Приятного аппетита, ваше величество!

Раймон не выдержал первым:

— Какого демона, а? Ну ладно, опустим то, что это просто невозможно, откуда бы маленькой заносчивой стерве научиться всему такому… — Он неопределенно покрутил пальцами у себя перед лицом, потом сдался и махнул рукой: — Такому! Но, Джейнс, я же ее… ощупал почти всю, ну за задницу не хватал и мужской орган не искал! А остальное...

— Угу, — хмыкнул Джейнс. — Щупал и дощупался. До зова крови. Ну-ка, вспомни, за что мэтр порол тебя в классе, когда мы проходили историю серебряной династии?

Раймон моргнул и следующие минуты три матерился так, что грузчики в порту позавидовали бы его богатому лексикону — не повторился ни разу.

Потом он выдохнул и все еще возмущенно прошипел:

— Груди на этом тощем пацане не было! И магии не было, никаких иллюзий, клянусь тебе.

— Но у принцессы в главном зале, когда мы приносили ей присягу, грудь вполне была, верно? — хмыкнул его лучший друг, усаживаясь рядом.

— Да это же… — Раймон вдруг поперхнулся собственными словами.

— Именно, — вздохнул Джейнс. — Я уверен, если мы тщательно пороемся в нижнем белье этой незаурядной… девушки, мы найдем там много интересного. В том числе гораздо более качественную фальшивую грудь, чем то, что ты пристегивал к «тощему мальчишке».

— Куда унесли тело? — после довольно продолжительного молчания тихо спросил Раймон. Он не хотел бы признаваться даже самому себе, но думать о том, что вредный мелкий непоседа, такой острый на язык и в то же время всегда готовый сначала надерзить, а потом улыбнуться так невинно, что занесенная для подзатыльника рука сама опускалась, теперь мертв. Ему все еще было трудно совместить в голове два таких разных образа: чванливую и глупую куклу в роскошном платье и маленького поваренка с хитринкой в глазах. Он выдохнул и очень тихо добавил: — А хорошая была бы… королева. Так бесподобно играть роль наследной дуры перед всеми, включая родного отца. Даже нам с тобой такое не снилось, хотя вражду мы изображаем с детства.

Джейнс кивнул, а потом сказал:

— Тело еще не нашли. Тот, кто убил… унес его с собой.

— Что?! — подскочил Раймон. — Так, погоди! С чего тогда ты взял, что она мертва?! Эта хитрая бестия просто сбежала! В очередной раз!

— А откат ты на пустом месте сам себе схлопотал? — вздохнул друг. — Но ты частично прав. Надо пойти и разобраться на месте. Мне доложили, что там столько крови, что… но проверить надо. Ты как, встать можешь?

— Справлюсь, — сквозь зубы пробормотал Раймон. — Уже все прошло, а слабость — ерунда. Только помоги мне одеться.

— Да уж, ерунда, — бормотал герцог Ривердан, силком проталкивая заметно трясущиеся руки друга в рукава чистой рубашки. — Может, я один схожу? А, тебя не переупрямишь. Про нашу маскировку не забудь от потрясения. Я пошел, ты следом.



Увы, у столба для наказаний их не ждало ничего обнадеживающего. Вдобавок к луже крови и побуревшим следам, ведущим к боковой калитке, на камнях прямо под крюком, к которому обычно привязывали руки наказанного, стоял на коленях бледный как привидение мальчишка со светлыми волосами и пустыми глазами смотрел на собственные ладони, вымазанные в красном.





Глава 55




Раймон бессильно упал в кресло и уронил руки на подлокотники. Тяжелые и густые капли с пальцев словно нехотя переползли в мелкие завитки старинной резьбы.

Джейнс молча устроился напротив. Наверное, впервые в жизни он не знал, что сказать. Слова все куда-то исчезли, при том что мыслей было много как никогда.

Минуты падали в холодный камин вместе с серым пеплом, что осыпался из давно не чищенной каминной трубы. Пахло стылыми углями и кровью.

— Что теперь? — первым нарушил молчание все же Джейнс.

— Подождем, пока не вернутся те, кто отправился искать тело, — бесцветно уронил Раймон, машинально протягивая руки к бокалу и тут же отдергивая пальцы от окрасившегося в багровый серебра.

— Там было столько крови, что искать тело уже не имеет смысла. Почти. — Джейнс, который вытер руки еще там, во дворе, взял бутылку и налил вина обоим. — И это была не простая кровь. Сам чувствуешь.

— Подождем, пока не найдут тело, — все тем же тоном повторил Раймон.

— Хорошо, — вздохнул Джейнс. — Я распорядился… чтобы за мальчишкой присматривали.

Раймон ничего не ответил, лишь чуть-чуть повернул голову в его сторону, обозначив вопрос.

— Приходи в себя, — жестче приказал медовый герцог. — Ты уже забыл, что она привязала твою жизнь к жизни этого бастарда? Если он наложит на себя руки от горя, ты тоже умрешь. Вот только не надо делать вид, что настолько убит горем, что тебя это не волнует.

— Нет… — тихо отозвался полынный герцог. — Не убит. Но я чувствую себя… странно. Ты прав в одном. Мальчишку надо убирать с кухни и вообще из замка. Раз уж так получилось, придется что-то делать. Моя жизнь не может зависеть от безродного слуги.

Джейнс вдруг негромко рассмеялся, хотя веселья в его смехе было мало:

— Ну да… а учитывая, что пацан по уши влез в серебряную кровь и, пока она была жива, успел не только попасть под зов, но и стать ее консортом, ждать пробуждения наследия долго не придется. И если его магия начнет искать выход, а он не будет знать, что с этим делать, вы на пару загнетесь очень скоро. Кстати, у него же еще брат-близнец, там тоже возможно наследие, и без обучения он быстро потянет консорта за собой. В любую сторону — или в могилу, или в полное серебро.

— Значит, главный повар и его племянники скоро исчезнут, — Раймон, наконец, вынул платок и начал медленно, очень медленно вытирать руки, — а в поместье одного из моих вассалов появится отец с двумя сыновьями — остатки высокородного, но обедневшего семейства.

— Не опасно отсылать их так далеко? А если там что-то случится?


— Всех мелочей не предусмотришь, — покачал головой Раймон. — Если мальчишка на ровном месте споткнется и свернет себе шею — значит, судьба. А в остальном… Пока они будут учиться, им все равно нечего делать среди интриг и схваток двора, в защищенной приграничной крепости будет безопаснее. Придется за несколько считаных лет вбивать в их головы то, что мы с тобой изучали с раннего детства. Когда этот… Лиу вернется в столицу, он должен быть не просто сильным магом, но и дворянином в полном смысле этого слова, чтобы я мог без помех и лишних вопросов приблизить способного провинциала к себе. А его брат на подхвате пригодится как лишний клинок и заодно способ держать эту парочку под контролем.

— Он не знает, кто такой Юль, — полуутвердительно, полувопросительно произнес Джейнс.

— Нет. И не узнает. После смерти принцессы он перестал быть для магии консортом. Разве что все факторы могут сделать его кровь чище, смыв чужое. Но пока ничего нельзя сказать наверняка. Когда настанет время… тогда с этим и разберемся.

Какое-то время они молча пили, глядя в погасший очаг. Окно в комнате было приоткрыто, и со двора доносились заполошные крики какой-то тетки, судя по всему, она ловила сбежавшую из птичника курицу. То и дело ее взвизги сопровождались громким гоготом стражников и веселыми подначками.

Жизнь продолжалась как ни в чем не бывало. Словно маленькая принцесса с серебряной кровью все еще сидит в своей башне, общаясь с предками и официально передав свое королевство под управление двух герцогов. А мальчишка-поваренок, примелькавшийся на кухне, и вовсе исчезнет из памяти людей без следа уже совсем скоро. Будто его и не было…

Впрочем, нет. Забудут не все.

— Как думаешь, когда действие зова крови сойдет на нет, это перестанет быть так… отвратительно больно? — спросил вдруг Раймон. — Я чувствую себя дураком из сказки, у которого была волшебная рыбка, превращающаяся в фею, а он по глупости спалил ее чешую в камине. Идиотское ощущение, особенно для меня.

— Я тоже буду скучать, как ни странно, — откликнулся Джейнс. — Хотя меня никаким голосом крови не задело.

— Ты уверен? — прищурился на него Раймон.

— Почти. — Губы Джейнса искривились в ухмылке. — Она была… нет, он был — этот мальчишка был страшно занятным, а еще необычным. Жаль… В любом случае мы это поймем очень скоро. И у тебя, и у поваренка скоро прочистятся мозги, вот тогда и посмотрим, сколько там было магии, а сколько… сколько самой принцессы.

Раймон хотел что-то ответить, но не успел — в дверь постучали.

— Ваша светлость!

Джейнс быстро откинулся в кресле так, чтобы с порога его не было видно. Раймон неохотно обернулся и буркнул:

— Входите, кто там.

— Ваша светлость, — один из телохранителей герцога чуть пригнул голову, чтобы не задеть о низкую притолоку, — поисковый отряд вернулся.

— Так быстро? — удивился герцог Браганта. — Почему они прекратили поиски? Белый день на дворе.

— Нашли, ваша светлость, — тихо доложил телохранитель.

— Так… быстро? — снова повторил Раймон. — Хорошо, я понял. Можешь идти. Куда его… положили?

— В подземелье отнесли, в одну из камер. Там прохладно. Также управляющий доложил, что с конюшни пропал один из младших конюхов. Говорят, у этого человека был конфликт с убитым.

— Ясно. — Раймон вдруг смутно вспомнил здорового чернобородого детину, который когда-то зажал поваренка в коридоре. Как Юль тогда блажил про герцогские яйца! При этом воспоминании губы поневоле тронула улыбка, но тут же пропала. — Все, иди.

Телохранитель поклонился и осторожно прикрыл дверь.

В комнате какое-то время было тихо — оба герцога молчали.

— Если подумать, ничего удивительного, — сказал наконец Джейнс. — Раз подонок не вернулся в замок, значит, понял, что его все равно уличат, и не стал слишком далеко уносить тело. Наверное, там рядом и сдох, надо будет уточнить у тех, кто нашел принцессу.

Раймон попытался прогнать из мыслей картинку, как беспомощно стоящего у столба мальчишку бьет кинжалом здоровенный амбал. Отчего-то даже думать об этом было… неприятно.

— Я пойду гляну, — решил он наконец. — А ты иди… делом займись. Через три дня прибывает посольство Лютеции. Нам еще надо изобразить ссору по поводу их договора…

— Иди уже, — вздохнул Джейнс. — Разберусь. А к ней… позже схожу.





Эпилог




— Тебе сколько лет? — пораженно спросила я у Крона, разглядывая совсем молодое и уже привычно для этого мира смазливое лицо бугаины.

Собственно, началось все с того, что я заставила его сбрить бороду. И не прогадала: лишившись своей самой главной приметы, мужик разительно переменился. Оказалось, что ему вовсе не сорок лет, как я думала вначале, а от силы двадцать пять и что он не урод с лицом неандертальца, а симпатичный парень. И чего, спрашивается, было бармалеиться? Разве что от нехватки мозгов.

— Двадцать три, госпожа, — между тем послушно доложил мой новый… ну, скажем так, спутник. — Госпожа, до смрадных канав еще почти полчаса ходу по таким улицам, где вам лучше не ходить. Останьтесь здесь, а я пойду и принесу подходящее тело. В смрадные завсегда трупы казненных воров скидывают, бывают и ба… женские. Не надо вам туда, я сам.

— Ну иди, — вздохнула я, откидывая голову на свой собственный узел с тряпьем. Из замка мы выбрались два часа назад, и Крон со мною на спине довольно бодро припустил в темноту, старательно держась в стороне от дороги, чтобы нас точно никто не заметил. С такой скоростью мы порядком успели отбежать от опасного места, даже за пределы городских кварталов выбрались, так что спокойно устроили привал в небольшой роще у ручья. Но по совету моего носильщика выбрали место неподалеку от тех самых «смрадных канав», уж не знаю, что это за ужастище такое, у меня не было желания уточнять, поняла только, что там можно найти мертвое тело практически всегда. Средневековье…

Но прежде всего следовало переодеться и замаскироваться, что мы и проделали: выкупались в ручье, натянули чистые тряпки (Крону пришлось довольствоваться своими же мокрыми, прополосканными в воде) и побрили образину.

— Госпожа, только не уходите никуда. — В серых глазах парня засветилась тревога. — Я… я быстро, я бегом, туда и обратно! Только не уходите, как я вас потом найду?

— Перестань ныть. — Я поморщилась. — У меня ноги толком не двигаются от усталости и всего прекрасного, что случилось за последние двое суток, куда я денусь? Иди уже.