Прикладная демонология
Часть 18 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Перекинувшись еще парой фраз о том, что день действительно чудесный – светило солнце, и дул легкий освежающий ветерок, я набрала на поднос рекомендованных поваром блюд, не забыв о Томми, которому от бюджетных щедрот перепал кусок тыквенного пирога со взбитыми сливками, и мы двинулись к свободному столику.
В этот час многие работники уже пообедали, так что я заняла очень удобное место в углу лицом в зал. Томми, еще вчера сменивший свой облик с дракона на более привычный – летучей мыши, расположился напротив, и мы приступили к обеду. Я успела съесть действительно очень вкусный суп, когда на столовую, где оставалось не больше десяти сотрудников, опустилась гнетущая тишина, и я поторопилась узнать, в чем дело.
Вскинула голову, мигом нашла причину всеобщего изумления и пару раз моргнула.
В дверях столовой стоял шеф.
Лысый.
Наши взгляды встретились, и время словно замедлило свой бег. Он смотрел на меня не мигая. В его глазах застыли решимость и мрачная ярость. Я медленно отложила ложку в сторону, освобождая руки, если придется защищаться, и обманчиво расслабленно поудобнее устроилась на стуле. Томми, сообразив, – что-то происходит, оторвался от своего обеда и обернулся. Нашел взглядом Киршина, восторженно присвистнул и следом поцокал языком, вполголоса хихикнув:
– Лысые мужики – такие брутальные! Но не все, не все…
Бес говорил тихо, но из-за того, что в столовой установилась практически звенящая тишина, услышали его абсолютно все. Даже Киршин едва уловимо дернулся и помрачнел еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше.
И тут он сделал шаг. Второй…
Когда он сделал десятый и остановился напротив нашего столика, мы остались единственными, кто еще сидел. Остальные сотрудники, явно куда лучше меня знающие тяжелый характер своего шефа, уже успели сбежать. Трусы!
Хотя, признаю, мне тоже стало не по себе. Особенно когда Киршин с противным скрежетом отодвинул стул и сел. Молча.
Еще с минуту просто буравил меня взглядом, и я как раз успела рассмотреть, что бровей у него тоже нет, а лоб прикрывает едва уловимая полоса морока.
Молчание начинало уже надоедать, к тому же я еще не притронулась к умопомрачительно пахнущему второму, поэтому решила ускорить события.
– Добрый день, господин Киршин. А со лбом что?
– Надпись, сделанная краской из пыльцы элиндиума, – глухо процедил шеф.
– О… – Я кивнула с умным видом. Такую краску просто так не сотрешь. Или сама через год исчезнет, или срезать только вместе с верхним слоем кожи. Или особым раствором, но на живую он жжется почти как кислота, и достать его куда сложнее, чем саму краску. Ну девочки, ну затейницы! – А какая?
В глазах Киршина мелькнуло недоумение, будто он никак не ожидал от меня такого феерического спокойствия. Ну не говорить же ему, что я максимально спокойна именно в моменты повышенной опасности?
Но вот он снова посерьезнел, пришиб меня к полу грозным взглядом (ну, это он так думал) и с глухим рычанием мазнул пальцами по лбу, стирая морок.
«Козель» – сияла на его лбу изумрудная надпись, переливающаяся перламутровыми бликами. Надпись – блеск! Во всех смыслах. Но с грамотностью у пикси беда.
Я почти без труда удержала ровное выражение лица, чего нельзя сказать о Томми – бесенок гоготал, катаясь по столу, и сучил лапками. Мои губы тоже дрогнули, так что я поторопилась опустить взгляд в тарелку, чтобы не расхохотаться в унисон с бесом.
И тут мне в голову пришла мысль…
Пока эта «плутовка» не ускользнула, я вновь взглянула на мрачного шефа и вкрадчиво поинтересовалась:
– А надпись только на лбу или еще где-то есть?
По тому, как яростно сверкнули глаза Киршина, а по лбу зазмеилась чешуя второй ипостаси, я угадала.
– Серьезно?! А где? И какая?
По столу раздался противный скрежет – это шеф портил мебель отросшими когтями. Взглянула на него с осуждением и поджала губы. А вот Томми не удержался и гнусненько пропищал:
– Шеф, может, вам сладенького? От нервов, ага? Тыквенный пирог со сливками, а?
Выдержать и это оказалось выше сил начальника. Он подскочил, на ходу окончательно меняя ипостась, и, едва не опрокинув на меня стол, гневно взревел:
– В мой кабинет! Оба! Живо!
– Как скажете, господин Киршин. Но через десять минут. У меня обеденный перерыв, – ответила я спокойно, мысленно сдерживая Вонга, который уже приготовился дать отпор противнику, угрожающему его хозяйке.
– Жду! – рявкнул Киршин и, развернувшись на пятках, вылетел прочь из столовой.
– Как думаешь, нас уволят? – лениво поинтересовалась я у беса, цепляя вилкой кусочек азу.
– Не-а, – хитро прищурился искуситель и важно поднял пальчик к потолку. – Нельзя уволить того, кто уже уволился.
Точно! Так и сделаю!
Но сначала я поела. Жалко было оставлять труд Дерека неоцененным, так что к окошечку, куда уносили грязную посуду, я подошла с абсолютно пустыми тарелками. На выход прошла мимо раздачи и бледного повара, поблагодарила за очень вкусный обед, в ответ заработала сожалеющий взгляд и нервный вздох.
Зашла к себе, написала заявление об увольнении по собственному желанию и только после этого выдвинулась в сторону кабинета начальника. Прошла мимо непривычно притихшей миссис Хрипкинс, во взгляде которой заметила несвойственную ей жалость, и бесстрашно вошла в логово Киршина.
Успевший снять пиджак и галстук шеф, мрачно восседающий за своим столом, все еще был демоном. На иссиня-черной броне оскорбительная изумрудная надпись мерцала особенно ярко, и я поторопилась переключить внимание на что-нибудь другое. Например, на стол.
Приблизилась, положила перед Киршиным заявление, сделала шаг назад и выжидающе замерла.
– Что это? – глухо рыкнул полудемон.
– Прочитайте, – спокойно произнесла я, так и не подняв глаза выше его груди. – И подпишите.
Послышался отчетливый скрип зубов, и я не увидела, а скорее почувствовала, как он углубился в чтение моего заявления. Ему хватило десяти секунд, чтобы пробежаться по тексту, после чего он поднял лист… И медленно разорвал его сначала пополам, а затем еще несколько раз.
– Мне не сложно написать еще и заверить копию у секретаря, – предупредила я строго и все-таки посмотрела ему в глаза. – Я нахожусь на испытательном сроке, вы не имеете права отказывать мне в увольнении.
– На каком основании? – едва сдерживаясь, процедил Киршин, и я возмущенно вздернула брови, так что он через силу добавил: – На каком основании, мисс Дарх, вы хотите уволиться?
– Вы на меня накричали.
– Я накричал?! Я? – Шеф все-таки сорвался и грохнул по столу обоими кулаками так, что прочное дерево не выдержало и дало трещину. – Ты что натворила, девчонка глупая?! Я из-за тебя из дома не мог выйти! На работу опоздал! Да мне пришлось спасателей из магконтроля вызывать, чтобы они помогли мне выйти! А это?! – Он ткнул себя когтем в лоб. – Ты понимаешь, как это унизительно! Год! Носить это на себе целый год!
– У нас был договор. – Я спокойно выдержала его взбешенный взгляд и напомнила: – Вы не кричите и не жалуетесь, если у нас все получится. Вы его нарушили.
– А вот тут ты ошибаеш-ш-шься, юная пакостница! – зло прошипел демон, поднимаясь из-за стола медленно, но неумолимо. – Договор касался лишь проникновения! А никак не этого!
Его коготь вновь обличительно уперся в надпись.
– Это ответ на ваше желание, оскорбившее мою честь и достоинство. – В моем голосе тоже прорезалась злость. – Если на этом все, то наш разговор окончен.
– Не все! – рявкнул Киршин, даже не пытаясь успокоиться. – Сначала ты исправишь все, что натворила! А потом выметайся на все четыре стороны!
– Слышь ты, козель! – Томми намеренно обозвал Киршина тем самым словом, которое оставили на лбу полудемона пикси. – Ты на мою Селю не ори! Сам разрешил! Сам обидел! Сам и виноват! И ничего мы исправлять не будем! Не было этого в уговоре! Селя, идем! Нас тут не любят!
– Стоя-а-ать! – заорал шеф так дико, что я действительно отшатнулась, хотя до этого мгновения не сделала ни шага. – Никуда вы отсюда не уйдете, пока все не исправите!
Его почти черная броня начала багроветь, глаза превратились в полыхающие провалы, из носа повалил дым, и я вдруг отчетливо поняла, что вот оно: время бежать. И тут же разум заработал как четко отлаженный механизм, за одно мгновение в моих мыслях промелькнула сотня возможных решений, мозг выбрал одно-единственное, идеальное, после чего я сделала шаг вперед, резко взмахнула рукой, приковывая к ней внимание шефа, и жестко скомандовала:
– Вонг, обезвредить, но не убивать!
Все заняло не больше секунды: тень от моих ног метнулась к демону, и одновременно физический, магический и ментальный удары чудовищной силы обрушились на Киршина. Полудемона подкинуло аж до самого потолка, после чего он без сознания рухнул обратно на стол, распластавшись по нему, словно бабочка. Большая такая дымящаяся бабочка. Разлетелись бумаги, увеличилась трещина, а я с сожалением подумала, что упускаю восхитительный шанс исследовать такого уникального монстра.
– М-да… – глубокомысленно изрек Томми, когда последние бумаги осели на пол. – И че теперь?
– Будем исправлять и увольняться. – Я постаралась пожать плечами как можно небрежней, но все равно в голосе проскользнула досада. – Что же такого они ему написали на теле, что он так взбесился? Как думаешь?
– А давай глянем!
– Да уж придется…
Первым делом я проверила пульс, который едва сумела прощупать свозь демоническую броню Киршина. Обнаружила, выдохнула, хотя была абсолютно уверена в способностях Вонга, но все равно немного переживала. Уложила неимоверно тяжелого шефа на пол, полностью раздела, что отняло у меня уйму сил и времени, внимательно осмотрела и восхищенно присвистнула.
Пикси постарались на славу. Все тело Киршина, включая зад и половые органы, было покрыто художествами этих мелких проказниц. Пошлые ядовито-желтые надписи и невинные розовые сердечки, глубокомысленные голубые изречения и умелые красно-коричневые узоры, имитирующие древние руны, – среди всего этого великолепия не было ни одного чистого участка больше моей ладони. Теперь понятно, почему он так расстроился. Наверняка не в последнюю очередь из-за надписи «крошка Кри» на самом любимом мужском органе. Почему-то мужчины относятся к нему с особым трепетом. А как по мне, так действительно не очень большой. Ну, если сравнивать с остальным телом. Хотя в анатомическом атласе был еще меньше.
Или дело в другом? Может, ему вообще претит рисовать что-нибудь на своем теле? Жаль, не узнаю ответ…
В связи с чрезвычайностью ситуации я открыла портал домой прямо из кабинета Киршина. Правда, на это ушло куда больше сил, чем обычно, потому что на кабинете стояла защита, но я ее успешно пробила, не желая терять время и пообещав себе, что восстановлю ее чуть позже. Прокричав вглубь дома, что всего на минуточку, а подробности будут позже, метнулась в свою мастерскую и выгребла из ящиков не только весь запас растворителя, мысленно радуясь, что он у меня вообще есть, но и ранозаживляющую мазь. После использования растворителя она будет нужна в первую очередь. Перед тем как уйти обратно, немного подумала и прихватила успокоительное и восстанавливающий эликсир, тонкий матрас и простыню.
А то вдруг какой посетитель решит зайти, а у меня шеф не только без сознания, но и голый!
Пока я отсутствовала, в кабинете ничего не произошло. Томми, оставшийся за старшего, доложил, что со стороны приемной доносятся подозрительные звуки, но войти еще никто не решился. Чтобы этого не произошло и дальше, я выглянула из кабинета сама, встретилась с откровенно испуганным взглядом миссис Хрипкинс и мило улыбнулась.
– Просьба не беспокоить ближайшие три часа, у нас важный эксперимент.
А чтобы секретаршу не обуяло ненужное любопытство, еще и заперлась изнутри.
И приступила к «эксперименту». Раскатала матрас на полу, расположив под прикрытием стола так, что его не было видно от двери, и перетащила на него тяжеленного шефа. В отличие от нежной человеческой кожи броня полудемона была куда грубее и намного лучше переносила воздействие растворителя, но я все равно смазывала поврежденные участки мазью, не зная, что произойдет, когда Киршин сменит ипостась. Лучше перестраховаться.
К сожалению, растворителя не хватило на все тело, но это было понятно сразу, и первым делом я удалила все оскорбительные надписи. С достоинства тоже. Томми, правда, подзуживал ее оставить, но я предпочла поступить по-своему. Лоб тоже очистила, как и плечи от забавных, но нелепых сердечек. Убрала с живота стишок про гулящего козла, стерла с правого предплечья русалку и прикидывала, на что потратить последние капли растворителя, когда шеф вздрогнул всем телом и резко открыл глаза.
Моментально нашел взглядом меня, судя по промелькнувшей в нем злости, вспомнил, на каком моменте потерял сознание, но почти не шелохнулся. Видимо, из-за слабости. Лишь рука нервно дернулась и тут же вновь замерла.
– Что происходит? – просипел он.
– Как вы и просили, исправляю художества пикси, – ответила я спокойно, отставив в сторону баночку с растворителем и беря в руки мазь, чтобы обработать очищенное предплечье. – Лежите спокойно, я еще не закончила. Скажите, что вам оставить: солнце на правой груди или котика на левой? Просто у меня растворитель заканчивается, на все не хватит.
– А много… – Голос шефа все сипел, и я подала ему флакон с восстанавливающим эликсиром. – Что это?
– Лекарство. Не бойтесь, если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы.
Судя по подозрительному взгляду, Киршин мне не поверил, но эликсир выпил, предварительно к нему принюхавшись. Сглотнул, поморщился, прокашлялся и уже почти нормальным голосом спросил, все косясь на простыню, которой я накрыла его ниже пояса.
В этот час многие работники уже пообедали, так что я заняла очень удобное место в углу лицом в зал. Томми, еще вчера сменивший свой облик с дракона на более привычный – летучей мыши, расположился напротив, и мы приступили к обеду. Я успела съесть действительно очень вкусный суп, когда на столовую, где оставалось не больше десяти сотрудников, опустилась гнетущая тишина, и я поторопилась узнать, в чем дело.
Вскинула голову, мигом нашла причину всеобщего изумления и пару раз моргнула.
В дверях столовой стоял шеф.
Лысый.
Наши взгляды встретились, и время словно замедлило свой бег. Он смотрел на меня не мигая. В его глазах застыли решимость и мрачная ярость. Я медленно отложила ложку в сторону, освобождая руки, если придется защищаться, и обманчиво расслабленно поудобнее устроилась на стуле. Томми, сообразив, – что-то происходит, оторвался от своего обеда и обернулся. Нашел взглядом Киршина, восторженно присвистнул и следом поцокал языком, вполголоса хихикнув:
– Лысые мужики – такие брутальные! Но не все, не все…
Бес говорил тихо, но из-за того, что в столовой установилась практически звенящая тишина, услышали его абсолютно все. Даже Киршин едва уловимо дернулся и помрачнел еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше.
И тут он сделал шаг. Второй…
Когда он сделал десятый и остановился напротив нашего столика, мы остались единственными, кто еще сидел. Остальные сотрудники, явно куда лучше меня знающие тяжелый характер своего шефа, уже успели сбежать. Трусы!
Хотя, признаю, мне тоже стало не по себе. Особенно когда Киршин с противным скрежетом отодвинул стул и сел. Молча.
Еще с минуту просто буравил меня взглядом, и я как раз успела рассмотреть, что бровей у него тоже нет, а лоб прикрывает едва уловимая полоса морока.
Молчание начинало уже надоедать, к тому же я еще не притронулась к умопомрачительно пахнущему второму, поэтому решила ускорить события.
– Добрый день, господин Киршин. А со лбом что?
– Надпись, сделанная краской из пыльцы элиндиума, – глухо процедил шеф.
– О… – Я кивнула с умным видом. Такую краску просто так не сотрешь. Или сама через год исчезнет, или срезать только вместе с верхним слоем кожи. Или особым раствором, но на живую он жжется почти как кислота, и достать его куда сложнее, чем саму краску. Ну девочки, ну затейницы! – А какая?
В глазах Киршина мелькнуло недоумение, будто он никак не ожидал от меня такого феерического спокойствия. Ну не говорить же ему, что я максимально спокойна именно в моменты повышенной опасности?
Но вот он снова посерьезнел, пришиб меня к полу грозным взглядом (ну, это он так думал) и с глухим рычанием мазнул пальцами по лбу, стирая морок.
«Козель» – сияла на его лбу изумрудная надпись, переливающаяся перламутровыми бликами. Надпись – блеск! Во всех смыслах. Но с грамотностью у пикси беда.
Я почти без труда удержала ровное выражение лица, чего нельзя сказать о Томми – бесенок гоготал, катаясь по столу, и сучил лапками. Мои губы тоже дрогнули, так что я поторопилась опустить взгляд в тарелку, чтобы не расхохотаться в унисон с бесом.
И тут мне в голову пришла мысль…
Пока эта «плутовка» не ускользнула, я вновь взглянула на мрачного шефа и вкрадчиво поинтересовалась:
– А надпись только на лбу или еще где-то есть?
По тому, как яростно сверкнули глаза Киршина, а по лбу зазмеилась чешуя второй ипостаси, я угадала.
– Серьезно?! А где? И какая?
По столу раздался противный скрежет – это шеф портил мебель отросшими когтями. Взглянула на него с осуждением и поджала губы. А вот Томми не удержался и гнусненько пропищал:
– Шеф, может, вам сладенького? От нервов, ага? Тыквенный пирог со сливками, а?
Выдержать и это оказалось выше сил начальника. Он подскочил, на ходу окончательно меняя ипостась, и, едва не опрокинув на меня стол, гневно взревел:
– В мой кабинет! Оба! Живо!
– Как скажете, господин Киршин. Но через десять минут. У меня обеденный перерыв, – ответила я спокойно, мысленно сдерживая Вонга, который уже приготовился дать отпор противнику, угрожающему его хозяйке.
– Жду! – рявкнул Киршин и, развернувшись на пятках, вылетел прочь из столовой.
– Как думаешь, нас уволят? – лениво поинтересовалась я у беса, цепляя вилкой кусочек азу.
– Не-а, – хитро прищурился искуситель и важно поднял пальчик к потолку. – Нельзя уволить того, кто уже уволился.
Точно! Так и сделаю!
Но сначала я поела. Жалко было оставлять труд Дерека неоцененным, так что к окошечку, куда уносили грязную посуду, я подошла с абсолютно пустыми тарелками. На выход прошла мимо раздачи и бледного повара, поблагодарила за очень вкусный обед, в ответ заработала сожалеющий взгляд и нервный вздох.
Зашла к себе, написала заявление об увольнении по собственному желанию и только после этого выдвинулась в сторону кабинета начальника. Прошла мимо непривычно притихшей миссис Хрипкинс, во взгляде которой заметила несвойственную ей жалость, и бесстрашно вошла в логово Киршина.
Успевший снять пиджак и галстук шеф, мрачно восседающий за своим столом, все еще был демоном. На иссиня-черной броне оскорбительная изумрудная надпись мерцала особенно ярко, и я поторопилась переключить внимание на что-нибудь другое. Например, на стол.
Приблизилась, положила перед Киршиным заявление, сделала шаг назад и выжидающе замерла.
– Что это? – глухо рыкнул полудемон.
– Прочитайте, – спокойно произнесла я, так и не подняв глаза выше его груди. – И подпишите.
Послышался отчетливый скрип зубов, и я не увидела, а скорее почувствовала, как он углубился в чтение моего заявления. Ему хватило десяти секунд, чтобы пробежаться по тексту, после чего он поднял лист… И медленно разорвал его сначала пополам, а затем еще несколько раз.
– Мне не сложно написать еще и заверить копию у секретаря, – предупредила я строго и все-таки посмотрела ему в глаза. – Я нахожусь на испытательном сроке, вы не имеете права отказывать мне в увольнении.
– На каком основании? – едва сдерживаясь, процедил Киршин, и я возмущенно вздернула брови, так что он через силу добавил: – На каком основании, мисс Дарх, вы хотите уволиться?
– Вы на меня накричали.
– Я накричал?! Я? – Шеф все-таки сорвался и грохнул по столу обоими кулаками так, что прочное дерево не выдержало и дало трещину. – Ты что натворила, девчонка глупая?! Я из-за тебя из дома не мог выйти! На работу опоздал! Да мне пришлось спасателей из магконтроля вызывать, чтобы они помогли мне выйти! А это?! – Он ткнул себя когтем в лоб. – Ты понимаешь, как это унизительно! Год! Носить это на себе целый год!
– У нас был договор. – Я спокойно выдержала его взбешенный взгляд и напомнила: – Вы не кричите и не жалуетесь, если у нас все получится. Вы его нарушили.
– А вот тут ты ошибаеш-ш-шься, юная пакостница! – зло прошипел демон, поднимаясь из-за стола медленно, но неумолимо. – Договор касался лишь проникновения! А никак не этого!
Его коготь вновь обличительно уперся в надпись.
– Это ответ на ваше желание, оскорбившее мою честь и достоинство. – В моем голосе тоже прорезалась злость. – Если на этом все, то наш разговор окончен.
– Не все! – рявкнул Киршин, даже не пытаясь успокоиться. – Сначала ты исправишь все, что натворила! А потом выметайся на все четыре стороны!
– Слышь ты, козель! – Томми намеренно обозвал Киршина тем самым словом, которое оставили на лбу полудемона пикси. – Ты на мою Селю не ори! Сам разрешил! Сам обидел! Сам и виноват! И ничего мы исправлять не будем! Не было этого в уговоре! Селя, идем! Нас тут не любят!
– Стоя-а-ать! – заорал шеф так дико, что я действительно отшатнулась, хотя до этого мгновения не сделала ни шага. – Никуда вы отсюда не уйдете, пока все не исправите!
Его почти черная броня начала багроветь, глаза превратились в полыхающие провалы, из носа повалил дым, и я вдруг отчетливо поняла, что вот оно: время бежать. И тут же разум заработал как четко отлаженный механизм, за одно мгновение в моих мыслях промелькнула сотня возможных решений, мозг выбрал одно-единственное, идеальное, после чего я сделала шаг вперед, резко взмахнула рукой, приковывая к ней внимание шефа, и жестко скомандовала:
– Вонг, обезвредить, но не убивать!
Все заняло не больше секунды: тень от моих ног метнулась к демону, и одновременно физический, магический и ментальный удары чудовищной силы обрушились на Киршина. Полудемона подкинуло аж до самого потолка, после чего он без сознания рухнул обратно на стол, распластавшись по нему, словно бабочка. Большая такая дымящаяся бабочка. Разлетелись бумаги, увеличилась трещина, а я с сожалением подумала, что упускаю восхитительный шанс исследовать такого уникального монстра.
– М-да… – глубокомысленно изрек Томми, когда последние бумаги осели на пол. – И че теперь?
– Будем исправлять и увольняться. – Я постаралась пожать плечами как можно небрежней, но все равно в голосе проскользнула досада. – Что же такого они ему написали на теле, что он так взбесился? Как думаешь?
– А давай глянем!
– Да уж придется…
Первым делом я проверила пульс, который едва сумела прощупать свозь демоническую броню Киршина. Обнаружила, выдохнула, хотя была абсолютно уверена в способностях Вонга, но все равно немного переживала. Уложила неимоверно тяжелого шефа на пол, полностью раздела, что отняло у меня уйму сил и времени, внимательно осмотрела и восхищенно присвистнула.
Пикси постарались на славу. Все тело Киршина, включая зад и половые органы, было покрыто художествами этих мелких проказниц. Пошлые ядовито-желтые надписи и невинные розовые сердечки, глубокомысленные голубые изречения и умелые красно-коричневые узоры, имитирующие древние руны, – среди всего этого великолепия не было ни одного чистого участка больше моей ладони. Теперь понятно, почему он так расстроился. Наверняка не в последнюю очередь из-за надписи «крошка Кри» на самом любимом мужском органе. Почему-то мужчины относятся к нему с особым трепетом. А как по мне, так действительно не очень большой. Ну, если сравнивать с остальным телом. Хотя в анатомическом атласе был еще меньше.
Или дело в другом? Может, ему вообще претит рисовать что-нибудь на своем теле? Жаль, не узнаю ответ…
В связи с чрезвычайностью ситуации я открыла портал домой прямо из кабинета Киршина. Правда, на это ушло куда больше сил, чем обычно, потому что на кабинете стояла защита, но я ее успешно пробила, не желая терять время и пообещав себе, что восстановлю ее чуть позже. Прокричав вглубь дома, что всего на минуточку, а подробности будут позже, метнулась в свою мастерскую и выгребла из ящиков не только весь запас растворителя, мысленно радуясь, что он у меня вообще есть, но и ранозаживляющую мазь. После использования растворителя она будет нужна в первую очередь. Перед тем как уйти обратно, немного подумала и прихватила успокоительное и восстанавливающий эликсир, тонкий матрас и простыню.
А то вдруг какой посетитель решит зайти, а у меня шеф не только без сознания, но и голый!
Пока я отсутствовала, в кабинете ничего не произошло. Томми, оставшийся за старшего, доложил, что со стороны приемной доносятся подозрительные звуки, но войти еще никто не решился. Чтобы этого не произошло и дальше, я выглянула из кабинета сама, встретилась с откровенно испуганным взглядом миссис Хрипкинс и мило улыбнулась.
– Просьба не беспокоить ближайшие три часа, у нас важный эксперимент.
А чтобы секретаршу не обуяло ненужное любопытство, еще и заперлась изнутри.
И приступила к «эксперименту». Раскатала матрас на полу, расположив под прикрытием стола так, что его не было видно от двери, и перетащила на него тяжеленного шефа. В отличие от нежной человеческой кожи броня полудемона была куда грубее и намного лучше переносила воздействие растворителя, но я все равно смазывала поврежденные участки мазью, не зная, что произойдет, когда Киршин сменит ипостась. Лучше перестраховаться.
К сожалению, растворителя не хватило на все тело, но это было понятно сразу, и первым делом я удалила все оскорбительные надписи. С достоинства тоже. Томми, правда, подзуживал ее оставить, но я предпочла поступить по-своему. Лоб тоже очистила, как и плечи от забавных, но нелепых сердечек. Убрала с живота стишок про гулящего козла, стерла с правого предплечья русалку и прикидывала, на что потратить последние капли растворителя, когда шеф вздрогнул всем телом и резко открыл глаза.
Моментально нашел взглядом меня, судя по промелькнувшей в нем злости, вспомнил, на каком моменте потерял сознание, но почти не шелохнулся. Видимо, из-за слабости. Лишь рука нервно дернулась и тут же вновь замерла.
– Что происходит? – просипел он.
– Как вы и просили, исправляю художества пикси, – ответила я спокойно, отставив в сторону баночку с растворителем и беря в руки мазь, чтобы обработать очищенное предплечье. – Лежите спокойно, я еще не закончила. Скажите, что вам оставить: солнце на правой груди или котика на левой? Просто у меня растворитель заканчивается, на все не хватит.
– А много… – Голос шефа все сипел, и я подала ему флакон с восстанавливающим эликсиром. – Что это?
– Лекарство. Не бойтесь, если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы.
Судя по подозрительному взгляду, Киршин мне не поверил, но эликсир выпил, предварительно к нему принюхавшись. Сглотнул, поморщился, прокашлялся и уже почти нормальным голосом спросил, все косясь на простыню, которой я накрыла его ниже пояса.