Призрак Демона

— Некогда, Лита, я же сказал, как всё закончится, поцелую. — Я даже не знаю, как тут у неё всё расстёгивается. Придётся срезать, потом зашьёт.

— А ты точно меня поцелуешь, когда всё закончится, правда? — Слёзы из её глаз текли ручьём, а лицо было очень серьёзным. — Даже если я умру, поцелуешь же? Ты же обещал!

Стараясь не отвлекаться на этот бред, я быстро срезал с неё одежду. Никакой эротики в этом не было, чистая функциональность.

— Да, конечно поцелую. — Кивнул я, собираясь с духом, и сделал первый надрез на белом незагорелом теле. Девочка коротко вскрикнула.

Как только я прорезал ей грудь, зелёное свечение тут же постаралось оплести рану. Понятно, заряд в амулете всё же ещё есть, просто амулет не в состоянии справиться с проклятием. Вон оно уже начало пускать свои тёмные лучики сквозь зелёный кокон. Надо спешить.

Второй разрез сделал уже решительнее, буквально вырезая воронку в теле вокруг обломка древка. Зелёное свечение отступило, а девочка закричала, стала вырываться.

— Сенила, держи её. — Крикнул я своей телохранительнице, но она как-то заторможено повернулась и посмотрела на меня, как будто не понимая, что от неё хотят. — Быстро, я сказал!

Она опустила глаза, увидела окровавленный нож в моей руке, девушку, из груди которой торчали две обломанные стрелы, и в глазах у неё начало проясняться.

— А-а… Чего надо?

— Держи её. — Показал я ножом на Литу. — Надо вырезать стрелы, пока они её не убили.

— Поняла. — Интенсивно закивала она и навалилась на плечо девочке своим плечом. — Держу.

Ну, слава Галактике, вроде бы с ней всё в порядке, просто хандрит от чего-то.

Я опять сделал разрез, ещё глубже. Вот он, наконечник, я его уже вижу. Нет, пока не обычным зрением, а магическим. Зелёный кокон уже во многих местах прошит шевелящимися чёрными усиками проклятья, а я тут миндальничаю. Ещё глубже надо.

Лита опять закричала и начала дёргаться. Надо бы какую-то анестезию, чего это я как в древние века, но чего нет, того нет. Да, шутка так себе, но что поделать, другой не завезли.

Так, вот ты где, коварный наконечник, иди-ка сюда. Черные линии уже почти съели зелёный кокон, они как будто цеплялись за рану, мешая мне вытягивать. Разрезая себе пальцы, ухватываюсь за зазубрины и вытаскиваю наконечник, помогая второй рукой, которой тяну за обломанное напополам древко.

Я слышал, что обычно такие наконечники легко соскальзывали, оставаясь в ране, но думаю, тут такого не сделали, иначе бы проклятье сразу бы можно было лишить энергии, просто выдернув стрелу.

Все эти мысли не мешали мне тянуть, пока кровавый кокон не показался снаружи. Опять, оказавшись на расстоянии от тела, наконечник тут же погас. Отлично, одна стрела есть. Вторая вроде бы не так глубоко.

Уже увереннее вырезаю воронку около древка второй стрелы, почти сразу до того места, которое нужно. Понятно, вторая стрела попала точно в ребро, потому и ушла неглубоко. Из ребра зелёное свечение наконечник вытолкнуло, уже хорошо, а то я бы вспотел, пока его оттуда выковыривал. Зазубрины коварны.

Лита, наверное, потеряла сознание, потому что не реагирует, но Сенила умница, всё ещё её держит, навалившись. Так, плевать на разрезанные пальцы, ухватимся и за этого зубастенького. Иди ко мне, иди. Вылазь говорю, вылазь на белый свет быстрее, чёрненький ты мой. Давай. Во-о-от так, хорошо-о пошёл.

А, чёрт, почти вытащил, но наконечник соскользнул, все руки в крови. Большой палец уже совсем порезан чуть ли не до нервов, им не ухватить, надо другой рукой.

— Подвинься немного. — Это я Сениле. — Мне этой рукой неудобно. — И поворачиваюсь другим боком.

Зная, что будет больно, задерживаю дыхание, ухватываю, почти показавшийся наконечник, левой рукой, и вытаскиваю его на свет, помогая себе правой, которую вообще почти не чувствую. В магическом зрении наконечник стрелы похож на клубок шевелящихся чёрных червей, которые прогрызли зелёное яблоко.

Всё.

Как будто получив команду, обе раны накрывает зелёной сеткой, кровь из девочки сразу же перестаёт течь. Не знаю, что такое проклятие, но подозреваю, что это и есть вот эти черные нитки. Их я вытащил вроде бы все, но если какие-то остались, как проверить, не знаю. Будем надеяться на лучшее. Аминь! Бабушка, привет тебе от твоего внука-атеиста.

— Дар. — Мой облегчённый выдох прервал полный боли и грусти голос Сенилы. — Ардена убили.

Я заозирался и увидел, что лучнику не повезло. В его теле торчало аж три стрелы, ведь пока я занимался девочками, раненого лучника никто не защищал. Я поднял взгляд на Сенилу.

— Ты сказал его защищать, а я опять кинулась, когда стрелы летели в тебя, извини. — Она убито отвела взгляд. — Мне очень жаль, что я не выполнила твой приказ. — Тяжёлый вздох. — И Арденчика жалко, он был очень хороший.

Лучника действительно было жалко. А те стрелы, что я выковыривал из Сенилы, оказывается, предназначались мне.

Дима, да она просто твой ангел-хранитель. Это не ты её спас, а она тебя, ты просто долг вернул.

Раздались возмущённые вопли, на которые мы оба обернулись. Неспешно идущая лошадь, сзади которой волочилось пухло тело вопящего второго караванщика. Ахмед, смотрю, сломанной куклой валяется на том месте, где стоял. Вот ещё один, кому не повезло.

Рядом с лошадью чинно вышагивал Белианд. Лицо его было сурово, на вопли привязанного он совершенно не обращал внимания.

Покрутил головой и увидел, что наши мечники выжили и очень шустро стаскивают тела нападавших в одну кучу, уже почти закончили.

— Этот человек должен ответить за такую страшную смерть благородной девушки. — И маг торжественно указал на лежащую без сознания Литу. Надо хоть прикрыть её чем-нибудь, а то так и валяется с голой грудью, испачканной в крови. — За такое ему положена смерть через колесование, как мерзкому чернокнижнику! Ему и всем, кто это знал. Я доложу в магистрат, они отправят дознавателей.

А девочка-то совсем не простая. Что она аристократка, я подозревал, но что ещё и благородная, сомнения были.

— Она не умерла, я успел вытащить прОклятые стрелы до того, как они активировали проклятие. — Решил скромно похвастаться своим подвигом. — Сейчас она только без сознания, но ей всё равно нужно лечение.

— Лечение… — Повторил он за мной задумчиво. И замолк на минуту. Ха, кажется, алхимик завис. Вот он посмотрел на девочку, потом на меня, потом снова девочку. — Лечение?! — Нет, пока он был алхимиком, он соображал намного лучше. Может, магия влияет на мозги? Надеюсь, нет, не хочу стать таким тормозом.

— Да, лечение. — Теперь уже раздражённо ответил ему я. Мой подвиг почему-то никого не впечатлил, а у меня и пальцы изрезаны, и ладошка болит. — И мне лечение нужно! — И показал ему свои окровавленные ладони. — Есть у тебя что-нибудь из зелий?


— Зелья есть. — Кивнул он всё ещё заторможено, но потом прыгнул к лежащей Лите. Руку к горлу, ладонь на её грудь, вскочил радостный. — Лечение! — Завопил он так, что я поморщился. Надо же, не прошло и полгода.

Белианд быстро сбегал за своей сумкой, из которой все вывалил на землю. Быстро перебирая среди наваленных бутыльков, нашёл нужный, открыл и начал вливать девочке в горло, приподняв ей голову. А мне всегда казалось, что бессознательных поить нельзя, они могут захлебнуться.

Ну вот, как я и думал. Лита закашлялась, зелье явно пошло не в то горло.

— Девочка моя, цветочек ненаглядный, это надо выпить. — Запричитал маг.

— Бели, опять ты мне эту гадость суёшь. — Сипло прохрипела девочка. — Я уже взрослая.

— Да-да, ты взрослая. — Закивал маг. — Но это выпить надо. — Начал он уговаривать Литу, как маленькую. — Оно выведет все нехорошие вещества из твоего организма. Ты же знаешь, что после каждого применения амулета тебе обязательно нужно принимать лекарство.

— Знаю. — Буркнула она и сделала глоток. — Но ты сказал, что это только до тех пор, пока я не повзрослею. А я уже взрослая!

— Да-да, ты взрослая. Ты просто умница. — Он, не глядя, выкинул бутылёк через плечо, достал другой и вылил девочке на грудь, протирая кожу углом своего халата. Какая жуткая антисанитария. Кровь смывалась, а под ней обнаружилось два хороших таких шрама. Да, это я неслабые дырки в ней прорезал. — Тут не болит?

— Зудит сильно. — Пожаловалась Лита. — Вот тут. И чешется. И… — Тут она увидела, что я смотрю, и закрыла голую грудь рукой, чуть не выбив бутылёк из рук алхимика. — Баронет, как Вам не стыдно!

— Да я уже отвернулся и не смотрю, Вам показалось. — Ехидно улыбнулся я. — Тем более, я там уже всё увидел.

Ха! Она широко открыла и рот, и глаза, а потом действительно застеснялась. Вот теперь можно и о себе напомнить.

— Бели, мне дай чего-нибудь, а то я тоже поранился. — Напомнил я алхимику, опять показав свои окровавленные руки. — Пока из неё стрелы вытаскивал голыми руками.

— У тебя порезы? — Обернулся он ко мне, потом, почти не глядя, пошарил одной рукой в кучке вываленных на землю лекарств. — На вот, полей на раны, перестанет болеть и заживёт быстрее. Но советую к магу жизни зайти в городе, чтобы шрамов не осталось.

— Спасибо. — Коротко кивнул я магу, взяв флакон. — Сенила, помоги мне.

Девушка тут же подскочила, но протянула почему-то левую руку.

Точно, Димон, ты дурак! Она же ранена была в руку и плечо. А я её ещё заставлял Литу держать, совсем забыл в этой суматохе. И не напомнила ведь ни разу, даже виду не показала.

Вместе мы, два одноруких, смогли вытащить пробку, но я настоял, чтобы сначала полили на раны ей. Пришлось прямо приказать, только тогда послушалась. Она не издала ни звука, потому адская боль, когда полили на руки мне, оказалась полной неожиданностью. Не закричал, сдержался, но зашипел, в уме отчаянно ругаясь нехорошими словами.

— Нам надо срочно в город, к магу жизни. — Бели уже стоял, усаживая Литу в седло. — Но лошадей только две, потому мы поедем вперёд, а вы идите следом. Чтобы вам помочь, этого я заберу. — И он показал на валяющегося и стонущего караванщика. Ну спасибо, он прямо нереальный помощник. — Если не сможете поймать разбежавшихся лошадей, за двое суток дойдёте пешком.

Что ответить ему приличного, я не знал. Нет, я, конечно, не ожидал, что меня прямо тут расцелуют за спасение девочки, но хоть на какую-то благодарность всё же надеялся, чего уж говорить.

Обернулся на звон железа. Это, оставшиеся от отряда авантюристов, бойцы скидывали в кучу всё снятое вооружение и амуницию с трупов охранников. Интересно, а мне положена хоть часть трофеев, или, раз я был в тылу, то и не должен даже заикаться об этом?

— Сенила, а где тот, которого я заколол? — Застрявшую в кустах лошадь уже деловито осматривал Белианд, но трупа возле неё я не увидел. — Нам же положены с него вещи.

— Вещи все твои. — Махнул рукой алхимик, легко запрыгивая в седло и удерживая одной рукой перекинутое через седло связанное тело караванщика. В свою сумку он бросил только обломки стрел и окровавленные наконечники, а на горку вытряхнутого содержимого своего мешка, даже не глянул, видимо, ценного там ничего не осталось. Быстрый он, когда хочет. — Жду вас всех в городе. — И он тронулся, ведя вторую лошадь, на которой качалась сидящая немного боком, Лита, за повод.

Глядя на горку барахла, которые накидали Троудин с Энри, понимаю, что утащить всё это на себе просто нереально. Эх, что-то я устал. И есть хочется.

— Что, отбегался Арден. — Рядом со мной тяжело опустился на землю Троудин. — Жаль, хороший парень был. Надо бы его похоронить нормально.

— А как? — С этими местными богами, я даже не знаю, как тут хоронить принято.

— Он был приверженцем брата Рани. — Как будто это всё объясняло, заявил командир авантюристов. Но видя, что я всё ещё смотрю вопросительно, пояснил. — Надо сжечь.

— А поесть у вас нет, случайно? — Похороны всегда отбивали у меня аппетит, а тут ещё вон целая гора трупов. Надо поесть заранее. И, кстати, я совершенно спокойно сижу рядом с мёртвым, даже сердце не ёкает. Совсем становлюсь местным.

— Тебе бы только пожрать. — Очнулся призрак. — Лучше выбери себе хороший доспех, а то бегаешь в каком-то рванье.

На его слова мне даже отвечать было лень.

— Как нет, есть. — Все мешки валялись тут же, так и сваленные в виде баррикады, потому ходить далеко Троудину не пришлось. — Вот, запасец.

Оказалось, что один из рюкзаков полон еды, это он был шестым, а я-то не понимал, почему авантюристов пять, а мешков шесть.

— Всё ценное у Белианда в повозке было, он на сундуке своём хранил, к нему-то никто залезть не смог бы. — Удовлетворял моё любопытство Троудин, пока мы с ним жевали полоски сухого мяса. Сенила тоже с удовольствием к нам присоединилась. — Потому, мы просто похватали вещи и сразу же отступили, ценного в остальных повозках ничего не было. Зато, если кто-то задумает вскрыть его сундук, его ждёт сюрприз. — И он коротко хихикнул.

Вот они продуманные. А мой мешок так и остался там, ниточка от кольца показывает направление, думаю, как только удалимся на большое расстояние, она пропадёт и свои вещи я уже никогда не увижу. Может, вернуться за сумкой? Если кто-то там вякнет, вызову на дуэль и граф его проткнёт. Там же все мои деньги и вещи! Решено.

И на счёт сюрприза в сундуке Троудин меня не удивил, помню, как сам открывал точно такой же сундук сто лет назад в вивисекторной одного чернокнижника.

— Там ваш парень пришёл. — Подошёл к нам Энри. — Мне дайте чего-нибудь, тоже есть хочу.

— Какой парень? — Поднял глаза Троудин.

— Так тот, который с ними был. — Мотнул на меня головой мечник. — Спросил меня, тут его хозяин или нет. Он даже пару лошадей привёл.

Сенила тут же резво подскочила и побежала в ту сторону, откуда пришёл мечник. И точно, через минуту она вела Квадро, который, увидев меня, остановился.