Процесс Жиля де Рэ

Затем, по просьбе помянутого прокурора, названные сеньоры епископ Нантский и наместник помянутого инквизитора выделили и предоставили прокурору и помянутому Жилю де Рэ, обвиняемому, следующий понедельник, дабы законным порядком слушания продолжить, чтобы названный Жиль увидел иных свидетелей, в деле сием и в делах оного порядка, прокурором к тому представленных.

Затем оный прокурор нам, нотариусам помянутым и писцам, поручил составить по делу сему несколько документов,

В присутствии преподобного отца, мессира Жана Прежана, епископа Сен-Брекского, благочестивого и почтенного человека м-ра Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, Реньо Годлена, лиценциата права, названных Гийома де Гранбуа, Жана Шовена, Гийома де Монтинье, Робера де Ларивьера, кои оба суть лиценциаты права, и многих иных свидетелей, великим числом собравшихся и намеренно для того призванных и приглашенных.

[Подпись:] Делоне, Ж. Пти, Г. Лене





Представление свидетелей


Понедельник октября 17 дня 1440 года

В понедельник 17 октября пред названными епископом Нантским и братом Жаном Блуином, наместником помянутого инквизитора, заседающими в трибунале, дабы судить по праву, предстали в вышеназванной большой верхней зале Тур-Нев, во время вечерни, помянутый прокурор, истец, с одной стороны, и Жиль де Рэ, обвиняемый, — с другой.

Каковой прокурор, сообразуясь с установлениями, представил в качестве свидетелей Ленано, маркиза де Сева[112], Бертрана Пулена[113], Жана Руссо[114], м-ра Жиля Эома, лиценциата права, и брата Жана де Ланте, настоятеля бенедиктинской обители Шемере, в помянутой епархии Нантской, кои без промедления вызваны были названным Робеном Гийоме, письмоводителем, по указанию оных сеньоров епископа Нантского и брата Жана Блуина, наместника помянутого инквизитора, и Робен оный доложил, что означенных свидетелей пред очи сеньоров епископа Нантского и брата Жана Блуина, наместника, и пред очи наши, нотариусов помянутых и писцов, на судебное сие заседание вызвал, дабы они тотчас же дали показания истинные в деле сием и в делах оного порядка; названные сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник помянутого инквизитора, в присутствии помянутого Жиля, обвиняемого, рассудили, что свидетелей оных следует допустить к принесению присяги, и они к тому допущены были, и повелели им грехи отпустить, ибо они должны были давать показания в деле сием и в делах оного порядка. Каковые свидетели, к сему допущенные, в присутствии помянутого Жиля, обвиняемого, все до единого поклялись говорить чистую правду, истинные давать показания и удостоверять правдиво все, о чем им известно, ничего не добавляя, по поводу статей, изложенных помянутым прокурором в деле оном и в делах оного порядка, а также и по поводу всех до единого прочих обстоятельств, по каковым их допросят, а все обязательства, благосклонность, любовь, страх, злопамятство, снисхождение, дружба или неприязнь между сторонами отброшены будут и полностью забыты. Сделав сие, по ходатайству названного прокурора, помянутые сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник означенного инквизитора, спросили у помянутого Жиля, обвиняемого, не желает ли он самолично свидетелей допросить относительно того, что расследования и допроса заслуживает, а по сему случаю названные сеньоры епископ и наместник помянутому Жилю день тот и весь следующий день выделили и предоставили. Каковой Жиль, обвиняемый, тогда ответствовал помянутым сеньорам епископу Нантскому и брату Жану Блуину, наместнику инквизитора, что никого из свидетелей он допрашивать не желает. Каковых свидетелей помянутые сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник помянутого инквизитора, поручили нам, нотариусам означенным и писцам, тщательному подвергнуть допросу. Вдобавок, по ходатайству помянутого прокурора, названные епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник инквизитора, выделили и предоставили прокурору и Жилю, обвиняемому, день следующей среды, дабы оный Жиль, обвиняемый, мог некоторых других свидетелей увидеть, представленных стороною помянутого прокурора в деле сием и в делах оного порядка, кои приняты и допущены были к принесению присяги.

После каковых обсуждений помянутый прокурор нас, нотариусов означенных и писцов, попросил составить по ним несколько документов.

В присутствии преподобного отца, сеньора Жана Прежана, епископа Сен-Брекского, м-ров Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, Робера де Ларивьера, Реньо Годлена, Жана Шовена, Эрве Леви, Гийома де Монтинье и помянутых мессира Гийома Депре, настоятеля приходской церкви в Бург-Барре, в епархии Реннской, и м-ра Оливье Солиде, каноника из Нанта, и многих иных свидетелей, там же великим числом собравшихся, и намеренно для того призванных и приглашенных.

[Подпись:] Делоне, Ж. Пти, Г. Лене





Представление свидетелей продолжается


Среда октября 19 дня 1440 года

В среду 19 октября вышеназванный м-р Гийом Шапейон, прокурор, ответчик[115], с одной стороны, и Жиль де Рэ, обвиняемый, — с другой, утром, в час молитвы, предстали в названном месте пред помянутыми преподобным отцом, сеньором Жаном де Мальтруа, епископом Нантским, и братом Жаном Блуином, наместником помянутого инквизитора, заседающими в трибунале, дабы судить по праву.

Каковой прокурор, сообразуясь с предписаниями и установлениями, представил в качестве свидетелей в деле оном и в делах оного порядка почтенного мессира Жака де Панкоетдика, сведущего в светском и церковном праве, Жана Одилореша, Андре Сегена, Пьера Вильмена, м-ра Жана Лориана, Жана Бриана, Жана Левейя, Жана Пикара, Гийома Мишеля, Пьера Друз, Ютропа Шардавуана, Робена Гюйеме, хирурга, Робена Риу, Жака Тиннеси и Жана Летурнура, коих помянутый Робен Гийоме, письмоводитель, по указанию сеньоров оных епископа Нантского и брата Жана Блуина, наместника помянутого инквизитора, без промедления вызвал, и Робен сей доложил изустно помянутым сеньорам епископу Нантскому и брату Жану Блуину, наместнику оному, и нам, вышеназванным нотариусам и писцам, что свидетелей сиих он вызвал пред очи их в суд сей, дабы они тотчас же истинные дали показания, в присутствии помянутого Жиля, обвиняемого. Каковых людей помянутые сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, названный наместник, в качестве свидетелей приняли и пожелали отпустить им грехи их, ибо они должны были в деле сием и делах оных показания давать. Каковые лица, принятые в качестве свидетелей, в присутствии помянутого Жиля, обвиняемого, все до единого поклялись на Святом Евангелии, что будут говорить чистую правду, истинные давать показания и удостоверять правдиво все, о чем им известно, ничего не добавляя, по поводу чего их вскоре допросить должны будут и испытанию подвергнуть; а все обязательства, почтение, любовь, страх, благосклонность, ненависть, злопамятство, снисхождение, дружба или неприязнь между сторонами чтобы были при этом отстранены и полностью забыты. После чего названные сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник помянутого инквизитора, спросили у помянутого Жиля, обвиняемого, не желает ли он свидетелей допросить, а по сему случаю они помянутому Жилю день тот и весь следующий день на то выделили и предоставили; каковой Жиль ответствовал, что никого он допрашивать не желает. Каковых свидетелей названные сеньоры епископ Нантский и наместник инквизитора поручили нам, нотариусам помянутым и писцам, тщательному подвергнуть допросу. Когда сие сделано было, по ходатайству помянутого прокурора, названные епископ и наместник инквизитора выделили и предоставили прокурору оному и Жилю, обвиняемому, следующий день, дабы сторона защиты сумела все представленные документы увидеть, коими дело сие, как и дела порядка сего, они подкреплять намеревались и дабы тотчас же дело продолжить. Затем помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, по просьбе названного прокурора, был помянутыми сеньорами епископом Нантским и братом Жаном Блуином, наместником помянутого инквизитора, допрошен, дабы узнать, желает ли он сообщить, сказать, предложить, выдвинуть либо представить от лица своего и в оправдание свое некое важное объяснение по поводу преступлений, прегрешений или поступков, в коих против него в изложенных статьях выдвинуто было обвинение. Каковой обвиняемый незамедлительно ответствовал, что ничего, кроме того, что он уже сообщил, сказать он не может.

После каковых обсуждений помянутый прокурор нас, нотариусов означенных и писцов, попросил составить по ним несколько документов.

В присутствии преподобного отца во Христе, Жана Прежана, епископа Сен-Брекского, м-ра Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, благородного мессира Робера д'Эпине, рыцаря, м-ра Жиля Лебеля, Робера де Ларивьера, Рауля де Ламуссе, прево[116] в церкви Герандской, в епархии Нантской, Реньо Годлена, лиценциата права, и Жана Гиоле, прево, назначенный городом Нантом, и многих иных свидетелей, великим числом собравшихся, и с намерением для того вызванных и приглашенных.

[Подпись:] Делоне, Ж. Пти, Г. Лене





Судьи решают подвергнуть Жиля пыткам


Четверг октября 20 дня 1440 года

В четверг 20 октября пред названными преподобным отцом, подвергнуть сеньором епископом Нантским, и братом Жаном Блуином, наместником помянутого инквизитора, заседающими в трибунале, дабы судить по праву, предстали в помянутой большой верхней зале Тур-Нев, утром, в час молитвы, помянутый м-р Гийом Шапейон, прокурор, ответчик, с одной стороны, и Жиль де Рэ, обвиняемый, — с другой.

Согласуясь с должными предписаниями, после того как названный прокурор прошение подал и ходатайствовал, дабы названные сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник помянутого инквизитора, установили и выделили помянутому Жилю де Рэ время на то, чтобы он все, что пожелает сказать либо возразить изустно или письменно против представленных обвинений, сказал бы, — сеньоры оные епископ и наместник помянутого инквизитора выделили и предоставили оному Жилю, обвиняемому, а также и прокурору, дабы дело вел по закону, день следующей субботы.

Затем, однако, по ходатайству означенного прокурора, названные сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник помянутого инквизитора, вновь помянутого Жиля, обвиняемого, допросу подвергли, дабы узнать, не желает ли он высказать либо представить нечто важное во спасение свое и в оправдание по поводу проступков и злодеяний, ему приписываемых в обвинениях, против него выдвинутых, обозначенных и изложенных в помянутых статьях и что бы то ни было возразить против вещей, подобным образом представленных. Каковой обвиняемый ответил отрицательно, добавив, что придерживается уже сказанного им в иное время.

После чего названный прокурор, в присутствии помянутого Жиля, обвиняемого, который сие слышал и понимал, попросил у помянутых сеньоров епископа и брата Жана Блуина, наместника инквизитора, выделить равным образом и предоставить оному Жилю, обвиняемому, возможность ознакомиться с высказываниями и показаниями вышепоименованных свидетелей, когда они обнародованы будут. Каковой Жиль, обвиняемый, сказал, что необходимости в этом не видит, исходя из того, в чем он уже сознался и в дальнейшем намеревается сознаться. Невзирая на это, по настоянию помянутого прокурора, названные сеньоры спросили у обвиняемого, следует ли им обнародовать высказывания и показания свидетелей. Каковой обвиняемый ответил положительно. Каковые высказывания и показания помянутые преподобный отец сеньор епископ Нантский и наместник инквизитора с согласия помянутого Жиля, обвиняемого, обнародовали; и вновь, по настоянию названного прокурора, преподобный отец сеньор епископ Нантский и наместник помянутого инквизитора вопросили помянутого Жиля, обвиняемого, не желает ли он сказать нечто либо сослаться на что-то, изустно или в письменной форме, касательно личностей помянутых свидетелей либо против их показаний. Каковой обвиняемый сразу же ответствовал, что нет.

После чего помянутый прокурор объявил, что, сообразуясь с признаниями помянутого Жиля, обвиняемого, а также с представлением свидетелей, высказываниями их и показаниями, кои в достаточной степени намерения обвиняемого в деле оном установили, он обращается с ходатайством к сеньорам оным епископу Нантскому и брату Жану Блуину, судьям, — каковое ходатайство призвано лишь способствовать более полному освещению и разысканию истины, — помянутого Жиля, обвиняемого, подвергнуть пыткам.

Каковые сеньоры епископ и наместник помянутого инквизитора, обо всем с людьми сведущими посоветовавшись и внимательно все происшедшее исследовав, повелели помянутого Жиля де Рэ допросу подвергнуть и пыткам и порешили, что Жиль оный претерпеть должен пытку и допросу подвергнуться с пыткою.

После сказанного означенный прокурор нам, нотариусам помянутым и писцам, повелел составить для него несколько документов.

В присутствии преподобного отца, мессира Жана Прежана, епископа Сен-Брекского, благородного мессира Робера д'Эпине, рыцаря, помянутых господ Эрве Леви и Робера де Ларивьера, мессира Дюрана, настоятеля приходской церкви в Блене, в помянутой епархии Нантской, и мессира Мишеля Молеона, настоятеля приходской церкви в Ансени, в помянутой епархии Нантской, а также многих иных присутствующих, а также свидетелей, великим числом в том же месте собравшихся и намеренно для того вызванных и приглашенных,

[Подпись:] Делоне, Ж. Пти, Г. Лене






Жиль смиренно молит своих судей отложить пытку на следующий день; они посылают епископа Сен-Брекского и «президента Бретани» выслушать показания обвиняемого


Пятница октября 21 дня 1440 года

В пятницу 21 октября помянутые сеньоры епископ Нантский и брат Жан Блуин, наместник инквизитора, утром, в час молитвы, или около того, явились в помянутую нижнюю залу Тур-Нев, говоря и утверждая, что накануне, то есть в четверг, 20 октября, они решили подвергнуть помянутого Жиля должному допросу либо пыткам, согласно тому, что в акте судебном в оный четверг сказано было и произнесено пред ними в присутствии названного прокурора и Жиля де Рэ, обвиняемого, и что, хотя они сами выделили и предоставили помянутому Жилю, обвиняемому, субботу, дабы он высказаться мог и возразить, изустно либо в письменной форме, относительно всего, что он имел против производства по делу сему или делам порядка оного, равно как и сеньору прокурору, дабы продолжать должным образом, по закону, дело сие и дела оного порядка, однако они хотели бы прибегнуть к пыткам, в организации коих они уже распорядились, как было сказано, и убедиться в том, что пытки сии приведены будут в исполнение, а по просьбе названного прокурора, самолично в том же месте присутствовавшего, они истребовали помянутого Жиля, обвиняемого, дабы его пыткам означенным подвергнуть.

Каковой по указанию помянутых сеньоров епископа Нантского и наместника инквизитора пришел и явился самолично пред очи их в названной нижней зале, дабы пытки означенные претерпеть. И когда помянутые сеньоры епископ Нантский и наместник инквизитора пожелали в самом деле к исполнению пытки оной приступить или означенный допрос помянутого Жиля учинить, Жиль оный смиренно взмолился, дабы они соизволили пытки помянутые на следующий день перенести, который, как уже было сказано, ему был выделен, говоря, что он пока все обдумает касательно злодеяний и проступков, в коих он обвинен был, и должным образом их изложит, так, что надобности допрашивать его не возникнет; вдобавок, помянутый Жиль, обвиняемый, просили умолял, чтобы названный сеньор епископ Сен-Брекский, к пользе церковного суда, то есть помянутых сеньоров епископа Нантского и наместника инквизитора, и помянутый сеньор президент — к пользе светского суда, за пределами залы, где означенная пытка ему предписана была, выслушали то, что обвиняемый самолично желает сообщить по поводу обвинений, против него выдвинутых, и чтобы сеньоры епископ Нантский и наместник инквизитора место свое помянутому епископу Сен-Брекскому уступили; названные сеньоры епископ Нантский и наместник инквизитора на мольбу сию помянутого обвиняемого согласились, уступили место свое названному сеньору епископу Сен-Брекскому, при сем присутствовавшему и милостиво долг сей на себя взявшему; и из благосклонности к обвиняемому они помянутую пытку отложили до второго часа пополудни текущего дня следующим образом: если вдруг помянутый Жиль, обвиняемый, в злодеяниях, ему приписанных, или в ином так или иначе сознается, то они сей же час или позже пытку означенную отложат на следующий день.

По поводу каковых вопросов всех до единого помянутый прокурор нас, нотариусов означенных и писцов, попросил составить один или несколько документов,

В присутствии благородных мессира Робера д'Эпине, рыцаря, Ивона де Росерфа, м-ра Робера де Ларивьера, Пьера Жюэта, Жана де Венна и великого множества прочих свидетелей, для того намеренно вызванных и приглашенных.

В названный второй час пополудни помянутой пятницы означенные сеньоры епископ и наместник инквизитора явились самолично в помянутую нижнюю залу и, по ходатайству означенного прокурора, в месте сием самолично присутствовавшего, помянутые сеньоры епископ и наместник инквизитора, в соответствии с требованиями оными, послали к помянутому Жилю, обвиняемому, в покои, в верхнюю часть помянутой башни Тур-Нев замка Нантского, каковые ему для пребывания отданы были и в коих помянутый обвиняемый должен был обретаться, означенных сеньоров епископа Сен-Брекского и президента Бретани вместе с Жаном Пти, одним из четырех нотариусов означенных и писцов, дабы выслушать и сообщить обо всем, что Жиль мог бы сказать по поводу обвинений, о коих выше сказано было. Каковые сеньоры посланники пришли к помянутому Жилю, а затем, в тот же день, вернувшись в названную нижнюю залу, сообщили названным сеньорам епископу Нантскому и наместнику, что они с помянутым обвиняемым говорили и что он в их присутствии длинное признание сделал, содержание коего, ими тотчас же изложенное, дано ниже.

[Подпись:] Ж. Делоне, Г. Лене





«Внесудебное признание» Жиля де Рэ


Далее следует внесудебное признание Жиля де Рэ, обвиняемого, кое часто упоминаемо было, сделанное в присутствии помянутых сеньоров епископа Сен-Брекского, уполномоченного названными сеньорами епископом и наместником, в том, что к ведению церковному относится, и м-ра Пьера де Л'Опиталя, президента, Жана Лаббе, Ивона де Росерфа, дворянина, Жана де Тушронда, письмоводителя, и меня, Жана Пти, писца помянутого и нотариуса, намеренно направленных в положенные покои, кои помянутому Жилю в башне Тур-Нев в замке Нантском даны были, дабы он там обретался, отдыхал и спал во время процесса, против него начатого. Как сказано выше, помянутое признание было сделано по доброй воле, свободно и без принуждения в пятницу, и октября в день оный после полудня в помянутом году.

Вначале сказал он о похищении и убиении многих детей, о грехе похоти, содомском и против естества направленном, о способах, коими с жестокостью невероятной дети умерщвлялись, и в то же время о заклинаниях демонов, о жертвоприношениях и подношениях, обетованиях, кои он им давал, либо обязательствах, кои по отношению к ним заключал, либо об ином, о чем в первой статье или в последующих упомянуто, — во всем этом оный Жиль де Рэ, коего помянутый сеньор епископ Сен-Брекский и помянутый президент допрашивали, признался свободно, по доброй воле и раскаявшись, в их присутствии и в присутствии некоторых других лиц, сказав, что злонамеренно совершил со многими детьми преступления, грехи и злодеяния смертоубийства и содомии; равным образом признался он и в том, что заклинал демонов, коим приношения, жертвы, обетования приносил и с коими в обязательства вступал, а также в ином, в чем уже сознался в присутствии помянутого сеньора президента и некоторых других лиц.

Когда его помянутые преподобный отец и президент спросили о месте и времени, в каковые он начал грех содомский совершать, он ответствовал; в замке Шантосе; он заявил, что время точное не помнит, но начал он в том году, когда скончался дед его сеньор де Ласюз.

Далее, когда помянутый сеньор президент спросил, кто его подговорил на злодеяния оные и подучил, как их совершать, он ответствовал, что совершил он их и содеял, следуя своему воображению и мысли своей, а не чьим-либо советам, согласно своему собственному рассудку, стремясь лишь к наслаждению и плотским утехам, а не с какою-то иною целью либо намерением.

Помянутый же сеньор президент, удивившись, как он сказал, тому, что названный обвиняемый, по собственному своему желанию и не подстрекаемый никем, злодейства оные и преступления содеял, призвал вновь помянутого обвиняемого сказать, по каким мотивам, с какими намерениями и с какою целью повелел он помянутых детей умертвить, совершал с ними помянутые прегрешения, велел сжигать их трупы, и почему предавался он иным означенным преступлениям и грехам, настойчиво помянутого обвиняемого упрашивая, дабы тот самолично ему сие изложить возжелал с тем, чтобы совесть свою облегчить, каковая, по всей видимости, нечиста была, и благорасположение всемилостивого Господа Спасителя с большею легкостью обрести; тогда помянутый обвиняемый, негодуя на то, что его таким образом допрашивают и сие вызнать у него желают, изрек по-французски в адрес означенного президента: «Увы, монсеньор! Вы терзаетесь, и я вместе с Вами».[117] Каковой сеньор президент по-французски ему ответствовал: «Я не терзаюсь, но весьма удивлен тем, что Вы мне говорите, и не могу просто этим довольствоваться. Мне хотелось бы услышать от Вас только чистую правду по причинам, о коих я многократно Вам уже сообщал».[118] Каковому сеньору президенту помянутый обвиняемый ответствовал: «На самом деле никаких других причин, никаких других целей или намерений не было, кроме тех, о которых я Вам сказал; я рассказал Вам о предметах более значительных, чем эти, достаточных для того, чтобы умертвить десять тысяч человек».[119] После чего помянутый президент обвиняемого оного допрашивать прекратил, приказав ввести помянутого Франческо Прелати в сии покои. В присутствии помянутого Жиля, обвиняемого, и иных при сем бывших, Франческо, самолично явившийся, и помянутый Жиль, обвиняемый, были совместно помянутым сеньором епископом Сен-Брекским допрошены касательно заклинания демонов и жертвоприношений в виде крови и членов помянутых малых детей — в чем, как сообщил помянутый епископ, названные Жиль и Франческо уже сознались, — и касательно мест, в коих они означенные заклииаиия и жертвоприношения производили и о коих ими уже сообщено было.

Каковые Жиль, обвиняемый, и Франческо, ответствовали, что помянутый Франческо совершил несколько заклинаний демонов, и в особенности одного из них по имени Баррон, по повелению названного обвиняемого, как в отсутствии его, так и в присутствии; более того, помянутый обвиняемый сказал, что он присутствовал на двух или трех заклинаниях, в частности, в названных Тиффоже и Бургнефе-ан-Рэ, однако что никаких демонов он там никогда не видел и не слышал, хотя и передал при помощи названного Франческо, как о том оба они говорили, помянутому Баррону долговую расписку, его собственною рукою составленную и подписанную, в коей помянутый Жиль названному Баррону и воле его покорялся, обещавшись подчиняться его повелениям, но притом, однако, сохраняя душу свою и жизнь; и что помянутый обвиняемый названному Баррону обязался руку, глаза и сердце детское преподнести, что он помянутому Франческо сделать и повелел, как он сказал, однако Франческо оный их не преподнес, согласно тому, что, как помянутый обвиняемый и Франческо говорят, они целиком в последних своих показаниях изложили, а в том, что сего касалось, Франческо помянутый с означенными показаниями согласился.

Тогда помянутый сеньор президент распорядился, чтобы названный Франческо вернулся в свои покои, или туда, где он находился под стражей. А обвиняемый помянутый, повернувшись к названному Франческо, вздыхая и со слезами, молвил по-французски: «Прощайте, Франческо, друг мой! Мы больше не увидимся в этом мире; я молю Всевышнего, чтобы Он даровал Вам терпение и разум, и будьте уверены: если возымеете Вы долготерпение и надежду на Бога, мы свидимся вновь в райских кущах. Молитесь Богу за меня, а я буду молиться за Вас!»[120] и, сказав сие, он помянутого Франческо обнял, а тот немедля удалился.

[Подпись:] Жан Пти





«Признание в суде» Жиля де Рэ


Суббота октября 22 дня 1440 года

В субботу 22 октября пред помянутыми преподобным отцом, сеньором епископом Нантским, и братом Жаном Блуином, наместником инквизитора, заседающими в трибунале, дабы судить по праву, предстали самолично в означенном выше месте, во время вечерни, помянутый м-р Гийом Шапейон, прокурор, истец, с одной стороны, и помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, — с другой.

Дабы все предписания и установления соблюсти, прокурор попросил помянутых сеньоров епископа Нантского и брата Жана Блуина, наместника инквизитора, дабы они названного обвиняемого допросили, не желает ли он что-либо сказать или возразить против того, что по делу оному сказано было, а обвиняемый молвил в ответ, что ничего говорить не желает, однако свободно и по доброй воле, с сердечным раскаянием и с превеликою горечью, по крайней мере на первый взгляд, и со слезами, он сознался в том, в чем уже сознался прежде вне суда в покоях, в присутствии преподобного отца, сеньора епископа Сен-Брекского, м-ра Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, Жана де Тушронда и Жана Пти. Также признал он истинным все, что в помянутых статьях всех до единой содержалось и излагалось. Обвиняемый самолично, дополняя свое внесудебное признание, но от него не отклоняясь, пожелал его повторить и произнести здесь, а дабы ошибки устранить, в том случае, если он что-то упустил, и дабы наиболее пространно по поводу обстоятельств, кои кратко в статьях означенных изложены были, высказаться, он признался внезапно, объявив, что совершил и содеял иные неслыханные и ужасные преступления, вершил беззакония, противные Господу и заповедям Его, со времени юности своей, и что творил святотатства, причиною коих было дурное воспитание, полученное им в детстве, приведшее к разнузданности, стремлению делать все, что нравится, и страсти к любым беззакониям, посему он призвал всех, кто при том присутствовал и у кого были дети, воспитывать их в благопристойности и прививать им всяческую добродетель во время детства их и юности.

После признания сего, свершенного помянутым Жилем де Рэ, обвиняемым, в суде, как о том сообщено было, по поводу содержания означенных статей, а также после того, как вновь внесудебное его признание повторено было и зачитано, — ввиду того, что он уверял, что среди проступков его и прегрешений великие были злодейства, к примеру, извращения против естества, кои в статьях оных не полно отражены были, — в статьях, уже внезапно признанных им истинными, в чем он втайне сознался пред преподобным отцом, сеньором Жаном Прежаном, епископом Сен-Брекским, и благородными Пьером де Л'Опиталем, президентом Бретани, Жаном Лаббе, оруженосцем, и мною, Жаном Пти, государственным нотариусом, главным следователем по допросу свидетелей в церковном суде Нантском, и Жаном де Тушрондом, который также писцом состоит в светском суде в той же местности, — дабы помянутое признание тайное наилучшим образом в памяти людской запечатлено было, Жиль оный пожелал не преуменьшить его, но, напротив, усилить и упрочить; и он попросил, чтобы помянутое признание для всех до единого из присутствующих, большая часть коих латыни не знала, было на народном языке оглашено, и чтобы обнародование и публичное признание совершенных им злодеяний были к стыду его на всеобщее выставлены обозрение, дабы легче ему было отпущение грехов своих и снисхождение Божие соискать, дабы совершенные им грехи ему простились; и он сказал, что во времена юности своей натуру он всегда имел впечатлительную, а для удовольствия своего и по прихоти своей совершал всевозможные злодеяния, упования и намерения свои прилагая к действиям незаконным и бесчестным; и с великою страстью просил он и увещевал отцов, матерей всех мужей юных и детей, друзей детей оных и ближних их, дабы они их воспитывали в добронравии, следуя лучшим образцам и благопристойности; и наставляли их подобным образом, а дабы они не попали в ту западню, в коей он сам ныне оказался, то и карать их соответственно. В каковом признании тайном, кое в присутствии помянутого Жиля зачитано было в суде и обнародовано и им одобрено, названный Жиль де Рэ, обвиняемый, добровольно и у всех на виду сознался, что ради удовлетворения пыла и похоти плотской он похищал сам или силою слуг своих великое множество детей, число коих он в точности указать не мог; каковых детей он убивал сам или силою слуг, совершал над ними злодейства и грех содомский; и он сказал, сознавшись, что извергал семя самым бесстыдным образом на животы помянутых детей, и после смерти их, и во время того, как они умирали; каковых детей порою он сам, а иногда иные его сообщники, в особенности вышепоименованные Жиль де Сийе, мессир Роже де Бриквиль, рыцарь, Анрие и Пуату, Россиньоль и Малыш Робен подвергали многими способами различным видам пыток: иногда они отделяли голову от тела ножами, резаками и кинжалами, а порой нещадно били их по голове палками или другими тупыми предметами, иногда их подвешивали в комнате веревками на жердь или на крюк и душили; и когда дети слабели, изнемогая, они совершали с ними грех содомский помянутым способом. Когда же дети оные умирали, он обнимал их и целовал, а у кого были самые красивые головы и члены, тех он отдавал на всеобщее обозрение, а затем приказывал безжалостно вскрыть тела их и наслаждался, глядя на их внутренние органы; и очень часто, когда помянутые дети умирали, он садился им на живот и наслаждался, глядя на то, как это происходит, и смеялся над этим вместе с помянутыми Коррийо и Анрие, после чего он повелевал помянутым Коррийо и Анрие сжечь их трупы и стереть их во прах.

Когда же спросили его о месте, в коем он совершил указанные преступления, и о том, когда ои сие начал творить, а также о числе убиенных, он ответствовал: вначале в замке Шантосе, в год, когда скончался сеньор де Ласюз, дед его, в каковом месте он убил сам н силою слуг своих множество детей, и число их велико — каковое число он в точности припомнить не может; и совершил с ними помянутый грех содомский и противоестественный; а знал тогда об этом лишь Жиль де Сийе, затем Роже де Бриквиль, затем Анрие, Этьен Коррийо, прозванный Пуату, Россиньоль, Робен стали постепенно его сообщниками; и он сказал, что повелел извлечь останки детей, в Шантосе убиенных, как головы их, так и тела, кои в нижние помещения башни были сброшены; и повелел их поместить в сундук и перевезти в замок Машкуль, где они сожжены были и обращены в пепел; и что в помянутом Машкуле он похитил, убил сам и силою слуг своих многих иных детей, а число их весьма велико, каковое число ему неизвестно; а в доме, звавшемся Ла-Сюз, в Нанте, коим он в то время владел, он убил, сам и силою слуг своих, сжег и в пепел обратил многих детей, каковых число он вспомнить не может, коих он изнасиловал и осквернил, совершив с ними грех содомский и противоестественный, как выше сказано было. Каковые преступления и злодеяния он совершил только лишь к дурному удовольствию своему и из плотского вожделения, и ни с какою иною целью либо намерением, ни с кем не советуясь и повинуясь лишь воображению своему.

Более того, помянутый Жиль сознался в том, что полтора года назад помянутый мессир Эсташ Бланше пригласил к Жилю, обвиняемому, из Флоренции[121], что в Ломбардии, помянутого м-ра Франческо Прелати, с намерением заклинать демонов: и что названный Франческо ему сказал, что в стране, откуда он родом, он отыскал средство, дабы заговором вызвать некого духа, каковой дух оному Франческо обещал, что он сам сумеет вызывать демона, коего именуют Баррон, причем столько раз, сколько Франческо оный пожелает.

Далее, помянутый Жиль сознался и в том, что названный Франческо не раз по его указанию заклинания творил, как в отсутствие его так и в присутствии, и что он, обвиняемый, самолично присутствовал с помянутым Франческо при трех заклинаниях, кои сей последний совершал; в первый раз в замке Тиффож, в другой раз — в Бургнефе-ан-Рэ; где происходило третье — он запамятовал; кроме того, он добавил, что помянутый Эсташ Бланше хорошо знал о том, что Франческо оный заклинания помянутые совершал, но сам он в них не участвовал, ибо ни он, обвиняемый, ни Франческо его к ним не допускали, ведь помянутый Эсташ сплетник был окаянный и невоздержан на язык.

Далее, помянутый Жиль, обвиняемый, сознался, что дабы означенные заклинания совершать, они чертили на земле знаки в форме круга либо креста и символы; и что у помянутого Франческо была книга, кою, по его словам, он привез из Италии и в коей содержались имена многих демонов и тайные слова для заговоров и заклинаний, каковые имена и слова тайные он запамятовал; и книгу сию помянутый Франческо держал и читал около двух часов во время означенных заговоров и заклинаний; и что он, обвиняемый, ни разу никакого дьявола не узрел, дабы с ним поговорить, что его весьма огорчило и разочаровало.

Далее, помянутый обвиняемый сознался в том, что на одном из заклинаний, творимых названным Франческо в отсутствие его, согласно тому, что тот обвиняемому сказал по возвращении его, Франческо видел некого Баррона и разговаривал с ним, и тот ему сказал, что к помянутому обвиняемому он не придет, ибо Рэ не исполнил того, что обязался сделать; а он, обвиняемый, узнав об этом, поручил помянутому Франческо спросить у дьявола оного, что тот от него получить желает, и заверить его в том, что все, что бы тот от него ни пожелал, будет ему доставлено, за исключением души его и жизни, дабы таким образом дьявол ему предоставил и дал то, что он у него попросит; каковой обвиняемый добавил, что намеревался попросить у него знания, могущества и богатства, дабы вновь сеньорию свою и могущество восстановить; и что некоторое время спустя помянутый Франческо ему сказал, что он с дьяволом оным поговорил и тот, помимо прочего, потребовал, чтобы помянутый Жиль де Рэ преподнес ему различные члены ребенка; Жиль затем дал оному Франческо руку, сердце и глаза мальчика, дабы он их принес в жертву дьяволу от имени помянутого Жиля, обвиняемого.

Далее, помянутый Жиль, обвиняемый, сознался в том, что прежде чем пойти на одно из тех трех заклинаний, на коем он самолично присутствовал, он собственною рукою написал долговую расписку, каковая его именем по-французски подписана была: «Жиль»; однако он запамятовал, что значилось в помянутой расписке, кою он написал с намерением передать ее дьяволу, буде тот при заклинании, помянутым Франческо творимом, явится; сделал он сие по совету помянутого Франческо, каковой ему сказал, что важно означенную расписку дьяволу, как только тот покажется, передать; а во время заклинания он означенную расписку постоянно держал в руках, ожидая, что помянутый Франческо и дьявол договор заключат и к соглашению придут о том, что оный Жиль, обвиняемый, пообещать должен дьяволу и выполнить; однако дьявол не появился и с ними не говорил.

Далее, обвиняемый сознался в том, что как-то ночью он послал помянутого Этьена Коррийо, прозванного Пуату, с названным Франческо, дабы они заклинание сотворили; каковые вернулись промокшие весьма и продрогшие и сказали ему, что на заклинании означенном ничего у них не вышло.

Далее, помянутый обвиняемый сознался в том, что он хотел присутствовать при заклинании, кое Франческо оный сотворить намеревался, но этот последний не пожелал, чтобы тот при сем присутствовал; и что вернувшись с заклинания означенного, он уверял помянутого Жиля, что будь он при том заклинании, подвергся бы великой опасности, ибо ему, Франческо, явился змей, коего он весьма испугался; что услышав сие, помянутый Жиль повелел взять щепку от Креста Господня, у него имевшуюся, и вздумал пойти на место помянутого заклинания, где названный Франческо, как он говорил, узрел змея; и что он сие не совершил, ибо помянутый Франческо ему воспрепятствовал.

Далее, оный Жиль де Рэ, обвиняемый, сознался, что на одном из трех заклинаний, где он присутствовал, помянутый Франческо сообщил названному обвиняемому, что он самолично видел того, имя кому — Баррон, и тот показал ему великую груду золота, в том числе и золотой слиток; однако помянутый обвиняемый заявил, что не видел ни дьявола, ни слитка, а всего лишь какую-то мишуру в форме листа золотого или листов, до коих он не дотрагивался.