Процесс Жиля де Рэ
Часть 13 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Клеман Рондо из Машкуля умирает и уже соборуется. Жену его Перрин, всю в слезах, стенающую, к вечеру помещают в верхние покои замка, где ночуют Прелати и маркиз де Сева. Вернувшись к ужину и застав ее там, они в бешенстве хватают Перрин и спускают ее с лестницы. Прелати довершает расправу, пнув ее ногой в зад, но в последний момент кормилица Перрин хватает ее за платье и тем самым спасает (с. 272).
Январь–февраль 1440
Пока Эсташ Бланше обитает в Машкуле, маркиз де Сева добывает для Прелати «юного, очень красивого мальчика, утверждавшего, что он из окрестностей Дьепа, из хорошей семьи», чтобы тот служил ему пажом. Тогда этому пажу, вероятно, было пятнадцать или шестнадцать лет. Он остается у Прелати где-то на две недели, а потом исчезает. Хозяйка, у которой живет Прелати, спрашивает, что стало с мальчиком. Итальянец отвечает, что ребенок его обманул: украл у него два экю и уехал.
Анрие сообщает, что ребенку перерезали горло; если верить первым его показаниям, он «умертвил его в Машкуле»; согласно же второму признанию, ему неизвестно, кто зарезал мальчика, его там не было, однако он знает, что Жиль изнасиловал его, как и всех остальных (сс. 231, 240, 249, 269, 287 и 292).
Паж некого Досси приблизительно одного возраста с пажом Прелати. Как и последний, он убит в Машкуле, по-видимому, в начале 1440 года, а возможно и несколько позднее (сс. 211 и 231). В это время там живет Бланше, сообщивший об убийстве суду. Жиль де Рэ, называвший мальчика «маленьким» пажом, упоминает и о паже Прелати, и о юном Жане Юбере (сс. 105–108), однако тот был убит приблизительно 26 июня 1438 года.
У Жана де Ланте, настоятеля аббатства Шемере, принадлежавшего к Ордену св. Бенедикта, есть племянник, которого он доверил некому Табару, дабы тот научил ребенка читать и писать. Как и пажам Прелати и Досси, ему четырнадцать или пятнадцать лет, и он также умерщвлен в Машкуле в то время, когда там живет Бланше (сс. 231 и 291).
Февраль
Жана де Ланте пригласили выступить свидетелем на церковном процессе одновременно с маркизом де Сева, Бертраном Пуленом, Жаном Руссо и мэтром Жилем Эомом (сс. 194–195). Андре Барб, сапожник из Машкуля, говорит, что «в церкви Св. Троицы в Машкуле он слышал жалобы какого-то человека, вопрошавшего, не видел ли кто-нибудь его семилетнего ребенка; было это около восьми месяцев назад»: в принципе, речь идет о феврале 1440 года (с. 268). Но это свидетельство в общем сомнительно.
Март
Бедняк из Тувуа по имени Матлен Туар в марте 1440 года сетует на исчезновение ребенка двенадцати лет. Он не знает, что с ним стряслось. Четверо свидетелей из Тувуа говорят, что слышали его жалобы. Подобные свидетельства, по-видимому, ничего не добавляют к важным для нас фактам (с. 270).
Февраль
Дофин, граф Алансон и Дюнуа встречаются в Ниоре; герцог де Бурбои граф Вандомский и Латремуй собираются в Блуа; и те, и другие взбунтовались против короля. Герцог Бретонский, Иоанн V, поддерживает бунтовщиков, но коннетабль де Ришмон подавляет восстание; к 17 июля эта история окончательно завершена.
Никто не попросил содействия Жиля де Рэ. Никто отныне не уделяет маршалу ни малейшего внимания.
До 27.03. Убийство Гийома Лебарбье
Как-то утром в Машкуле перед Пасхой (27 марта) Бланше увидел, как Пуату въезжает в замок в сопровождении сына кондитера Жорже Лебарбье. Этому ребенку, по имени Гийом, тогда, должно быть, около шестнадцати лет. Жорже Лебарбье живет у ворот замка. Его сына помещают к некому Жану Пелетье, портному госпожи де Рэ и свиты Жиля. Портной и мальчик-подмастерье постоянно приходят в замок поесть. Если верить Бланше, которому были известны все обстоятельства, после того, как мальчик въехал в замок, он был убит.
Согласно показаниям отца, ребенок исчез не раньше дня св. Варнавы (11 июня). Одиако нам известно, что отец был не в себе. Кроме того, в двух свидетельствах говорится о времени, близком к Пасхе (сс. 231, 268–269, 272, 292).
27.03. Исповедь и скромное причастие Жиля де Рэ
В день Пасхи (27 марта) Эсташ Бланше видит, как в церкви Святой Троицы в Машкуле священник, м-р Оливье де Феррьер, выслушивает исповедь Жиля де Рэ. Сразу после этого маршал причащается вместе с бедняками. Они хотят расступиться и дать ему пройти, но Жиль приказывает им оставаться на месте и продолжать обычный обряд (с. 232).
27.03–15–05 (между Пасхой и Троицей)
Между Пасхой и Вознесением 1440 года вдова Ивона Кергена, каменщика из прихода св. Креста, что в Нанте, отдает в распоряжение одного из людей сира де Рэ, Пуату, по его просьбе, своего сына, лет пятнадцати, которого она больше не увидит (сс. 159 и 166). Тома Эзе и его жена, бедняки, жившие в середине мая 1440 года в Пор-Сен-Пере, посылают одного из своих сыновей, которому около десяти лет, просить милостыню в замок Машкуль, когда там был сир де Рэ. Маленькая девочка сказала маме, что сначала милостыню давали девочкам, а потом она услышала, как кто-то из замка сказал юному Эзе, что если ему не досталось мяса, он его получит. Затем ребенка пустили внутрь. С того дня у матери не было никаких известий о сыне (сс. 271 и 276).
15.05. Скандал в Сен-Этьен-де-Мерморте
Около шестидесяти вооруженных людей находятся в засаде в лесу, вблизи храма св. Стефана в Мерморте[65]. Они вооружены, а возглавляет их Жиль де Рэ. В тот момент, когда подходила к концу большая месса, он поднимает обоюдоострую секиру с неким подобием пики на конце, которую называют «гизарм», и устремляется к церкви. Там он осыпает бранью Жана Леферрона, брата Жоффруа Леферрона, казначея Бретани, которому он продал Сен-Этьен-де-Мерморт. «А, бесстыдник, — взревел он, — ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи из церкви, не то я прибью тебя до смерти!» От несчастного Жана Леферрона, клирика с тонзурой, которого брат назначил присматривать за замком, требуют вернуть этот замок Жилю; его заточают в темницу в той же крепости, куда вторгаются люди Рэ (сс. 254–258). Жиль пренебрег церковными привилегиями и покусился на права герцога Бретонского, своего сюзерена.
Немногим позже разгневанный герцог и его канцлер, Жан де Мальтруа (обладавший, как епископ Нантский, церковной властью над той епархией, к которой принадлежал храм св. Стефана), повесят Жиля. Покушение на Жана Леферрона демонстрирует всю ту ребяческую безудержность Рэ, которая ведет его к гибели. Отныне Жиль — исступленный затравленный зверь, он потерял рассудок, а поддержать его некому. Угрызения совести терзают Рэ. Ему грезится Святая Земля; его не покидает желание исправить свою дурную жизнь и испросить отпущения грехов.
Он уже высказывал это намерение год назад (с. 118). Повторяется оно по крайней мере еще раз, очевидно, перед нападением в Сен-Этьене (более чем за четыре месяца до допроса 16 октября).
Надежда на дальнее путешествие и на то, что он сумеет сделать свою жизнь благочестивой, приободряет его (сс. 184–185, 213–214, 218, 234). Однако все свидетельствует о том, что слишком поздно. Он возвращается, аки пес на свою блевотину. Борьба Жиля с самим собою заведомо обречена на поражение.
Июнь
Жиль пытается ускользнуть от герцога Бретонского, который наложил на него штраф в 50 000 золотых экю (значительная сумма, составляющая половину стоимости Ингранда и Шантосе). Своего пленника Жана Леферрона он переводит в Тиффож, в Пуату, на территории королевского домена.
После 24.06
Семеро свидетелей из местечка Сен-Этьен-де-Монлюк, один из которых был клириком, уже около трех лет знакомы с сыном некого Гийома Бриса, бедняка из их прихода, умершего в феврале 1439 года. Со дня св. Иоанна 1440 года (14 июня) свидетели не видели этого мальчика восьми или девяти лет, очень красивого, откликавшегося на имя Жаме (сс. 266–267). Трудно сказать, почему в исчезновении ребенка из Сен-Этьен-де-Монлюка, к северу от эстуария Луары, следует обвинять именно Жиля де Рэ. Во всяком случае, после июля он вновь продолжит свои скитания.
Июль
Остается один очевидный выход: почему бы Жилю не обратиться за помощью к Иоанну V? Преследуя свои интересы, герцог демонстрировал дружелюбие по отношению к Рэ. Поскольку Жиль еще не был полностью разорен, Иоанн V, возможно, надеялся поживиться за его счет.
В сущности, Жиль совершенно слеп и не видит, что в обмен на благоволение, в котором он отчаянно нуждается, ему нечего предложить Иоанну V.
Жилю следовало бы знать: все кончено. Ему нечего ожидать от короля. Побег? Он на это не готов. Весь его нрав противится такой идее; да и как скрыться человеку, столь известному, который всегда на виду?
Рэ встречает грозящую ему опасность лицом к лицу, со всей решительностью. Он увидится с герцогом в Жослене и объяснится с ним. Но Жиль осознает всю рискованность предприятия. Он не знает, вернется ли из этого путешествия. Вот почему перед отъездом из Машкуля Жиль приказывает Прелати расспросить дьявола Баррона; Жиль хочет узнать, будет ли он в безопасности при встрече со своим сюзереном; Жиль хочет узнать, сможет ли он вернуться…
Дьявол отвечает: да!
Они выезжают из Машкуля, и по пути Жиль просит у заклинателя повторить вопрос, не дающий ему покоя. Этот вопрос был задан в Нанте, и по приезде в Жослен Рэ требует от Прелати провести заклинание. Делается это в поле, Жиль не присутствует. Теперь Баррон появляется, как утверждает Франческо, в одеянии из фиолетового шелка. И в этот раз он уверяет, что все сложится благополучно: Жиль де Рэ вновь попадет в Машкуль (с. 227).
Бессмысленное и кровавое путешествие в Жослен
Нам ничего неизвестно о встрече Жиля и Иоанна V. У нас даже нет никаких сведений о том радушном приеме, который герцог, должно быть, оказал маршалу. Прелати, скорее всего, ищет дьявола в поле. Кроме того, Анрие говорит, что именно в поле он привел троих детей, которых и убил. Больного Пуату там нет. Это все, что нам известно.
Жиль говорит своим слугам, что едет на встречу с герцогом, дабы получить деньги, которые тот ему задолжал. Но они знают: их господину теперь только и осталось, что прикидываться и ломать комедию.
Убийство в Ванне
Наверное, пребывание в Жослене было болезненным для Жиля, и именно по этой причине он тотчас же захотел отправиться в Ванн, чтобы встретиться с Андре Бюше, юным певчим, которого он пригласил в свою капеллу самое позднее в 1434 году. Его намерения и ожидания были понятны. Жиль обосновался за стенами Ванна, около усадьбы епископа, в местечке под названием Ла-Мот, в доме некого Лемуана. В то время Андре Бюше, очевидно, был в капелле герцога, которая часто останавливается в Ванне (так или иначе, несколькими неделями позже, во время процесса, он там состоял). Бюше приводит к Жилю мальчика лет десяти, сына местного жителя Жана Лавари. Но потайного места, где можно было бы убить ребенка, у Лемуана нет. Его ведут в дом, расположенный поблизости и принадлежащий некому Бетдену. В комнате Жиля ребенку отрубают голову — затем она будет сожжена. Тело, связанное ремнями, относят в отхожее место в доме этого Бетдена, и Пуату, видимо, оправившийся от своей болезни, вынужден спуститься в яму: необходимо поглубже закопать там труп, чтобы его не нашли. Затем Анрие и Бюше помогают Пуату вылезти оттуда.
Пуату настаивает на том, что Бюше, ко времени процесса состоявший в герцогской капелле, все знал. Сам Жиль уточняет, что Бюше было известно обо всех убийствах детей (с. 245).
29.07. Итоги тайного расследования епископа Нантского
Жан де Мальтруа, епископ Нантский и канцлер Бретани, обнародует в форме декрета результаты тайного расследования, которое, скорее всего, было проведено сразу же после инцидента в Сен-Этьен-де Мерморте. Там установлено, что Жиль де Рэ, подданный епископа и подсудный ему, изнасиловал и убил множество детей; более того, он заклинал демонов и заключил с ними договор; общественное мнение обвиняет его во всех этих преступлениях.
Прибл. 15.08. Последнее убийство
Рауле де Лоне, портной из Нанта, шьет камзол для ребенка Эонне де Вильбланша. Ребенок живет в это время не с родителями, а с Пуату. И именно Пуату платит Рауле двадцать су за камзол. В своих показаниях Пуату признает, что мать ребенка, откликавшаяся на имя Масе, отдала ему мальчика, чтобы тот стал его пажом и чтобы Пуату купил ему одежду. Как утверждает Пуату, ребенок был убит и сожжен, а Рауле де Лоне в своих показаниях подтверждает, что с тех пор он мальчика не видел. Это последнее из указанных в документах убийств; оно произошло после декрета, выпущенного 19 июля (с. 281).
24.08. Конец: Коннетабль де Ришмон захватывает Тиффож
Несмотря на то, что обыкновенно Иоанн V лицемерит, встречаясь с Жилем де Рэ, теперь он решает с этим покончить. Должно быть, канцлер Жан де Мальтруа без труда уговорил его: всеобщий ропот слишком силен, а в Сен-Этьене Жиль перешел все границы; отныне все объединяются против него.
Но когда настает время действовать, герцог стремится, пусть и тайно, согласовать все с королем. Иоанн V знает, что Карла VII маршал больше не интересует, но не хочет давать ему повод для вторжения, достаточным основанием для которого могла бы послужить враждебность герцога во время Прагери. Вот почему он добивается поддержки одного из главных военачальников короля, своего брата Артура де Ришмона, коннетабля Франции.
Артур склонен оказать брату содействие. Он страшится колдунов и, очевидно, никогда не любил маршала, ставленника своего злейшего врага, Латремуя. Взамен Артур получит два поместья, дополнивших земельный надел, за который герцог, его брат, еще не расплатился. В частности, он получит Бургнеф-ан-Рэ, феод в Бретани, который пока принадлежит Жилю. Жиль еще не умер, но все уже решено, и герцог делит добычу.[66]
24 августа в Ванне герцог совещается со своим братом. Только де Ришмон, королевский военачальник, может овладеть Тиффожем, в Пуату, где Жиль хотел утаить от герцога своего пленника из Сен-Этьен-де-Мерморта, Жана Леферрона. Когда Артур согласился захватить Тиффож, ход событий ускорился; Жана Леферрона освободили. У Жиля больше не было заложника. Тогда Рэ, видимо, осознал, что его ждет. Отныне никто уже не может заступиться за него. Услыхав о том, что коннетабль занял Тиффож, Жиль де Сийе и Роже де Бриквиль решают сбежать. Предвидя это событие, они, должно быть, накопили значительную сумму… Остаются лишь те, кто никак не сможет ускользнуть: чужестранец Прелати, священник Бланше и двое ближних слуг, Анрие и Пуату. Вероятно, Жиль мог бы сбежать и сам, но его не оставляла абсурдная надежда. С неколебимой наивностью он отказывается верить, что за ним придут.
До 15.09
Представители светского правосудия, со своей стороны, также развернули деятельность в этой местности и вели свое расследование. Они выслушали почти тех же самых пострадавших, что предстали и перед церковным судом (с. 261). Именно они решили арестовать сира де Рэ и приняли все необходимые для этого меры.
13.09. Жиль обвинен в убийствах детей и заклинаниях демонов
Жиль вызван в суд, он должен предстать перед церковным трибуналом в Нанте; его обвиняют в убийствах детей, содомии, заклинаниях демонов, оскорблении божественного Величия и ереси.
15.09. Арест
Январь–февраль 1440
Пока Эсташ Бланше обитает в Машкуле, маркиз де Сева добывает для Прелати «юного, очень красивого мальчика, утверждавшего, что он из окрестностей Дьепа, из хорошей семьи», чтобы тот служил ему пажом. Тогда этому пажу, вероятно, было пятнадцать или шестнадцать лет. Он остается у Прелати где-то на две недели, а потом исчезает. Хозяйка, у которой живет Прелати, спрашивает, что стало с мальчиком. Итальянец отвечает, что ребенок его обманул: украл у него два экю и уехал.
Анрие сообщает, что ребенку перерезали горло; если верить первым его показаниям, он «умертвил его в Машкуле»; согласно же второму признанию, ему неизвестно, кто зарезал мальчика, его там не было, однако он знает, что Жиль изнасиловал его, как и всех остальных (сс. 231, 240, 249, 269, 287 и 292).
Паж некого Досси приблизительно одного возраста с пажом Прелати. Как и последний, он убит в Машкуле, по-видимому, в начале 1440 года, а возможно и несколько позднее (сс. 211 и 231). В это время там живет Бланше, сообщивший об убийстве суду. Жиль де Рэ, называвший мальчика «маленьким» пажом, упоминает и о паже Прелати, и о юном Жане Юбере (сс. 105–108), однако тот был убит приблизительно 26 июня 1438 года.
У Жана де Ланте, настоятеля аббатства Шемере, принадлежавшего к Ордену св. Бенедикта, есть племянник, которого он доверил некому Табару, дабы тот научил ребенка читать и писать. Как и пажам Прелати и Досси, ему четырнадцать или пятнадцать лет, и он также умерщвлен в Машкуле в то время, когда там живет Бланше (сс. 231 и 291).
Февраль
Жана де Ланте пригласили выступить свидетелем на церковном процессе одновременно с маркизом де Сева, Бертраном Пуленом, Жаном Руссо и мэтром Жилем Эомом (сс. 194–195). Андре Барб, сапожник из Машкуля, говорит, что «в церкви Св. Троицы в Машкуле он слышал жалобы какого-то человека, вопрошавшего, не видел ли кто-нибудь его семилетнего ребенка; было это около восьми месяцев назад»: в принципе, речь идет о феврале 1440 года (с. 268). Но это свидетельство в общем сомнительно.
Март
Бедняк из Тувуа по имени Матлен Туар в марте 1440 года сетует на исчезновение ребенка двенадцати лет. Он не знает, что с ним стряслось. Четверо свидетелей из Тувуа говорят, что слышали его жалобы. Подобные свидетельства, по-видимому, ничего не добавляют к важным для нас фактам (с. 270).
Февраль
Дофин, граф Алансон и Дюнуа встречаются в Ниоре; герцог де Бурбои граф Вандомский и Латремуй собираются в Блуа; и те, и другие взбунтовались против короля. Герцог Бретонский, Иоанн V, поддерживает бунтовщиков, но коннетабль де Ришмон подавляет восстание; к 17 июля эта история окончательно завершена.
Никто не попросил содействия Жиля де Рэ. Никто отныне не уделяет маршалу ни малейшего внимания.
До 27.03. Убийство Гийома Лебарбье
Как-то утром в Машкуле перед Пасхой (27 марта) Бланше увидел, как Пуату въезжает в замок в сопровождении сына кондитера Жорже Лебарбье. Этому ребенку, по имени Гийом, тогда, должно быть, около шестнадцати лет. Жорже Лебарбье живет у ворот замка. Его сына помещают к некому Жану Пелетье, портному госпожи де Рэ и свиты Жиля. Портной и мальчик-подмастерье постоянно приходят в замок поесть. Если верить Бланше, которому были известны все обстоятельства, после того, как мальчик въехал в замок, он был убит.
Согласно показаниям отца, ребенок исчез не раньше дня св. Варнавы (11 июня). Одиако нам известно, что отец был не в себе. Кроме того, в двух свидетельствах говорится о времени, близком к Пасхе (сс. 231, 268–269, 272, 292).
27.03. Исповедь и скромное причастие Жиля де Рэ
В день Пасхи (27 марта) Эсташ Бланше видит, как в церкви Святой Троицы в Машкуле священник, м-р Оливье де Феррьер, выслушивает исповедь Жиля де Рэ. Сразу после этого маршал причащается вместе с бедняками. Они хотят расступиться и дать ему пройти, но Жиль приказывает им оставаться на месте и продолжать обычный обряд (с. 232).
27.03–15–05 (между Пасхой и Троицей)
Между Пасхой и Вознесением 1440 года вдова Ивона Кергена, каменщика из прихода св. Креста, что в Нанте, отдает в распоряжение одного из людей сира де Рэ, Пуату, по его просьбе, своего сына, лет пятнадцати, которого она больше не увидит (сс. 159 и 166). Тома Эзе и его жена, бедняки, жившие в середине мая 1440 года в Пор-Сен-Пере, посылают одного из своих сыновей, которому около десяти лет, просить милостыню в замок Машкуль, когда там был сир де Рэ. Маленькая девочка сказала маме, что сначала милостыню давали девочкам, а потом она услышала, как кто-то из замка сказал юному Эзе, что если ему не досталось мяса, он его получит. Затем ребенка пустили внутрь. С того дня у матери не было никаких известий о сыне (сс. 271 и 276).
15.05. Скандал в Сен-Этьен-де-Мерморте
Около шестидесяти вооруженных людей находятся в засаде в лесу, вблизи храма св. Стефана в Мерморте[65]. Они вооружены, а возглавляет их Жиль де Рэ. В тот момент, когда подходила к концу большая месса, он поднимает обоюдоострую секиру с неким подобием пики на конце, которую называют «гизарм», и устремляется к церкви. Там он осыпает бранью Жана Леферрона, брата Жоффруа Леферрона, казначея Бретани, которому он продал Сен-Этьен-де-Мерморт. «А, бесстыдник, — взревел он, — ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи из церкви, не то я прибью тебя до смерти!» От несчастного Жана Леферрона, клирика с тонзурой, которого брат назначил присматривать за замком, требуют вернуть этот замок Жилю; его заточают в темницу в той же крепости, куда вторгаются люди Рэ (сс. 254–258). Жиль пренебрег церковными привилегиями и покусился на права герцога Бретонского, своего сюзерена.
Немногим позже разгневанный герцог и его канцлер, Жан де Мальтруа (обладавший, как епископ Нантский, церковной властью над той епархией, к которой принадлежал храм св. Стефана), повесят Жиля. Покушение на Жана Леферрона демонстрирует всю ту ребяческую безудержность Рэ, которая ведет его к гибели. Отныне Жиль — исступленный затравленный зверь, он потерял рассудок, а поддержать его некому. Угрызения совести терзают Рэ. Ему грезится Святая Земля; его не покидает желание исправить свою дурную жизнь и испросить отпущения грехов.
Он уже высказывал это намерение год назад (с. 118). Повторяется оно по крайней мере еще раз, очевидно, перед нападением в Сен-Этьене (более чем за четыре месяца до допроса 16 октября).
Надежда на дальнее путешествие и на то, что он сумеет сделать свою жизнь благочестивой, приободряет его (сс. 184–185, 213–214, 218, 234). Однако все свидетельствует о том, что слишком поздно. Он возвращается, аки пес на свою блевотину. Борьба Жиля с самим собою заведомо обречена на поражение.
Июнь
Жиль пытается ускользнуть от герцога Бретонского, который наложил на него штраф в 50 000 золотых экю (значительная сумма, составляющая половину стоимости Ингранда и Шантосе). Своего пленника Жана Леферрона он переводит в Тиффож, в Пуату, на территории королевского домена.
После 24.06
Семеро свидетелей из местечка Сен-Этьен-де-Монлюк, один из которых был клириком, уже около трех лет знакомы с сыном некого Гийома Бриса, бедняка из их прихода, умершего в феврале 1439 года. Со дня св. Иоанна 1440 года (14 июня) свидетели не видели этого мальчика восьми или девяти лет, очень красивого, откликавшегося на имя Жаме (сс. 266–267). Трудно сказать, почему в исчезновении ребенка из Сен-Этьен-де-Монлюка, к северу от эстуария Луары, следует обвинять именно Жиля де Рэ. Во всяком случае, после июля он вновь продолжит свои скитания.
Июль
Остается один очевидный выход: почему бы Жилю не обратиться за помощью к Иоанну V? Преследуя свои интересы, герцог демонстрировал дружелюбие по отношению к Рэ. Поскольку Жиль еще не был полностью разорен, Иоанн V, возможно, надеялся поживиться за его счет.
В сущности, Жиль совершенно слеп и не видит, что в обмен на благоволение, в котором он отчаянно нуждается, ему нечего предложить Иоанну V.
Жилю следовало бы знать: все кончено. Ему нечего ожидать от короля. Побег? Он на это не готов. Весь его нрав противится такой идее; да и как скрыться человеку, столь известному, который всегда на виду?
Рэ встречает грозящую ему опасность лицом к лицу, со всей решительностью. Он увидится с герцогом в Жослене и объяснится с ним. Но Жиль осознает всю рискованность предприятия. Он не знает, вернется ли из этого путешествия. Вот почему перед отъездом из Машкуля Жиль приказывает Прелати расспросить дьявола Баррона; Жиль хочет узнать, будет ли он в безопасности при встрече со своим сюзереном; Жиль хочет узнать, сможет ли он вернуться…
Дьявол отвечает: да!
Они выезжают из Машкуля, и по пути Жиль просит у заклинателя повторить вопрос, не дающий ему покоя. Этот вопрос был задан в Нанте, и по приезде в Жослен Рэ требует от Прелати провести заклинание. Делается это в поле, Жиль не присутствует. Теперь Баррон появляется, как утверждает Франческо, в одеянии из фиолетового шелка. И в этот раз он уверяет, что все сложится благополучно: Жиль де Рэ вновь попадет в Машкуль (с. 227).
Бессмысленное и кровавое путешествие в Жослен
Нам ничего неизвестно о встрече Жиля и Иоанна V. У нас даже нет никаких сведений о том радушном приеме, который герцог, должно быть, оказал маршалу. Прелати, скорее всего, ищет дьявола в поле. Кроме того, Анрие говорит, что именно в поле он привел троих детей, которых и убил. Больного Пуату там нет. Это все, что нам известно.
Жиль говорит своим слугам, что едет на встречу с герцогом, дабы получить деньги, которые тот ему задолжал. Но они знают: их господину теперь только и осталось, что прикидываться и ломать комедию.
Убийство в Ванне
Наверное, пребывание в Жослене было болезненным для Жиля, и именно по этой причине он тотчас же захотел отправиться в Ванн, чтобы встретиться с Андре Бюше, юным певчим, которого он пригласил в свою капеллу самое позднее в 1434 году. Его намерения и ожидания были понятны. Жиль обосновался за стенами Ванна, около усадьбы епископа, в местечке под названием Ла-Мот, в доме некого Лемуана. В то время Андре Бюше, очевидно, был в капелле герцога, которая часто останавливается в Ванне (так или иначе, несколькими неделями позже, во время процесса, он там состоял). Бюше приводит к Жилю мальчика лет десяти, сына местного жителя Жана Лавари. Но потайного места, где можно было бы убить ребенка, у Лемуана нет. Его ведут в дом, расположенный поблизости и принадлежащий некому Бетдену. В комнате Жиля ребенку отрубают голову — затем она будет сожжена. Тело, связанное ремнями, относят в отхожее место в доме этого Бетдена, и Пуату, видимо, оправившийся от своей болезни, вынужден спуститься в яму: необходимо поглубже закопать там труп, чтобы его не нашли. Затем Анрие и Бюше помогают Пуату вылезти оттуда.
Пуату настаивает на том, что Бюше, ко времени процесса состоявший в герцогской капелле, все знал. Сам Жиль уточняет, что Бюше было известно обо всех убийствах детей (с. 245).
29.07. Итоги тайного расследования епископа Нантского
Жан де Мальтруа, епископ Нантский и канцлер Бретани, обнародует в форме декрета результаты тайного расследования, которое, скорее всего, было проведено сразу же после инцидента в Сен-Этьен-де Мерморте. Там установлено, что Жиль де Рэ, подданный епископа и подсудный ему, изнасиловал и убил множество детей; более того, он заклинал демонов и заключил с ними договор; общественное мнение обвиняет его во всех этих преступлениях.
Прибл. 15.08. Последнее убийство
Рауле де Лоне, портной из Нанта, шьет камзол для ребенка Эонне де Вильбланша. Ребенок живет в это время не с родителями, а с Пуату. И именно Пуату платит Рауле двадцать су за камзол. В своих показаниях Пуату признает, что мать ребенка, откликавшаяся на имя Масе, отдала ему мальчика, чтобы тот стал его пажом и чтобы Пуату купил ему одежду. Как утверждает Пуату, ребенок был убит и сожжен, а Рауле де Лоне в своих показаниях подтверждает, что с тех пор он мальчика не видел. Это последнее из указанных в документах убийств; оно произошло после декрета, выпущенного 19 июля (с. 281).
24.08. Конец: Коннетабль де Ришмон захватывает Тиффож
Несмотря на то, что обыкновенно Иоанн V лицемерит, встречаясь с Жилем де Рэ, теперь он решает с этим покончить. Должно быть, канцлер Жан де Мальтруа без труда уговорил его: всеобщий ропот слишком силен, а в Сен-Этьене Жиль перешел все границы; отныне все объединяются против него.
Но когда настает время действовать, герцог стремится, пусть и тайно, согласовать все с королем. Иоанн V знает, что Карла VII маршал больше не интересует, но не хочет давать ему повод для вторжения, достаточным основанием для которого могла бы послужить враждебность герцога во время Прагери. Вот почему он добивается поддержки одного из главных военачальников короля, своего брата Артура де Ришмона, коннетабля Франции.
Артур склонен оказать брату содействие. Он страшится колдунов и, очевидно, никогда не любил маршала, ставленника своего злейшего врага, Латремуя. Взамен Артур получит два поместья, дополнивших земельный надел, за который герцог, его брат, еще не расплатился. В частности, он получит Бургнеф-ан-Рэ, феод в Бретани, который пока принадлежит Жилю. Жиль еще не умер, но все уже решено, и герцог делит добычу.[66]
24 августа в Ванне герцог совещается со своим братом. Только де Ришмон, королевский военачальник, может овладеть Тиффожем, в Пуату, где Жиль хотел утаить от герцога своего пленника из Сен-Этьен-де-Мерморта, Жана Леферрона. Когда Артур согласился захватить Тиффож, ход событий ускорился; Жана Леферрона освободили. У Жиля больше не было заложника. Тогда Рэ, видимо, осознал, что его ждет. Отныне никто уже не может заступиться за него. Услыхав о том, что коннетабль занял Тиффож, Жиль де Сийе и Роже де Бриквиль решают сбежать. Предвидя это событие, они, должно быть, накопили значительную сумму… Остаются лишь те, кто никак не сможет ускользнуть: чужестранец Прелати, священник Бланше и двое ближних слуг, Анрие и Пуату. Вероятно, Жиль мог бы сбежать и сам, но его не оставляла абсурдная надежда. С неколебимой наивностью он отказывается верить, что за ним придут.
До 15.09
Представители светского правосудия, со своей стороны, также развернули деятельность в этой местности и вели свое расследование. Они выслушали почти тех же самых пострадавших, что предстали и перед церковным судом (с. 261). Именно они решили арестовать сира де Рэ и приняли все необходимые для этого меры.
13.09. Жиль обвинен в убийствах детей и заклинаниях демонов
Жиль вызван в суд, он должен предстать перед церковным трибуналом в Нанте; его обвиняют в убийствах детей, содомии, заклинаниях демонов, оскорблении божественного Величия и ереси.
15.09. Арест