Призрачный сыщик
Часть 9 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я думал, что побил все рекорды в дисциплине «испуг для тех, чье тело не может ничего чувствовать», но ошибался. Отвел глаза всего на минуту, а когда посмотрел снова, рука уже выглядела не так плохо, словно начала заживать. Я зажмурился. Потом кое-как разлепил глаза. Рука девчонки на вид была совершенно здорова: да, иссиня-бледная, как у всех нас, но в остальном…
Вместо того чтобы сбежать с криком, я поступил так, как поступил бы Бен: раскрутил ручку станка и положил на нее ладонь девчонки, чтобы проверить, сохранилась ли функциональность. Еще как! Она слабо сжала пальцы и как ни в чем не бывало продолжила работу. Я испытал резкий приступ мучительного ужаса.
– Вам что-нибудь острое поискать? – тихо спросил Киран.
– З… зачем?
– Ткнуть себя. Я думал, вы захотите проверить, вы сами такой же неубиваемый или нет.
Я тоже об этом думал, но нет, нет, не может быть, конечно, я не такой!
– Давай, – обреченно ответил я.
– Вон под тем станком какой-то железный прут валяется.
Я думал, он будет настолько любезен, что принесет мне его, но переоценил ирландскую вежливость. Пришлось самому лезть под станок. К счастью, прут оказался довольно острый: видимо, какая-то выпавшая деталь. Я с силой ткнул прутом себя в руку. Ранка выглядела совсем не как у живых: просто выступило немного раствора. Затем прямо у меня на глазах прокол начал затягиваться, превратился в бледную точку и исчез вовсе. Интересно, если выстрелить мне в грудь, рана тоже заживет?
Ну все. Я проклят, как бедняга Фридрих. Прав был Бен: я больше не результат его эксперимента, из-за волшебного камня я ожил второй раз совсем на других условиях, а это значит, что…
– Вы неубиваемый, – философски изрек Киран. – Жуть жуткая!
– Если… – Голос изменил мне, и я попробовал снова. – Если нас нельзя убить, то как я смогу всех здесь упокоить?
– А вы этого хотите? – спросил Киран. Ну конечно, я и забыл, что он не в курсе событий. – Ну, ответа я не знаю, но одно мне ясно: вы все застряли между жизнью и смертью, ни туда не можете сдвинуться, ни сюда. Наверняка Каллахан и в этом тоже виноват. Всех вас к жизни вернул, чтобы к станку поставить.
Я открыл рот, потом закрыл. Стоит ли рассказывать, что к восстанию Каллахан никакого отношения не имеет? Пожалуй, нет, ведь придется прибавить, что виноваты мы с Беном, а наш отец был среди тех, кто украл ирландскую реликвию. Тогда помощи можно не ждать, а она мне пригодится. И я промолчал.
Омертвение, точно как в лодке или после двух встреч взглядом с восставшими, затягивало меня, накрывало с головой, и я немедленно вспомнил способ забыться. Вернулся к своему станку, раскрутил посильнее ручку и добровольно выпал из жизни, наслаждаясь монотонным движением. Перед тем как сознание уплыло окончательно, я успел расслышать:
– Стойте, не надо!
Я пришел в себя от того, что мои руки вытянули вдоль тела, прекратив столь приятное движение. Злобный страж порядка по имени Сэм ходил по залу и проделывал ритуал, обратный утреннему: останавливал станки. Интересно, что все-таки делают эти машины? Никаких готовых изделий я не видел, только провода, пучками идущие по полу и уходящие в стены.
Небо за стеклянным потолком уже поблекло. Я слушал, как затихает рабочий зал, пока охранник не скрылся за дверью, ворча что-то про свою неблагодарную работу. На секунду я испугался, что Киран уже ушел, но он был на месте, – стоял около своего станка и на меня не смотрел.
– Ты ведь собираешься домой? – спросил я, подойдя к нему. Отдых меня немного освежил – теперь снова смогу делать вид, что я в порядке. Не расклеиваться же перед этим юнцом. – Не все же время ты тут торчишь. Передай остальным, что со мной все хорошо. Думаю, они с ног сбились.
– Вряд ли, – ответил он, не глядя на меня. – Вы так неподвижно сидели, что вас давно никто от стены не отличал. Ладно, пойду, раз вы так хотите.
Он независимо направился в сторону двери, а я, конечно, последовал за ним. Оставаться здесь на ночь мне не хотелось. Уйду с ним домой, а завтра приду снова. А может, и не приду. Мы вышли из зала, прошагали по длинному коридору и наткнулись на закрытую дверь. Киран подергал ее, и еще раз, и еще.
– Это вы их спугнули! – пробормотал он. – Подняли шум сегодня, вот они и решили, что к ним влезли!
Злорадство боролось во мне с тревогой. Ломиться в запертую дверь уж точно было бессмысленно, и я пошел обратно. Теперь Киран брел за мной, и мне пришлось войти в зал первым. На секунду стало очень страшно: а вдруг мертвецы сейчас повернутся ко мне? Раз умереть по-настоящему они не могут, так какие еще тайны они хранят?
– Мы теперь тут до скончания веков или есть другой выход? – дрогнувшим голосом спросил я.
– Не будем мы тут шастать и искать другой, – буркнул Киран. – Поймают, и моя миссия окажется под угрозой.
– О, миссия! Ты у нас серьезный человек, а?
– Ничего вам не скажу. Знаете почему? – Он сердито обернулся ко мне. – Потому что вы – трус, а моя работа – для храбрецов. Вы все что-то изображаете из себя, ах, я граф, я такой остроумный, но вы просто трус! Всего боитесь: и этой фабрики, и признать, что вы мертвый, и других мертвецов, а пока вы ноете и жалеете себя, мое время заканчивается! – отчаянно крикнул он, уставившись на меня.
– В каком смысле?
– Да не ваше дело, в каком! Мне нужна помощь, а от вас никакого толку! Я так и знал, что богачи вроде вас ничего полезного не делают, но… – Он встряхнул головой. – Все, я ухожу. Ничего у меня не получается, и вы мне надоели.
– Ты не можешь уйти. Дверь закрыта.
– О, я могу! И сделаю. Но я вас последний раз спрашиваю: поможете мне?
На зал постепенно наваливались сумерки, и в этих оттенках синевато-серого Киран выглядел особенно бледным и несчастным. Мне даже жаль его стало: и гримироваться не надо, и так смотрится здесь на своем месте. Я заколебался, потом вытащил записку.
– Помогу тебе, если поможешь мне найти того, о ком здесь речь. Это мое условие.
Киран долго смотрел на записку, потом тихо сказал:
– Танамор – сказка. Я правда ничего об этом не знаю. И не думаю, что эти бедолаги могут хоть что-то о чем-то знать. – Он вяло обвел рукой зал. – Ладно, граф как-вас-там. Не беспокойтесь, больше вы меня не увидите.
И он зашагал прочь, прямо в сторону стены, – так я и знал, что он в курсе, где тут второй выход! Вот только что мне делать снаружи? Дома у Молли я никому не нужен. Значит, буду бродить по дорогам Ирландии, страдая от одиночества, и пусть местные жители сложат обо мне красивую песню.
Я опустил голову. Всего однажды я чувствовал, что кому-то нужен и делаю что-то хорошее: когда оживил Молли вместо себя. Об этом я не жалел ни секунды. Если бы только Бен не вернул меня, а заодно и остальных, все было бы в порядке.
Мальчишка прав, в душе я и правда немного трус. Но на самом деле чего мне теперь бояться? Я должен был умереть в гостевой спальне на третьем этаже своего дома во время ограбления. И еще раз – в самодельной лаборатории Бена, переделанной из лодочного сарая. То, что у меня есть сейчас, – просто ошибка, немного времени, полученного взаймы. Так потрачу его хоть на что-нибудь толковое, раз не сумел спасти Британию от восставших мертвецов. Я нахмурился, чтобы не раскиснуть. Этому клоуну я наверняка нужен для какой-нибудь ерунды и глупости, но… Но это лучше, чем быть ненужным вообще никому.
– Ладно, – пробормотал я, когда Киран уже почти скрылся из виду. Тот остановился. – Чего там тебе надо?
– Скажите: «Обещаю помочь всем, чем только смогу». – Он медленно пошел обратно в мою сторону. – От всей души скажите.
Я повторил. Кажется, получилось довольно искренне, потому что Киран расцвел. Он оказался очень милым, когда не злился. Очаровательный мальчик, его бы приодеть – и можно пустить в приличную школу и научить читать со скоростью выше, чем два предложения в час. Но это пустые мечты. Такие, как он, в школу не попадают – только на поля или фабрики. Ну или, может, еще в тюрьму.
– Мне нужно залезть в кабинет Каллахана, – торжественно сказал Киран.
О, как я не догадался. Грабеж! Что еще может быть нужно такому, как он? Увидев мое неодобрительное выражение лица, он торопливо продолжил:
– Вам-то это тоже на руку. Отыщете там доказательства, что это Каллахан вас от загробной жизни отвлек. А может, он где-нибудь инструкцию хранит, как вам, наконец, к праотцам отправиться.
Инструкцию. Ну конечно. У лжи и сокрытия фактов есть одна неудобная сторона: в дальнейшем приходится поступать так, чтобы это не противоречило твоему вранью. Я ведь не возразил против того, что восставшие появились из-за Каллахана, и что мне теперь сказать?
– Я поищу, – со скрипом проговорил я.
Киран улыбнулся и протянул мне руку. Я ее пожал. Ладонь у него была теплая и сухая, рукопожатие еще по-детски слабое, без мужественной решительности.
– Мы будем отличной командой, – сказал он и резво направился в сторону коридора на второй этаж.
Я пошел следом, с лихорадочной веселостью думая, до чего я докатился. Чувствовал я себя, как ни странно, вполне неплохо. Есть что-то освобождающее в совершаемых нами глупостях – на это способны только живые.
Уже стемнело, но темноту чуть разбавляли свет луны по другую сторону стеклянного потолка и снежная бледность лиц всех присутствующих. Эдгару По хватило бы впечатлений на целый роман.
Вслепую пробираясь по коридорам и цепляясь за перила лестницы, мы поднялись на второй этаж. Здесь нас ждало кое-что необычное: за множеством закрытых дверей, тянущихся вдоль длинного коридора, виднелся свет – слабый, свечной. Что-то особенно интересное происходило за железной дверью, которая привлекла мое внимание еще утром. Ее контур был освещен изнутри каким-то мягким, особенным сиянием, изнутри раздавалось непонятное жужжание и приглушенные голоса. Я собирался уже повернуть обратно – раз здесь столько народу, это не лучшее время для грабежа, – но Киран подтолкнул меня в спину.
– Нам нужен кабинет, – прошептал он. – А там вроде никого.
Кабинет – та самая дверь, за которой Киран следил днем, – действительно был тих и темен.
– Вот только… Помните, они говорили, что остерегаются кого-то живого? Их потому тут и поставили, – прошептал Киран у меня за плечом. – Так что надо в оба смотреть, вдруг этот живой все-таки придет. Да и вдруг они сами еще где-то тут?
Ну спасибо. Создал расслабленное настроение, ничего не скажешь. Я тихо нажал ручку двери. Не заперто. Уже хорошо – я все-таки не взломщик, хоть и сумел выбраться из закрытого шкафа в доме леди Бланш.
Распахнув дверь, я оказался в просторном кабинете вроде того, что был у директора школы, только попроще. Пожалуй, даже больше он был похож на безликую контору какого-нибудь управляющего: огромный стол, стул, шкафы и пустые белые стены, которые, как и положено любой светлой поверхности, так кстати подсвечивали темноту. Днем свет, видимо, падал через круглое окошко у самого потолка.
– Открывайте вон тот большой шкаф, – приказал Киран.
– Почему это я?
– Нашли время рассуждать! Слушайтесь, и все.
Я вздохнул, но подошел к шкафу и распахнул его. Папки, ящики, коробки, очень много бумаг. Из любопытства я начал тихонько осматривать ящики и поразился: некоторые были до краев наполнены деньгами, целыми пачками банкнот. Почему этот Каллахан не запирает ни кабинет, ни шкаф, что за беспечность?
– Ну что, деньги брать или нет? – спросил я Кирана, который почему-то не восхищался.
Киран вскинул на меня оскорбленный взгляд:
– Воровать – плохо! У вас что, своих денег мало?
– У меня? – растерялся я. – Я думал, они тебе нужны. Ну у нас же тут грабеж и все такое.
– Грабеж?! Да я в жизни гроша чужого не взял!
Вот это поворот.
– Тогда что мы здесь ищем?
– Темно-зеленый шерстяной сюртук.
Ладно, поудивляюсь после, когда не буду бояться, что дверь за спиной в любой момент откроется и нас поймают. Сюртук так сюртук – может, в нем золото зашито. Вообще-то сюртуки обычно хранят дома, но не буду указывать специалисту, что делать. Я начал деловито перебирать ящики, чувствуя себя восхитительно живым. Никакой одежды, очень много мелко исписанных бумаг, каких-то бесконечных контрактов. На всех – вытисненная золотом эмблема с вьюнком, обернувшимся вокруг шестеренки.
Закончив со шкафом, я перешел на бесчисленные ящики, расставленные вдоль стен. Похоже, хозяин кабинета только-только сюда въехал и не успел разобрать вещи. Потом пришел черед ящиков стола. Результат тот же: никаких сюртуков. Киран растерянно закрутился на месте, опечаленный нашей неудачей, а я только усмехнулся. Когда вырос в доме, битком набитом тайниками с самым разным содержимым, поиск не останавливается, если ничего не нашлось в очевидных местах.
Я как раз собирался приступить к осторожному простукиванию пола и стен, когда нас прервали. Не успев разобраться, в чем дело, я нырнул за груду коробок в углу, а Киран привычно спрятался под стол. Я чуть не зашипел от досады: мое место гораздо лучше, потому что его не обойти с другой стороны, а что Киран будет делать, если Каллахан решит сесть за стол?
Но это оказался не Каллахан. Пришедшие зажгли не подсвечники на столе, а что-то вроде двух фонарей с острым, ярким светом, – видимо, газовым, – которые принесли с собой. Я пригляделся, стараясь не выглядывать из-за коробок слишком сильно. Парочка уныло одетых джентльменов. Тоже что-то ищут.
– Никого, – шепотом сказал один. – И даже инструменты не понадобились! Ну все, ищем быстро и тихо, сам видел – за дверьми в коридоре свет, наверняка он тут. Прямо прописался на этой фабрике с тех пор, как мертвецы восстали. Мы следили за ним, он почти домой не уезжает, а особняк у него что надо! Но сегодня наконец-то решил после работы уехать отсюда.
Они прошли мимо стола, и я сжался. Сейчас заметят Кирана! Но тот ухитрился сложиться удивительно компактно, и крик никто не поднял.
– Может, лучше сначала цех осмотреть?
Вместо того чтобы сбежать с криком, я поступил так, как поступил бы Бен: раскрутил ручку станка и положил на нее ладонь девчонки, чтобы проверить, сохранилась ли функциональность. Еще как! Она слабо сжала пальцы и как ни в чем не бывало продолжила работу. Я испытал резкий приступ мучительного ужаса.
– Вам что-нибудь острое поискать? – тихо спросил Киран.
– З… зачем?
– Ткнуть себя. Я думал, вы захотите проверить, вы сами такой же неубиваемый или нет.
Я тоже об этом думал, но нет, нет, не может быть, конечно, я не такой!
– Давай, – обреченно ответил я.
– Вон под тем станком какой-то железный прут валяется.
Я думал, он будет настолько любезен, что принесет мне его, но переоценил ирландскую вежливость. Пришлось самому лезть под станок. К счастью, прут оказался довольно острый: видимо, какая-то выпавшая деталь. Я с силой ткнул прутом себя в руку. Ранка выглядела совсем не как у живых: просто выступило немного раствора. Затем прямо у меня на глазах прокол начал затягиваться, превратился в бледную точку и исчез вовсе. Интересно, если выстрелить мне в грудь, рана тоже заживет?
Ну все. Я проклят, как бедняга Фридрих. Прав был Бен: я больше не результат его эксперимента, из-за волшебного камня я ожил второй раз совсем на других условиях, а это значит, что…
– Вы неубиваемый, – философски изрек Киран. – Жуть жуткая!
– Если… – Голос изменил мне, и я попробовал снова. – Если нас нельзя убить, то как я смогу всех здесь упокоить?
– А вы этого хотите? – спросил Киран. Ну конечно, я и забыл, что он не в курсе событий. – Ну, ответа я не знаю, но одно мне ясно: вы все застряли между жизнью и смертью, ни туда не можете сдвинуться, ни сюда. Наверняка Каллахан и в этом тоже виноват. Всех вас к жизни вернул, чтобы к станку поставить.
Я открыл рот, потом закрыл. Стоит ли рассказывать, что к восстанию Каллахан никакого отношения не имеет? Пожалуй, нет, ведь придется прибавить, что виноваты мы с Беном, а наш отец был среди тех, кто украл ирландскую реликвию. Тогда помощи можно не ждать, а она мне пригодится. И я промолчал.
Омертвение, точно как в лодке или после двух встреч взглядом с восставшими, затягивало меня, накрывало с головой, и я немедленно вспомнил способ забыться. Вернулся к своему станку, раскрутил посильнее ручку и добровольно выпал из жизни, наслаждаясь монотонным движением. Перед тем как сознание уплыло окончательно, я успел расслышать:
– Стойте, не надо!
Я пришел в себя от того, что мои руки вытянули вдоль тела, прекратив столь приятное движение. Злобный страж порядка по имени Сэм ходил по залу и проделывал ритуал, обратный утреннему: останавливал станки. Интересно, что все-таки делают эти машины? Никаких готовых изделий я не видел, только провода, пучками идущие по полу и уходящие в стены.
Небо за стеклянным потолком уже поблекло. Я слушал, как затихает рабочий зал, пока охранник не скрылся за дверью, ворча что-то про свою неблагодарную работу. На секунду я испугался, что Киран уже ушел, но он был на месте, – стоял около своего станка и на меня не смотрел.
– Ты ведь собираешься домой? – спросил я, подойдя к нему. Отдых меня немного освежил – теперь снова смогу делать вид, что я в порядке. Не расклеиваться же перед этим юнцом. – Не все же время ты тут торчишь. Передай остальным, что со мной все хорошо. Думаю, они с ног сбились.
– Вряд ли, – ответил он, не глядя на меня. – Вы так неподвижно сидели, что вас давно никто от стены не отличал. Ладно, пойду, раз вы так хотите.
Он независимо направился в сторону двери, а я, конечно, последовал за ним. Оставаться здесь на ночь мне не хотелось. Уйду с ним домой, а завтра приду снова. А может, и не приду. Мы вышли из зала, прошагали по длинному коридору и наткнулись на закрытую дверь. Киран подергал ее, и еще раз, и еще.
– Это вы их спугнули! – пробормотал он. – Подняли шум сегодня, вот они и решили, что к ним влезли!
Злорадство боролось во мне с тревогой. Ломиться в запертую дверь уж точно было бессмысленно, и я пошел обратно. Теперь Киран брел за мной, и мне пришлось войти в зал первым. На секунду стало очень страшно: а вдруг мертвецы сейчас повернутся ко мне? Раз умереть по-настоящему они не могут, так какие еще тайны они хранят?
– Мы теперь тут до скончания веков или есть другой выход? – дрогнувшим голосом спросил я.
– Не будем мы тут шастать и искать другой, – буркнул Киран. – Поймают, и моя миссия окажется под угрозой.
– О, миссия! Ты у нас серьезный человек, а?
– Ничего вам не скажу. Знаете почему? – Он сердито обернулся ко мне. – Потому что вы – трус, а моя работа – для храбрецов. Вы все что-то изображаете из себя, ах, я граф, я такой остроумный, но вы просто трус! Всего боитесь: и этой фабрики, и признать, что вы мертвый, и других мертвецов, а пока вы ноете и жалеете себя, мое время заканчивается! – отчаянно крикнул он, уставившись на меня.
– В каком смысле?
– Да не ваше дело, в каком! Мне нужна помощь, а от вас никакого толку! Я так и знал, что богачи вроде вас ничего полезного не делают, но… – Он встряхнул головой. – Все, я ухожу. Ничего у меня не получается, и вы мне надоели.
– Ты не можешь уйти. Дверь закрыта.
– О, я могу! И сделаю. Но я вас последний раз спрашиваю: поможете мне?
На зал постепенно наваливались сумерки, и в этих оттенках синевато-серого Киран выглядел особенно бледным и несчастным. Мне даже жаль его стало: и гримироваться не надо, и так смотрится здесь на своем месте. Я заколебался, потом вытащил записку.
– Помогу тебе, если поможешь мне найти того, о ком здесь речь. Это мое условие.
Киран долго смотрел на записку, потом тихо сказал:
– Танамор – сказка. Я правда ничего об этом не знаю. И не думаю, что эти бедолаги могут хоть что-то о чем-то знать. – Он вяло обвел рукой зал. – Ладно, граф как-вас-там. Не беспокойтесь, больше вы меня не увидите.
И он зашагал прочь, прямо в сторону стены, – так я и знал, что он в курсе, где тут второй выход! Вот только что мне делать снаружи? Дома у Молли я никому не нужен. Значит, буду бродить по дорогам Ирландии, страдая от одиночества, и пусть местные жители сложат обо мне красивую песню.
Я опустил голову. Всего однажды я чувствовал, что кому-то нужен и делаю что-то хорошее: когда оживил Молли вместо себя. Об этом я не жалел ни секунды. Если бы только Бен не вернул меня, а заодно и остальных, все было бы в порядке.
Мальчишка прав, в душе я и правда немного трус. Но на самом деле чего мне теперь бояться? Я должен был умереть в гостевой спальне на третьем этаже своего дома во время ограбления. И еще раз – в самодельной лаборатории Бена, переделанной из лодочного сарая. То, что у меня есть сейчас, – просто ошибка, немного времени, полученного взаймы. Так потрачу его хоть на что-нибудь толковое, раз не сумел спасти Британию от восставших мертвецов. Я нахмурился, чтобы не раскиснуть. Этому клоуну я наверняка нужен для какой-нибудь ерунды и глупости, но… Но это лучше, чем быть ненужным вообще никому.
– Ладно, – пробормотал я, когда Киран уже почти скрылся из виду. Тот остановился. – Чего там тебе надо?
– Скажите: «Обещаю помочь всем, чем только смогу». – Он медленно пошел обратно в мою сторону. – От всей души скажите.
Я повторил. Кажется, получилось довольно искренне, потому что Киран расцвел. Он оказался очень милым, когда не злился. Очаровательный мальчик, его бы приодеть – и можно пустить в приличную школу и научить читать со скоростью выше, чем два предложения в час. Но это пустые мечты. Такие, как он, в школу не попадают – только на поля или фабрики. Ну или, может, еще в тюрьму.
– Мне нужно залезть в кабинет Каллахана, – торжественно сказал Киран.
О, как я не догадался. Грабеж! Что еще может быть нужно такому, как он? Увидев мое неодобрительное выражение лица, он торопливо продолжил:
– Вам-то это тоже на руку. Отыщете там доказательства, что это Каллахан вас от загробной жизни отвлек. А может, он где-нибудь инструкцию хранит, как вам, наконец, к праотцам отправиться.
Инструкцию. Ну конечно. У лжи и сокрытия фактов есть одна неудобная сторона: в дальнейшем приходится поступать так, чтобы это не противоречило твоему вранью. Я ведь не возразил против того, что восставшие появились из-за Каллахана, и что мне теперь сказать?
– Я поищу, – со скрипом проговорил я.
Киран улыбнулся и протянул мне руку. Я ее пожал. Ладонь у него была теплая и сухая, рукопожатие еще по-детски слабое, без мужественной решительности.
– Мы будем отличной командой, – сказал он и резво направился в сторону коридора на второй этаж.
Я пошел следом, с лихорадочной веселостью думая, до чего я докатился. Чувствовал я себя, как ни странно, вполне неплохо. Есть что-то освобождающее в совершаемых нами глупостях – на это способны только живые.
Уже стемнело, но темноту чуть разбавляли свет луны по другую сторону стеклянного потолка и снежная бледность лиц всех присутствующих. Эдгару По хватило бы впечатлений на целый роман.
Вслепую пробираясь по коридорам и цепляясь за перила лестницы, мы поднялись на второй этаж. Здесь нас ждало кое-что необычное: за множеством закрытых дверей, тянущихся вдоль длинного коридора, виднелся свет – слабый, свечной. Что-то особенно интересное происходило за железной дверью, которая привлекла мое внимание еще утром. Ее контур был освещен изнутри каким-то мягким, особенным сиянием, изнутри раздавалось непонятное жужжание и приглушенные голоса. Я собирался уже повернуть обратно – раз здесь столько народу, это не лучшее время для грабежа, – но Киран подтолкнул меня в спину.
– Нам нужен кабинет, – прошептал он. – А там вроде никого.
Кабинет – та самая дверь, за которой Киран следил днем, – действительно был тих и темен.
– Вот только… Помните, они говорили, что остерегаются кого-то живого? Их потому тут и поставили, – прошептал Киран у меня за плечом. – Так что надо в оба смотреть, вдруг этот живой все-таки придет. Да и вдруг они сами еще где-то тут?
Ну спасибо. Создал расслабленное настроение, ничего не скажешь. Я тихо нажал ручку двери. Не заперто. Уже хорошо – я все-таки не взломщик, хоть и сумел выбраться из закрытого шкафа в доме леди Бланш.
Распахнув дверь, я оказался в просторном кабинете вроде того, что был у директора школы, только попроще. Пожалуй, даже больше он был похож на безликую контору какого-нибудь управляющего: огромный стол, стул, шкафы и пустые белые стены, которые, как и положено любой светлой поверхности, так кстати подсвечивали темноту. Днем свет, видимо, падал через круглое окошко у самого потолка.
– Открывайте вон тот большой шкаф, – приказал Киран.
– Почему это я?
– Нашли время рассуждать! Слушайтесь, и все.
Я вздохнул, но подошел к шкафу и распахнул его. Папки, ящики, коробки, очень много бумаг. Из любопытства я начал тихонько осматривать ящики и поразился: некоторые были до краев наполнены деньгами, целыми пачками банкнот. Почему этот Каллахан не запирает ни кабинет, ни шкаф, что за беспечность?
– Ну что, деньги брать или нет? – спросил я Кирана, который почему-то не восхищался.
Киран вскинул на меня оскорбленный взгляд:
– Воровать – плохо! У вас что, своих денег мало?
– У меня? – растерялся я. – Я думал, они тебе нужны. Ну у нас же тут грабеж и все такое.
– Грабеж?! Да я в жизни гроша чужого не взял!
Вот это поворот.
– Тогда что мы здесь ищем?
– Темно-зеленый шерстяной сюртук.
Ладно, поудивляюсь после, когда не буду бояться, что дверь за спиной в любой момент откроется и нас поймают. Сюртук так сюртук – может, в нем золото зашито. Вообще-то сюртуки обычно хранят дома, но не буду указывать специалисту, что делать. Я начал деловито перебирать ящики, чувствуя себя восхитительно живым. Никакой одежды, очень много мелко исписанных бумаг, каких-то бесконечных контрактов. На всех – вытисненная золотом эмблема с вьюнком, обернувшимся вокруг шестеренки.
Закончив со шкафом, я перешел на бесчисленные ящики, расставленные вдоль стен. Похоже, хозяин кабинета только-только сюда въехал и не успел разобрать вещи. Потом пришел черед ящиков стола. Результат тот же: никаких сюртуков. Киран растерянно закрутился на месте, опечаленный нашей неудачей, а я только усмехнулся. Когда вырос в доме, битком набитом тайниками с самым разным содержимым, поиск не останавливается, если ничего не нашлось в очевидных местах.
Я как раз собирался приступить к осторожному простукиванию пола и стен, когда нас прервали. Не успев разобраться, в чем дело, я нырнул за груду коробок в углу, а Киран привычно спрятался под стол. Я чуть не зашипел от досады: мое место гораздо лучше, потому что его не обойти с другой стороны, а что Киран будет делать, если Каллахан решит сесть за стол?
Но это оказался не Каллахан. Пришедшие зажгли не подсвечники на столе, а что-то вроде двух фонарей с острым, ярким светом, – видимо, газовым, – которые принесли с собой. Я пригляделся, стараясь не выглядывать из-за коробок слишком сильно. Парочка уныло одетых джентльменов. Тоже что-то ищут.
– Никого, – шепотом сказал один. – И даже инструменты не понадобились! Ну все, ищем быстро и тихо, сам видел – за дверьми в коридоре свет, наверняка он тут. Прямо прописался на этой фабрике с тех пор, как мертвецы восстали. Мы следили за ним, он почти домой не уезжает, а особняк у него что надо! Но сегодня наконец-то решил после работы уехать отсюда.
Они прошли мимо стола, и я сжался. Сейчас заметят Кирана! Но тот ухитрился сложиться удивительно компактно, и крик никто не поднял.
– Может, лучше сначала цех осмотреть?