Принцы Тальзеура
Часть 49 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В тот же день случилось давно ожидаемое нападение на Хагеля и Мука. До заключенных, наконец, дошло, что элита, набравшая наибольшее количество баллов, становится причиной усиления сил противника, нападающего на поселок. Чем сильнее ТОПы, тем меньше шансов выжить у новоприбывших. Вопрос в том, как убить человека, чей уровень защиты и вооружения превосходит твой собственный минимум на пять технологических уровней? Надо было не только выжить в самом нападении, но и в последующей схватке с остатками охраны мэра.
Сороковое нападение стало переломным моментом для всех жителей поселка. Прошло всего четыре месяца с военных игр исами, а от первоначального состава населения осталось всего семьдесят два человека. Почти все были подчиненными Хагеля, который всякий раз ставил своих солдат в наиболее выгодное положение. Турели защиты, ловушки, персональные укрытия и многое другое. Стало очевидным, что до финала доживет в лучшем случае половина из них. Заключенных, прибывавших на планету, теперь делили на две группы по их психологическому состоянию. Первые были воодушевлены скорым освобождением, жаждали вступить в бой с большим стволом наперевес. Вторые — подавленные люди на грани психологического срыва, которые за время транспортировки до Марии успели увидеть прямую трансляцию и, главное, статистику смертности среди заключенных. Мясо ставили в первую линию обороны. Их воодушевленных собратьев во вторую. В третьей была основная масса с элитарными вкраплениями бойцов Хагеля.
Скопилось так много трупов, что их с трудом удавалось собирать и отвозить на карьер между нападениями. Местная фауна так обнаглела, что начала нападать на грузовики с мертвыми телами, игнорируя тех кто сидит за рулем. А водители начали игнорировать сами нападения… За четыре месяца карьер превратился из глубокой ямы в гору из мертвечины, вокруг которой было не протолкнуться от количества живности. Она лезла под колеса, жрала, плодилась и забыла об охоте, радуясь неожиданному повороту жизни. Водители труповозок стали пренебрегать своими обязанностями, выгружаясь на полпути у первого попавшегося оврага.
Джибрил достиг сначала L15, разблокировав в игровом интерфейсе новую вкладку «Боевые единицы», где можно было купить био- и технороботов, когда-то используемых исами. Киборги? Нет! Это были машины для убийства, способные в одиночку вскрыть защиту бронетранспорта космопехоты и вырезать всех, кому не посчастливилось оказаться внутри. Способность к псионике, самовосстановлению, ограниченный саморазвивающийся интеллект, адаптации к повышенной радиации, огню, холоду и многое другое. Один робот стоил десятка элитных бойцов Хагеля.
Достигнув L20, стало понятно направление и логика L-уровней. Исами стремились перейти от неорганических технологий (кибернетика) к органике (бионика), способной напрямую оперировать энергетическими потоками. L20 — это последний технологический уровень, показанный представителям Содружества. Во всех разделах игрового интерфейса Джибрила появились новые товары. «Защита Высших», «оружие Высших», «средства поддержки Высших», «восстановление Высших», «исцеление оператора Высших», «восприятие Высших».
«Высший» был автономной боевой машиной высотой в семьдесят пять метров с оружием, способным одним выстрелом уничтожить поселок Тихих Вод. Нет, он стоил не тысячу баллов, а намного-намного больше. Первая ступень защиты — это нательный костюм оператора, который сам по себе уже находится на суб-энергетическом уровне технологий. Самовосстановление, умный доктор, спасательная капсула — всё в одном. Выглядит как тяжелый плотный дым серебристого цвета, который при надевании на тело становится плотным, создавая эффект второй кожи. И цена в тысячу баллов. Поверх нее надевается «многофункциональная защита оператора Высших». Эта штука совмещала в себе лучшие компактные средства вооружения, высокую защиту и была одним большим интерфейсом для управления Высшим. Оператор управлял боевой машиной не рычагами и кнопками, а воспринимая его, как собственное тело, прекрасно ощущая поломки, уровень энергии в оружии, длину шага и показатели сенсоров. Сам Высший, броня и нательный костюм — это три тысячи баллов и минимальный набор для использования Высшего.
У Высших не были предусмотрены силовые щиты, но они были сделаны из таких сплавов, что ни одно обычное оружие Содружества не смогло бы нанести им значимого повреждения. При наличии лишних баллов можно было купить генератор стелс-поля или дополнительные бронещиты. Опять же, исами не использовали стандартное оружие для этой махины. Волновое орудие могло бить как по площади, так и на большие расстояния, меняя фокус распыления энергочастиц. В целом, Высший был богом среди машин, созданных для ведения войны.
Набрав тысячу сто баллов, Джибрил убедился в том, что Высшие — это последняя технология, доступная для заключенных. В интерфейсе так и не появилось летающих или плавательных средств передвижения. Джибрил решил использовать все средства защиты Высшего для того, чтобы преодолеть океанический пролив, разделяющий два материка. Кузан… он был еще жив. Хагель подтвердил эту информацию, связавшись с лидером Радиоволны. Но чем дальше, тем сильнее становятся силы нападающих. Кузан не бессмертен, и его шансы на выживание с каждым днем становились всё меньше. Может, Альянс Цепей — и сильнейшая организация на планете, но вряд ли у них хватит сил постоянно отражать нападения противника, чья мощь постоянно растет.
Джибрил выбрал в игровом интерфейсе нательный костюм оператора Высших… и ничего не получил. Со счета списали тысячу баллов, но волновой телепортер ничего не прислал. Рядом с Джибрилом раздался голос.
— Я знал! Я знал, что ты будешь первым, кто сможет набрать тысячу баллов! Мы поспорили — и я выиграл!
Человек, обратившийся к Джибрилу, выглядел как парень лет двадцати пяти — тридцати. Животик, короткие черные волосы, крепкое телосложение. Очки! Да, на нем были очки, которые использовали люди с отсталых планет докосмического уровня.
— Ты из исами?
— Да или нет? Какой ответ тебя устроит. Лучше скажи, тебе мой облик ничего не напоминает? Очки, внешность и все такое?
— Нет. Где вещь, которую я купил?
Человек выглядел удивленным.
— Ого?! Тебя, что вообще не волнует личность представителя иной цивилизации?
— Нет. Ты не стоишь тысячи баллов, — Джибрил задумался. — Или тебя надо съесть, чтобы получить желаемое?
— Ты, конечно, отстал от жизни и жил в отсталом обществе, но ведь не настолько. Ты не получишь нательный костюм Высшего. Во-первых, тысяча баллов стала платой за нашу встречу. Во-вторых, еще слишком рано показывать публике Высших. В-третьих, один Высший котируется как уникальная единица удвоения числа нападающих. То есть, окажись он в поселке, будет не тысяча нападающих, а две тысячи. А если окажешься один в лесу, на тебя нападет враг, чья численность будет равна числу нападающих на ближайший городок. Как-то так.
— Меня не волнуют жизни местных жителей.
— Знаю. Хагель-Нирр-сын-Тизея-и-Криммы многое о тебе рассказал в приватной беседе. А исами взамен удвоили вознаграждение поселка за победу над нападающими.
— Тогда я убью Хагеля и всех его прихвостней. Потом буду убивать нападающих до тех пор, пока вы не отдадите мне желаемое. ГДЕ?! МОИ?! ВЕЩИ?!
Последние слова Джибрила перешли в крик гнева.
— Всё ради Кузана, да? Убивать ради Кузана, жить ради Кузана, собирать вещи ради Кузана. Итого: жить ради Кузана. Скажи, это твоей гнев? Ты уверен, что это чувство принадлежит тебе?
Джибрил вздохнул, успокоился и одним ударом Лезвия оторвал голову гостю. Мгновение спустя она вернулась на место.
— Я не сужу вас. — Джи убрал нож обратно. — Не прошу судить и мои действия.
— Да, так было всегда, — гость стоял, как ни в чем не бывало. — Я — материальная проекция. И кроме тебя никто меня не видит…
Отбойник разорвал голову гостя на мелкие кусочки.
— Хм, низкое сопротивление плоти. Значит, твои слова правда. Не знаю, кто ты, но у тебя есть право на ответ в одно предложение. Услышу не то, что хочу — посвящу все свободное время тому, чтобы найти твое настоящее тело и убить. Что вам от меня надо?
— Кровожаден, как всегда. Ни Хагель, ни люди, с которыми ты работал, никогда не видели твоей настоящей личины.
— Хороший ответ. Мне понравилось. Я предупреждал.
— Имя Карл Эванс тебе ни о чем не напоминает?
— Нет, да и зачем. Дай-ка угадаю. Сейчас твое основное тело где-то на орбите. Либо в корабле исами, либо на станции. Значит, мне нужно найти способ сбить и то, и другое.
— Тебе нет дела до случайных жертв?
— НЕТ! — Джибрил снова перешел на крик. — Когда у меня крадут — я иду и ломаю им руки. Когда меня решили основательно кинуть — я иду и лишаю жизни тех, кто решил позволить себе такую наглость. Я помню каждую тварь, убитую мной ради этих баллов! Каждую! Не переживай, я предупрежу тюремщиков о том, почему атакую их станцию. А твоих сородичей исами за людей можно не считать.
Гость показал головой.
— Всё ради хозяина, да? Имя Карл Эванс тебе точно ни о чем не говорит?
— Нет.
— Тогда выслушай мою историю и подумай, станет ли она достойной компенсацией за потерянную тысячу баллов. Сейчас сюда переместится моё временное тело вместе с душой. Если компенсация будет недостаточной, можешь убить меня.
— Ты считаешь, что жизнь одной букашки стоит тысячу баллов?!
— Всё ради хозяина, — гость улыбнулся так, словно был бы рад умереть от руки Джибрила.
— Нет, — Джибрил успокоился. — Твоя жизнь уже принадлежит мне. Но я все равно выслушаю твой рассказ.
— Да, я знаю. Я ждал этих слов. Слушай…
Глава 20
Много лет назад на одной далекой планете докосмического уровня развития начались странности. Среднегодовая температура повышалась, полярные ледники таяли, а растительность начала свой буйный рост в середине апреля.
Карлу Эвансу едва исполнилось двадцать семь лет. Он работал менеджером по продажам в одной крупной торговой компании, которая принимала звонки с заказами через инфосеть. После пяти лет сидячего образа жизни у него начались проблемы со здоровьем. Врачи обнаружили у него ранее неизвестное заболевание, из-за которого у Карла постепенно отказывали все клетки тела. Он медленно умирал, и жить ему оставалось не больше четырех месяцев. Был апрель.
Лечение не помогало. Страховка закончилась и больше не покрывала счета за лечение. Карл уволился из компании и нанялся курьером к одному наркоторговцу, прекрасно осознавая риск. Ему было наплевать на тюрьму. Ни жены, ни детей, а семья живет в другом штате, ничего не зная о его проблемах со здоровьем. Карл считал, что так будет лучше.
Врачи отрабатывали деньги, делая анализы. Проводя консультации, прописывали курс психотерапии, при каждом посещении ставя новый диагноз. Они не знали, как вылечить болезнь Карла, и потому пробовали всё, на что хватало денег пациента и возможностей медицинского центра.
Отчаявшись получить помощь от современной медицины, Карл обратился к местным шаманам, которые вообще не обладали магией. И он быстро это понял. Потом нашел в сети упоминания о сделках с демонами на перекрестках. Легко догадаться, что демоны не ответили на его зов. А Карлу становилось всё хуже. Тело стало плохо слушаться, и местами полностью пропала чувствительность.
В сети нашлось упоминание о Вестниках Возможностей, которые встречаются с людьми в реале и заключают своеобразный контракт. Их интересовали не души, а определенные поступки. Кому-то давали задание оказать помощь незнакомому человеку, ночью, посреди пустыни. Кому-то — помочь встретится двум любящим сердцам. Заданий было много и отзывов еще больше. Вестники и те, кто за ними стоял, контролировали количество информации, попадающей в сеть. Искатель должен был собрать по крупицам информацию о том, как, где и когда можно найти Вестника, чтобы заключить контракт. В этом деле Карлу помог знакомый хакер его работодателя. По-другому на Вестника было не выйти.
Встреча прошла не совсем гладко. В тот вечер все инстинкты Карла буквально кричали о том, что Вестник его обманет. Вдобавок случился приступ, Карла увезли в больницу, а Вестник переместил место встречи с Просителями на другой адрес. Карл был упрям и снова нашел Вестника. Вместо ожидаемой просьбы «Исцеления от болезни» Карл попросил возможность исцелить любой недуг, поразивший его тело. Формулировка была абстрактной, но Вестник ее принял, назначив заданием собственноручно лишить жизни одно разумное существо. Нельзя было использовать огнестрельное и любое другое стрелковое оружие. Удавить, отравить, загрызть — способов было много.
Карл знал наркомана, живущего по соседству. Пропащий человек с кучей недостатков идеально подходил на роль жертвы для Вестника. Карл следил за ним неделю, узнал маршрут и примерный график передвижений, подготовил западню в темном переулке рядом с домом. Ночь, тихий переулок, руки в перчатках сжимают струну, которая через несколько секунд окажется на шее наркомана, и тут у жертвы раздался звонок. Ребенок позвонил отцу, который души не чаял в своем чаде. За время разговора Карл узнал, что наркоман живет отдельно от матери ребенка, чтобы тот не видел, что наркота делает с нормальным человеком.
Карл отказался от идеи убийства и решил прожить оставшееся ему время так, как он всегда мечтал. Съехал с городской квартиры в арендованный домик в лесу. Дизельный генератор, куча продуктов и чистый природный воздух. Но этого было мало. Карл чувствовал страх и одиночество. Не с кем было разделить свои переживания. Рядом не было того, кто мог его подбодрить.
На следующий день после переезда Карл посетил приют для бездомных животных. Там была специальная комната, где содержат смертельно больных собак и кошек, которых должны усыпить в течение недели, если не найдется подходящего хозяина. Знаешь, каково это, — находится в комнате, в которой все знают, что умрут в скором времени?! Такую атмосферу мог понять только тот, кто сам находился в такой ситуации. Карл был таким! Когда ветеринар спросил его, зачем он берет смертельно больных собак, если сам скоро умрет, Карл ответил «Я хочу, чтобы у них тоже был шанс насладиться нормальной жизнью перед смертью». Собаки не понимают человеческой речи, но смысл этих слов дошел и до них. Знаешь, как чувствует себя ветеринар, внезапно оказавшийся в тихой комнате?! Ни лая, ни скулежа, ни рычания. И перед тобой стоит умирающий человек с несгибаемой волей. Отказ был неприемлем.
Карл забрал из приюта десять собак. Самой старой была Бриби — ей был уже двадцать один год по человеческим меркам. Гасси Сью — пятнадцать. Почти слепой пуделихе Эми — восемнадцать. Маленькие собаки живут дольше крупных. Эбби и Чампу по девять лет. Лохматой дворняге Карли — четырнадцать. У братьев овчарок Мэйсона и Бэйли было генетическое заболевание сердечно-сосудистой системы. Им было вроде лет тринадцать или четырнадцать. Старушке Ратзу — почти двадцать один. И голубоглазый засранец Пикассо, который всё время вызывал смех Карла выражением своей мордочки. Пес выглядел так, словно показывает свою самую безумную улыбку.
С того дня каждое утро было наполнено счастьем. Собаки заставляли Карла просыпаться и кормить их. Делал уколы, даже если сами были против. Затем часовая прогулка и игры на открытом воздухе. Каждый день Карл выбирал новый маршрут для прогулок по лесу. Каждый день Карл шел на работу наркоторговца, привозя домой лакомства для собак. Его встречали, его любили, ему напоминали о том, как важен каждый прожитый день.
Во время прогулок старушка Ратзу следовала позади всех остальных, не давая собакам разбредаться. Всю свою жизнь она прожила на ферме по разведению овец. Сказывались привычки пастушьего пса. Пикассо шел рядом с Карлом, заставляя того постоянно смеяться над своей улыбкой.
Тем временем весь остальной мир сходил с ума. С ростом температуры увеличился рост растительности, который в свою очередь увеличил количество кислорода в атмосфере. Пес Мэйсон умер от укуса гигантской ядовитой сороконожки. Ночью, не выдержав разлуки с братом, сдало сердце Бэйли. Они были похоронены за домом на небольшой полянке. За следующие два месяца умерло еще шесть собак по различным причинам.
Первого августа Карл посетил своего лечащего врача, показал неприличный жест и сказал, что он ничего не понимает в медицине. Прошло четыре месяца, а он все еще был жив и доктор не мог это как-либо объяснить. Правда в этот раз врач сказал, что до сентября Карл точно не доживет.
В тот же день Карл взял еще семь собак из приюта. Таксу Пуппи, вредную Джинджер, дворнягу Леди, молчаливого Джоуи, костлявую борзую Рози, бродягу Купера и слепого пса Джуна. Доктор был прав. К концу августа Карл едва мог передвигаться по дому, забыв о ежедневных прогулках. Двадцать пятого числа он вызвал скорую, попросив медбрата перед уходом оставить входную дверь дома открытой и вскрыть все упаковки с собачьим кормом. Последним живым псом был Пикассо.
Назло доктору Карл терпел до первого сентября и затем покончил жизнь самоубийством, приняв смертельную дозу аспирина.
* * *
Джибрил жевал паек, ежедневно присылаемый исами.
— Не знаю, как тебя зовут, но тебе не кажется, что рассказ в тысячу баллов должен быть чуточку интереснее?!
— Вестники никогда не лгут! Совершив самоубийство, Карл выполнил условия договора и получил желаемое.
— Дай угадаю! Карл восстал из мертвых.
— Нет. Он умер. В середине сентября Пикассо нашел его тело в морге.
— Тогда в чем смысл рассказа?
— Хороший вопрос. Ноосфера планеты, на которой жил Карл, подключалась к общему информационному пространству Древа Миров Тальзеура. Температура начала повышаться, электроника — отказывать, пространство — меняться. В мире появилась магия, и вместе с ней пошли изменения в биосфере планеты. В сентябре на города человечества начали нападать гигантские насекомые. Почти все люди вымерли в течение следующих нескольких лет. Появление Вестников Возможностей было первым шагом к созданию рукотворных энергоинформационных структур в астральном плане планеты. Случай Карла — это… стечение обстоятельств. В его доме погибло шестнадцать собак, и каждая из них, находясь на пороге смерти, желала хозяину только добра. Сам Карл стоял одной ногой в могиле. Его дом стал местом естественного локального астрального разлома. Добавь к этому заключенный контракт с Вестником.
— Он воскрес?