Прикосновение негодяя
Часть 10 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А теперь боялась, что он может сделать.
Боялась, как далеко его может завести ненависть к Лукасу.
Боялась его.
Он подхватил со стола бутылку и опустил ее так, что коричневая жидкость полилась сначала на стол, а потом на пол. И все это время Бек не сводил с меня глаз. Ему было все равно, какой он устроил беспорядок. И ему было совершенно насрать, что он испортил мебель. Он просто портил все, даже не сожалея.
– Что ж, раз не хочешь вставать на колени для меня… – он встряхнул бутылку, убеждаясь, что вся жидкость вытекла до последней капли, и с громким стуком поставил ее на стол. А когда шагнул в мою сторону – мне потребовались все мои силы, чтобы не шелохнуться, не отпрянуть, хотя моим единственным желанием было сбежать.
Протянув руку, он провел по моей нижней губе, неотрывно глядя на мой рот. Его прикосновение сковало меня – нежное, противоречащее тому, как он смотрел на меня.
– Значит, встанешь на колени, чтобы прибрать здесь все к чертям собачьим.
Глава 6. Бек
– Бек, убери свою обувь! – Фрэнки пнула с дороги одну из моих кроссовок и рухнула на диван. – Ну ты и свинтус.
Я закатил глаза и сбавил звук – по телику шел бейсбольный матч, который меня хоть немного отвлек от вихря мыслей в голове.
– Но ты меня все равно любишь.
– Не сегодня, – она чуть улыбнулась той своей прекрасной улыбкой, от которой сердце сжималось. Эта улыбка принадлежала другой Фрэнки.
Той, прежней, Фрэнки…
– Врушка, – я кивнул сестренке.
– Ну так что, поговорим о ней? – голос Фрэнки стал совсем тихим, и я сразу же понял, о ком она.
О Джози.
Мы не обсуждали тот инцидент в клубе, когда Фрэнки и ребята узнали, кто она. Я приказывал друзьям заткнуться каждый раз, когда они только пытались упомянуть ее. И, конечно же, Фрэнки вряд ли желала об этом говорить… до сих пор.
– Да не о чем тут говорить, – почувствовав взгляд сестры, я повернулся к ней. – Честное слово, Фрэнки. Она – никто.
– Нет, она явно что-то значит, – мягко возразила сестра.
Противно было понимать, что эта беседа вызывает воспоминания о худшем периоде в ее жизни. Пропади они пропадом, эти Восы. К черту их.
Я стиснул зубы. Я должен был защитить сестру и отомстить за все, что ей пришлось пережить.
– Да. Значит, что ей лучше держаться от нас подальше. Особенно от тебя.
Она кивнула, но на этот раз улыбка не коснулась ее глаз.
– Ладно, Бек.
– Люблю, когда ты так легко со мной соглашаешься.
– А, ну вот и самодовольный Бек проснулся.
– А он разве засыпал?
– Ну какой же ты идиот.
– Меня и похуже называли.
– О господи, да хватит уже, – она закатила глаза.
– О чем это вы там спорите? – Мама села на диван рядом, и я тут же сунул руку в ее миску с попкорном. Она шлепнула меня по руке, но меня это не остановило.
– О том, что он ведет себя как напыщенный индюк, а еще не убирает свои вещи. – Фрэнки тоже потянулась к миске, и мама подвинула попкорн ближе к ней.
– Это потому, что он избалованный, – мама усмехнулась, погладив меня по щеке. Проклятие первого ребенка. – Вот поэтому тебя я люблю больше, Фрэнки.
– Эй! – Вот сейчас было реально обидно.
Она рассмеялась и взъерошила мои волосы, убирая пряди с лица. Мама регулярно просила меня постричься, а я регулярно отвечал, что и так нормально.
– Вы оба мои любимые. Не волнуйтесь.
Фрэнки показала мне язык. Я был маминым любимым ребенком дольше, чем она, – еще до того, как она успела родиться.
– А где папа?
– Пошел спать пораньше, – мамина улыбка стала грустной – папа опять неважно себя чувствовал. Теперь это становилось все чаще.
– Я тоже, пожалуй, отвалюсь пораньше. Завтра тренировки, – я потянулся и похлопал себя по животу.
– Ты уже готов продолжить тренировки?
Я играл в бейсбол, сколько себя помню, и у меня здорово получалось. Что бы ни менялось в моей жизни, это было константой.
Но после этого года играть я уже не буду. Так что был в этих последних тренировках некий привкус ностальгии.
– Конечно. А то буду не в форме.
Фрэнки закатила глаза, а мама рассмеялась.
– Меня от тебя тошнит, Бекхэм.
– Ну, я не виноват, что мне достались мамины прекрасные гены.
Правда, на маму я не был похож ни капли – разве что улыбкой. Я был вылитый отец.
Но мама все же рассмеялась этим словам.
– Давай, иди уже спать, а мы с мамой хоть что-то девчачье посмотрим.
Я со смехом поднялся.
– Все-все, уже иду, – наклонившись, я поцеловал маму в щеку. – Люблю тебя.
– И я тебя.
Проходя за диваном, я дернул Фрэнки за хвостик.
– И тебя я тоже люблю, вредина.
– Люблю, – она ответила раздраженно, но я знал правду.
Она любила меня так же сильно, как я ее, и я искренне сожалел о том, что раньше не говорил ей этого. Больше я такой ошибки не совершу.
И снова вспомнилась Джози, черт бы ее побрал. С тех пор как мы встретились, я то и дело вспоминал ее. Интересно, Лукас говорил ей, что любит ее? Они сидели вот так, делая вид, что все из себя такая дружная семья? Интересно, она вообще понимала, с каким мудаком живет под одной крышей? Не могла же она быть настолько наивной?
Я лег и включил телефон, нашел ее номер. Наверное, надо было постыдиться, что я взял ее телефон в рабочих файлах, но стыдно не было. С чего бы?
Я собирался написать ей с тех пор, как получил номер. Вот зачем мы с Олли и Карсоном пришли в клуб так поздно. Я не знал, что она будет там. Вишенка на торте.
То, как она не сводила с меня глаз. То, как ее рот невольно приоткрылся, когда я провел по ее губам.
Я не врал, когда сказал, что представляю, как ее рот обхватывает мой член. Я представлял это снова и снова, когда прислонялся к стенке душа и дрочил, думая о ней.
Я ненавидел ее, но вместе с тем отчаянно хотел ее трахнуть.
Я хотел унять свою ярость, вонзившись ей в рот или в ее хрупкое тугое тело.
Мне стоило только увидеть ее реакцию на меня вчера, и стояк стал просто каменным. Возможно, она ненавидела меня так же сильно, как я ее, но то, как ее тело дрожало в предвкушении, было не от ненависти.
Она тоже хотела меня.
Я выбрал контакт Ками и нажал, прежде чем сделать что-то глупое. Можно было написать ей прямо сейчас и получить необходимое. Я мог бы воспользоваться ею так же, как мы пользовались друг другом много лет, но я не сумел заставить себя напечатать сообщение.
Я хотел не Ками. Даже мысль о том, чтоб написать ей, казалась обременительной.
Быстро нажав «Отмена», я снова выбрал имя Джози и быстро нажал «Отправить», пока не успел передумать.
«Снова и снова представляю, как ты стоишь на коленях».
Сообщение сменило статус с «доставлено» на «прочитано», но ответа не последовало. Неудивительно.
Сунув руку под голову, я уставился в телефон.
«Ты ведь об этом тоже думаешь?»
Три точки танцевали по экрану, но потом исчезли. Она читала мои сообщения и думала, что мне ответить. Но даже если она не напишет ни слова, при мысли о том, что она читает, у меня снова встал.
Боялась, как далеко его может завести ненависть к Лукасу.
Боялась его.
Он подхватил со стола бутылку и опустил ее так, что коричневая жидкость полилась сначала на стол, а потом на пол. И все это время Бек не сводил с меня глаз. Ему было все равно, какой он устроил беспорядок. И ему было совершенно насрать, что он испортил мебель. Он просто портил все, даже не сожалея.
– Что ж, раз не хочешь вставать на колени для меня… – он встряхнул бутылку, убеждаясь, что вся жидкость вытекла до последней капли, и с громким стуком поставил ее на стол. А когда шагнул в мою сторону – мне потребовались все мои силы, чтобы не шелохнуться, не отпрянуть, хотя моим единственным желанием было сбежать.
Протянув руку, он провел по моей нижней губе, неотрывно глядя на мой рот. Его прикосновение сковало меня – нежное, противоречащее тому, как он смотрел на меня.
– Значит, встанешь на колени, чтобы прибрать здесь все к чертям собачьим.
Глава 6. Бек
– Бек, убери свою обувь! – Фрэнки пнула с дороги одну из моих кроссовок и рухнула на диван. – Ну ты и свинтус.
Я закатил глаза и сбавил звук – по телику шел бейсбольный матч, который меня хоть немного отвлек от вихря мыслей в голове.
– Но ты меня все равно любишь.
– Не сегодня, – она чуть улыбнулась той своей прекрасной улыбкой, от которой сердце сжималось. Эта улыбка принадлежала другой Фрэнки.
Той, прежней, Фрэнки…
– Врушка, – я кивнул сестренке.
– Ну так что, поговорим о ней? – голос Фрэнки стал совсем тихим, и я сразу же понял, о ком она.
О Джози.
Мы не обсуждали тот инцидент в клубе, когда Фрэнки и ребята узнали, кто она. Я приказывал друзьям заткнуться каждый раз, когда они только пытались упомянуть ее. И, конечно же, Фрэнки вряд ли желала об этом говорить… до сих пор.
– Да не о чем тут говорить, – почувствовав взгляд сестры, я повернулся к ней. – Честное слово, Фрэнки. Она – никто.
– Нет, она явно что-то значит, – мягко возразила сестра.
Противно было понимать, что эта беседа вызывает воспоминания о худшем периоде в ее жизни. Пропади они пропадом, эти Восы. К черту их.
Я стиснул зубы. Я должен был защитить сестру и отомстить за все, что ей пришлось пережить.
– Да. Значит, что ей лучше держаться от нас подальше. Особенно от тебя.
Она кивнула, но на этот раз улыбка не коснулась ее глаз.
– Ладно, Бек.
– Люблю, когда ты так легко со мной соглашаешься.
– А, ну вот и самодовольный Бек проснулся.
– А он разве засыпал?
– Ну какой же ты идиот.
– Меня и похуже называли.
– О господи, да хватит уже, – она закатила глаза.
– О чем это вы там спорите? – Мама села на диван рядом, и я тут же сунул руку в ее миску с попкорном. Она шлепнула меня по руке, но меня это не остановило.
– О том, что он ведет себя как напыщенный индюк, а еще не убирает свои вещи. – Фрэнки тоже потянулась к миске, и мама подвинула попкорн ближе к ней.
– Это потому, что он избалованный, – мама усмехнулась, погладив меня по щеке. Проклятие первого ребенка. – Вот поэтому тебя я люблю больше, Фрэнки.
– Эй! – Вот сейчас было реально обидно.
Она рассмеялась и взъерошила мои волосы, убирая пряди с лица. Мама регулярно просила меня постричься, а я регулярно отвечал, что и так нормально.
– Вы оба мои любимые. Не волнуйтесь.
Фрэнки показала мне язык. Я был маминым любимым ребенком дольше, чем она, – еще до того, как она успела родиться.
– А где папа?
– Пошел спать пораньше, – мамина улыбка стала грустной – папа опять неважно себя чувствовал. Теперь это становилось все чаще.
– Я тоже, пожалуй, отвалюсь пораньше. Завтра тренировки, – я потянулся и похлопал себя по животу.
– Ты уже готов продолжить тренировки?
Я играл в бейсбол, сколько себя помню, и у меня здорово получалось. Что бы ни менялось в моей жизни, это было константой.
Но после этого года играть я уже не буду. Так что был в этих последних тренировках некий привкус ностальгии.
– Конечно. А то буду не в форме.
Фрэнки закатила глаза, а мама рассмеялась.
– Меня от тебя тошнит, Бекхэм.
– Ну, я не виноват, что мне достались мамины прекрасные гены.
Правда, на маму я не был похож ни капли – разве что улыбкой. Я был вылитый отец.
Но мама все же рассмеялась этим словам.
– Давай, иди уже спать, а мы с мамой хоть что-то девчачье посмотрим.
Я со смехом поднялся.
– Все-все, уже иду, – наклонившись, я поцеловал маму в щеку. – Люблю тебя.
– И я тебя.
Проходя за диваном, я дернул Фрэнки за хвостик.
– И тебя я тоже люблю, вредина.
– Люблю, – она ответила раздраженно, но я знал правду.
Она любила меня так же сильно, как я ее, и я искренне сожалел о том, что раньше не говорил ей этого. Больше я такой ошибки не совершу.
И снова вспомнилась Джози, черт бы ее побрал. С тех пор как мы встретились, я то и дело вспоминал ее. Интересно, Лукас говорил ей, что любит ее? Они сидели вот так, делая вид, что все из себя такая дружная семья? Интересно, она вообще понимала, с каким мудаком живет под одной крышей? Не могла же она быть настолько наивной?
Я лег и включил телефон, нашел ее номер. Наверное, надо было постыдиться, что я взял ее телефон в рабочих файлах, но стыдно не было. С чего бы?
Я собирался написать ей с тех пор, как получил номер. Вот зачем мы с Олли и Карсоном пришли в клуб так поздно. Я не знал, что она будет там. Вишенка на торте.
То, как она не сводила с меня глаз. То, как ее рот невольно приоткрылся, когда я провел по ее губам.
Я не врал, когда сказал, что представляю, как ее рот обхватывает мой член. Я представлял это снова и снова, когда прислонялся к стенке душа и дрочил, думая о ней.
Я ненавидел ее, но вместе с тем отчаянно хотел ее трахнуть.
Я хотел унять свою ярость, вонзившись ей в рот или в ее хрупкое тугое тело.
Мне стоило только увидеть ее реакцию на меня вчера, и стояк стал просто каменным. Возможно, она ненавидела меня так же сильно, как я ее, но то, как ее тело дрожало в предвкушении, было не от ненависти.
Она тоже хотела меня.
Я выбрал контакт Ками и нажал, прежде чем сделать что-то глупое. Можно было написать ей прямо сейчас и получить необходимое. Я мог бы воспользоваться ею так же, как мы пользовались друг другом много лет, но я не сумел заставить себя напечатать сообщение.
Я хотел не Ками. Даже мысль о том, чтоб написать ей, казалась обременительной.
Быстро нажав «Отмена», я снова выбрал имя Джози и быстро нажал «Отправить», пока не успел передумать.
«Снова и снова представляю, как ты стоишь на коленях».
Сообщение сменило статус с «доставлено» на «прочитано», но ответа не последовало. Неудивительно.
Сунув руку под голову, я уставился в телефон.
«Ты ведь об этом тоже думаешь?»
Три точки танцевали по экрану, но потом исчезли. Она читала мои сообщения и думала, что мне ответить. Но даже если она не напишет ни слова, при мысли о том, что она читает, у меня снова встал.