Прикосновение негодяя
Часть 20 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И невероятно сожалел об этом…
Если бы я не знал, что Фрэнки расстроится, – я бы прибил мудака к чертям собачьим. Я думал об этом не один раз, но не хотел ранить сестру. Я и так уже ранил ее своей бесконтрольной яростью, и теперь самое главное для меня – чтобы ей опять не стало больно.
Никто больше не навредит ей, и в особенности – он, даже косвенно. Я этому козлу даже смотреть в ее сторону не давал. Одно плохо – мы все будем учиться в одной и той же школе весь этот год. Его должны были выгнать! Эта задница даже дышать одним с Фрэнки воздухом не должна. Она не должна терпеть это – ходить с ним в одну школу и делать вид, что все в порядке, что ничего не случилось.
Прохладная вода была нам уже по колено, когда сестра выпустила мои пальцы. Я подавил порыв снова взять ее за руку, защитить. Но в воде она выглядела такой счастливой, и ее улыбка впервые за долгое время была искренней. Она ныряла в воду, словно на свете вообще нечего бояться.
Олли прыгнул следом, оставаясь рядом с ней. Я последовал за ними. Неотрывно глядя на темную воду, я думал: что же, черт возьми, делаю?
Вот-вот начнется выпускной год, и пора бы подумать о колледже. По моим результатам бейсбольных матчей мне уже предложили кучу грантов, но я об этом не думал. Родители смогут оплатить мне любой универ, но выбор у меня был только один – учиться в местном университете. Здоровье отца было все слабее, и неважно, что он там говорил, – по нему все было видно и так. Ему понадобится моя помощь, понадобится гораздо раньше, чем мы оба предполагали, и неважно, что я там хотел. Я был предназначен для этого. Клермон-Бэй лежал у моих ног, и я буду полным придурком, если не воспользуюсь привилегиями, которые давали мне родители.
Но это не значит, что мне это нравилось. Я был полон одновременно и благодарности, и неприятия.
Не знаю, как отец справлялся с этим каждый день. Он был намного сильнее, чем я когда-либо смогу стать.
Заметив, что кто-то идет по пляжу, я напрягся. Сюда редко кто-то приходил – сектор был частным, и обычно здесь появлялись только жители ближайших коттеджей. Старые деньги, на которых была построена вся эта длинная улица. Если у тебя этого нет – тебе тут не рады.
Эти правила написал не я – просто таким было положение вещей вот уже кучу времени.
Силуэт приближался к нам, и сердце забилось сильнее. Восы жили всего через несколько домов от нас, пусть между нами и пролегала пропасть.
Я был с Фрэнки. Если этот козел заявится, клянусь, я себя сдержать не смогу.
– Кто это там? – спросила Фрэнки.
Я обернулся – Олли уже заслонил ее собой, но от меня все равно не укрылось, как она вздрогнула, хоть и пыталась скрыть страх.
– Не знаю, – ответил я, вылезая на пляж. – Пойду проверю.
Я посмотрел на Олли, молча сообщая ему, чтобы он оберегал Фрэнки. Олли посмотрел на меня так, словно его задело, что я вообще должен это ему говорить.
Да, он защитит Фрэнки безоговорочно, как и я сам. Не допустит, чтобы с ней что-то случилось.
Выйдя из воды, я пошел вдоль пляжа, сжимая и разжимая кулак. Я был весь мокрый, но не остановился, чтобы взять полотенце, – мне было все равно. Я был даже рад холодному ветру.
Когда я разглядел фигуру и понял, что это не парень, то замер как вкопанный. По пляжу бродила девушка с книгой в руке, неотрывно глядя на воду. Она даже не смотрела по сторонам. Ни капли инстинкта самосохранения.
Волосы Джози развевались по ветру. Она наклонилась, подбирая что-то из песка, и даже не заметила, что я подошел ближе. Почему-то этот факт разозлил меня больше, чем даже мысль о ее брате.
Девчонка жила в одном доме с двумя гребаными чертями, и все равно ходила в темноте так, словно ей нечего бояться. Точно так же она смотрела и на меня – будто ей все равно, что в ее истории я – злодей. Что я воспользуюсь каждой ее ошибкой.
Я был уже в нескольких футах, когда девушка наконец посмотрела в мою сторону. Она вздрогнула, потрясенная. В лунном свете я видел ее лицо, видел, как она испугалась, и это доставило мне больше удовольствия, чем должно было.
– Что делаешь? – спросила она, поднимаясь, сжимая простую ракушку в перепачканных песком пальцах.
– А ты что делаешь, Джози?
Я откинул волосы с лица. Вода стекала по руке. Джози следила за каждым моим движением без всякого стыда. Ее взгляд скользил по моему телу.
Нет, она совсем не была похожа на девушку, которая ненавидит меня. Ни капли.
Она была похожа на девушку, рассматривавшую то, что не могла получить.
Потому что неважно, какая она потрясная, – она не сможет меня заполучить, во что бы я ни заставил ее поверить, как бы сильно ее ни хотел.
Джози отвела взгляд, посмотрела на свою книгу.
– Просто хотела прогуляться.
– Посреди ночи?
– Ну ты тоже гуляешь посреди ночи, – ее пальцы крепче сжали книгу в мягкой обложке.
– Но не сам по себе.
Девушка посмотрела мне за спину, словно только сейчас поняла, что там кто-то может быть. Отсутствие у нее инстинкта самосохранения волновало меня больше, чем должно было. Джози отступила, обернулась к дому, и нужно было ее отпустить. Нужно было позволить ей отправляться обратно в это змеиное гнездо.
Но этого я совсем не хотел допускать.
Джози стояла на расстоянии вытянутой руки, одна посреди ночи. Моя жертва, только и ожидающая удара, словно сама дающая мне повод.
Я выхватил у нее книгу. Охнув от неожиданности, девушка попыталась забрать ее обратно, но у нее не было шансов. Джози прыгнула на меня, постаралась дотянуться, но я поднял книгу повыше.
– Хватит, Бек! – она прижалась к моей груди, пытаясь забрать.
– «Герцог, который спас меня», – прочитал я название и не удержался от смеха. – Джозефин, да ты, оказывается, такое любишь.
Обложка была помята – книгу, очевидно, читали и перечитывали не раз.
– Бек, отдай сейчас же!
Я ее не слушал – открыл книгу и прочитал наугад:
– Ее руки задрожали, пока она пыталась расстегнуть пуговицы его камзола. Он был не только ее первым. Он был единственным.
Локоть Джози врезался мне в ребра, и я со стоном подался вперед. Лицо девушки раскраснелось. Она выхватила книгу у меня из рук.
– Я и не подозревал, что ты такая неприличная девчонка.
Джози фыркнула и попыталась оттолкнуть меня, но я притянул ее ближе. Пусть я был ее врагом – это не значит, что мне не нравилось, как она относится ко мне. Я мог позволить себе несколько мгновений почувствовать ее рядом.
Теплая, мягкая. Пусть притворяется, что предпочла бы оказаться от меня подальше, – под моими руками она была так податлива.
– Это мамина книга, – сказала Джози так, словно это должно было для меня что-то значить.
– Твоя мама тоже была неприличной девчонкой?
Я облизал губы, но она замерла. Какой бы мягкой она ни была только что, сейчас она напряглась.
– Не говори про мою маму, – Джози толкнула меня в грудь, и на этот раз я позволил.
Хоть я и не хотел ее отпускать, она толкнула меня так сильно, что я невольно отшатнулся.
– Она ведь была с твоим папой? Значит, не может быть вся из себя невинная.
Любой из Восов был для меня злом.
– Она умерла.
Голос Джози и ее руки дрожали.
Я отступил, не зная, что сказать. Понятия не имел. Если бы я знал, то никогда бы не сморозил такую хрень, как только что. Я был жестоким, но не настолько. И мне не настолько снесло крышак, чтобы использовать против кого-то умершую мать.
– Прости меня. Я не знал.
Когда все говорили о том, что дочка Джозефа Воса приедет в город, то судачили о том, что ее послали к отцу из-за поведения. Что она была паршивой овцой в стаде.
Пятном на его идеальной жизни.
Но правды я не знал.
– Конечно, откуда тебе знать, – Джози отступила, и печаль на ее лице сменилась гневом. – Это не твое собачье дело.
Она, в общем-то, была права, но люди Клермон-Бэй лезли в жизнь каждого. Будь Джози кем-то другим, я бы уже знал о ней все, но, похоже, у папаши Воса хватало секретов.
– Да, не мое дело, но все равно прости. Если бы я знал, я бы так не сказал.
– Да ладно, – она склонила голову набок, прижав любовный роман к груди так, словно это было самой дорогой вещью на свете. – Давай не будем притворяться, Клермон. Ты такой же жестокий, как и все остальные.
Она была права – я жестокий. Я собирался использовать ее, чтобы отомстить ее семье, и даже бы не пожалел. Так я решил в нашу первую встречу, и отказывался чувствовать к ней что-либо, кроме ненависти.
И так уже позволил себе слишком – хотел ее, физически. Но я не дам этому перерасти во что-то большее.
Я не позволю ей убедить меня не использовать ее. Не позволю. Я просто пока не понял, как ее использовать. Я думал, что жестокость по отношению к Джози – та же жестокость, которую Лукас проявил к моей сестре, – вызовет у нее раздражение, но он никак не отреагировал.
А может быть, она ничего ему не рассказала.
Вряд ли. Этот городок хранил свои секреты, но все перешептывались. Ни одна тайна не оставалась таковой надолго. У каждого была своя версия происходящего, даже если и весьма далекая от правды.
Правда редко имела значение – ложь удовлетворяла всех гораздо лучше. То, во что все остальные хотели верить.
– Да, я жесток. Но такое я бы использовать не стал.
Девушка закусила губу, и я невольно снова посмотрел на ее рот.
– Привет!
Голос сестры за спиной заставил меня вздрогнуть. Я почти забыл, что она осталась там.
Если бы я не знал, что Фрэнки расстроится, – я бы прибил мудака к чертям собачьим. Я думал об этом не один раз, но не хотел ранить сестру. Я и так уже ранил ее своей бесконтрольной яростью, и теперь самое главное для меня – чтобы ей опять не стало больно.
Никто больше не навредит ей, и в особенности – он, даже косвенно. Я этому козлу даже смотреть в ее сторону не давал. Одно плохо – мы все будем учиться в одной и той же школе весь этот год. Его должны были выгнать! Эта задница даже дышать одним с Фрэнки воздухом не должна. Она не должна терпеть это – ходить с ним в одну школу и делать вид, что все в порядке, что ничего не случилось.
Прохладная вода была нам уже по колено, когда сестра выпустила мои пальцы. Я подавил порыв снова взять ее за руку, защитить. Но в воде она выглядела такой счастливой, и ее улыбка впервые за долгое время была искренней. Она ныряла в воду, словно на свете вообще нечего бояться.
Олли прыгнул следом, оставаясь рядом с ней. Я последовал за ними. Неотрывно глядя на темную воду, я думал: что же, черт возьми, делаю?
Вот-вот начнется выпускной год, и пора бы подумать о колледже. По моим результатам бейсбольных матчей мне уже предложили кучу грантов, но я об этом не думал. Родители смогут оплатить мне любой универ, но выбор у меня был только один – учиться в местном университете. Здоровье отца было все слабее, и неважно, что он там говорил, – по нему все было видно и так. Ему понадобится моя помощь, понадобится гораздо раньше, чем мы оба предполагали, и неважно, что я там хотел. Я был предназначен для этого. Клермон-Бэй лежал у моих ног, и я буду полным придурком, если не воспользуюсь привилегиями, которые давали мне родители.
Но это не значит, что мне это нравилось. Я был полон одновременно и благодарности, и неприятия.
Не знаю, как отец справлялся с этим каждый день. Он был намного сильнее, чем я когда-либо смогу стать.
Заметив, что кто-то идет по пляжу, я напрягся. Сюда редко кто-то приходил – сектор был частным, и обычно здесь появлялись только жители ближайших коттеджей. Старые деньги, на которых была построена вся эта длинная улица. Если у тебя этого нет – тебе тут не рады.
Эти правила написал не я – просто таким было положение вещей вот уже кучу времени.
Силуэт приближался к нам, и сердце забилось сильнее. Восы жили всего через несколько домов от нас, пусть между нами и пролегала пропасть.
Я был с Фрэнки. Если этот козел заявится, клянусь, я себя сдержать не смогу.
– Кто это там? – спросила Фрэнки.
Я обернулся – Олли уже заслонил ее собой, но от меня все равно не укрылось, как она вздрогнула, хоть и пыталась скрыть страх.
– Не знаю, – ответил я, вылезая на пляж. – Пойду проверю.
Я посмотрел на Олли, молча сообщая ему, чтобы он оберегал Фрэнки. Олли посмотрел на меня так, словно его задело, что я вообще должен это ему говорить.
Да, он защитит Фрэнки безоговорочно, как и я сам. Не допустит, чтобы с ней что-то случилось.
Выйдя из воды, я пошел вдоль пляжа, сжимая и разжимая кулак. Я был весь мокрый, но не остановился, чтобы взять полотенце, – мне было все равно. Я был даже рад холодному ветру.
Когда я разглядел фигуру и понял, что это не парень, то замер как вкопанный. По пляжу бродила девушка с книгой в руке, неотрывно глядя на воду. Она даже не смотрела по сторонам. Ни капли инстинкта самосохранения.
Волосы Джози развевались по ветру. Она наклонилась, подбирая что-то из песка, и даже не заметила, что я подошел ближе. Почему-то этот факт разозлил меня больше, чем даже мысль о ее брате.
Девчонка жила в одном доме с двумя гребаными чертями, и все равно ходила в темноте так, словно ей нечего бояться. Точно так же она смотрела и на меня – будто ей все равно, что в ее истории я – злодей. Что я воспользуюсь каждой ее ошибкой.
Я был уже в нескольких футах, когда девушка наконец посмотрела в мою сторону. Она вздрогнула, потрясенная. В лунном свете я видел ее лицо, видел, как она испугалась, и это доставило мне больше удовольствия, чем должно было.
– Что делаешь? – спросила она, поднимаясь, сжимая простую ракушку в перепачканных песком пальцах.
– А ты что делаешь, Джози?
Я откинул волосы с лица. Вода стекала по руке. Джози следила за каждым моим движением без всякого стыда. Ее взгляд скользил по моему телу.
Нет, она совсем не была похожа на девушку, которая ненавидит меня. Ни капли.
Она была похожа на девушку, рассматривавшую то, что не могла получить.
Потому что неважно, какая она потрясная, – она не сможет меня заполучить, во что бы я ни заставил ее поверить, как бы сильно ее ни хотел.
Джози отвела взгляд, посмотрела на свою книгу.
– Просто хотела прогуляться.
– Посреди ночи?
– Ну ты тоже гуляешь посреди ночи, – ее пальцы крепче сжали книгу в мягкой обложке.
– Но не сам по себе.
Девушка посмотрела мне за спину, словно только сейчас поняла, что там кто-то может быть. Отсутствие у нее инстинкта самосохранения волновало меня больше, чем должно было. Джози отступила, обернулась к дому, и нужно было ее отпустить. Нужно было позволить ей отправляться обратно в это змеиное гнездо.
Но этого я совсем не хотел допускать.
Джози стояла на расстоянии вытянутой руки, одна посреди ночи. Моя жертва, только и ожидающая удара, словно сама дающая мне повод.
Я выхватил у нее книгу. Охнув от неожиданности, девушка попыталась забрать ее обратно, но у нее не было шансов. Джози прыгнула на меня, постаралась дотянуться, но я поднял книгу повыше.
– Хватит, Бек! – она прижалась к моей груди, пытаясь забрать.
– «Герцог, который спас меня», – прочитал я название и не удержался от смеха. – Джозефин, да ты, оказывается, такое любишь.
Обложка была помята – книгу, очевидно, читали и перечитывали не раз.
– Бек, отдай сейчас же!
Я ее не слушал – открыл книгу и прочитал наугад:
– Ее руки задрожали, пока она пыталась расстегнуть пуговицы его камзола. Он был не только ее первым. Он был единственным.
Локоть Джози врезался мне в ребра, и я со стоном подался вперед. Лицо девушки раскраснелось. Она выхватила книгу у меня из рук.
– Я и не подозревал, что ты такая неприличная девчонка.
Джози фыркнула и попыталась оттолкнуть меня, но я притянул ее ближе. Пусть я был ее врагом – это не значит, что мне не нравилось, как она относится ко мне. Я мог позволить себе несколько мгновений почувствовать ее рядом.
Теплая, мягкая. Пусть притворяется, что предпочла бы оказаться от меня подальше, – под моими руками она была так податлива.
– Это мамина книга, – сказала Джози так, словно это должно было для меня что-то значить.
– Твоя мама тоже была неприличной девчонкой?
Я облизал губы, но она замерла. Какой бы мягкой она ни была только что, сейчас она напряглась.
– Не говори про мою маму, – Джози толкнула меня в грудь, и на этот раз я позволил.
Хоть я и не хотел ее отпускать, она толкнула меня так сильно, что я невольно отшатнулся.
– Она ведь была с твоим папой? Значит, не может быть вся из себя невинная.
Любой из Восов был для меня злом.
– Она умерла.
Голос Джози и ее руки дрожали.
Я отступил, не зная, что сказать. Понятия не имел. Если бы я знал, то никогда бы не сморозил такую хрень, как только что. Я был жестоким, но не настолько. И мне не настолько снесло крышак, чтобы использовать против кого-то умершую мать.
– Прости меня. Я не знал.
Когда все говорили о том, что дочка Джозефа Воса приедет в город, то судачили о том, что ее послали к отцу из-за поведения. Что она была паршивой овцой в стаде.
Пятном на его идеальной жизни.
Но правды я не знал.
– Конечно, откуда тебе знать, – Джози отступила, и печаль на ее лице сменилась гневом. – Это не твое собачье дело.
Она, в общем-то, была права, но люди Клермон-Бэй лезли в жизнь каждого. Будь Джози кем-то другим, я бы уже знал о ней все, но, похоже, у папаши Воса хватало секретов.
– Да, не мое дело, но все равно прости. Если бы я знал, я бы так не сказал.
– Да ладно, – она склонила голову набок, прижав любовный роман к груди так, словно это было самой дорогой вещью на свете. – Давай не будем притворяться, Клермон. Ты такой же жестокий, как и все остальные.
Она была права – я жестокий. Я собирался использовать ее, чтобы отомстить ее семье, и даже бы не пожалел. Так я решил в нашу первую встречу, и отказывался чувствовать к ней что-либо, кроме ненависти.
И так уже позволил себе слишком – хотел ее, физически. Но я не дам этому перерасти во что-то большее.
Я не позволю ей убедить меня не использовать ее. Не позволю. Я просто пока не понял, как ее использовать. Я думал, что жестокость по отношению к Джози – та же жестокость, которую Лукас проявил к моей сестре, – вызовет у нее раздражение, но он никак не отреагировал.
А может быть, она ничего ему не рассказала.
Вряд ли. Этот городок хранил свои секреты, но все перешептывались. Ни одна тайна не оставалась таковой надолго. У каждого была своя версия происходящего, даже если и весьма далекая от правды.
Правда редко имела значение – ложь удовлетворяла всех гораздо лучше. То, во что все остальные хотели верить.
– Да, я жесток. Но такое я бы использовать не стал.
Девушка закусила губу, и я невольно снова посмотрел на ее рот.
– Привет!
Голос сестры за спиной заставил меня вздрогнуть. Я почти забыл, что она осталась там.