Приготовься умирать

Морган, в прошлом помощник прокурора, а ныне адвокат по уголовным делам, арендовала у Шарпа офис в перепланированном двухэтажном доме.

– Мисс Дейн сегодня нет. Вам нужно было позвонить и договориться о встрече.

– Я пыталась. – Оливия просунула руку в глянцевую черную сумочку и извлекла оттуда визитку. – Но она мне не перезвонила.

Шарп изучил протянутую ему визитную карточку.

– Так вы журналист, – с некоторым презрением произнес он. Если бы она сказала ему об этом сразу, он тут же дал бы ей от ворот поворот, и полуулыбка девушки говорила о том, что она об этом прекрасно знала.

Черт. Староват он для того, чтобы позволять симпатичной мордашке пудрить ему мозги…

– Верно, – кивнула она, полностью игнорируя явную неприязнь в его голосе. – Однако в данный момент я работаю над книгой, которая будет рассказывать о похищении Челси Кларк.

Несколько месяцев назад муж Челси Кларк был клиентом Морган, а «Расследования Шарпа» оказывало содействие в поисках пропавшей женщины. Человек, совершивший похищение Челси, покончил с собой в тюрьме, делопроизводство было прекращено, а значит, ничто не препятствовало Морган говорить об этом. Тем не менее, Шарп сильно сомневался, что Морган стала бы общаться с журналистами: она уважала частную жизнь семьи Кларк, да и сами обстоятельства дела, честно говоря, были ужасающими. Кому бы захотелось снова вытаскивать их на свет?!

Кому-кому… журналистам, наживающимся на чужих страданиях!

Шарп подошел к двери, больше всего желая как можно скорее избавиться от посетительницы:

– Послушайте, мисс Крус…

– Оливия, – перебила она его.

Шарп пропустил поправку мимо ушей. С журналистами лучше всего держаться в сугубо официальной манере.

– Я никак не влияю на решения, принимаемые мисс Дейн, – сухо сказал он. – Я передам ей вашу визитку и извещу о вашем желании.

Однако Оливия не сдвинулась с места:

– Сейчас она представляет интересы Роджера Макфарленда.

Делом Роджера Морган занялась всего несколько дней назад, и оно пока не получило широкой огласки, поэтому тот факт, что Крус знала о нем, заставил Шарпа на секунду задуматься, но вслух он не сказал ни слова. Опять же, агентство Шарпа помогало Морган в расследовании, и он был связан соблюдением принципа конфиденциальности в отношении своего клиента.

– Вы не обязаны отвечать, – взмахнула рукой мисс Крус. – Просто я располагаю информацией о мистере Макфарленде, которая наверняка представляет интерес для мисс Дейн.

Шарп заскрежетал зубами:

– Откуда у вас эта информация?

– У меня свои источники.

Шарп в раздражении бросил на нее свой требовательный взгляд, отработанный годами полицейской службы. Но его немилостивое поведение ничуть не напугало Оливию, и она невозмутимо продолжила, сохраняя ровную интонацию:

– Я хотела бы передать мисс Дейн эту информацию в качестве жеста доброй воли.

Шарп не любил журналистов и был полон подозрений. Эти проныры постоянно совали свой нос туда, где их меньше всего хотелось бы видеть, а потом разглашали важную закрытую информацию о делах, что нередко осложняло ход всего расследования. Будучи адвокатом защиты, Морган сполна познала все трудности связанные со средствами массовой информации, поэтому неудивительно, что она не отвечала на звонки представителей прессы.

– И я ничего не хочу взамен. – Оливия смотрела прямо ему в глаза.

Встроенный детектор лжи у Шарпа очень чувствителен, и сейчас он вел себя тихо, не подавая никакого сигнала о возможной двойной игре. Но ведь она так удачно провела его, входя в дом, что случалось нечасто!

При этом она еще и журналюга.

– Макфарленд солгал в ходе предъявления обвинения, – серьезным голосом сказала Оливия.

Шарп сохранил на лице выражение сурового копа.

Но черт возьми!

Мисс Крус чуть наклонила голову, будто пытаясь рассмотреть то, что скрывалось за его каменным лицом:

– Я знаю, что вы часто работаете с мисс Дейн. Мне также известно, что вы сами и ваш напарник общались с людьми, связанными с Роджером Макфарлендом, и поэтому у меня есть все основания предполагать, что вы сотрудничаете с мисс Дейн в расследовании этого дела.

– А вы, я смотрю, неплохо о нас осведомлены…

Уголок ее рта ехидно вздернулся, но она быстро вернула лицу строгое выражение.

– Ложные показания клиента создают для адвоката защиты сложную этическую дилемму.

Морган очень серьезно относилась к этическим нюансам.

– Ладно, рассказывайте, я ей все передам, – вздохнул Шарп.


Оливия поджала губы и помедлила, оценивая его предложение, а затем коротко кивнула:

– Шесть лет назад во Флориде Макфарленд был осужден за нанесение побоев.

Макфарленд предпочел не указывать свой флоридский адрес в списке мест проживания. У частных детективов нет доступа к уголовным базам данных ФБР национального масштаба, и полагаться приходится на региональные источники информации. Шарп поднял криминальное досье на Макфарленда в рамках штата Нью-Йорк, а также проверил данные об арестах в управлении шерифа и о судимостях у властей округа Рэндолф. В итоге, он все равно обнаружил бы пробел в списке мест проживания и обвинительный приговор, но это определенно заняло бы какое-то время.

– Он напал на свою девушку в приступе ярости, вызванной ее желанием прекратить отношения, – сообщила Оливия. – Он сильно ее избил. Однако, когда его привлекли к суду здесь, в штате Нью-Йорк, он отрицал, что ранее уже был осужден.

Потому что Макфарленд прекрасно знал, что наличие в криминальной биографии приговора за схожее насильственное преступление сильно уменьшает шансы на освобождение под залог. Обвинение в нанесении побоев во Флориде эквивалентно нападению с нанесением телесных повреждений в Нью-Йорке, и возможность выпуска под залог после предварительных слушаний сегодня утром наверняка будет пересмотрена, так как когда речь идет о выпуске обвиняемого под залог, суд прежде всего принимает во внимание наличие прежних судимостей. Шарп понимал, что Морган никогда не стала бы лгать в суде, но ее работа состояла в том, чтобы предпринимать все усилия по защите Макфарленда, а сообщить суду о прежней судимости означало нанести вред клиенту. И в самом деле, этическая дилемма…

– Он отбыл срок? – спросил Шарп.

Она отрицательно покачала головой:

– Он пошел на сделку, получил условный срок и заплатил штраф, а девушка отказалась от показаний.

Вероятно, он ее сильно запугал.

Поскольку обе стороны, защита и обвинение, работали над делом Макфарленда всего несколько дней, ни одна из сторон еще не завершила расследование. В распоряжении Морган еще даже не было всех процессуальных документов. Девяносто процентов дел заканчиваются заключением сделки между обвинением и защитой, и никто не станет тратить на дело много сил, если отсутствует четкая перспектива довести его до судебного разбирательства. Управление шерифа или прокуратура должны были обнаружить флоридскую судимость, но иногда, из-за чрезмерной нагрузки на окружные суды, некоторые детали теряются.

– Что-нибудь еще? – спросил Шарп.

– Нет, на этом все. – Она решительно сжала губы. – Совесть не позволяет мне сидеть и ничего не делать. Мой источник в суде сообщил, что предварительное слушание по делу Макфарленда назначено на середину утра – скорее всего, это будет между десятью тридцатью и одиннадцатью.

Шарп глянул на часы: ровно девять.

– Я дам вам час, – продолжила она. – А в десять буду звонить в прокуратуру, так что помощник окружного прокурора будет в курсе лжесвидетельства Макфарленда до начала слушаний.

А это означает, что Шарп не может задвинуть намечающуюся этическую дилемму Морган в долгий ящик, попросту не сказав ей о лжи клиента: в таком случае в суде ее будет поджидать ловушка.

– Как учтиво с вашей стороны, – сухо ответил он.

– Думайте обо мне, что хотите. – Ее глаза полыхнули гневом. – Макфарленд солгал судье, зная, что правда скорее всего вскроется еще до слушания. Думаете, в его планы входит на нем появиться?

Шарп погрустнел. Она была права, хоть он и не собирался показывать ей это. До судебного процесса дело Макфарленда дойдет лишь через несколько месяцев, а у него есть деньги и мотив для того, чтобы скрыться.

– Он совершил два достаточно тяжких насильственных преступления, – сказала она, резким раздраженным движением затягивая пояс на талии. – А рецидивисты не меняются. Он на этом не остановится, а я не хочу, чтобы у меня на совести были его следующие жертвы. – Она подняла голову, и их взгляды снова встретились. Черты ее лица смягчились, когда она нашла отблеск согласия в его глазах.

– Да и вы тоже.

Черт. И здесь она права. В работе на стороне защиты есть свои изъяны.

– Я передам всю информацию мисс Дейн. – Шарп открыл дверь, давая понять, что разговор окончен. Время терять было нельзя – Морган должна была знать правду, но сначала ему надо было все проверить. – Спасибо, мисс Крус.

– Оливия, – снова поправила она, изогнув краешек губ, затем резко развернулась на острие своих шпилек, перешагнула порог и направилась в сторону белого «Приуса», припаркованного у обочины.

– Всего хорошего, мисс Крус. – Закрывая дверь, Шарп услышал ее тихий смешок.

Он бросился к себе в кабинет и уже через десять минут, сделав два звонка, получил подтверждение, что Роджер Макфарленд действительно был осужден во Флориде за нанесение побоев.

Новым клиентом Морган был лживый подонок с большой буквы П.

Теперь она, быть может, откажется от его услуг. Меньше всего на свете Шарпу хотелось активно участвовать в избавлении Макфарленда от тюрьмы. Этот отморозок заслужил место за решеткой, но Шарп понимал, почему Морган согласилась защищать его: платил он чертовски хорошо. В ее едва начавшейся самостоятельной практике уже было несколько благотворительных дел, а ведь у нее трое детей, которых в будущем нужно отправить в колледж. Она, безусловно, заслуживала хорошей платы за свою работу, и так же нуждалась в ней. Ну почему так получается, что только у тех, кто действительно виновен, находятся деньги на хорошего адвоката?!

За пять лет, что Шарп занимался частными расследованиями, ему довелось разбираться в изрядном количестве крайне неприятных дел, но вот с Морган защита подонков сочеталась куда хуже. Для мерзавцев типа Макфарленда она была слишком классной. Но Шарпу сейчас предстояло засунуть свои суждения куда подальше и сообщить ей, что ситуация с делом выглядит совершенно дерьмовой.

Он набрал номер Морган, но та не ответила, и он позвонил Лансу.

– Ты где? – выпалил он, как только голос Ланса отозвался в трубке.

– У здания суда, звоню кое-кому.

– А где Морган?

– Внутри, разговаривает с Макфарлендом, пока слушание не началось. Я встретил в холле помощника прокурора, он шел к Морган. Если они там быстро договорятся, то мы уже скоро освободимся. Чем быстрее она покончит с Макфарлендом, тем лучше.

– Да уж, – ответил Шарп и вкратце рассказал Лансу о сведениях, предоставленных журналисткой.

– Бегу к ней. До связи, Шарп, – закончил разговор Ланс.

Шарп без устали мерил шагами свой кабинет, хотя его ждали ненаписанные отчеты и невыставленные и неоплаченные счета. Вдруг его внимание привлек звук захлопнувшейся двери машины, и он выглянул в окно.

У дома был припаркован Мерседес седан. Из него вышла женщина и направилась ко входу в дом. Она опустила лицо вниз, смотря на экран телефона, но что-то в ней было смутно знакомым. Он вышел в прихожую и распахнул дверь.

Нежданная посетительница убрала телефон в сумочку и подняла голову – коротко стриженные, колючие рыжие волосы, бледное лицо, плотно сжатые губы. Их взгляды встретились, он узнал ее, и это чуть не сбило его с ног.