Приручи меня нежно

В повисшей тишине был даже слышен мой оглушительный стук сердца. И я всё же решила, что такая информация, как образование не навредят мне больше, чем уже есть.

— По образованию я экономист, но всегда мечтала быть педагогом.

Я с грустью вспомнила отца и его решения за меня. С кем дружить, где гулять, на кого учиться, за кого замуж выходить. В итоге моя жизнь была прописана им от и до, каждая мелочь контролировалась до тех пор, пока меня не выдали замуж за сына влиятельного человека.

После свадьбы с Феликсом контроль перешёл в его руки и первое время я со всем мирилась, потому что с детства мне прививали определённую модель семьи. Это с годами устав от практически маниакального контроля, я решила действовать. А именно сбежать.

А теперь мне приходилось изворачиваться, увиливать и скрывать правду.

— Почему не пошла за мечтой? — заинтересованный голос Абрамова вырвал меня из омута воспоминаний.

— Мечта должна оставаться мечтой, — произнесла задумчиво. — Иначе в ней можно разочароваться.

— Не соглашусь. Зачем в ней разочаровываться? К ней надо идти упорно и настойчиво! А когда мечта воплощена, всегда можно начать мечтать о чём-то другом.

— О чём мечтал ты? — разговор на отвлечённую тему, без вытягивания из меня подробностей о моём настоящем "я", нравился мне больше.

— Я всегда мечтал о большой семье, детях, — его губы непроизвольно растянулись в мечтательной улыбке.

— И она у тебя есть.

— Была…

— Да, прости!

Заметила, что Егор перестал улыбаться. И теперь как-то нервно сжимал салфетку в руке. Зная о его статусе вдовца, я снова умудрилась насыпать соль на рану. Мы как-то странно взаимодействовали с самого первого дня нашего знакомства. Егор не унимаясь, ворошил моё прошлое, я не нарочно наступала на больную мозоль.

— Забыли, — уверенно отмахнулся он, с теплом улыбнувшись.

Даже атмосфера между нами стала в одночасье лёгкой, почти дружеской. Моему боссу нужно было улыбаться чаще…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несмотря на то что Егору не удалось выпытать из меня что-то большее, чем моё образование, он пребывал в хорошем настроении. Часто улыбался и шутил, вел себя непринуждённо и легко. Абрамов открывался мне с другой стороны. И признаться, в компании с мужчиной, отключившем в себе властного босса, мне было комфортно.

Пробуя заказанные друг другу блюда, мы делились впечатлениями о том, насколько верно был сделан заказ.

— Я думал, ты выберешь для меня стейк с кровью, — Егор отрезал кусочек мяса и отправил тот в рот.

Я украдкой наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Посмотреть прямо в глаза не смела, некая скованность всё же ещё присутствовала. Полностью открываться перед Абрамовым не была готова.

— Почему? — коротко спросила, дождавшись, когда он прожует и сможет ответить.

— Все считают меня тираном, — отложил приборы и потянулся за бокалом с минеральной водой. — Жестким, требовательным, — говорил монотонно, смотря в окно. — Эдаким вампиром, наводящим страх на подчиненных.

Все же отвёл взгляд и устремился его на меня. В упор. Будто ища подтверждения собственных слов.

— И ты решил, что я попытаюсь накормить тебя кровью, чтобы ты всю не выпил из меня?

Подавить смешок не удалось. А Егор неосознанно перехватил веселость и дёрнул уголок губ во вздорную улыбку.

— Помимо тирании, которую, как я считаю, мне незаслуженно приписывают. Я справедлив. И никогда, — он слегка оперся локтями на стол и подался вперёд. — Беспочвенно не давлю на людей.

Я шумно сглотнула, представив, что меня может ожидать за малейший прокол на работе. Холодность в голубых глазах мне показалась напускной, будто мне устроили очередную проверку. Только теперь это была проверка на прочность. Не моргая, старалась выдержать испытывающий взгляд, не отводя свой.

Пусть сверлит и выискивает мои слабые стороны, если уж ему так хочется тратить на это время. Я слишком долго прятала саму себя от отца, а затем и Феликса. Что сейчас заслуживала перемены.

— Быть лидером не так уж и плохо, — слегка отстранилась, понимая, что близость очень затянулась. — Всё контролировать при ведении своего дела просто необходимо.

— Теперь ты понимаешь, почему мне важно знать всё о своих подчинённых?! Ну почти всё. Личная жизнь за пределами фирмы меня не волнует.

— Просто отлично, — выдохнула с облегчением.

— Если только… — он заговорщически прищурился, а я напрягала слух, боясь пропустить его "если". — Я в неё не вовлечен.

— Я не просила вовлекаться в мою, — вспыхнула от намёков Егора, чувствуя как жар прилил к щекам. — Приглашать меня на обед, возить в клинику, покупать новую обувь, — возмущения рвано срывались с моих губ, с которых Абрамов не сводил взгляда.

— И носить на руках не просила, хотя была совсем не против, когда я это делал.

— Да… — согласилась и осеклась.

Как он мог думать, что мне доставляло великое удовольствие быть в его руках? Напыщенный эгоцентрик!


— Вот видишь, к концу ужина мы пришли к согласию. За это можно выпить.

Егор снова расслабленно откинулся на спинку дивана. Взялся за тонкую ножку бокала и отсалютовал им, предлагая и мне поддержать его тост.

— Нет, — я свой бокал не подняла. Пусть в нем и были всего-то минеральная вода с лимоном, пить за сказанное Абрамовым, я не собиралась. — Это была плохая идея — мешать рабочие моменты и ненужные налаживания отношений вне офиса. Спасибо за вечер, — произнесла чисто на автомате, не успев выключить в себе хорошие манеры. — Но мне пора.

Я откинула салфетку в сторону. Положила свои приборы на тарелку так, чтобы было понятно, что моя трапеза окончена. Вновь поймав изучающий взгляд начальника. Он словно всё время следил за мной, старался подметить какие-то мелочи и сделать выводы обо мне.

И ему даже удалось предугадать моё бегство. Вскинув руку, Егор предприимчиво подозвал официантку и попросил счёт. Я же дожидаться официального конца ужина не стала.

— Соня! — мягко окликнул меня, когда я уже успела отойти от столика. — София Александровна, как вы собираетесь добраться до дома?

Уже более строже позвал меня, но не повышая при этом голоса и не привлекая внимания посторонних.

— На такси, — бросила через плечо и направилась к выходу.

Конечно же, Абрамову не составило особого труда нагнать меня у парадных дверей. Я ковыляла слишком медленно, ощущая себя почти беспомощный без сильной руки Егора. Боль адски отзывалась в лодыжке при каждом шаге. И мне приходилось закусывать губу, чтобы не расплакаться.

— А как будешь платить? — прошептал у самого уха, встав за моей спиной, когда я схватившись за дверную ручку, переводила дыхание. — Твоя сумка осталась в машине.

В мужском голосе звенели победные нотки. Он был прав. Я не могла уехать. Сумочка, в которой и кошелёк, и ключи от дома, действительно, были забыты в машине.

Чертыхнувшись себе под нос, торопливо распахнула дверь и вышла на улицу. Егор шёл следом, даже не предпринимал попыток мне помочь. Это меня радовало. Снова чувствовать себя зависимой от него было уже слишком для одного дня.

— Не спеши. Я понял, что твоя гордость бьёт все рекорды, но не доставить тебя домой это моветон.

Подойдя к машине и распахнув пассажирскую дверь, Егор как ни в чем не бывало, предложил мне сесть. Отказываться было глупо. Я приняла приглашение, хоть и изобразила непримиримость.

До моего дома мы доехали в полной тишине. Мне не хотелось больше говорить, а Егор не старался вывести меня на разговор.

— Ещё раз спасибо за вечер, — нарочито вежливо отозвалась благодарностью и выпорхнула из машины.

А вот до подъезда я плелась медленно, неуклюже волоча за собой ногу. Но гордо расправляя плечи, буквально спиной ощущая на себе пристальный взгляд Абрамова. Он не уехал или просто на эмоциях я не услышала шум отъезжающей машины?

Нет. Я была права. Егор никуда не уехал и более того, он снова посмел подхватить меня на руки, как только я вошла в подъезд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ногу надо беречь, — будто оправдывал свои импульсивный рыцарский поступок. — Связки запросто можно порвать. С сегодняшнего дня ты официально на больничном, с сохранением своей ставки.

Он не спеша поднимался по лестнице, бережно прижимая меня к себе. А меня пугали собственные перемены. Ощущения и острые эмоции вовсю терзали меня, не давая трезво оценивать щепетильную ситуацию.

— Ты всегда такая зажатая? — словно невзначай Егор прижал меня к себе крепче. — Или это выбранная линия поведения в твоей новой жизни? Холодное и неприступное сердце, — опустив меня на ноги у самой двери моей квартиры, Егор наклонился так близко, что наши носы буквально соприкоснулись. — Ещё одна тайна, Соня?!





13





Егор



Она будто не дышала. Замерла, уставившись на меня каким-то весьма странным взглядом. Было в этом взгляде что-то призывное… Или в подъезде было слишком темно? Не знаю…

В любом случае, Соня не пыталась отстраниться. Не вздрогнула, как это было впервые, когда случайно её коснулся. В прошлый раз пострадала моя рубашка, а сейчас вполне мог пострадать я сам, точнее та репутация, которую долгие годы создавал вокруг себя.

Мне не нужны серьёзные отношения, постоянная спутница, а единственная представительница женского пола, которая может быть в моей жизни и сердце — была моей дочерью. Таким меня должны были видеть окружающие. И видели до недавнего времени. Просто мрачный, строгий босс, к которому не стоит приближаться без видимой на той причины. Но сейчас те же окружающие уже во всю судачили обо мне и Соне. И я был не против.

Сам же напечатал ту статью, которую она швырнула мне на стол этим утром. Хотел посмотреть реакцию девушки, ведь именно человеческая реакция вне зоны комфорта, может сказать о человеке больше, чем он сам.

Соня явно нервничала этим утром. Подлив масла в огонь с этими несуществующими Японцами, я всё больше давил на её совесть. Ждал её раскаяния в конце концов. Позже понял, что ей не за что раскаиваться. Она не хотела делиться со мной своей тайной, однако это и не требовалось. Меня вполне устраивало, что Соня хочет начать всё с чистого лица. Что ж… Я тоже был не против попробовать что-то новое. С ней. Чёрт, она мне нравилась…

Слишком нравилась, чтобы позволить себе потерять голову.

— Так что скажешь? — замер вместе с ней. — В твоей новой, кристально-чистой жизни, есть место для такого не самого идеального парня, типа меня?

С ухмылкой, изогнул бровь, в ожидании ответа. Не хотел быть навязчивым, стараясь преподнести вопрос в шутливой форме. Но меня, скорее всего, выдавал взгляд, сосредоточенные на её лице. Слишком пристальным, смотрящий прямо в её наглухо закрытое сердце.

Соня шумного сглотнула. Облизала пересохшие губы, и мой взгляд тут же упал на них. Наш непринуждённый вечер в одночасье переставал быть таковым. Напряжение повисло между нами. Воздух искрил и я чувствовал себя влюблённым мальчишкой, ждущим ответ.

Соня отпрянув, вжалась спиной в дверь квартиры. Словно из-за моего напора благоразумие вновь вернулось к ней.