Принцесса без короны. Отбор не по правилам
Часть 10 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Всю свою жизнь Дайна не видела от других ничего, кроме равнодушия и презрения. Принц Кендрик хотел ее использовать и смог замаскировать это желание. Валентин спасал ее, искупая вину перед своим прошлым – девушка прекрасно это понимала.
Но он все-таки видел в ней живого человека. Не вещь.
– Сядь, – сказал Валентин.
И Дайна вдруг поняла, что объятие разорвано и она уже сидит в кресле. В бокале снова была вода. Принцесса машинально взяла его – просто для того, чтобы занять руки.
– Выпей.
Она послушно сделала глоток – простая вода без каких-либо примесей. Валентин сбросил плащ прямо на ковер и устало опустился в кресло. Дайне подумалось, что у них обоих был очень длинный день.
– Что там был за скандал? – поинтересовался ректор, мягко махнув рукой в сторону камина. Пламя разгорелось с новой силой, на маску и белые волосы легли мягкие золотые мазки огня.
– Какой-то юноша стал обзывать нас, – ответила Дайна. Почему-то от воды ей сделалось так весело и тепло, словно она выпила вина. – Удивился, что орк делает в академии. Назвал меня степной шлюхой, но его сразу же поправили. Тут, оказывается, уже знают, кто я.
Ей сделалось горько. Она будет учиться, ходить по коридорам и лестницам, сидеть в библиотеке, и на нее станут смотреть, показывать пальцем и говорить: вот она, та самая Дайна, с которой законный супруг не стал ложиться в постель.
Кем лучше быть, шлюхой или женой, которая так и осталась невинной? Что не так смешно и нелепо выглядит?
– А, Базиль. – Валентин понимающе кивнул. – И с ним Клера. Они всегда всех задирают.
– Он назвал меня Баронессой Рваного Платья, – ответила Дайна и только теперь поняла, что так и не успела переодеться и на ней то же самое платье, в котором она валялась в траве, когда в двух шагах от нее ревел огненный столб. – Я не жалуюсь, не подумайте.
Валентин усмехнулся.
– Я сам об этом спросил.
Дайне подумалось, что он уже должен отправить ее обратно в комнату. Неужели не хочет, чтобы она уходила?
– Когда начнутся занятия? – спросила Дайна.
– Уже завтра. У первокурсников весь день уйдет на основы магической практики, – ответил Валентин и пояснил: – Это индивидуальное занятие с куратором.
Дайна понимающе кивнула.
– А кто будет моим куратором? – Сердце вдруг забилось часто-часто. Валентин пожал плечами.
– Не знаю. Магическое поле замка само распределит.
– Хорошо бы оно распределило к вам… – проговорила Дайна словно не по своей воле. Опомнившись, она едва не вскочила из кресла, с трудом подавив в себе желание зажать рот ладонями, чтобы больше не сказать никакой неподобающей чуши.
Дура, дура, дура!
Но Валентин лишь кивнул – по маске снова скользнули золотые блики.
– Да, – согласился он. – Хорошо бы.
– Мне, наверно, пора, – прошептала Дайна.
Губы немели, делаясь какими-то чужими, в животе становилось горячо и больно. Валентин снова кивнул.
– Да, пожалуй. Иди все время прямо, не заблудишься.
– Доброй ночи, милорд, – выдохнула Дайна и пошла к дверям, не чувствуя пола под ногами.
– Доброй ночи, – скользнуло по ее затылку.
Хлопнула дверь, отсекая зал с камином. Заскользили мимо книжные полки, маленькие яблоки фонариков подсветки, которые бросали рыжие блики на позолоту старых томов. Проплыл зал диковин и редкостей – щербатые пасти невиданного чудовища нестрашно оскалились из-за стекла; скелет двухголового человека медленно поднял и опустил руку.
Бежать. Бежать. Скрыться от самой себя, от того, что сейчас наполняло и рвало душу.
Дайна опомнилась лишь в оранжерее – вдруг поняла, что наступила ночь, что среди высоких древесных стволов царит таинственный синий сумрак, что она пришла в себя и трепет, который пульсировал в ней, растворился. Принцесса устало привалилась к столбу фонаря, который, покачиваясь, рассыпал во все стороны пригоршни света, и несколько минут стояла просто так, выравнивая дыхание.
Влюбляться – это слишком большая роскошь в ее положении. Влюбляться в героя, который спас ее от дракона, в человека, который закрывал ее заклинаниями от монстров и спасал от инквизиции – нет, она не может себе этого позволить.
Она расплатилась за его доброту кровью своей невинности – Дайна сердито напомнила себе об этом.
Незачем мечтать о глупом и невозможном. Она приехала сюда, чтобы учиться, а не влюбляться в того, кто скрывает свое лицо.
Невидимые пальцы скользнули по шее, задержались на позвонке, едва уловимо прошлись по плечу. Дайна вскрикнула, шарахнулась в сторону, обернулась – никого. С дерева упал длинный красно-золотой листок, потом еще один. Вдали медленно капала вода, среди ветвей негромко шелестели птичьи голоса.
Дайна была одна в оранжерее.
– Все, – сказала она вслух. – Все, хватит.
И быстрым шагом направилась к двери – почти бегом.
Первокурсников было шестеро. Войдя в малый зал академии в компании Гровира и Аделарда, Дайна увидела двух девушек, судя по румяным лицам и длинным золотистым косам, крестьянского сословия. Компанию им составлял молодой человек с горделивой осанкой дворянина. Все трое были разодеты в пух и прах, все отчаянно нервничали. Аделард едва заметно дотронулся до накрашенной ресницы кончиком пальца и негромко заметил:
– Анфалийское княжество. Просвещение туда еще не пришло, вы только посмотрите на их тряпье!
Гровир выразительно взглянул на него и так же негромко произнес:
– Благородный муж уважает других за красоту и чистоту души, а не за модное платье.
Аделард лишь выразительно закатил глаза, видимо, понял, что магия привела его в самое странное и дикое общество, какое только можно вообразить. Впрочем, все сразу же перезнакомились, и напряжение, которое так и искрилось в воздухе, начало спадать. Девушек звали Кьяра и Карин – сестры, бывшие крепостные семьи молодого дворянина Петера, они по-прежнему смотрели на него снизу вверх.
– Я хотел пойти по военной части, – признался Петер. – А потом проснулась магия, и вот… Батюшка так расстроился, даже выпорол меня.
Аделард вопросительно поднял идеально подведенную бровь.
– Хотел, что ли, вбить магию обратно? – поинтересовался он.
Кьяра и Карин одарили его хмурыми взглядами исподлобья. Гровир уважительно качнул головой.
– В Застепье ценят боевую магию, – сообщил он. – И благородный муж никогда не боится идти по той дороге, которую проложила судьба.
Петер лишь вздохнул.
– Батюшку это не устроило. Он хотел генерала в семье, а не мага. Это вот девицам в радость…
Кьяра и Карин дружно кивнули.
– Да! – радостно воскликнула Кьяра. – Нам сразу вольную дали, будем учиться, потом родителей выкупим.
– А вы? – спросил Петер, с интересом глядя на Дайну. – Мне кажется знакомым ваше лицо, но я не помню, где вас видел.
– В газетах, – беспечно ответила девушка. В конце концов, ей нечего было стесняться и стыдиться. – Я Дайна Девлет, бывшая жена принца Кендрика.
Девушки ахнули и поклонились Дайне в пояс. Петер тоже отвесил поклон.
– Ваше высочество, – прошептали все трое, и вот тогда принцессе стало страшно неловко: и от этих поклонов, и от испуганно-уважительных взглядов.
– Пустяки, – сказала она. – Здесь это не имеет значения, мы все равны перед магией. Я забыла о том, что я принцесса, и вы тоже забудьте.
Гровир выразительно посмотрел на Аделарда и негромко произнес:
– Вот что значит действительно благородная жена!
Напряжение окончательно спало, когда Гровир стал рассказывать о большом конном празднике в Застепье – все кланы собирались у озера Бахнут-ун, и начиналось соревнование: молодые воины скакали на лошадях, стреляли из луков и боролись. Он говорил так горячо и искренне, что все заулыбались, а Дайна почти увидела, как мчатся по степи белые кони с всадниками в алых одеждах, как танцуют девушки – легкие, чернокосые, похожие на невесомых бабочек в своих синих и алых шелковых платьях, как льется в пиалы зеленый чай и рокочуще звучат бубны…
Все так заслушались, что даже не заметили, как открылась дверь, и в малый зал вошли преподаватели во главе с Валентином.
– Как интересно, – уважительно заметил Валентин. – Вас даже жалко прерывать.
Гровир тотчас же умолк и поклонился преподавателям. Дайне вдруг сделалось жарко, в горле пересохло. Сейчас первокурсников распределят по кураторам, начнется новая жизнь… Что, если ее куратором будет Валентин?
«Нет! – мысленно воскликнула она. – Нет, только не это!»
А душа сразу же взмолилась, не слушая разум: «Пожалуйста, пусть это будет он!»
– Итак, первый курс, я рад приветствовать вас в академии, – прошелестел голос из-под маски. – Во всех вас проснулась магия, такова воля судьбы. То, как вы этой магией распорядитесь, насколько усилите и улучшите свой дар – уже ваша воля. Я надеюсь, что вы не утратите его.
Кьяра и Карин смотрели на ректора с искренним ужасом. Кажется, они даже дышать забыли от страха. Дайна вдруг подумала, что она одна из немногих, кто видел Валентина другим – живым, чувствующим, настоящим. Человеком, способным любить искренне и безоглядно.
– Сейчас магическая сеть, которая окутывает этот зал, выберет вам куратора, – произнес Валентин, и воздух наполнило серебристое свечение и едва уловимый аромат ландыша. – Куратор станет вашим главным спутником и наставником на все годы учебы. Он поможет вам решить все проблемы и ответит на все вопросы. Сразу предупреждаю: никаких авантюр без обсуждения с ним. А то магия иногда плохо влияет на неокрепшие умы.
Аделард прикрыл глаза, он хорохорился, но принцесса чувствовала, что ему страшно. Гровир держался спокойно. А в Дайне все звенело и дрожало, но теперь это был не страх, а какое-то обжигающее предвкушение чуда.
– Кьяра Шу, – произнес Валентин. – Выйдите вперед.
Кьяра послушно шагнула к нему, зажмурилась, и ее губы зашевелились в молитве. Серебристое свечение стало гуще, и в воздухе вдруг вспыхнул огонек и поплыл к голове Кьяры. Карин восторженно ахнула, не сводя взгляда с сестры. Послышался легкий треск, и второй огонек вспыхнул над головой чопорной дамы в темно-синей мантии, которая стояла рядом с Валентином.
– Отлично! – произнес ректор. – Быстрый выбор. Кьяра, ваш куратор – госпожа Эмилия. Сейчас вы пойдете с ней.
Госпожа Эмилия благосклонно улыбнулась и протянула Кьяре сухую руку, унизанную тонкими кольцами браслетов.
Но он все-таки видел в ней живого человека. Не вещь.
– Сядь, – сказал Валентин.
И Дайна вдруг поняла, что объятие разорвано и она уже сидит в кресле. В бокале снова была вода. Принцесса машинально взяла его – просто для того, чтобы занять руки.
– Выпей.
Она послушно сделала глоток – простая вода без каких-либо примесей. Валентин сбросил плащ прямо на ковер и устало опустился в кресло. Дайне подумалось, что у них обоих был очень длинный день.
– Что там был за скандал? – поинтересовался ректор, мягко махнув рукой в сторону камина. Пламя разгорелось с новой силой, на маску и белые волосы легли мягкие золотые мазки огня.
– Какой-то юноша стал обзывать нас, – ответила Дайна. Почему-то от воды ей сделалось так весело и тепло, словно она выпила вина. – Удивился, что орк делает в академии. Назвал меня степной шлюхой, но его сразу же поправили. Тут, оказывается, уже знают, кто я.
Ей сделалось горько. Она будет учиться, ходить по коридорам и лестницам, сидеть в библиотеке, и на нее станут смотреть, показывать пальцем и говорить: вот она, та самая Дайна, с которой законный супруг не стал ложиться в постель.
Кем лучше быть, шлюхой или женой, которая так и осталась невинной? Что не так смешно и нелепо выглядит?
– А, Базиль. – Валентин понимающе кивнул. – И с ним Клера. Они всегда всех задирают.
– Он назвал меня Баронессой Рваного Платья, – ответила Дайна и только теперь поняла, что так и не успела переодеться и на ней то же самое платье, в котором она валялась в траве, когда в двух шагах от нее ревел огненный столб. – Я не жалуюсь, не подумайте.
Валентин усмехнулся.
– Я сам об этом спросил.
Дайне подумалось, что он уже должен отправить ее обратно в комнату. Неужели не хочет, чтобы она уходила?
– Когда начнутся занятия? – спросила Дайна.
– Уже завтра. У первокурсников весь день уйдет на основы магической практики, – ответил Валентин и пояснил: – Это индивидуальное занятие с куратором.
Дайна понимающе кивнула.
– А кто будет моим куратором? – Сердце вдруг забилось часто-часто. Валентин пожал плечами.
– Не знаю. Магическое поле замка само распределит.
– Хорошо бы оно распределило к вам… – проговорила Дайна словно не по своей воле. Опомнившись, она едва не вскочила из кресла, с трудом подавив в себе желание зажать рот ладонями, чтобы больше не сказать никакой неподобающей чуши.
Дура, дура, дура!
Но Валентин лишь кивнул – по маске снова скользнули золотые блики.
– Да, – согласился он. – Хорошо бы.
– Мне, наверно, пора, – прошептала Дайна.
Губы немели, делаясь какими-то чужими, в животе становилось горячо и больно. Валентин снова кивнул.
– Да, пожалуй. Иди все время прямо, не заблудишься.
– Доброй ночи, милорд, – выдохнула Дайна и пошла к дверям, не чувствуя пола под ногами.
– Доброй ночи, – скользнуло по ее затылку.
Хлопнула дверь, отсекая зал с камином. Заскользили мимо книжные полки, маленькие яблоки фонариков подсветки, которые бросали рыжие блики на позолоту старых томов. Проплыл зал диковин и редкостей – щербатые пасти невиданного чудовища нестрашно оскалились из-за стекла; скелет двухголового человека медленно поднял и опустил руку.
Бежать. Бежать. Скрыться от самой себя, от того, что сейчас наполняло и рвало душу.
Дайна опомнилась лишь в оранжерее – вдруг поняла, что наступила ночь, что среди высоких древесных стволов царит таинственный синий сумрак, что она пришла в себя и трепет, который пульсировал в ней, растворился. Принцесса устало привалилась к столбу фонаря, который, покачиваясь, рассыпал во все стороны пригоршни света, и несколько минут стояла просто так, выравнивая дыхание.
Влюбляться – это слишком большая роскошь в ее положении. Влюбляться в героя, который спас ее от дракона, в человека, который закрывал ее заклинаниями от монстров и спасал от инквизиции – нет, она не может себе этого позволить.
Она расплатилась за его доброту кровью своей невинности – Дайна сердито напомнила себе об этом.
Незачем мечтать о глупом и невозможном. Она приехала сюда, чтобы учиться, а не влюбляться в того, кто скрывает свое лицо.
Невидимые пальцы скользнули по шее, задержались на позвонке, едва уловимо прошлись по плечу. Дайна вскрикнула, шарахнулась в сторону, обернулась – никого. С дерева упал длинный красно-золотой листок, потом еще один. Вдали медленно капала вода, среди ветвей негромко шелестели птичьи голоса.
Дайна была одна в оранжерее.
– Все, – сказала она вслух. – Все, хватит.
И быстрым шагом направилась к двери – почти бегом.
Первокурсников было шестеро. Войдя в малый зал академии в компании Гровира и Аделарда, Дайна увидела двух девушек, судя по румяным лицам и длинным золотистым косам, крестьянского сословия. Компанию им составлял молодой человек с горделивой осанкой дворянина. Все трое были разодеты в пух и прах, все отчаянно нервничали. Аделард едва заметно дотронулся до накрашенной ресницы кончиком пальца и негромко заметил:
– Анфалийское княжество. Просвещение туда еще не пришло, вы только посмотрите на их тряпье!
Гровир выразительно взглянул на него и так же негромко произнес:
– Благородный муж уважает других за красоту и чистоту души, а не за модное платье.
Аделард лишь выразительно закатил глаза, видимо, понял, что магия привела его в самое странное и дикое общество, какое только можно вообразить. Впрочем, все сразу же перезнакомились, и напряжение, которое так и искрилось в воздухе, начало спадать. Девушек звали Кьяра и Карин – сестры, бывшие крепостные семьи молодого дворянина Петера, они по-прежнему смотрели на него снизу вверх.
– Я хотел пойти по военной части, – признался Петер. – А потом проснулась магия, и вот… Батюшка так расстроился, даже выпорол меня.
Аделард вопросительно поднял идеально подведенную бровь.
– Хотел, что ли, вбить магию обратно? – поинтересовался он.
Кьяра и Карин одарили его хмурыми взглядами исподлобья. Гровир уважительно качнул головой.
– В Застепье ценят боевую магию, – сообщил он. – И благородный муж никогда не боится идти по той дороге, которую проложила судьба.
Петер лишь вздохнул.
– Батюшку это не устроило. Он хотел генерала в семье, а не мага. Это вот девицам в радость…
Кьяра и Карин дружно кивнули.
– Да! – радостно воскликнула Кьяра. – Нам сразу вольную дали, будем учиться, потом родителей выкупим.
– А вы? – спросил Петер, с интересом глядя на Дайну. – Мне кажется знакомым ваше лицо, но я не помню, где вас видел.
– В газетах, – беспечно ответила девушка. В конце концов, ей нечего было стесняться и стыдиться. – Я Дайна Девлет, бывшая жена принца Кендрика.
Девушки ахнули и поклонились Дайне в пояс. Петер тоже отвесил поклон.
– Ваше высочество, – прошептали все трое, и вот тогда принцессе стало страшно неловко: и от этих поклонов, и от испуганно-уважительных взглядов.
– Пустяки, – сказала она. – Здесь это не имеет значения, мы все равны перед магией. Я забыла о том, что я принцесса, и вы тоже забудьте.
Гровир выразительно посмотрел на Аделарда и негромко произнес:
– Вот что значит действительно благородная жена!
Напряжение окончательно спало, когда Гровир стал рассказывать о большом конном празднике в Застепье – все кланы собирались у озера Бахнут-ун, и начиналось соревнование: молодые воины скакали на лошадях, стреляли из луков и боролись. Он говорил так горячо и искренне, что все заулыбались, а Дайна почти увидела, как мчатся по степи белые кони с всадниками в алых одеждах, как танцуют девушки – легкие, чернокосые, похожие на невесомых бабочек в своих синих и алых шелковых платьях, как льется в пиалы зеленый чай и рокочуще звучат бубны…
Все так заслушались, что даже не заметили, как открылась дверь, и в малый зал вошли преподаватели во главе с Валентином.
– Как интересно, – уважительно заметил Валентин. – Вас даже жалко прерывать.
Гровир тотчас же умолк и поклонился преподавателям. Дайне вдруг сделалось жарко, в горле пересохло. Сейчас первокурсников распределят по кураторам, начнется новая жизнь… Что, если ее куратором будет Валентин?
«Нет! – мысленно воскликнула она. – Нет, только не это!»
А душа сразу же взмолилась, не слушая разум: «Пожалуйста, пусть это будет он!»
– Итак, первый курс, я рад приветствовать вас в академии, – прошелестел голос из-под маски. – Во всех вас проснулась магия, такова воля судьбы. То, как вы этой магией распорядитесь, насколько усилите и улучшите свой дар – уже ваша воля. Я надеюсь, что вы не утратите его.
Кьяра и Карин смотрели на ректора с искренним ужасом. Кажется, они даже дышать забыли от страха. Дайна вдруг подумала, что она одна из немногих, кто видел Валентина другим – живым, чувствующим, настоящим. Человеком, способным любить искренне и безоглядно.
– Сейчас магическая сеть, которая окутывает этот зал, выберет вам куратора, – произнес Валентин, и воздух наполнило серебристое свечение и едва уловимый аромат ландыша. – Куратор станет вашим главным спутником и наставником на все годы учебы. Он поможет вам решить все проблемы и ответит на все вопросы. Сразу предупреждаю: никаких авантюр без обсуждения с ним. А то магия иногда плохо влияет на неокрепшие умы.
Аделард прикрыл глаза, он хорохорился, но принцесса чувствовала, что ему страшно. Гровир держался спокойно. А в Дайне все звенело и дрожало, но теперь это был не страх, а какое-то обжигающее предвкушение чуда.
– Кьяра Шу, – произнес Валентин. – Выйдите вперед.
Кьяра послушно шагнула к нему, зажмурилась, и ее губы зашевелились в молитве. Серебристое свечение стало гуще, и в воздухе вдруг вспыхнул огонек и поплыл к голове Кьяры. Карин восторженно ахнула, не сводя взгляда с сестры. Послышался легкий треск, и второй огонек вспыхнул над головой чопорной дамы в темно-синей мантии, которая стояла рядом с Валентином.
– Отлично! – произнес ректор. – Быстрый выбор. Кьяра, ваш куратор – госпожа Эмилия. Сейчас вы пойдете с ней.
Госпожа Эмилия благосклонно улыбнулась и протянула Кьяре сухую руку, унизанную тонкими кольцами браслетов.