Приказано жениться

Сейчас из окна разносился шум. Гвардеец подъехал ближе к зевакам и с любопытством поинтересовался, что происходит. Ему охотно объяснили, что со вчерашнего утра эту комнату занял мужик, по пачпорту крепостной некого помещика Збышева, отправленный на заработки. Мужик привез с собой девку, сказав, что племянница.

За комнату постояльцы заплатили и сидели достаточно тихо. К несчастью, один из офицеров семеновского полка заметил девицу, которая сидела у окна, и теперь пытался прорваться к ней.

Мужик, даром что крепостной, успел закрыться в комнате, придвинуть к двери мебель, и таперича отказывается уважить господина офицера, который вот уже полчаса изволят вышибать дверь собственным телом. Белов усмехнулся, и собрался было пожелать удачи всей участникам и зрителям, когда вдруг остановился:

— Как, говорите, фамилия помещика?

— Збышев.

Преображенец тяжело вздохнул, и подозвал конюшего.

— Держи, отшагивай и глаз с него не спускай, — он сунул повод в руки молодого парня, чье лицо ему было смутно знакомо по прежним посещениям сего увеселительного заведения, — Да не зевай, а то по уху получишь!

Оставив сие напутствие, Григорий резво вбежал по ступеням, отмахиваясь от сыпавшихся отовсюду приветствий: в кабаке Белова многие знали и любили. Поднявшись на второй этаж, преображенец легко протолкался среди зевак, бесцеремонно расчищая себе путь локтями. Отстранил корчмаря, причитающего по поводу ущерба, и спокойно положил руку на плечо семеновцу, собиравшемуся очередной раз плечом выбить с разбегу дубовую дверь.

— Михайлов, ты что это? — почти ласково спросил Григорий.

— Белов! Гришка! — язык гвардейца заплетался, судя по запаху, он не выходил из кабака уже сутки, — Пппмоги дверь отвереть! Заперлась, курррва!

— Кто заперся?

— Девка! Крсива! Во, — Михайлов очень образно показал руками главные достоинства жертвы, — Хочешь? и тебе дстанется, токмо опосля меня!

Он глупо захихикал, грозя пальцем одному из Беловых, поскольку в его глазах давний приятель почему-то был в трех экземплярах.

— Уж не Збышевская ли девка? — будто ненароком поинтересовался Григорий.

— Она самммая! — Михайлов с подозрением посмотрел на приятеля, — А ты отт-куда знаешь?

Белов картинно развел руками:

— Увы, я вынужден тебя огорчить: я не только знаю, чьи это люди, но и вынужден оказать им протекцию, поскольку боюсь, что Анастасии Платоновне Збышевой, вчера получившей при дворе должность фрейлины её величества Елисаветы Петровны, не понравится та вольность, с какой ты пытаешься обойтись с её людьми.

При упоминании о государыне Михайлов слегка протрезвел и с сожалением посмотрел на заветную дверь. Григорий перехватил его взгляд:

— Впрочем, друг мой, я готов компенсировать это небольшое огорчение. Саверьич, налей моему другу Михайлову и его веселой компании, пусть выпьют за мое здоровье!

Гуляки согласно зашумели, лицо Михайлова просветлело, хозяин кабака засиял, будто серебряный рубль, который кинул ему Белов, и поспешил порадовать буйную компанию. Преображенец чуть выждал, пока внизу вновь не начались пьяные крики, и спокойно постучал в дверь.

— Кто там? — судя по голосу, мужик был не старый.

— Я от хозяйки вашей, Анастасии Платоновны.

Дверь приоткрылась, сквозь щель на гвардейца изучающе посмотрели два голубых глаза.

— А не врешь?

— Не веришь — уйду, а ты уж сам девку свою защищай. Только солдат здесь много, долго не продержишься.

Мужик заколебался, затем дверь окончательно распахнулась:

— Заходите, барин!

Белов шагнул внутрь. Из-за закрытых ставень в комнатенке было почти темно, впрочем, Григорий неоднократно бывал в них, поэтому знал, что где находится и без света.

На единственной кровати сидела испуганно всхлипывающая девушка в драной одежде. Судя по всему, девка все-таки спускалась в зал, где ее и заприметил Михайлов. Невысокий бородатый мужик стоял у двери, все еще сжимая в руках дубину.

— Тебя звать как? — Григорий внимательно посмотрел на мужика, прикидывая, чего следует ожидать.

Образцовый офицер, Белов привык иметь дело с различными солдатами. Мужик ему понравился. Спокойный, хозяйственный. Именно такими, как правило и бывают доверенные слуги. У Гришиного батюшки, Петра Григорьевича Белова, тоже такие были.

— Петром кличут, — мужик тоже изучал неожиданного покровителя.

— Дубину брось, — приказал Григорий, — И собирайтесь!

— Куда это? — мужик подозрительно с прищуром посмотрел на гвардейца.

— К хозяйке отведу. Здесь вам не стоит оставаться.

— К Анастасии Платоновне? — оживилась девушка, с надеждой смотря на статного гвардейца.

Её голубые глаза радостно засияли. Григорий отметил, что девка действительно статная и красивая: пшеничная коса толщиной в руку, пухлые алые губы, румянец во всю щеку. В подранной рубахе мелькнула грудь. Полная, округлая, увенчанная темным соском…


— А что, другие есть? — огрызнулся Белов, злясь тем, что плоть моментально отреагировала на красавицу. Да будь навязанная императрицей невеста хотя бы в половину так красива, все сложилось бы гораздо проще, — Пошевеливайтесь, я ждать не буду!

Странно, но при воспоминаниях о худенькой сероглазой девушке, ак внезапно свалившейся на преображенца, жар плоти прошел. Григорий недоуменно нахмурился.

— Сейчас, барин, мы мигом! — засуетился мужик, ошибочно решив, что Белов недоволен их расспросами. — Глашка, ну-ка встала! Платок возьми, прикроешься!

— Да пусть переоденется, чего в драном-то идти? — пожал плечами Григорий, опускаясь на сундук, — Вещей у вас много?

— Токмо вон, короб хозяйский, на котором сидеть изволите, да Глашкина котомка!

— А ты без вещей, значит?

— Сменная рубаха есть, мне и довольно! — отмахнулся мужик.

— Ехать есть на чем? Или пешком пришли?

— Возок наш за конюшней стоит. И лошадка гне́дая.

— Запрягай!

Мужик с сомнением покосился на незнакомца в военном мундире. От его взгляда не укрылись ни волчьи глаза, ни знаменитая форма преображенцев, как везде кликали оборотней. Потом перевел взгляд на Глашу, уже успевшую накинуть шаль на плечи и теперь смущенно теребившую косу. Белов совершенно правильно истолковав сомнения мужика, усмехнулся:

— Да ты не думай, не позарюсь. Слово волка даю. Запряжешь, подойди к корчмарю, скажешь, Григорий Белов приказал помочь сундук спустить. Как погрузишься, то мы с дочерью твоей и выйдем, чтоб лишнего внимания не привлекать.

— Племянница она мне, — буркнул мужик.

— Да хоть черт в ступе, — раздраженно бросил Григорий и тут же перекрестился, — Прости господи! Шевелись!

Мужик стремглав выскочил прочь, видимо боясь спугнуть такую удачу в лице незнакомого барина. Глаша растерянно молчала, смотря в пол. Белов задумчиво выстукивал пальцами по крышке сундука походный марш.

Наконец послышались торопливые шаги, Петр вернулся в комнату, в сопровождении одного из работников кабака. Рыжеволосый парень с интересом взглянул на девку, но вовремя заметил волчий недовольный взгляд и схватился за ручку сундука.

Григорий встал и вышел, девушка последовала за ним, стараясь держаться как можно ближе к своему спасителю.

Во дворе Белов вскочил на тот час же приведенного ему коня, кинул мальчишке-конюху медную монету и, не оглядываясь, поехал по дороге к Верхнему парку. Скрип колес известил его, что мужик направил возок следом.





Глава 4




Настя лежала на узкой жесткой кровати и безжизненно смотрела на стену.

Она недолго пробыла во фрейлинской. Как только ее новые подруги убедились, что вверенная Лизетте девушка пришла в себя и не намерена рассказывать, что приключилось на аудиенции у государыни, они потеряли к новенькой всякий интерес.

Исполняя указание, Лизетта сначала проводила Настю к князю Черкасову и передала наказ императрицы. Тот окинул девушку безразличным взглядом, коротко начертал на листе резолюцию, присыпал песком и отдал вместе с небольшим кошельком, полным монет.

— Жалование за два месяца, — недовольно пояснил князь, заметив вопросительный взгляд новой фрейлины.

— Спасибо.

— Ступайте! Ваши обязанности вам объяснят, — и он вновь занялся бумагами.

— «Вам все объяснят», — передразнила его Лизетта, когда девушки вышли из кабинета. — Жаба он! Самая натуральная! Катьке вчера денег в счет жалования не дал!

— А зачем ей деньги? — поинтересовалась Настя, сжимая в руках достаточно увесистый кошель.

— Она на балу в карты перстень проиграла. Хотела выкупить, а Черкасов денег не дал! — Лизетта вздохнула, — Ладно, ты в голову не бери, у Катьки полюбовник щедрый, он перстень выкупил и ей обратно отдал. Правда приказал не играть более, а то побьет!

Настя лишь покачала головой. Нравы императорского двора действительно пугали.

— Лиз, а Лиз, — набралась смелости девушка.

— Чего?

— А у тебя полюбовник есть? — она почти выпалила это и слегка зарделась.

Фрейлина рассмеялась, заметив смущение новенькой.

— Нет, конечно, государыня это ой как не одобряет. Только Катьке то все равно, за ней приданное большое! Из Долгоруких она. Тех, кто не в опале был.