Прислуга в гостинице духов
Часть 16 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мне нужен какой-нибудь амулет, отгоняющий плохие сны… точнее, не совсем плохие… в общем… – Поняв, что мямлю нечто невнятное, пояснила уже конкретнее: – В мои сны вторгается один дух, и мне необходимо как-то от него отгородиться.
– Что за дух? – все так же флегматично уточнил «Гарри». – Мелкий или кто посолидней?
Немного помявшись, я обреченно выдохнула:
– Дух желания.
Ничуть не удивившись и не выказав вообще никаких эмоций, продавец кивнул и не глядя достал коробку – словно из воздуха! Водрузил ее на прилавок, открыл, отчего на меня пахнуло старьем и пылью, и принялся извлекать всякие штуковины. Кулоны, браслеты с бляшками, носовые платки и даже компакт-диски беспощадно отметались в сторону, как неподходящие. Дойдя до самого дна, «Гарри», как мне показалось, чуть помедлил, а затем вытащил на свет небольшой и видавший виды ловец снов. Переплетение нитей было малость перекошенным, висящие на тонких веревочках перья какими-то общипанными, а украшение в виде бусин – поцарапанным и местами облупленным.
– Семь тысяч, – прозвучало как гром среди ясного неба.
– Эмоций?! – сразу не сообразив, изумленно воскликнула я.
Продавец закатил глаза:
– Рублей. Сдались мне твои эмоции…
– Семь тысяч?! – еще больше вознегодовала я. – Семь? Вот за это вот барахло?!
– Барахло – это те ловцы, которые продаются в человеческих магазинах и годятся только в качестве украшений, – поморщившись, возразил «Гарри». – Но если не хочешь брать, я не настаиваю…
Потрепанное старье уже почти полностью снова скрылось в коробке, когда я резко передумала:
– Ладно, беру!
Уж не знаю, что на меня нашло, но парню я внезапно поверила. Конечно, возможно, стоило ознакомиться и с другими вариантами, но больше шатров с подобным товаром поблизости не наблюдалось. А еще, возможно, следовало все-таки отыскать Алену и проконсультироваться по этому вопросу с ней, но я почему-то не стала.
И вот в моих руках оказалось уже два бумажных пакета плюс собственная маленькая сумочка. Решив немного передохнуть и составить план дальнейших действий, я покинула торговую зону и вернулась к фонтанам. Уселась на бортик одного из них, полюбовалась играющей под яркой подсветкой водой, получила в лицо ворох прохладных брызг, а затем вдруг заметила стоящего неподалеку Германа. Судя по тому, как безымянноборец озирался и буквально прорезал взглядом толпу, он тоже кого-то искал.
Подумав, я приняла второе относительно странное решение, что компания угрюмого, но знакомого безымянноборца лучше, чем одиночество среди незнакомых духов, я прихватила пакеты и подошла к нему. Моему присутствию Герман не то чтобы не обрадовался… собственно, проигнорировал. Да я даже кивка захудалого не удостоилась! Нет, ну что за человек, а?
– Будем считать, что ты поздоровался, – не став обижаться, легко заметила я. – Алену с Аней не видел?
– Нет, – снизошли до ответа мне, продолжив выискивать кого-то взглядом.
А в толпе тем временем началось какое-то оживление. Как раз в той стороне, где я только что сидела, народ активно расступался, освобождая место, но особого внимания на этот переполох я не обратила.
– Слушай, а как в Большой Дом вернуться? – снова обратилась я к Герману. – Нет, я пока не собираюсь, но спрашиваю так, на всякий случай. Тоже на летающем автобусе?
На меня таки соизволили взглянуть, и, должно быть, я свихнулась, потому что мне показалось, будто цепкие голубые глаза за пару секунд осмотрели меня целиком. Вот так – раз! – и исследовали от макушки до кончиков накрашенных накануне ногтей. И отражалось в них в этот момент что-то такое… не интерес, нет, но нечто очень и очень на него похожее.
Кажется, Его Величество Угрюмость собирался что-то сказать, и это «что-то» явно не пришлось бы мне по душе, но тут рядом с нами неожиданно появилась пара духов. Аж до заикания внезапным появлением испугала!
Нечеловечески красивые близнецы улыбнулись одинаково ослепительными улыбками и синхронно выкрикнули название нынешнего праздника:
– Торовецнлос!
А затем, не успели ни я, ни Герман опомниться, как наши руки – моя левая, его правая – оказались связаны атласной красной лентой.
Мое изумление еще больше усилилось, когда при попытке высвободиться у меня это не получилось! Внешне хлипкая, завязанная бантиком ленточка держала крепче прочного кожаного ремня!
– Это еще зачем? – сумела сформулировать адекватный вопрос я, не прибегая при этом к великому непечатному.
– Торовецнлосские соревнования! – с прежней синхронностью отчитались близнецы и, снова не дав опомниться, буквально силком поволокли нас за собой.
Сила у этих внешне хлипких духов, как и у злосчастной ленточки, была еще та.
Скосив глаза на Германа, я заметила, что он не злится… он просто в бешенстве!
Глава одиннадцатая
Об огненных полетах и незваных гостях
Я такому повороту событий, где мы с безымянноборцем оказались в буквальном смысле привязаны друг к другу, тоже не слишком обрадовалась. Но, в отличие от некоторых, старалась мыслить позитивно, а вдобавок испытывала искренний интерес к тому, что же это за соревнования, о которых говорили близнецы.
Нас притащили к фонтанам, как раз к тому месту, где рассосалась толпа, и под бурные аплодисменты поставили рядом с еще шестью парами. Что примечательно, все потенциальные участники были людьми – ну, по крайней мере, таковыми выглядели.
– Нам обязательно участвовать? – шепнула я Герману не столько из желания узнать ответ, сколько из потребности хоть немного его расшевелить.
– Если бы на этот вопрос получилось ответить отрицательно, меня бы здесь уже не было, – процедил он, глядя куда-то в сторону.
Кажется, его взбесил не столько сам факт нежданного участия в соревнованиях и, что приятно, не я, а потеря времени. Видимо, отыскать кого-то среди присутствующих было для него действительно важно.
Пока я мимоходом об этом раздумывала, близнецы произнесли краткую речь, в которой объявили соревнования открытыми. В детали я сразу не вникла, но суть уловила. Нам предстояло в паре пройти несколько испытаний, показать себя с лучшей стороны и обойти соперников. Победители получали почетный красный кубок и приз-сюрприз, который, по словам близнецов, должен был обязательно прийтись всем по вкусу.
Короче говоря, не знаю, что там думал безымянноборец, но я вознамерилась выиграть. А если по-боевому настроенная девушка что-то решила, то привязанному к ней мужчине лучше с этим смириться!
Такую, казалось бы, простую истину тот самый мужчина почему-то не понимал и, судя по виду, прикладывать силы для победы не намеревался. Сложилось впечатление, что, дай ему волю, он и все соревнования столбом простоит…
Ну уж нет!
Только я открыла рот, собираясь снова с ним заговорить, как вдруг один из близнецов бросил перед фонтаном небольшой красный камушек. Упав, тот разлетелся на мелкие искорки, и уже через пару мгновений прямо перед нами полыхал костер. Настоящий костер, только горящий сам по себе, без дров! А затем были объявлены правила первого испытания: не используя возможность полета и прочую магию, перепрыгнуть его со своей парой.
– Перепрыгнуть костер, серьезно? – удивилась я вслух. – Прямо как на Ивана Купалу?
– А сегодня, по-твоему, что? – скептически заметил Герман.
Я перевела на него ошарашенный взгляд.
– Праздник с зубодробительным названием…
– Торовецнлос, если прочитать наоборот, звучит как «солнцеворот». Солнцеворот – другое название Ивана Купалы. У нас его празднуют с шестого на седьмое июля, а у духов дата смещена на четыре дня.
В первую очередь я позавидовала тому, насколько легко безымянноборец выговорил труднопроизносимое слово, а во вторую – приняла к сведению полученную информацию. Надо же, никогда бы не подумала, что ярмарка приурочена к древнему славянскому празднику!
Нам предстояло прыгать последними. Размер костра немного умерил мой пыл и заставил занервничать, но все же присутствия боевого духа я не теряла. Когда через пламя перемахнули несколько пар-конкурентов, во мне даже азарт проснулся, чего за собой раньше никогда не замечала. Происходящее казалось абсолютно нереальным – начиная с пламени, пышущего в лицо жаром, и заканчивая мелкими искорками, что, подобно живым светлячкам, сверкали и устремлялись куда-то в небо. Спокойная музыка сменилась задорной, барабаны задавали нужный ритм, звучащие наравне с ними струнные задевали какие-то особые нити души и посылали вибрации возвышенного волнения, пробегающие по всему телу.
Успешно через костер сиганули четыре пары. Две другие с задачей не справились, рухнув прямо в него. Я чуть не заорала от ужаса, когда это произошло, но, к счастью, неудачливые конкурсанты не загорелись. Не то потому, что костер, несмотря на источаемый жар, не опалял, не то потому, что они все-таки были духами.
– Не обольщайся, – словно прочитав мои мысли, с каким-то изощренным злорадством проговорил Герман. – Если рухнем в пламя духов – сгорим.
Я непроизвольно судорожно сглотнула, и это не осталось незамеченным. Удивительно, но, похоже, мой проявившийся страх несколько смягчил непробиваемого безымянноборца. С его губ сорвался короткий обреченный вздох, а затем… о, все духи этого мира, меня взяли на руки! Одним рывком. Решительно, но осторожно. Неожиданно до того, что я и пикнуть не успела!
Когда Герман отошел на несколько шагов назад, я замерла, боясь сделать малейшее движение. Потому что вдруг отчетливо поняла, что сейчас произойдет и насколько сильно мы рискуем. А еще поняла, что весь мой боевой настрой не стоил и выеденного яйца, так как костер к этому времени стал еще больше – да он вообще увеличивался с каждой секундой! Такой обычному человеку не перепрыгивать, а на вертолете перелетать нужно! Это я утрирую, конечно, но все-таки.
Перед нами колыхалось из стороны в сторону яркое красно-желтое пламя. Искры перемешивались с парящими огоньками, отражались в глазах собравшихся вокруг духов и ложились на окружающий лесной мир красочными мазками. Руки Германа, удерживающие меня, казались стальными. В нашем поселке молодежь всегда любила подурачиться, и парни на руках меня таскали неоднократно, но таких ощущений я еще не испытывала. В прикосновениях безымянноборца не могло быть ничего романтичного или интимного, но я почему-то неожиданно для самой себя почувствовала смущение. Слишком уж легким был подол платья, и горячие мужские ладони фактически касались моей кожи. Кроме того, мне волей-неволей пришлось обхватить Германа за шею, а когда он сорвался с места – вцепиться в него изо всех сил и прижаться, как к единственному спасению в жизни.
Это было нереально. Даже нереальнее, чем ярмарка и само существование духов. Время словно специально замедлилось, позволив прочувствовать каждую секунду, каждый короткий миг нашего совместного полета. А это был именно он – полет.
Я не знала, как Герман это сделал, да и, откровенно говоря, в тот момент об этом не задумывалась. Казалось, пламя было повсюду, лизало защищенные босоножками пятки, щекотало открытые щиколотки и освещало пряди волос. Они – карамельные – путались с волосами пшеничными, окружающими безымянноборца сияющим ореолом. Зачарованная и испуганная происходящим, я обвела взглядом будто бы замедленно хлопающих в ладоши духов, покачивающиеся кроны высоких деревьев, бьющие фонтаны, на воду в которых тоже легли алые блики… а затем посмотрела на Германа. Кончиком носа почти касаясь его щеки, я впервые рассмотрела короткую светлую щетину, твердый, выступающий вперед подбородок и пересекающий висок шрам в форме кривого креста.
А время все растягивалось, замедляясь до невозможного и предоставляя мне все новые и новые возможности пить настоящее, чувствуя полный его вкус. Герман выглядел сосредоточенным, сконцентрированным, но ни на секунду в себе не сомневающимся. Наверное, именно поэтому я перестала бояться так же быстро, как начала, и где-то глубоко внутри даже не хотела, чтобы этот прыжок заканчивался…
Но он закончился. Пламя осталось позади и всего через пару мгновений погасло, мир снова наполнился звуками, а я продолжала смотреть на решительный профиль безымянноборца, почему-то не в силах от него оторваться. Не отвела глаз, даже когда он вдруг обернулся ко мне, и наши взгляды встретились.
А глаза у него вовсе не серые. Скорее дымчатые, с почти незаметными зелеными крапинками…
Совсем ненадолго они стали открытыми, демонстрирующими одновременно и простые человеческие чувства, и что-то потустороннее – было в этих глазах нечто мистическое, неподвластное обычным людям. Но как только мои ноги коснулись твердой земли, открытость исчезла, закованная в непроницаемый панцирь.
– Торовецнлос! – довольно воскликнул один близнец.
– Торовецнлос! – повторил другой.
– Торовецнлос! – зааплодировав, подхватили зрители.
– Торовецнлосские танцы! – теперь уже разом объявили близнецы.
Следом они чуть ли не скороговоркой протараторили условия очередного испытания, которое заключалось в демонстрации танцевальных умений. Парам предстояло импровизировать, показывая при этом ловкость, грациозность и главное – единство и страсть.
Услышав последнее требование, я подавилась воздухом. Незаметно покосилась на Германа, опасаясь, что уж сейчас он точно психанет и пошлет всех куда подальше, но безымянноборец, как ни странно, остался бесстрастным. Только плечами раздраженно передернул.
Тем не менее я не обольщалась. Через костер он старался перепрыгнуть, так как от этого зависела ни много ни мало – его жизнь. А вот танцы, как и победа, ему не сдались и даром.
Зазвучавшая музыка была очень необычной. Будучи меломаном, я различила в ней оттенки множества направлений и даже культур. Не слишком быстрая, с четким ритмом, но с плавными перезвонами колокольчиков, она заворожила с первых нот. У нас почти не было времени на передышку, а вдобавок не обошлось без сложностей. Затихшее ненадолго пламя вспыхнуло вновь отдельными костерками, окружившими каждую пару.
Вот теперь огонь точно был повсюду…
Я полагала, что Герман станет бездействовать, позволив нам спокойно проиграть, поэтому решила взять дело в свои руки. Танцевала я не то чтобы отлично, но, по моим представлениям, вполне сносно. И все же с победой почти попрощалась – потрясающих танцевальных умений от Германа не ожидала, хотя и намеревалась приложить для нее максимум стараний.
Мельком глянув на уже танцующих духов, я не без удивления отметила, что их парные танцы отличаются от привычных людям. Парни и девушки танцевали на расстоянии, не касаясь друг друга, но при этом сохраняя непрерывный зрительный контакт. Удивительно, но воздух между ними буквально искрил, отражая выполнение того условия соревнования, которое нам с Германом было недоступно.
Запрещая себе думать о том, что, танцуя в одиночестве, буду выглядеть глупо, я двинулась в такт звучащей музыке. Стоило пошевелиться, сделать осознанное танцевальное движение, как меня словно подхватила мощная энергетическая река – невидимая, но ощутимая настолько, что захватила целиком. Даже всполохи пламени вдруг перестали казаться чем-то мешающим, а вписались в окружающую меня гармонию – необычную, причудливую, но по-настоящему прекрасную.
– Что за дух? – все так же флегматично уточнил «Гарри». – Мелкий или кто посолидней?
Немного помявшись, я обреченно выдохнула:
– Дух желания.
Ничуть не удивившись и не выказав вообще никаких эмоций, продавец кивнул и не глядя достал коробку – словно из воздуха! Водрузил ее на прилавок, открыл, отчего на меня пахнуло старьем и пылью, и принялся извлекать всякие штуковины. Кулоны, браслеты с бляшками, носовые платки и даже компакт-диски беспощадно отметались в сторону, как неподходящие. Дойдя до самого дна, «Гарри», как мне показалось, чуть помедлил, а затем вытащил на свет небольшой и видавший виды ловец снов. Переплетение нитей было малость перекошенным, висящие на тонких веревочках перья какими-то общипанными, а украшение в виде бусин – поцарапанным и местами облупленным.
– Семь тысяч, – прозвучало как гром среди ясного неба.
– Эмоций?! – сразу не сообразив, изумленно воскликнула я.
Продавец закатил глаза:
– Рублей. Сдались мне твои эмоции…
– Семь тысяч?! – еще больше вознегодовала я. – Семь? Вот за это вот барахло?!
– Барахло – это те ловцы, которые продаются в человеческих магазинах и годятся только в качестве украшений, – поморщившись, возразил «Гарри». – Но если не хочешь брать, я не настаиваю…
Потрепанное старье уже почти полностью снова скрылось в коробке, когда я резко передумала:
– Ладно, беру!
Уж не знаю, что на меня нашло, но парню я внезапно поверила. Конечно, возможно, стоило ознакомиться и с другими вариантами, но больше шатров с подобным товаром поблизости не наблюдалось. А еще, возможно, следовало все-таки отыскать Алену и проконсультироваться по этому вопросу с ней, но я почему-то не стала.
И вот в моих руках оказалось уже два бумажных пакета плюс собственная маленькая сумочка. Решив немного передохнуть и составить план дальнейших действий, я покинула торговую зону и вернулась к фонтанам. Уселась на бортик одного из них, полюбовалась играющей под яркой подсветкой водой, получила в лицо ворох прохладных брызг, а затем вдруг заметила стоящего неподалеку Германа. Судя по тому, как безымянноборец озирался и буквально прорезал взглядом толпу, он тоже кого-то искал.
Подумав, я приняла второе относительно странное решение, что компания угрюмого, но знакомого безымянноборца лучше, чем одиночество среди незнакомых духов, я прихватила пакеты и подошла к нему. Моему присутствию Герман не то чтобы не обрадовался… собственно, проигнорировал. Да я даже кивка захудалого не удостоилась! Нет, ну что за человек, а?
– Будем считать, что ты поздоровался, – не став обижаться, легко заметила я. – Алену с Аней не видел?
– Нет, – снизошли до ответа мне, продолжив выискивать кого-то взглядом.
А в толпе тем временем началось какое-то оживление. Как раз в той стороне, где я только что сидела, народ активно расступался, освобождая место, но особого внимания на этот переполох я не обратила.
– Слушай, а как в Большой Дом вернуться? – снова обратилась я к Герману. – Нет, я пока не собираюсь, но спрашиваю так, на всякий случай. Тоже на летающем автобусе?
На меня таки соизволили взглянуть, и, должно быть, я свихнулась, потому что мне показалось, будто цепкие голубые глаза за пару секунд осмотрели меня целиком. Вот так – раз! – и исследовали от макушки до кончиков накрашенных накануне ногтей. И отражалось в них в этот момент что-то такое… не интерес, нет, но нечто очень и очень на него похожее.
Кажется, Его Величество Угрюмость собирался что-то сказать, и это «что-то» явно не пришлось бы мне по душе, но тут рядом с нами неожиданно появилась пара духов. Аж до заикания внезапным появлением испугала!
Нечеловечески красивые близнецы улыбнулись одинаково ослепительными улыбками и синхронно выкрикнули название нынешнего праздника:
– Торовецнлос!
А затем, не успели ни я, ни Герман опомниться, как наши руки – моя левая, его правая – оказались связаны атласной красной лентой.
Мое изумление еще больше усилилось, когда при попытке высвободиться у меня это не получилось! Внешне хлипкая, завязанная бантиком ленточка держала крепче прочного кожаного ремня!
– Это еще зачем? – сумела сформулировать адекватный вопрос я, не прибегая при этом к великому непечатному.
– Торовецнлосские соревнования! – с прежней синхронностью отчитались близнецы и, снова не дав опомниться, буквально силком поволокли нас за собой.
Сила у этих внешне хлипких духов, как и у злосчастной ленточки, была еще та.
Скосив глаза на Германа, я заметила, что он не злится… он просто в бешенстве!
Глава одиннадцатая
Об огненных полетах и незваных гостях
Я такому повороту событий, где мы с безымянноборцем оказались в буквальном смысле привязаны друг к другу, тоже не слишком обрадовалась. Но, в отличие от некоторых, старалась мыслить позитивно, а вдобавок испытывала искренний интерес к тому, что же это за соревнования, о которых говорили близнецы.
Нас притащили к фонтанам, как раз к тому месту, где рассосалась толпа, и под бурные аплодисменты поставили рядом с еще шестью парами. Что примечательно, все потенциальные участники были людьми – ну, по крайней мере, таковыми выглядели.
– Нам обязательно участвовать? – шепнула я Герману не столько из желания узнать ответ, сколько из потребности хоть немного его расшевелить.
– Если бы на этот вопрос получилось ответить отрицательно, меня бы здесь уже не было, – процедил он, глядя куда-то в сторону.
Кажется, его взбесил не столько сам факт нежданного участия в соревнованиях и, что приятно, не я, а потеря времени. Видимо, отыскать кого-то среди присутствующих было для него действительно важно.
Пока я мимоходом об этом раздумывала, близнецы произнесли краткую речь, в которой объявили соревнования открытыми. В детали я сразу не вникла, но суть уловила. Нам предстояло в паре пройти несколько испытаний, показать себя с лучшей стороны и обойти соперников. Победители получали почетный красный кубок и приз-сюрприз, который, по словам близнецов, должен был обязательно прийтись всем по вкусу.
Короче говоря, не знаю, что там думал безымянноборец, но я вознамерилась выиграть. А если по-боевому настроенная девушка что-то решила, то привязанному к ней мужчине лучше с этим смириться!
Такую, казалось бы, простую истину тот самый мужчина почему-то не понимал и, судя по виду, прикладывать силы для победы не намеревался. Сложилось впечатление, что, дай ему волю, он и все соревнования столбом простоит…
Ну уж нет!
Только я открыла рот, собираясь снова с ним заговорить, как вдруг один из близнецов бросил перед фонтаном небольшой красный камушек. Упав, тот разлетелся на мелкие искорки, и уже через пару мгновений прямо перед нами полыхал костер. Настоящий костер, только горящий сам по себе, без дров! А затем были объявлены правила первого испытания: не используя возможность полета и прочую магию, перепрыгнуть его со своей парой.
– Перепрыгнуть костер, серьезно? – удивилась я вслух. – Прямо как на Ивана Купалу?
– А сегодня, по-твоему, что? – скептически заметил Герман.
Я перевела на него ошарашенный взгляд.
– Праздник с зубодробительным названием…
– Торовецнлос, если прочитать наоборот, звучит как «солнцеворот». Солнцеворот – другое название Ивана Купалы. У нас его празднуют с шестого на седьмое июля, а у духов дата смещена на четыре дня.
В первую очередь я позавидовала тому, насколько легко безымянноборец выговорил труднопроизносимое слово, а во вторую – приняла к сведению полученную информацию. Надо же, никогда бы не подумала, что ярмарка приурочена к древнему славянскому празднику!
Нам предстояло прыгать последними. Размер костра немного умерил мой пыл и заставил занервничать, но все же присутствия боевого духа я не теряла. Когда через пламя перемахнули несколько пар-конкурентов, во мне даже азарт проснулся, чего за собой раньше никогда не замечала. Происходящее казалось абсолютно нереальным – начиная с пламени, пышущего в лицо жаром, и заканчивая мелкими искорками, что, подобно живым светлячкам, сверкали и устремлялись куда-то в небо. Спокойная музыка сменилась задорной, барабаны задавали нужный ритм, звучащие наравне с ними струнные задевали какие-то особые нити души и посылали вибрации возвышенного волнения, пробегающие по всему телу.
Успешно через костер сиганули четыре пары. Две другие с задачей не справились, рухнув прямо в него. Я чуть не заорала от ужаса, когда это произошло, но, к счастью, неудачливые конкурсанты не загорелись. Не то потому, что костер, несмотря на источаемый жар, не опалял, не то потому, что они все-таки были духами.
– Не обольщайся, – словно прочитав мои мысли, с каким-то изощренным злорадством проговорил Герман. – Если рухнем в пламя духов – сгорим.
Я непроизвольно судорожно сглотнула, и это не осталось незамеченным. Удивительно, но, похоже, мой проявившийся страх несколько смягчил непробиваемого безымянноборца. С его губ сорвался короткий обреченный вздох, а затем… о, все духи этого мира, меня взяли на руки! Одним рывком. Решительно, но осторожно. Неожиданно до того, что я и пикнуть не успела!
Когда Герман отошел на несколько шагов назад, я замерла, боясь сделать малейшее движение. Потому что вдруг отчетливо поняла, что сейчас произойдет и насколько сильно мы рискуем. А еще поняла, что весь мой боевой настрой не стоил и выеденного яйца, так как костер к этому времени стал еще больше – да он вообще увеличивался с каждой секундой! Такой обычному человеку не перепрыгивать, а на вертолете перелетать нужно! Это я утрирую, конечно, но все-таки.
Перед нами колыхалось из стороны в сторону яркое красно-желтое пламя. Искры перемешивались с парящими огоньками, отражались в глазах собравшихся вокруг духов и ложились на окружающий лесной мир красочными мазками. Руки Германа, удерживающие меня, казались стальными. В нашем поселке молодежь всегда любила подурачиться, и парни на руках меня таскали неоднократно, но таких ощущений я еще не испытывала. В прикосновениях безымянноборца не могло быть ничего романтичного или интимного, но я почему-то неожиданно для самой себя почувствовала смущение. Слишком уж легким был подол платья, и горячие мужские ладони фактически касались моей кожи. Кроме того, мне волей-неволей пришлось обхватить Германа за шею, а когда он сорвался с места – вцепиться в него изо всех сил и прижаться, как к единственному спасению в жизни.
Это было нереально. Даже нереальнее, чем ярмарка и само существование духов. Время словно специально замедлилось, позволив прочувствовать каждую секунду, каждый короткий миг нашего совместного полета. А это был именно он – полет.
Я не знала, как Герман это сделал, да и, откровенно говоря, в тот момент об этом не задумывалась. Казалось, пламя было повсюду, лизало защищенные босоножками пятки, щекотало открытые щиколотки и освещало пряди волос. Они – карамельные – путались с волосами пшеничными, окружающими безымянноборца сияющим ореолом. Зачарованная и испуганная происходящим, я обвела взглядом будто бы замедленно хлопающих в ладоши духов, покачивающиеся кроны высоких деревьев, бьющие фонтаны, на воду в которых тоже легли алые блики… а затем посмотрела на Германа. Кончиком носа почти касаясь его щеки, я впервые рассмотрела короткую светлую щетину, твердый, выступающий вперед подбородок и пересекающий висок шрам в форме кривого креста.
А время все растягивалось, замедляясь до невозможного и предоставляя мне все новые и новые возможности пить настоящее, чувствуя полный его вкус. Герман выглядел сосредоточенным, сконцентрированным, но ни на секунду в себе не сомневающимся. Наверное, именно поэтому я перестала бояться так же быстро, как начала, и где-то глубоко внутри даже не хотела, чтобы этот прыжок заканчивался…
Но он закончился. Пламя осталось позади и всего через пару мгновений погасло, мир снова наполнился звуками, а я продолжала смотреть на решительный профиль безымянноборца, почему-то не в силах от него оторваться. Не отвела глаз, даже когда он вдруг обернулся ко мне, и наши взгляды встретились.
А глаза у него вовсе не серые. Скорее дымчатые, с почти незаметными зелеными крапинками…
Совсем ненадолго они стали открытыми, демонстрирующими одновременно и простые человеческие чувства, и что-то потустороннее – было в этих глазах нечто мистическое, неподвластное обычным людям. Но как только мои ноги коснулись твердой земли, открытость исчезла, закованная в непроницаемый панцирь.
– Торовецнлос! – довольно воскликнул один близнец.
– Торовецнлос! – повторил другой.
– Торовецнлос! – зааплодировав, подхватили зрители.
– Торовецнлосские танцы! – теперь уже разом объявили близнецы.
Следом они чуть ли не скороговоркой протараторили условия очередного испытания, которое заключалось в демонстрации танцевальных умений. Парам предстояло импровизировать, показывая при этом ловкость, грациозность и главное – единство и страсть.
Услышав последнее требование, я подавилась воздухом. Незаметно покосилась на Германа, опасаясь, что уж сейчас он точно психанет и пошлет всех куда подальше, но безымянноборец, как ни странно, остался бесстрастным. Только плечами раздраженно передернул.
Тем не менее я не обольщалась. Через костер он старался перепрыгнуть, так как от этого зависела ни много ни мало – его жизнь. А вот танцы, как и победа, ему не сдались и даром.
Зазвучавшая музыка была очень необычной. Будучи меломаном, я различила в ней оттенки множества направлений и даже культур. Не слишком быстрая, с четким ритмом, но с плавными перезвонами колокольчиков, она заворожила с первых нот. У нас почти не было времени на передышку, а вдобавок не обошлось без сложностей. Затихшее ненадолго пламя вспыхнуло вновь отдельными костерками, окружившими каждую пару.
Вот теперь огонь точно был повсюду…
Я полагала, что Герман станет бездействовать, позволив нам спокойно проиграть, поэтому решила взять дело в свои руки. Танцевала я не то чтобы отлично, но, по моим представлениям, вполне сносно. И все же с победой почти попрощалась – потрясающих танцевальных умений от Германа не ожидала, хотя и намеревалась приложить для нее максимум стараний.
Мельком глянув на уже танцующих духов, я не без удивления отметила, что их парные танцы отличаются от привычных людям. Парни и девушки танцевали на расстоянии, не касаясь друг друга, но при этом сохраняя непрерывный зрительный контакт. Удивительно, но воздух между ними буквально искрил, отражая выполнение того условия соревнования, которое нам с Германом было недоступно.
Запрещая себе думать о том, что, танцуя в одиночестве, буду выглядеть глупо, я двинулась в такт звучащей музыке. Стоило пошевелиться, сделать осознанное танцевальное движение, как меня словно подхватила мощная энергетическая река – невидимая, но ощутимая настолько, что захватила целиком. Даже всполохи пламени вдруг перестали казаться чем-то мешающим, а вписались в окружающую меня гармонию – необычную, причудливую, но по-настоящему прекрасную.