Приятного аппетита, ваше величество!
Часть 12 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А ты на редкость нахальный мальчишка. Не боишься, что я приму твой отказ как оскорбление и вместо награды накажу тебя?
— Еще как боюсь! — Я непритворно поежилась. — А только против себя идти не привык. Все равно плохо кончится: и вы рады не будете скверному слуге, и я получу по полной. То есть мало того, что все равно накажут, еще и свою мечту предам.
— М-да… хм… ты ставишь меня в трудное положение. Я должен и даже хочу наказать тебя за дерзость и в то же время, как честный и благородный человек, должен наградить за то, что ты спас мне жизнь. Причем уже второй раз. И как быть? — Его полынность склонил голову к плечу и просвечивал меня взглядом, как рентгеном.
— Ну давайте так на так? — предложила я, переминаясь с ноги на ногу. Очень хотелось, чтобы он меня уже отпустил побыстрее. — Вроде как наказание с наградой сложим — и они друг другом зачтутся? И ничего не надо будет со мной делать, а?
— Не только нахальный, еще и хитрый, — усмехнулся Раймон. — Нет, не годится.
Я так душераздирающе вздохнула, что даже камень бы разжалобился. Но не герцог. Сидел, ирод, разглядывал меня как насекомое какое. Хмыкал мыслям своим. И молчал. Минуту, две, три… я уже почти дырку носком сапога в полу проковыряла.
— Не годится, — наконец повторил Раймон. — Награда тебе все равно положена. Сам выбирай. Только не деньги! — остановил он меня. — Второй трактир тебе не светит, имей в виду. И вообще, я подумал и решил, что моя жизнь стоит дороже золота. Откупаться им от спасителя ниже моего достоинства.
— Ну и зря, — еле слышно пробурчала я себе под нос. — Нормальная цена...
— Что ты сказал?
— Нет-нет, ничего!
— Ну ладно. Выбирай сам, как тебя наградить.
Я задумалась. Не отстанет ведь. И золота больше не даст, жмот. Второй трактир мне не нужен, как же… много он понимает в трактирах. Деньги лишними не бывают.
И тут, на мое счастье, случилась неприятность: меня укусила блоха. Какая-то особо устойчивая противополынная блоха, чтоб ее, залезла мне под рубашку и цапнула, дрянь такая, точно между лопатками. Я чуть не взвыла от досады и зуда, а потом мозг включился и выдал картинку вчерашнего вечера. Полутьма, ябеда Цанти и слова Лиу: мы с мастером будем жить на чистой половине скорее, чем вы очухаетесь!
— Ваша светлость, придумал!
Когда я изложила герцогу свою идею, тот на пару минут задумался. А потом посмотрел на меня с каким-то непонятным прищуром и сказал:
— Распределением рангов среди кухонной прислуги ведает господин Жуй, и даже его королевское величество никогда не вмешивался в эти дела. А ты хочешь, чтобы я нарушил обычай? Не боишься, что главный повар дворцовой кухни будет очень недоволен тобой? Если господин Жуй тебя невзлюбит, не видать тебе спокойной жизни.
— Я все придумал, ваша светлость, — с готовностью доложила я. — Мне не нужны привилегии на пустом месте. Но мне пригодится возможность себя проявить. Давайте сделаем так: я буду готовить для вас по-настоящему необычные и вкусные блюда в течение… ну, скажем, семи дней. И если вам действительно понравится, вы вслух похвалите мое поварское искусство. А уж дальше я с господином Жуем как-нибудь сам договорюсь. Тут главное, чтобы мне вообще позволили готовить то, что я пожелаю, а не гоняли с мелкими поручениями.
— И с какой радости я вдруг приказал тебе для меня готовить?
— Да все просто. Я вам нахвастал, что мой папаша вызнал, разведал, придумал и передал мне кучу секретных рецептов для блюд, достойных самих королей. И вы решили меня проверить и проучить, если я вру. Проучили бы сразу, но раз я вас спас, то вы дали мне шанс. Годится такой план?
— Ну-ну, — только и сказал герцог, откидываясь на спинку кресла. — Надеюсь, ты меня хотя бы не отравишь своей стряпней. Глупо выжить в двух покушениях и умереть от кривых рук какого-то поваренка.
— Пф-ф-ф! — не выдержала я. Полынная светлость явно был настроен дружелюбно и пребывал в хорошем настроении, поэтому можно было разрешить себе немного вольностей. — Я вам буду приносить свою «стряпню», но есть-то не заставлю. Сами захотите, когда увидите и понюхаете, вот увидите — не сможете сдержаться!
— Посмотрим. Что с твоей головой? Тебя показали лекарю?
Я торопливо схватилась за свои бинты и попятилась.
— Да, ваша светлость, все нормально, ваша светлость! Господин замковый лекарь еще тогда, на лестнице, меня посмотрел, намазал лоб чем-то и сказал, что ничего страшного, подумаешь, голова. В смысле, заживет как на собаке.
— Хм. Надо бы сказать ему, чтобы осмотрел еще раз.
— Не надо, ваша светлость! — Я уже была у самой двери. — Честное слово, со мной все нормально. Я пойду, ваша светлость? Мне подумать надо, папашины рецепты вспомнить… все такое. С вашего позволения, ваша светлость…
— Ты что, лекарей боишься? — «догадался» Раймон. И засмеялся. — Вот не думал, что такой дерзкий и нахальный мальчишка боится чего-то. Неужели веришь глупым сказкам про то, что они пациентов режут на куски и прижигают раскаленным железом?
— Не боюсь я лекарей и в сказки не верю, — пробухтела я, изображая недовольное смущение и наигранную браваду. — Просто со мной все в порядке. Пойду я, ваша светлость! А?
Глава 22
Господин Жуй старательно хмурился и гремел посудой, выражая свое неодобрение вмешательством всяких герцогов не в свое дело. То есть Раймон совершенно правильно предположил, что прикажи он меня просто перевести из общего барака в «номера» — был бы если не скандал, то конкретный саботаж.
А сейчас саботажа не будет, потому что гнев у главповара напускной. Ему самому любопытно, что же такого я собираюсь приготовить. Здешняя кухня своеобразная, но не сказать, чтобы примитивная. Плюс она привычна любому местному жителю, и я на своем опыте знаю, что экзотика заходит далеко не всем, как бы великолепно она ни была приготовлена. Значит, не стоит сразу пугать герцога и всех окружающих маринованной саранчой и прочими изысками. Для начала нужно что-то простое и эффектное.
Итак, что мы имеем? Я тут понаблюдала за меню и могу сказать, что больше всего оно соответствует тому, как питались богатые и знатные люди времен примерно Елизаветы в земной Англии. То есть много мяса, много специй, сахар, сухофрукты и самые дикие сочетания всего этого между собой.
Один «холодец» чего стоит. Его тут варят из телячьих ножек, как и положено, но приправляют бешеным количеством невероятно дорогой корицы, вином, похожим на херес, розовой водой и сахаром. То есть это не фруктовое желе, привычное в моем времени, это именно холодец, он имеет привкус бульона и пахнет смесью мяса и странного парфюма. Не могу сказать, что это блюдо так уж нравится всем, но его почему-то продолжают упорно готовить. Возможно, из-за того, что здесь принято пускать в дело вообще все части забитого животного, от носа до хвоста, всему обязательно следует найти применение. А еще это блюдо считается страшно полезным для суставов (в целом верно) и почему-то для потенции.
Вот с этого, пожалуй, и начнем. Горчичный соус тут известен, уксус тоже, чеснок имеется. Лавровый лист нашла, и он, в отличие от той же корицы или, не дай бог, гвоздики, которую выдают поштучно, как золотой запас, стоит дешево.
С холодцом все ясно, что дальше? Он будет к обеду. А вот завтрак следует начать с чего-то более легкого и… хм. А не поиграть ли мне в блинчики? Огонь и чугунные сковородки есть, остальные продукты тоже. Здесь пекут лепешки и что-то вроде жестковатых оладий, а вот моего фирменного кружева здешние герцоги точно не пробовали.
— Ну и что за странную похлебку ты пытаешься соорудить? — Пока Цанти надраивал мне самую маленькую сковороду так, чтоб блестела, Лиу, сбивавший по моей команде масло из сливок, скептически сунул нос в миску с блинным тестом. — И муку дешевую зачем с дорогой смешал? Господам хлеб только из самой тонкой и белой надо печь, это все знают.
— Смотри и учись, — хмыкнула я, пристраивая сковороду прокаливаться на треноге над углями. Потом подцепила на двузубую вилку кусочек свиного сала и смазала разогретую поверхность. Вооружилась поварешкой, примерилась к тяжелой деревянной ручке. Ну, поехали!
— Ой! — дружно сказали миньоны, когда первый блин взмыл в воздух, перекувыркнулся с румяного бока на бледный и упал обратно на место.
— А ну, делом займитесь! — Через десять минут и еще пять блинчиков на запах и толпу прибежал господин Жуй и принялся разгонять зрителей подзатыльниками. Еще бы, на представление почти все сбежались, побросав свои занятия. А запах… упоительный запах настоящих блинов плыл под каменными сводами, заставляя давиться слюной абсолютно всех и даже меня.
Народ, разочарованно гудя, поплелся на рабочие места, но и оттуда продолжал наблюдать. Возле меня остался один Лиу под предлогом того, что смазывал горячие блины сливочным маслом.
— И что это? — хмыкнул господин Жуй, подцепив верхний золотистый кружок. Поднял, оценил, принюхался…
— Погодите. — Я стряхнула очередной блин на тарелку, сунула сковородку на кирпичный приступок у очага и моментально организовала два блюдца: одно с густыми вчерашними сливками, другое с давленной в меду клубникой. — Сюда надо макать. Вот так сложить… можно по отдельности, можно и туда и туда. Или ложкой накладывать сверху — тоже хорошо, как раз для господ.
Несколько минут главный повар молча жевал, макая блинчик в сливки, густые как сметана, и в клубнику. Кружевной золотистый кусочек теста кончился, и он взял еще один. И еще. Потом крякнул и вынес вердикт:
— Ладно, сгодится.
И ушел.
— Вот это да! — просипел у меня над ухом Лиу. — Вот это да! Чтобы дядька Жуй такое сказал про чужое блюдо?! Я тоже хочу попробовать!
— Кыш! — Мальчишка получил по рукам и надулся. — Четверть свечки до завтрака, сейчас его светлости напеку горячих, сервирую, отнесу, а потом остальных побалую. Теста с запасом.
— Тогда ладно. — Мой миньон повеселел и даже успел, не отрываясь от смазывания блинов маслом, растереть новую порцию клубники.
Я же, соорудив на двух тарелках две румяные стопочки блинов, отставила в сторону кувшин с пивом — тут его пили как воду, поскольку саму воду пить было рискованно, — пошла к столу с травами и наскоро соорудила нечто вроде дачного чая: как раз пригодились листья клубники, мята, лимонная трава, чуть-чуть кардамона, буквально несколько крупинок черного молотого перца. Заварила прямо в кувшине. В двух кувшинах.
Ага, плавали — знаем. Понесу одному герцогу блинов и обязательно встречу второго. У меня ни настроения, ни сил бодаться с медовой светлостью за полынный поднос. И встревать между ними, если опять вздумают бодаться, тоже. Поэтому проще сразу дать каждому свое и выдохнуть.
Как в воду глядела. Только добралась до коридора, ведущего от лестницы к покоям светлостей, как одновременно открылись обе двери. Я только хмыкнула про себя и смело ринулась в бой с двумя подносами наперевес.
— Завтрак, ваша светлость. — И по подносу под нос каждому. Чтобы сразу унюхали, чем пахнет.
— Хм, — высказался Раймон. — Что это? Как это едят?
— Сейчас все покажу, ваша светлость, я ж к вам самый преданный, и вообще, — а сама шмыг под рукой медового в его комнату. Тот и оглянуться не успел, не то что дверь закрыть, а завтрак я ему уже сервировала. — Берете по одному, ваша светлость, вот так сворачиваете, ложечкой сливок и клубники… а вот этим запивать. Приятного аппетита, ваша светлость!
И рысью, рысью обратно в коридор. Никто опомниться не успел, а я уже влетела в покои герцога Раймона, воспользовавшись тем, что он хоть и стоял на пороге, но все же внутри комнаты. И дверь аккуратно так прикрыла.
— Уф-ф-ф, ваша светлость. Идите, я вам покажу, какое это чудо!
Глава 23
Блины герцог ел так, что за ушами трещало. И это при том, что поначалу он хмурился и морщился, осматривая незнакомое блюдо. Ну и еще ему не понравилось, что один поднос я занесла в медовую светлость. Но тут я сделала морду кирпичом и упорно стояла на позиции «моя твоя не понимай».
Их разборки. Я просто слуга. Вот мне делать нечего, только спасать полынные блины от медовых покушений. Я и так ему два раза жизнь спасла, в конце концов!
Вот кстати… странные они тут. Ну правда: принцесса исчезла, покушатели по замку шастают как по родному дому, а два дебила блины друг у друга на тарелке считают вместо того, чтобы что-то предпринять уже.
Хотя я несправедлива. Откуда я знаю, чем герцоги занимаются в мое отсутствие? Я просто из кухни никакого результата не вижу, но это другое. Даже поваров на допрос по поводу отравы не таскали… и сколько бы я ни смотрела по сторонам, ну в упор ничего такого не заметила. М-де. Но спрашивать не буду — не мое дело.
Мое дело — бежать готовить обед! Здесь он происходит в любой момент от полудня примерно до трех дня по моему внутреннему ощущению и считается главным приемом пищи за день. Тут надо постараться и не ударить в грязь лицом.
— Это было странно, но действительно вкусно, — задумчиво констатировал Раймон, вытирая губы салфеткой. — Я не привык есть утром всего одно блюдо и удивился такой скудности. Хотел тебя отругать. Но эти странные лепешки такие сытные, что я действительно наелся и больше ничего не хочу.
Я тихо хмыкнула. Еще бы. На непривычный желудок пять-шесть горячих блинов с маслом, сливками, клубникой и медом ложатся заметным грузом, и после них уже вряд ли что-то влезет.
— Что за напиток? — Герцог, пока я размышляла, налил себе из кувшина еще «чаю», положил в бокал, как я и учила, две ложки меда и с удовольствием откинулся на спинку кресла.
— Называется «чай», — не стала я выдумывать ничего нового. — Тоже папаша у каких-то восточных странников подсмотрел. Главное, воду надо кипятить не менее… м-м-м… одной двадцатой части свечи. Чтобы все это время ключом бурлила. А потом чуть остыла. Тогда вкусно.
— Понятно… Ладно, завтрак одобрен. Завтра еще раз приготовишь. Свободен.
Я спускалась по лестнице и жмурилась, как довольный кот. И думала, что завтра тоже сделаю ему блины. Но другие! Потому что повторяться скучно.
— Еще как боюсь! — Я непритворно поежилась. — А только против себя идти не привык. Все равно плохо кончится: и вы рады не будете скверному слуге, и я получу по полной. То есть мало того, что все равно накажут, еще и свою мечту предам.
— М-да… хм… ты ставишь меня в трудное положение. Я должен и даже хочу наказать тебя за дерзость и в то же время, как честный и благородный человек, должен наградить за то, что ты спас мне жизнь. Причем уже второй раз. И как быть? — Его полынность склонил голову к плечу и просвечивал меня взглядом, как рентгеном.
— Ну давайте так на так? — предложила я, переминаясь с ноги на ногу. Очень хотелось, чтобы он меня уже отпустил побыстрее. — Вроде как наказание с наградой сложим — и они друг другом зачтутся? И ничего не надо будет со мной делать, а?
— Не только нахальный, еще и хитрый, — усмехнулся Раймон. — Нет, не годится.
Я так душераздирающе вздохнула, что даже камень бы разжалобился. Но не герцог. Сидел, ирод, разглядывал меня как насекомое какое. Хмыкал мыслям своим. И молчал. Минуту, две, три… я уже почти дырку носком сапога в полу проковыряла.
— Не годится, — наконец повторил Раймон. — Награда тебе все равно положена. Сам выбирай. Только не деньги! — остановил он меня. — Второй трактир тебе не светит, имей в виду. И вообще, я подумал и решил, что моя жизнь стоит дороже золота. Откупаться им от спасителя ниже моего достоинства.
— Ну и зря, — еле слышно пробурчала я себе под нос. — Нормальная цена...
— Что ты сказал?
— Нет-нет, ничего!
— Ну ладно. Выбирай сам, как тебя наградить.
Я задумалась. Не отстанет ведь. И золота больше не даст, жмот. Второй трактир мне не нужен, как же… много он понимает в трактирах. Деньги лишними не бывают.
И тут, на мое счастье, случилась неприятность: меня укусила блоха. Какая-то особо устойчивая противополынная блоха, чтоб ее, залезла мне под рубашку и цапнула, дрянь такая, точно между лопатками. Я чуть не взвыла от досады и зуда, а потом мозг включился и выдал картинку вчерашнего вечера. Полутьма, ябеда Цанти и слова Лиу: мы с мастером будем жить на чистой половине скорее, чем вы очухаетесь!
— Ваша светлость, придумал!
Когда я изложила герцогу свою идею, тот на пару минут задумался. А потом посмотрел на меня с каким-то непонятным прищуром и сказал:
— Распределением рангов среди кухонной прислуги ведает господин Жуй, и даже его королевское величество никогда не вмешивался в эти дела. А ты хочешь, чтобы я нарушил обычай? Не боишься, что главный повар дворцовой кухни будет очень недоволен тобой? Если господин Жуй тебя невзлюбит, не видать тебе спокойной жизни.
— Я все придумал, ваша светлость, — с готовностью доложила я. — Мне не нужны привилегии на пустом месте. Но мне пригодится возможность себя проявить. Давайте сделаем так: я буду готовить для вас по-настоящему необычные и вкусные блюда в течение… ну, скажем, семи дней. И если вам действительно понравится, вы вслух похвалите мое поварское искусство. А уж дальше я с господином Жуем как-нибудь сам договорюсь. Тут главное, чтобы мне вообще позволили готовить то, что я пожелаю, а не гоняли с мелкими поручениями.
— И с какой радости я вдруг приказал тебе для меня готовить?
— Да все просто. Я вам нахвастал, что мой папаша вызнал, разведал, придумал и передал мне кучу секретных рецептов для блюд, достойных самих королей. И вы решили меня проверить и проучить, если я вру. Проучили бы сразу, но раз я вас спас, то вы дали мне шанс. Годится такой план?
— Ну-ну, — только и сказал герцог, откидываясь на спинку кресла. — Надеюсь, ты меня хотя бы не отравишь своей стряпней. Глупо выжить в двух покушениях и умереть от кривых рук какого-то поваренка.
— Пф-ф-ф! — не выдержала я. Полынная светлость явно был настроен дружелюбно и пребывал в хорошем настроении, поэтому можно было разрешить себе немного вольностей. — Я вам буду приносить свою «стряпню», но есть-то не заставлю. Сами захотите, когда увидите и понюхаете, вот увидите — не сможете сдержаться!
— Посмотрим. Что с твоей головой? Тебя показали лекарю?
Я торопливо схватилась за свои бинты и попятилась.
— Да, ваша светлость, все нормально, ваша светлость! Господин замковый лекарь еще тогда, на лестнице, меня посмотрел, намазал лоб чем-то и сказал, что ничего страшного, подумаешь, голова. В смысле, заживет как на собаке.
— Хм. Надо бы сказать ему, чтобы осмотрел еще раз.
— Не надо, ваша светлость! — Я уже была у самой двери. — Честное слово, со мной все нормально. Я пойду, ваша светлость? Мне подумать надо, папашины рецепты вспомнить… все такое. С вашего позволения, ваша светлость…
— Ты что, лекарей боишься? — «догадался» Раймон. И засмеялся. — Вот не думал, что такой дерзкий и нахальный мальчишка боится чего-то. Неужели веришь глупым сказкам про то, что они пациентов режут на куски и прижигают раскаленным железом?
— Не боюсь я лекарей и в сказки не верю, — пробухтела я, изображая недовольное смущение и наигранную браваду. — Просто со мной все в порядке. Пойду я, ваша светлость! А?
Глава 22
Господин Жуй старательно хмурился и гремел посудой, выражая свое неодобрение вмешательством всяких герцогов не в свое дело. То есть Раймон совершенно правильно предположил, что прикажи он меня просто перевести из общего барака в «номера» — был бы если не скандал, то конкретный саботаж.
А сейчас саботажа не будет, потому что гнев у главповара напускной. Ему самому любопытно, что же такого я собираюсь приготовить. Здешняя кухня своеобразная, но не сказать, чтобы примитивная. Плюс она привычна любому местному жителю, и я на своем опыте знаю, что экзотика заходит далеко не всем, как бы великолепно она ни была приготовлена. Значит, не стоит сразу пугать герцога и всех окружающих маринованной саранчой и прочими изысками. Для начала нужно что-то простое и эффектное.
Итак, что мы имеем? Я тут понаблюдала за меню и могу сказать, что больше всего оно соответствует тому, как питались богатые и знатные люди времен примерно Елизаветы в земной Англии. То есть много мяса, много специй, сахар, сухофрукты и самые дикие сочетания всего этого между собой.
Один «холодец» чего стоит. Его тут варят из телячьих ножек, как и положено, но приправляют бешеным количеством невероятно дорогой корицы, вином, похожим на херес, розовой водой и сахаром. То есть это не фруктовое желе, привычное в моем времени, это именно холодец, он имеет привкус бульона и пахнет смесью мяса и странного парфюма. Не могу сказать, что это блюдо так уж нравится всем, но его почему-то продолжают упорно готовить. Возможно, из-за того, что здесь принято пускать в дело вообще все части забитого животного, от носа до хвоста, всему обязательно следует найти применение. А еще это блюдо считается страшно полезным для суставов (в целом верно) и почему-то для потенции.
Вот с этого, пожалуй, и начнем. Горчичный соус тут известен, уксус тоже, чеснок имеется. Лавровый лист нашла, и он, в отличие от той же корицы или, не дай бог, гвоздики, которую выдают поштучно, как золотой запас, стоит дешево.
С холодцом все ясно, что дальше? Он будет к обеду. А вот завтрак следует начать с чего-то более легкого и… хм. А не поиграть ли мне в блинчики? Огонь и чугунные сковородки есть, остальные продукты тоже. Здесь пекут лепешки и что-то вроде жестковатых оладий, а вот моего фирменного кружева здешние герцоги точно не пробовали.
— Ну и что за странную похлебку ты пытаешься соорудить? — Пока Цанти надраивал мне самую маленькую сковороду так, чтоб блестела, Лиу, сбивавший по моей команде масло из сливок, скептически сунул нос в миску с блинным тестом. — И муку дешевую зачем с дорогой смешал? Господам хлеб только из самой тонкой и белой надо печь, это все знают.
— Смотри и учись, — хмыкнула я, пристраивая сковороду прокаливаться на треноге над углями. Потом подцепила на двузубую вилку кусочек свиного сала и смазала разогретую поверхность. Вооружилась поварешкой, примерилась к тяжелой деревянной ручке. Ну, поехали!
— Ой! — дружно сказали миньоны, когда первый блин взмыл в воздух, перекувыркнулся с румяного бока на бледный и упал обратно на место.
— А ну, делом займитесь! — Через десять минут и еще пять блинчиков на запах и толпу прибежал господин Жуй и принялся разгонять зрителей подзатыльниками. Еще бы, на представление почти все сбежались, побросав свои занятия. А запах… упоительный запах настоящих блинов плыл под каменными сводами, заставляя давиться слюной абсолютно всех и даже меня.
Народ, разочарованно гудя, поплелся на рабочие места, но и оттуда продолжал наблюдать. Возле меня остался один Лиу под предлогом того, что смазывал горячие блины сливочным маслом.
— И что это? — хмыкнул господин Жуй, подцепив верхний золотистый кружок. Поднял, оценил, принюхался…
— Погодите. — Я стряхнула очередной блин на тарелку, сунула сковородку на кирпичный приступок у очага и моментально организовала два блюдца: одно с густыми вчерашними сливками, другое с давленной в меду клубникой. — Сюда надо макать. Вот так сложить… можно по отдельности, можно и туда и туда. Или ложкой накладывать сверху — тоже хорошо, как раз для господ.
Несколько минут главный повар молча жевал, макая блинчик в сливки, густые как сметана, и в клубнику. Кружевной золотистый кусочек теста кончился, и он взял еще один. И еще. Потом крякнул и вынес вердикт:
— Ладно, сгодится.
И ушел.
— Вот это да! — просипел у меня над ухом Лиу. — Вот это да! Чтобы дядька Жуй такое сказал про чужое блюдо?! Я тоже хочу попробовать!
— Кыш! — Мальчишка получил по рукам и надулся. — Четверть свечки до завтрака, сейчас его светлости напеку горячих, сервирую, отнесу, а потом остальных побалую. Теста с запасом.
— Тогда ладно. — Мой миньон повеселел и даже успел, не отрываясь от смазывания блинов маслом, растереть новую порцию клубники.
Я же, соорудив на двух тарелках две румяные стопочки блинов, отставила в сторону кувшин с пивом — тут его пили как воду, поскольку саму воду пить было рискованно, — пошла к столу с травами и наскоро соорудила нечто вроде дачного чая: как раз пригодились листья клубники, мята, лимонная трава, чуть-чуть кардамона, буквально несколько крупинок черного молотого перца. Заварила прямо в кувшине. В двух кувшинах.
Ага, плавали — знаем. Понесу одному герцогу блинов и обязательно встречу второго. У меня ни настроения, ни сил бодаться с медовой светлостью за полынный поднос. И встревать между ними, если опять вздумают бодаться, тоже. Поэтому проще сразу дать каждому свое и выдохнуть.
Как в воду глядела. Только добралась до коридора, ведущего от лестницы к покоям светлостей, как одновременно открылись обе двери. Я только хмыкнула про себя и смело ринулась в бой с двумя подносами наперевес.
— Завтрак, ваша светлость. — И по подносу под нос каждому. Чтобы сразу унюхали, чем пахнет.
— Хм, — высказался Раймон. — Что это? Как это едят?
— Сейчас все покажу, ваша светлость, я ж к вам самый преданный, и вообще, — а сама шмыг под рукой медового в его комнату. Тот и оглянуться не успел, не то что дверь закрыть, а завтрак я ему уже сервировала. — Берете по одному, ваша светлость, вот так сворачиваете, ложечкой сливок и клубники… а вот этим запивать. Приятного аппетита, ваша светлость!
И рысью, рысью обратно в коридор. Никто опомниться не успел, а я уже влетела в покои герцога Раймона, воспользовавшись тем, что он хоть и стоял на пороге, но все же внутри комнаты. И дверь аккуратно так прикрыла.
— Уф-ф-ф, ваша светлость. Идите, я вам покажу, какое это чудо!
Глава 23
Блины герцог ел так, что за ушами трещало. И это при том, что поначалу он хмурился и морщился, осматривая незнакомое блюдо. Ну и еще ему не понравилось, что один поднос я занесла в медовую светлость. Но тут я сделала морду кирпичом и упорно стояла на позиции «моя твоя не понимай».
Их разборки. Я просто слуга. Вот мне делать нечего, только спасать полынные блины от медовых покушений. Я и так ему два раза жизнь спасла, в конце концов!
Вот кстати… странные они тут. Ну правда: принцесса исчезла, покушатели по замку шастают как по родному дому, а два дебила блины друг у друга на тарелке считают вместо того, чтобы что-то предпринять уже.
Хотя я несправедлива. Откуда я знаю, чем герцоги занимаются в мое отсутствие? Я просто из кухни никакого результата не вижу, но это другое. Даже поваров на допрос по поводу отравы не таскали… и сколько бы я ни смотрела по сторонам, ну в упор ничего такого не заметила. М-де. Но спрашивать не буду — не мое дело.
Мое дело — бежать готовить обед! Здесь он происходит в любой момент от полудня примерно до трех дня по моему внутреннему ощущению и считается главным приемом пищи за день. Тут надо постараться и не ударить в грязь лицом.
— Это было странно, но действительно вкусно, — задумчиво констатировал Раймон, вытирая губы салфеткой. — Я не привык есть утром всего одно блюдо и удивился такой скудности. Хотел тебя отругать. Но эти странные лепешки такие сытные, что я действительно наелся и больше ничего не хочу.
Я тихо хмыкнула. Еще бы. На непривычный желудок пять-шесть горячих блинов с маслом, сливками, клубникой и медом ложатся заметным грузом, и после них уже вряд ли что-то влезет.
— Что за напиток? — Герцог, пока я размышляла, налил себе из кувшина еще «чаю», положил в бокал, как я и учила, две ложки меда и с удовольствием откинулся на спинку кресла.
— Называется «чай», — не стала я выдумывать ничего нового. — Тоже папаша у каких-то восточных странников подсмотрел. Главное, воду надо кипятить не менее… м-м-м… одной двадцатой части свечи. Чтобы все это время ключом бурлила. А потом чуть остыла. Тогда вкусно.
— Понятно… Ладно, завтрак одобрен. Завтра еще раз приготовишь. Свободен.
Я спускалась по лестнице и жмурилась, как довольный кот. И думала, что завтра тоже сделаю ему блины. Но другие! Потому что повторяться скучно.