Прежде чем ты уйдешь

Я спускаюсь по эскалатору, уставившись невидящими глазами на развешенные вдоль стены постеры, и выхожу на платформу. Со всех сторон меня обтекают спешащие куда-то люди, но я никого не замечаю вокруг. Воздух в туннеле со свистом завихряется, приближается очередной поезд. Двери открываются, я вхожу в вагон, где, зажатая чужими телами, мерно покачиваюсь, держась за поручень, в такт движению. И стараюсь ни о чем не думать.

Поезд прибывает на станцию «Тоттенхэм-Корт-роуд», я выхожу. У меня еще есть в запасе двадцать минут, и я решаю, несмотря на ненастье, пойти пешком по задворкам Сохо. Быстрым шагом я иду по узким улочкам, волосы развеваются во все стороны, в голове полный сумбур. Когда я наконец подхожу к черно-белому зданию универмага «Либерти» в начале Карнаби-стрит, где мы в свое время частенько встречались после работы пропустить по стаканчику, у меня начинает стучать в висках и перехватывает дыхание. Я пришла на пять минут раньше и теперь могу сбавить темп, чтобы не выдать своего нетерпения. Ведь Эд, так или иначе, не знает, что будет дальше. Не знает, что мы полюбим друг друга и станем парой. Что я обожаю читать в ванной, а утром, пока не выпью двух чашек кофе, ко мне лучше не подходить; он никогда не видел меня голой; не видел, как я плачу у него на груди в поисках утешения. Да, в отличие от меня, он ничего этого не знает, поэтому я должна быть предельно осторожной.

Я терпеливо жду, вглядываясь в толпу, и наконец обнаруживаю Эда. Он идет знакомой легкой походкой в сторону пешеходной улицы. Густая прядь падает на глаза, джинсы на коленях продраны. Он выглядит таким красивым, таким молодым, что начинает щемить сердце.

Мой Эд.

И вот он уже стоит рядом, его лицо расплывается в широкой улыбке, и мне на миг кажется, будто солнце выглянуло из-за туч.

– Привет, красотка! – Он крепко обнимет меня.

– И тебе привет. – Я улыбаюсь и оглядываю Эда с головы до ног. – Дай-ка посмотреть на тебя. Боже, ты так повзрослел!

– Повзрослел?! Надо же, а я и не знал! – Промелькнувшая в его глазах грустинка тут же исчезает.

– Ну и куда пойдем? – спрашиваю я. – Я замерзла как собака.

– Давай для начала немного выпьем, а там видно будет. – Он тащит меня в паб «Голова Шекспира».

Моя рука в его руке, и я на седьмом небе от счастья.

Мы ныряем в полумрак паба и, хихикая, точно дети, толкаем дверь. Обшарив глазами зал, я направляюсь к свободному столику в углу. Эд отпускает мою руку, и это ужасно обидно.

– Ну ладно, что будешь пить? – Я запихиваю сумки под стол и поворачиваюсь к барной стойке.

– Не глупи, я закажу. Тебе чего?

– Ты уверен? Здесь довольно дорого… – начинаю я и осекаюсь.

– Естественно. Но, думаю, я вполне могу позволить себе угостить девушку.

– Да, прости, прости. Я не хотела… – (Эд, в отличие от меня, пока не знает, что в нашем совместном будущем мне придется платить за выпивку и все остальное, поскольку он окажется не слишком-то кредитоспособным.) – Мне джин-тоник, без лимона.

– Будет сделано. – Эд с шутливым поклоном направляется к стойке.

Оставшись на пару минут в одиночестве, я пытаюсь успокоить расшалившиеся нервы. Наша встреча дает мне сильнейший эмоциональный импульс, хотя Эд понятия не имеет, насколько в данную минуту я счастлива. Ведь кто я для него? Подружка, с которой он целовался несколько лет назад. А вот он для меня – буквально все. Все, что я потеряла.

Пока Эд ждет у барной стойки, я пристально за ним наблюдаю. Его лицо кажется до боли знакомым, мне сейчас трудно поверить, что я начала его забывать. Высокие скулы, красиво очерченные мягким светом ламп. Ярко-синие глаза в обрамлении длинных ресниц, и пока никаких гусиных лапок в уголках. Как и у меня, они появятся позже. Под глазами залегли легкие тени, да и вообще, вид немного усталый. На щеках и подбородке двухдневная щетина, тонкая морщина на лбу.

Когда подходит очередь, Эд с улыбкой облокачивается на стойку, и я забываю обо всем на свете. Мой взгляд скользит по его спине и останавливается на упругих ягодицах, скрытых под мешковатыми джинсами. Я вспоминаю, как вцеплялась в них, когда мы занимались… Боже мой, Зои, сейчас же прекрати! Меня бросает в жар от нескромных мыслей, я поспешно отвожу глаза, пытаясь прийти в себя.

Эд возвращается к столу, в одной руке у него джин с тоником, в другой – бокал красного вина.

– Ты что, больше не пьешь пива? – Я киваю на бокал с вином, пытаясь скрыть смущение. Мне кажется, будто меня застукали за чем-то не слишком непристойным.

– Не-а. Впрочем, пиво мне никогда особо и не нравилось. Вот красное вино – это действительно вещь. – Эд с довольной усмешкой делает глоток.

– Как мило! – Ничего более умного мне пока не приходит в голову.

Я ужасно нервничаю, что, конечно, нелепо. Ведь это Эд, с которым я знакома много-много лет, с которым делила постель, прожила жизнь… Разве можно его стесняться?!

– Итак, как твои дела? Что новенького? – спрашивает он.

– Со времени нашей последней встречи? Ну, я переехала в Лондон и, как уже говорила, съехалась с Джейн. Мы вместе снимаем квартиру.

– Ха! Не сомневаюсь, у вас там весело.

– Так оно и есть, хотя квартирка размером с почтовую марку. Дом, что мы снимали в универе, по сравнению с ней кажется дворцом. Но жить вместе с Джейн здорово. Что касается меня, то я трудилась на добровольных началах в отделе маркетинга, а сегодня наконец официально принята на работу.

– Ой, а я и забыл! Нужно срочно выпить шампанского, обмыть твою новую должность.

– Боже мой, нет! Мой бюджет этого не выдержит, – говорю я и останавливаюсь.

Надеюсь, я не слишком его обидела, предположив, что шампанское ему тоже не по карману? И почему мне так трудно разговаривать с Эдом? Да потому, что ты еще не успела прожить с ним пятнадцать лет, идиотка!

– Ну, похоже, у тебя все зашибись, – произносит Эд. – Хотя кто бы сомневался, мисс Я-Не-Пойду-Гулять-Пока-Не-Сделаю-Домашнее-Задание?!

Он говорит это с улыбкой, и я не могу на него обижаться. Ведь он абсолютно прав. Я действительно очень много работала и была для всех самой настоящей занозой в заднице.

– Ну, спасибо на добром слове. А как насчет тебя? Что поделываешь?

– Да ничего особенного. После универа шесть месяцев путешествовал. Понимаю, это банально, но я не знал, чем заняться. Затем пару месяцев жил с мамой. Я ее, конечно, люблю, но она жутко меня бесила, так как все пыталась мной руководить. Поэтому я решил попытать счастья в Лондоне. Теперь живу один в крошечной студии в Клэпхеме, с кроватью, похожей на рисовый пудинг, занимаюсь дерьмовой работой: продаю кулеры для воды компаниям, желающим установить их в своем офисе, а потому сплю и вижу, как бы послать все это подальше. Если честно, я рассчитывал заниматься совсем другим после универа.


– А позволь спросить, чем именно? – В моем голосе неожиданно появляется металл, и Эд бросает на меня удивленный взгляд.

– Ну, я полагал, что с дипломом, пусть даже дерьмовым, специалиста в области геологии без труда смогу найти себе работу по душе. Но беда в том, что я и сам толком не знаю, какая работа мне по душе. Пока еще не знаю.

– Что ж, ты не так давно получил диплом. У тебя впереди еще куча времени. Может, если перестанешь себя жалеть, то сумеешь найти что-нибудь подходящее.

– Ух ты! Ты посмотри-ка! И откуда только что взялось?!

– Извини, я не хотела быть такой резкой. Просто… – Я умолкаю и начинаю вертеть в руках подставку под пивную кружку, понимая, что не имею права вымещать на Эде, который меня почти не знает, свое разочарование, накопившееся за последние пятнадцать лет. Если я начну на него давить в самом начале наших отношений, то куда это нас заведет? – Я только хотела сказать, у тебя много талантов. Нужно только пораскинуть мозгами, как лучше их применить, и у тебя все получится.

– Например? – Он подпирает рукой подбородок и выжидающе смотрит на меня.

– А что у тебя с музыкой? Тебе ведь нравилось играть на гитаре. Почему бы не стать учителем?

Эд пожимает плечами:

– Это, конечно, вариант, но я не настолько хорош.

– Тогда попробуй себя в кулинарии. В универе ты всегда любил готовить для нас обеды. Может, тебе стоит поискать что-нибудь, связанное с едой. Или с садоводством. Что-то практическое. Ведь ты всегда знал, куда приложить руки. – Поняв двусмысленность последнего заявления, я густо краснею. – Ну, я не знаю. Я вовсе не собираюсь учить тебя жизни, но есть много вещей, в которых ты разбираешься. Выбери что-нибудь из них. И тебе наверняка понравится. Нужно только пробовать.

Закончив свою пламенную речь, я слежу за реакцией Эда. Ему явно весело, и он на меня ни капельки не сердится, чего я в глубине опасалась, поскольку зашла слишком далеко.

– Ну и что тут смешного?

– Ой, да ничего, Зо! Тебя послушать, так можно решить, будто ты думала над этим даже дольше, чем я. А что, если тебе бросить свой маркетинг и стать советником по профориентации?

– Ха-ха-ха!

– Но ты совершенно права. Мне необходимо определиться, найти свой жизненный путь. И ты сможешь мне в этом помочь.

Эд говорит шутливым тоном, но я довольна, что сумела сделать хотя бы маленький шаг вперед.

– Что ж, чем смогу, помогу.

Эд придвигается чуть ближе, я чувствую тепло сильной мужской ладони, к которой мне отчаянно хочется прикоснуться. Желание это настолько всепоглощающее, что уже ни о чем другом невозможно думать. Я поспешно отодвигаюсь и начинаю вертеть в руках свой стакан.

– Ладно, хватит обо мне, – улыбается Эд. – Расскажи лучше о своем повышении.

Почувствовав наконец твердую почву под ногами, я начинаю щебетать о работе, о переезде в Лондон – одним словом, обо всем, что произошло за те восемнадцать месяцев, когда мы потеряли друг друга из виду.

– А как насчет бойфрендов? Ты с кем-нибудь встречаешься?

Я поднимаю на него глаза. Эд пристально смотрит на меня, без тени улыбки.

– Э-э-э… по-настоящему нет. Правда, как раз сегодня я собиралась пойти на свидание…

– И ты надинамила его из-за меня?

– Нет! – Я бросаю взгляд на часы. Уже девять вечера. – Хотя, похоже, да. Боже мой! Бедный Энди. Надеюсь, он не стал ждать слишком долго.

– А почему бы и нет? Я бы точно стал.

Последняя фраза будто повисает в воздухе, ни один из нас не знает, что с этим делать. Но мне в любом случае нужно задать Эду еще один вопрос, хотя я заранее знаю, каков будет ответ.

– А как насчет тебя? Ты с кем-нибудь встречаешься? – Вопрос, даже мне самой, кажется донельзя банальным.

Эд смотрит на свой бокал, задумчиво обводит пальцем край, я слышу протяжный мелодичный звук.

– Я… ну, типа того. – Он сейчас похож на нашкодившего кота.

– Типа того. – Я по мере сил пытаюсь говорить спокойно, без обиды и злости. – И что это значит?

– Просто… Я типа встречался с одной, но все… очень запутано.

– Запутано? – Боже, я начинаю повторять слова, как попугай! Зои, держи себя в руках!

Эд, тяжело дыша, теребит рукой лицо:

– О’кей, Зои, все так. Я действительно встречался с девушкой… несколько месяцев, может, пять или шесть. Мы… она… уже заговаривали о том, чтобы съехаться… – Он делает паузу и начинает барабанить пальцами по столу. Я терпеливо жду. – И я согласился. Но теперь… Зо, но теперь случилось это. – Он машет рукой, показывая на нас. – Теперь мы здесь и ну… Как я и говорил, все очень запутано. В общем, все сложно.

– И что тут такого сложного?! – немного подумав, заявляю я. – У тебя есть девушка, у вас все достаточно серьезно, причем настолько, что она искренне верит в твое желание с ней съехаться.

Эд энергично мотает головой:

– Нет, Зои. Ты не понимаешь. Все не так однозначно. Дженни… ну… – Эд смотрит на свои лежащие на столе судорожно сжатые руки и шумно вздыхает. – Знаешь, это ведь не простая случайность.