Принцесса или ведьма

Тут она заметила, что её-то руки висят по сторонам, и повернулась обратно к своему отражению.

– Это ты говоришь?

Отражение прокашлялось:



Добро с добром,

Зло со злом,

Иди в свою башню, или достанется поделом.



– М-м-м, мне надо пройти, – сказала Агата, не поднимая глаз.



Добро с добром,

Зло со злом,

Иди в свою башню, или сильно достанется поделом, то есть тебе придётся мыть посуду после ужина, или тебя лишат доступа в комнаты Красоты, или вообще и то, и другое, если меня послушают.



– Мне нужно повидаться с подругой, – настаивала Агата.

– У Добра нет друзей на другой стороне, – сказало её отражение.

Агата услышала сахарный звон и, обернувшись, увидела у подножия моста фей. Как ей обхитрить саму себя? Как найти изъян в собственной защите?

Добро с добром, Зло со злом…

И её осенило.

– А у тебя? – спросила Агата, по-прежнему не смотря на своего зеркального двойника. – У тебя есть друзья?

Отражение напряглось.

– Не знаю. Есть ли?

Агата стиснула зубы и посмотрела в глаза самой себе.

– Ты слишком уродливая, чтобы у тебя были друзья.

Её отражение погрустнело.

– Настоящая злодейка, – произнесло оно и исчезло.

Агата протянула руку и коснулась барьера. Рука прошла сквозь.

К тому времени, как патруль фей добрался до середины моста, туман уже скрыл следы Агаты.



Едва шагнув на территорию школы Зла, Агата почувствовала, что здесь ей самое место. Спрятавшись в холле за статуей лысой, тощей ведьмы, продуваемом всеми ветрами, она оглядела потрескавшийся потолок, опалённые стены, витые лестницы, полутёмные залы… Она даже сама не смогла бы придумать лучше.

Убедившись, что на горизонте нет волков, Агата прошмыгнула по главному коридору, разглядывая портреты выпускников никогдашников. Злодеи всегда казались ей интереснее героев. У них были амбиции, страсть. Благодаря ним, собственно, и случались все истории. Злодеи не боялись смерти. Нет, они надевали смерть, словно доспехи! Вдохнув кладбищенский запах школы Зла, Агата почувствовала, что у неё даже кровь быстрее побежала в жилах. Ибо, как и всех злодеев, смерть не пугала её. Смерть придавала ей жизни.

Услышав чьи-то разговоры, Агата спряталась за стеной. На лестнице, ведущей в башню Предательства, появился волк, сопровождавший группу девочек-никогдашниц. Те оживлённо обсуждали первые уроки – «Приспешники», «Проклятия», «Наука уродства». Пожалуй, уродливее них было никого не найти. Агата покраснела от стыда. Увидев землистую кожу и отвратительные лица, она поняла, что идеально сюда впишется. Даже их старомодные чёрные балахоны были такими же, как она носила дома. Но между ней и никодашниками было важное различие. Их рты искривляли горькие ухмылки, взгляды были полны ненависти, а кулаки сжаты от едва сдерживаемой ярости. Они выглядели отъявленными злодеями, а Агата не считала себя отъявленной злодейкой. Но потом она вспомнила слова Софи.

«Те, кто не такие, как все, обычно оказываются злыми».

К её горлу подкатил ком.

Вот почему тень не похитила второго ребёнка.

Я и есть второй ребёнок.

В глазах защипало от слёз. Она не хочет быть такой же, как эти дети! Не хочет становиться злодейкой! Она просто хочет найти подругу и вернуться домой!


Не представляя даже, где искать, Агата поднялась по лестнице с надписью «Обман» на площадку, от которой расходились две узкие каменные дорожки. Услышав голоса слева, она побежала направо, по короткому коридору, который вёл в тупик. Голоса приближались; Агата прижалась к стене, и за спиной вдруг что-то скрипнуло. Это оказалась не стена, а перепачканная дверь. Рукавом платья она стёрла полоску пепла и увидела красные буквы:

МУЗЕЙ ЗЛА



Внутри было темно, хоть глаз выколи. Закашлявшись от затхлого запаха, Агата зажгла спичку. Музей Добра был идеально чистым и огромным, а вот все достижения Зла умещались в полузабытый чулан для мётел – неудивительно, учитывая, что последние двести лет они только проигрывали. Агата увидела выцветшую форму мальчика, который стал Румпельштильцхеном, доклад «Мораль убийцы» безымянной будущей ведьмы, несколько чучел ворон, которые висели на осыпающихся стенах, и гнилую лозу с шипами, ослепившую знаменитого принца; рядом с ней висела табличка «Вера из-за Дальнего леса». Агата видела в Гавальдоне это лицо на плакате «Пропал ребёнок».

Агата вздрогнула, потом, заметив на стене цветные пятна, поднесла к ним зажжённую спичку. То была часть фрески, похожей на «Долго и счастливо» в музее Добра. На каждой из восьми панелей были изображены злодеи в чёрных балахонах, наслаждавшиеся бесконечной властью: они летали через огонь, превращались в зверей и птиц, расщепляли души, манипулировали пространством и временем. В верхней части фрески, от первой панели до последней, тянулись гигантские огненные буквы:

Н И К О Г Д А



Всегдашники мечтали о любви и счастье, а вот никогдашники стремились к миру одиночества и власти. Зловещие видения заставили её сердце затрепетать, и Агата осознала поразительную правду.

Я – никогдашница.

А её лучшая подруга – всегдашница. И если они не вернутся домой как можно скорее, Софи всё поймёт. Здесь им дружить нельзя.

Она увидела длинную морду, отбросившую тень в свете её спички. Потом две морды. Три. Волки приготовились к прыжку, но Агата, развернувшись, набросила им на глаза лозу с шипами. Хищники зарычали от неожиданности и отшатнулись, и она бросилась к двери. Тяжело дыша, она бросилась вниз по коридору, поднялась по лестнице и в конце концов оказалась на втором этаже башни Коварства, ища взглядом имя Софи на дверях комнат. «Векс и Броун», «Хорт и Раван», «Флинт и Титан»… Это же этаж мальчиков!

Услышав, как открывается дверь, она выбежала на чёрную лестницу и поднялась на чердак, заставленный мутными флаконами с лягушачьими лапками, ящерицыными хвостами и собачьими языками. (Мама была права. Кто знает, сколько лет этим запасам?) По ступенькам раздались шаги волка…

Агата выбралась из окна чердака на высокую крышу и уцепилась за водосточный жёлоб. В чёрных тучах грохотали раскаты грома, а вот башни Добра на другой стороне озера купались в солнечном свете. Её розовое платье тут же промокло. Она проводила взглядом длинный, извилистый жёлоб; дождевая вода выливалась через рты трёх горгулий, державших на себе медные балки. Это её единственная надежда. Она забралась в жёлоб, с трудом держась за скользкие перила, и обернулась к окну, ожидая увидеть белого волка…

Но волк за ней не пошёл. Он смотрел на неё из окна, сложив лапы на красном мундире.

– Есть, знаешь ли, вещи и похуже волков.

Он ушёл, оставив её в полном недоумении.

Что? Что может быть хуже…

Что-то двинулось под проливным дождём.

Агата прикрыла глаза ладонью и вгляделась в блестящую дымку. Первая горгулья зевнула и расправила драконьи крылья. Затем вторая горгулья, с головой змеи и телом льва, тоже взмахнула крыльями; треск был громким, как выстрел. У третьей горгульи, вдвое крупнее остальных, с рогатой головой демона, туловищем человека и шипастым хвостом, размах крыльев оказался шире самой башни.

Агата побелела. «Горгульи! Что пёс говорил о горгульях?»

Они повернули головы со свирепыми красными глазами, и Агата вспомнила.

Приказано немедленно убивать нарушителей.

Пронзительно визжа, они спрыгнули с насестов. Без их поддержки жёлоб обвалился, и Агата с криком рухнула в воду. Бурный поток нёс её по крутым поворотам и резко бросал вниз. Две горгульи спикировали к ней, и она в последний момент увернулась, откатившись к краю жёлоба. Третья горгулья, рогатый демон, взлетела высоко вверх и выдохнула из носа огонь. Агата схватилась за перила, и огненный шар пробил огромную дыру в жёлобе прямо перед ней; она едва успела затормозить, чтобы не упасть вниз. Она почувствовала сокрушительный удар в спину; горгулья с драконьими крыльями схватила её острыми когтями за ногу и подняла высоко в воздух.

– Я ученица! – закричала Агата.

Горгулья так удивилась, что даже выпустила её из лап.

– Видишь? – крикнула Агата, показывая себе на лицо. – Я никогдашница!

Горгулья нагнулась, внимательно её разглядывая.

А потом схватила за горло – это, очевидно, означало «не верю».

Агата завизжала и ударила ногой по прожжённому жёлобу; в глаза чудовищу брызнула вода. Горгулья оступилась, хватая воздух когтями, выпала в дыру и разбила крыло о перила балкона нижнего этажа. Агата изо всех сил держалась за перила, борясь с ужасной болью в ноге. Через завесу воды она увидела, что приближается ещё одна горгулья, с головой змеи. Пронзительно крича, она накинулась на Агату и подняла её высоко в воздух. Горгулья уже раскрыла огромный рот, чтобы съесть её, но Агата ударила монстра ногой по зубам; тяжёлые чёрные башмаки переломили их, словно спички. Ошеломлённая горгулья ослабила хватку. Агата приземлилась обратно в жёлоб и схватилась за перила.

– Помогите! – закричала девочка. Если ей удастся продержаться, кто-нибудь обязательно услышит и спасёт её. – Помоги-и-и…

Её руки соскользнули. Отчаянно пытаясь затормозить, она неслась вниз по жёлобу, у конца которого уже ждала самая большая горгулья, рогатая, словно дьявол, раскрыв пасть, похожую на адский туннель. Агата хваталась руками и отплёвывалась, но вода неумолимо толкала её всё дальше. Посмотрев вниз, она увидела, что горгулья снова выдохнула огонь из носа, и он понёсся вверх по трубе. Агата нырнула под воду, чтобы не сгореть заживо, и вынырнула на самом краю, схватившись за перила. Следующий поток дождя отправит её прямо в пасть горгульи.

А потом она вспомнила, как горгульи выглядели, когда ещё держали жёлоб на плечах: дождевая вода лилась у них изо рта.

Если она откуда-то выливается, то должна откуда-то и вливаться.

Её захлестнула следующая волна. С безмолвной молитвой Агата отпустила перила и полетела прямо на дымящиеся челюсти демона. Огонь и зубы не успели причинить ей вреда: поток воды пронёс её прямиком через дыру в глотке горгульи. Она оглянулась на закашлявшегося монстра и вскрикнула с облегчением, но этот крик перерос в перепуганный визг, когда она поняла, что падает. В тумане Агата увидела утыканную шипами стену, готовую пронзить её, а под ней – открытое окно. В отчаянии она свернулась клубочком и, пролетев в опасной близости от смертоносных лезвий, грохнулась на живот, отплёвываясь. Промокшая до нитки, она оказалась на шестом этаже башни Коварства.

– Я… думала… горгульи… просто… украшение, – прохрипела она.

Агата, держась за ногу и сильно хромая, пошла вниз по коридору в поисках Софи.

Она уже была готова стучать во все двери подряд, но тут заметила в конце коридора карикатурное изображение светловолосой принцессы с обидными подписями: «НЕУДАЧНИЦА, ЧИТАТЕЛЬ, ЛЮБИТЕЛЬНИЦА ВСЕГДАШНИКОВ».

Агата громко постучала.