Принц темных улиц

В узких вытянутых оконцах храма горел неяркий свет, а изнутри доносилось нестройное пение: один голос был низкий, басистый, а второй – писклявый. Войдя в помещение, Эрик сразу догадался, кому они принадлежат. Облаченная в серый длинный балахон дородная девица выводила басом нехитрую мелодию, а худенькая бледная девушка, в таком же унылом одеянии, тоненько ей подпевала. Возле статуи богини кружила жрица, окуривая ее благовониями. Эрик закашлялся, пение смолкло, и все обернулись.

– Прошу прощения, – прошептал он, но в полной тишине отчетливо слышалось каждое слово.

Жрица, женщина лет сорока с простоватым лицом и в светлом балахоне, неодобрительно покосилась на вошедших, а затем вновь принялась размахивать пахучей дымящейся веткой, а помощницы опять заголосили. Через четверть часа служба подошла к концу. В клубах дыма черты лица каменной богини исказились, и Эрику показалось, что та недовольно скривилась, устав от фальшивых песнопений не меньше невольных слушателей.

– Что-то не вижу толпы жаждущих приобщиться к дарам богини-целительницы, – пробормотал Фрайберг.

Ле’Ройс шепнул в ответ:

– На вечернюю службу обычно никто не приходит. В это время на улицах Старого города небезопасно. А вот на утренней службе и на дневной бывает много прихожан. Среди них в основном те, кто болеет, или их родственники.

Фрайберг усомнился, что в этом храме собирается толпа. Жители Ингвольда не столь набожны, как те же дарданцы, а именно оттуда пришел культ Аполии, Ариса и Ди. Горожане привыкли рассчитывать на себя. Их идолы – здравый смысл и механика. Не то чтобы Эрик не верил в богов, просто считал, что нет ничего лучше, чем остаться наедине со стихией и призвать покровителя, чем прилюдно вымаливать милость.

Детектив Фриз направился к жрице, за ним подошли и Эрик с Ле’Ройсом. А помощницы принялись за уборку: расставляли скамьи полукругом возле каменной статуи, забирали подношения с жертвенника, подметали занесенные ветром и прихожанами листья.

– Старший детектив Фриз, чем обязана? – строго спросила благочестивая Ирма, как ее называли прихожане.

Эрик знал, что у жрицы целительский дар. Он несколько раз видел ее у гера Либхе. Только, по словам того же Либхе, целителем Ирма была слабым, но зелья варила отменные, особенно настойки от мужского бессилия и женских недугов.

– А я думал, не признаете, – хмыкнул Фриз и приосанился. – Давненько не виделись.

– На память не жалуюсь, – отрезала Ирма, но, увидев Ле’Ройса, смягчилась: – Фиона так и не вернулась домой?

– Нет, – покачал головой мужчина.

– Я так понимаю, фрау Ле’Ройс была сегодня в храме? Вы можете это подтвердить? – начал допрос, завуалированный под беседу, детектив Фриз.

– Да, Фиона почитает богиню Аполию и несколько раз в неделю приходит на дневную службу, – ответила жрица.

Она сжала в руке амулет, напоминающий серый камень с круглым отверстием посередине, испещренный знаками по окружности. Эрик видел подобные копии известного артефакта и ранее. В Дардании, по преданиям, боги даровали людям камни-артефакты для возрождения магического дара. Ходили слухи, что в особенные дни, когда на небе появлялось красное солнце, жрецы призывали богов и те отвечали на их просьбы, являя через артефакты силу и наделяя магией. В Белавии, впрочем, как и в Ингвольде, в подобные байки не верили. Если ты родился без магического дара, то никакие призывы и артефакты не помогут. А если в тебе проснулась магия, нужно надеяться не на богов, а на себя – развивать дар и найти ему правильное применение. Но иногда Эрик все же просил стихийного бога Ариса о помощи – когда искал дневники отца в замке-академии и в тот миг, когда убийца в белавской гостинице наставил на него дуло пистоля. А еще в тот день, когда остался один на один с толпой железноруких.

– И чем же вызвана подобная набожность фрау Ле’Ройс? – Фриз задавал вопросы, а сам строго смотрел на величественную статую богини Аполии, словно допрашивал ее, а не жрицу.

Каменная дева молчала и равнодушно взирала на посетителей с высоты своего немалого роста. Вытянув вперед руки, она пыталась то ли передать свою силу, то ли остановить безумцев, решивших приблизиться к тайнам магии.

– Фиона несколько лет была послушницей при храме, у нее небольшой целительский дар, – пояснила жрица. – Девочка осталась сиротой, помогала мне исцелять прихожан, а потом встретила мужа, гера Ле’Ройса, и родила ребеночка. Разве это не чудо, которое сотворила богиня?

– Так, может, ваша богиня сотворит еще одно и подскажет, куда ушла фрау Ле’Ройс после сегодняшней службы? – В голосе детектива Фриза послышались насмешливые нотки. Похоже, он, как и Фрайберг, не слишком-то ценил дарданских идолов.

– Богиня Аполия не провидица, в отличие от вашего бога Ди, гер Фриз, – недовольно поджала губы жрица. – Она исцеляет, защищает, но не предсказывает.

– Тогда вы мне подскажите, любезная Ирма, в котором часу Фиона Ле’Ройс покинула храм.

– Я ранее говорила и геру Ле’Ройсу, и инспектору Пошнеру, повторю и вам: Фиона подошла на службу к часу. Полагаю, храм она покинула по окончании мессы, – ответила целительница.

– Полагаете? Значит, вы не видели, как она уходила? – никак не мог угомониться детектив.

– Во время службы я возносила молитвы. В такие моменты я не слежу за прихожанами, – нахмурилась жрица.

– Припомните, как много прихожан было на дневной службе? – не отставал от жрицы гер Фриз.

– Варна? – обратилась та к крупной девице в сером балахоне.

– Человек двадцать, – услужливо подсказала та.

– Подготовьте к утру списочек тех, кого вспомните, – попросил Фриз.

Он медленно обошел помещение храма, заглядывая под лавки, рассматривая жертвенник, проводя рукой по подоконникам и приглядываясь к огаркам свечей. Заметив у дальней стены две двери, спросил:

– Что там?

– Здесь я принимаю страждущих, облегчаю их страдания, – пояснила Ирма, указав на одну из дверей.

Фриз выгнул бровь, и жрица, вздохнув, подошла ближе и открыла дверь, впуская любопытного детектива внутрь.

В небольшой комнате стояла узкая кушетка, накрытая белой тканью. На полках располагались многочисленные склянки с зельями, реторты и горелки. На веревках были подвешены пучки засушенной травы. У окна стоял стол со стулом. Вероятно, там жрица готовила снадобья и вела записи, судя по толстой книге и чернильнице.

Фриз бесцеремонно пролистнул страницы и засунул нос в какую-то склянку. Чихнул, поморщился и торопливо покинул комнату, пробормотав:

– Такая вонь и мертвого из могилы поднимет.

Старший детектив направился ко второй двери, Эрик с Ле’Ройсом и жрица с двумя помощницами следовали за ним.

– А там что? – толкнул дверь детектив, и она со скрипом открылась, а на присутствующих повеяло холодом.


– Выход во внутренний дворик, где я выращиваю лекарственные травы. Дорожка ведет к нашему дому, – вновь пояснила Ирма.

– К вашему дому? – удивился Фриз.

– А вы думаете, нам дом не нужен? – насмешливо фыркнула жрица. – Я живу при храме с сестрами и еще двумя юными послушницами.

И женщина указала на небольшой двухэтажный каменный дом. Свет в окнах не горел, а значит, упомянутые послушницы уже спали. Старший детектив, а за ним и Фрайберг с Ле’Ройсом шагнули во двор святилища.

– Живете с сестрами? – Фриз обернулся к девицам, которые стояли в дверях храма, и придирчиво осмотрел: – С этими?

– Так я их называю. Это мои ближайшие помощницы и младшие жрицы, – уточнила Ирма. – Варна… – благочестивая указала на дородную девицу, ту, что взрослее, а затем посмотрела на бледную худую девушку: – И Инигма.

Последняя вжала голову в плечи и опустила глаза в пол. Похоже, она была из стеснительных.

– Тоже целительницы? – не отставал Фриз.

– Разумеется, – подтвердила жрица. – Не такой сильный дар, как у меня, но простуду одолеть сумеют.

Эрик вспомнил слова Либхе о «сильном» даре самой благочестивой Ирмы и подавил усмешку. Значит, девицы и впрямь, кроме простуды, ничего не лечат. Ну и примочку спиртовую на прыщ поставят.

– Вы видели, как фрау Ле’Ройс покидала храм? – меж тем обратился к помощницам жрицы Фриз.

Девушки неопределенно пожали плечами. Та, что постарше и покрупнее, все же ответила:

– Наверняка уходила со всеми, как и обычно.

– Значит, не видели. А юные послушницы где? Надо бы их спросить.

– Девочки спят, не стоит их тревожить в столь поздний час, – тут же вскинулась Ирма.

Эрик заметил в окне дома тени, не иначе «спящие» прислушивались к разговору.

– А лет хоть сколько этим послушницам?

– На вид моим воспитанницам лет семнадцать. Вы должны понимать, что ко мне приходят сиротки, которые своего возраста часто и сами не знают. Я обращаюсь к инспектору Пошнеру, он выправляет девочкам документы. Все законно! – строго сообщила Ирма и направилась обратно в храм, намекая, что разговор подошел к завершению.

– И много этих послушниц у вас было? – спросил Фриз.

– Каждый год кто-то появляется, – неопределенно ответила жрица. – Некоторые из них выходят замуж за прихожан, как Фиона. Кто-то селится в храме, как Варна с Инигмой. Богиня никогда не оставляет своих детей без помощи.

Фриз, казалось, уже не слушал, его взгляд был устремлен к небольшой рощице, что виднелась за садом и домом. Он прикрыл веки, а затем торопливо направился по тропинке в темноту.

Фрайберг с Ле’Ройсом ринулись за ним, а целительница крикнула:

– Туда нельзя, там молельня!

Но Фриз уже исчез за деревьями. Эрик догнал старшего детектива и за темными стволами заметил маленькое строение. И Фрайберг, и детектив одновременно достали фонари со световыми кристаллами, подсветив вход в молельню. Детектив дернул за ручку, но дверь не поддалась.

– Там кто-то живет? – спросил он у подоспевших жриц.

– Я же сказала – молельня! Для тех, кто хочет пройти ритуал очищения, покаяться в грехах, совершить омовение в заговоренной воде и попросить помощи у богини, – произнесла Ирма. – Болезнь нам дается как наказание. И только путем очищения можно обрести новую жизнь!

– А как открыть дверь в эту новую жизнь? – хмыкнул Фриз.

На него высокопарная речь жрицы явно не произвела впечатления.

– Варна, открой, – попросила благочестивая Ирма и многозначительно посмотрела на помощницу.

Дородная Варна вышла вперед и отворила дверь ключом, висевшим на шее вместе с амулетом. Детектив Фриз зашел внутрь, за ним последовали остальные. Посреди единственной комнаты с голыми стенами и каменным полом стояла пустая купель; окна были закрыты ставнями, в углу виднелась холщовая штора. Фриз отодвинул ткань и обнаружил кровать.

– Это тоже для молитвы? – фыркнул он.

– Сюда приходят и немощные, и старики. После молитвы им нужно отдохнуть. – Жрица с осуждением покачала головой, понимая, на что намекает детектив. И указала на статую богини в углу и подушечку для коленопреклонений.

– А фонарь-то здесь есть? Темновато, ничего не разглядишь. – Фриз прищурился, подсвечивая стены и пол, нагнулся, залезая под кровать, обошел купель, даже отодвинул от стены единственный стул.

– Только лампада. Молящимся фонарь без надобности. Они ищут свет внутри себя, – надменно ответила благочестивая.

– И что, каждый страждущий может сюда зайти? – поинтересовался детектив Фриз, покидая молельную.

– По моему особому благословению, – заявила жрица. – Молельня запирается, ключ есть только у моей помощницы.

Фриз расстроился. Осмотревшись, вновь оживился, обнаружив тропинку, которая огибала строение. Детектив сорвался с места. Фрайберг отправился за ним, и вскоре они уткнулись в забор с калиткой.