством вины. Если бы не лекарство Бранна, Катя скорее всего была бы мертва уже к завтрашнему утру.

В этот миг в комнату ворвался Стас.

— А ты хоть умеешь делать уколы? — возмутился парень, в гневе глядя на то, как Лесков достает из кармана какую-то ампулу и шприц.

— Давайте лучше я, — предложил Вайнштейн, возникнув за спиной у Стаса, словно вежливое привидение. — Наверное, у меня в этом будет побольше опыта, чем у вас, Дмитрий?