Прежде чем ты уйдешь
Часть 26 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Итак, мы присоединяемся к гостям. Нас поздравляют люди, которых я не видела тысячу лет, и я невольно чувствую укол вины. Ведь они были нашими друзьями, мы их любили, более того, мы пригласили их на свадьбу – тогда что случилось? Неужели я стала настолько эгоцентричной, что перестала дорожить друзьями и поддерживать с ними связь? Мысленно даю себе клятву все изменить, если, конечно, представится такой шанс.
Мы садимся за праздничный стол, я обвожу глазами зал. Джейн устроилась рядом с Саймоном, Джоанной и парочкой друзей детства Эда, оба мужского пола, имен обоих я не помню; дальше сидит моя тетушка Джо со своим партнером Ричардом и их взрослым сыном, моим кузеном Джошем. Я невольно улыбаюсь, вспоминая конец вечера. Джейн с Джошем танцевали в пьяном безобразии, а после самозабвенно лизались. Тетушка Джо была буквально убита.
Точно так же, как в прошлый раз, праздник проходит в вихре приятного волнения: наш первый танец под «Smile» группы «Pearl Jam» – одну из моих самых любимых песен, которая всегда напоминает мне об Эде; много веселой болтовни, алкоголя и танцев. Я не успеваю опомниться, как Эд сжимает меня в объятиях, и мы кружимся на танцполе. Мы пьем шампанское, день потихоньку подходит к концу. Я прижимаюсь щекой к груди Эда, он обнимает меня чуть крепче, свет вокруг неожиданно меркнет. Я поднимаю голову и смотрю прямо ему в глаза:
– Я люблю тебя, Эдвард Уильямс.
– Я тоже тебя люблю, Зои Уильямс.
У меня нет никого на свете ближе Эда, и мне безумно хочется все ему рассказать. Рассказать о нас, о нашем будущем, о его смерти, о ссорах, о взлетах и падениях. Ну и конечно, о себе: о том, как я повторно переживаю знаменательные моменты нашей жизни. Это так потрясающе, так грандиозно. И вообще, нехорошо иметь секреты от мужа. Но нет, это абсолютно исключено. Непонятно, как отреагирует Эд на мое признание. А как бы я сама поступила на его месте?
Пока мы медленно кружимся по танцполу, я ломаю голову, в чем моя задача и почему я вернулась в прошлое именно сегодня. Быть может, потому, что все должно закончиться иначе? События прошлого, которые мне довелось повторно пережить, в принципе, не повторялись совершенно точь-в-точь, но результат тем не менее был всегда одинаковым. Это отнюдь не исключает варианта, что при условии, если я не оставлю попыток корректировать прошлое, Эд останется жить, а значит, мы получим шанс состариться вместе, в чем сегодня торжественно поклялись.
Песня кончается, я незаметно смахиваю слезу, и мы с Эдом идем, взявшись за руки, к нашему месту за столом. Я бросаю взгляд на часы. Одиннадцать вечера, пора расходиться по домам. Но я еще не готова к окончанию сегодняшнего дня, по крайней мере пока.
И вот один за другим к нам начали подходить гости – попрощаться и поздравить еще раз. Музыка стихает, свет меркнет, мы с Эдом направляемся к себе в номер. Мне хочется сделать этот вечер особенным, несколько изменив манеру поведения, но я не знаю, как именно. А времени катастрофически не хватает.
– Понимаю, это может показаться тебе странным, но давай просто посидим и поговорим, – предлагаю я, когда мы с Эдом входим в номер и включаем свет.
Покрывало на кровати усыпано лепестками, среди которых лежит упаковка презервативов с приколотой к ней запиской. Эд читает записку вслух:
– «Соблюдайте осторожность, вы ведь только что поженились».
Я выразительно закатываю глаза. Роб.
– Неужели ты хочешь сказать, что отказываешься ублажать своего молодого мужа в первую брачную ночь? – шутливо надувает губы Эд.
Я швыряю в него упаковку презервативов:
– Знаешь, я слегка перевозбуждена. Слишком много эмоций для одного дня. Ты что-то имеешь против?
– Нет, если тебе так хочется. Желание жены – для меня закон.
– Тогда, пожалуйста, помоги мне снять платье, – прошу я.
Эд расстегивает молнию на спине, платье падает на пол. Оставшись в нижнем белье, купленном специально для этого случая, я ложусь в кровать, испытывая непривычное смущение. Через пару секунд Эд, присоединившись ко мне, уже сжимает меня в объятиях.
– Ты счастлива?
– Абсолютно, – отвечаю я, и это чистая правда.
– Что, не в настроении? – подмигивает Эд.
– Не-а. Просто ты меня не привлекаешь.
Эд игриво шлепает меня по заднице, и я неожиданно понимаю, что отнюдь не прочь заняться сексом. Возможно, всему виной страх, что я могу больше никогда не увидеть Эда, но прямо сейчас мной овладевает безумное желание. Я сажусь на кровати и с жаром целую Эда в губы. Он с готовностью отвечает на мои ласки, и мы самозабвенно занимаемся любовью. Это так чудесно, что я невольно вспоминаю с тоской нашу совместную жизнь.
Затем мы лежим обнявшись и обсуждаем сегодняшний вечер.
– Ты видела мою маму на танцполе? – смеется Эд. – Она плясала как заводная.
Я отвечаю ему взрывом смеха:
– А как насчет твоего дяди Теда, который шлепнулся на пол? Он так нагрузился, что покачнулся, уронил стакан, поскользнулся и упал. Вот умора! Прямо цирк с конями!
– То же мне, нашла чем удивить! Для Теда это в порядке вещей.
После короткой паузы я резко меняю тему:
– Роб сказал, сегодня утром ты был сам не свой.
– С чего он это взял?
– Он говорит, ты всю дорогу ворчал.
– Ха-ха, я вел себя просто очаровательно, – говорит Эд и, немного подумав, добавляет: – Но, наверное, он прав. Я жутко боялся, что ты в последний момент передумаешь. А этого я бы точно не пережил.
Я удивленно таращусь на Эда:
– Неужели? Ты боялся, что я передумаю?
– Никогда не говори «никогда».
– Эдвард, я люблю тебя больше жизни. Ты мой свет в окошке, моя радость в часы печали. Ты для меня все на свете.
Эд приподнимается на локте и пристально смотрит на меня:
– Ты даже не представляешь, как я счастлив это слышать!
У него такое серьезное лицо, что я не решаюсь что-то сказать. И лежу молча. Эд наклоняется ко мне и снова целует, мы сливаемся в объятии, таком страстном и чувственном, словно в первый раз. Наконец я готова отдаться во власть сна, чтобы увидеть, какой сюрприз приготовит мне завтрашний день. Но пока все вроде бы идет как надо.
Глава 12
19 мая 2005 года
В раковине свалены грязные тарелки, оставшиеся после завтрака, деревянная столешница в липких потеках от джема. Прислушиваясь к тому, как Эд поет в душе, я лениво катаю пальцем хлебные крошки.
Мой сверкающий новенький телефон подсказывает, что сегодня 19 мая 2005 года. Значит, мне тридцать лет. К сожалению, телефон не может подсказать, что готовит сегодняшний день. Этот факт по-прежнему покоится где-то среди завалов в моей памяти.
Пожалуй, стоит отправиться на пробежку, проветрить мозги. После свадьбы у меня вошло в привычку снимать напряжение пробежками, это был проверенный способ переключиться после долгого рабочего дня в офисе. Я иду в спальню за тренировочными штанами, которые, я точно знаю, лежат там.
Пока я собираюсь, Эд выключает воду, я слышу, как он бродит туда-сюда по ванной комнате. Я непременно должна повидаться с ним перед уходом, потом у меня, возможно, не будет удобного шанса, поэтому я открываю дверь в ванную и осторожно заглядываю внутрь. Эд стоит, обмотав бедра полотенцем, его грудь обнажена, и у меня замирает сердце. Мне хочется прикоснуться к нему, пробежать пальцами по темным волосам на груди, по животу, по темному пушку, что тянется вниз…
– Зои, спустись на грешную землю!
– Что? – Я бросаю на него виноватый взгляд.
– Ты уставилась на меня так, будто увидела привидение.
– Ой, я… – начинаю я и осекаюсь, меня бросает в жар.
И я невольно чувствую себя вуайеристом, словно не имею права смотреть на тело Эда, каким оно было восемь лет назад. Я чувствую себя самозванкой, что мне совсем не нравится.
– Я только зашла сказать, что отправляюсь на пробежку. Я тебя еще застану, когда вернусь?
Эд начинает вытирать полотенцем голову, его грудные мышцы становятся еще рельефнее. Я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться на другом.
– Нет. Мы с мамой едем в Челси на выставку цветов. Ты что, забыла?
– Ах да, конечно. Прости. – Тогда я отказалась ехать, о чем сейчас здорово жалею. Мне хочется провести с Эдом весь день. – А тебе обязательно туда ехать?
Эд хмурится, опускает полотенце, мокрые волосы торчат в разные стороны.
– Ты чего? Конечно обязательно. Мама с нетерпением ждет этой поездки. Впрочем, так же как и я.
– Но она ведь не будет возражать, если ты откажешься. Да? Останься сегодня со мной. Мы могли бы… провести время в постели… – начинаю я и осекаюсь: судя по лицу Эда, моя тактика явно не работает.
– Зои, что с тобой творится? Ты ведешь себя более чем странно.
– А что такого странного в желании побыть с собственным мужем?
– Ты знаешь, о чем я. Тебе давным-давно было известно о нашей поездке, от которой ты, кстати, наотрез отказалась. Тогда почему ты сегодня чудишь?
– Сама не знаю, – пожимаю я плечами.
Бросив на меня пристальный взгляд, Эд тянется за зубной щеткой:
– Послушай, мне пора собираться. Желаю хорошей пробежки. Увидимся позже. – Он небрежно клюет меня в щеку и поворачивается к зеркалу.
Похоже, он мной пренебрегает. Мне остается только уйти. Надеюсь, я увижу его позже.
Я завязываю шнурки, прикрепляю к руке айпод, надеваю белые наушники и направляюсь к двери. Тротуары еще сырые после утреннего дождя, но дождь уже прошел, и солнце неуверенно выглядывает из-за угрюмых облаков. Я припускаю по дороге, в ушах звучит «Firestarter» группы «Prodigy», ноги ритмично касаются тротуара, дыхание учащается. Я уже давно не чувствовала себя такой свободной, поскольку избавилась от ощущения обреченности, тяжким грузом лежавшего на плечах последние несколько лет.
Мысли постепенно начинают течь в определенном ритме. Наконец и топот моих ног, и звуки Лондона становятся лишь фоновым шумом. Я отчаянно роюсь в памяти, пытаясь через годы вернуться в этот день, понять, что тогда произошло и почему я сейчас здесь. Наверняка должна быть какая-то причина.
И тут меня неожиданно осеняет.
Этот день стал поворотным в наших отношениях. В этот день Эд заявил, что самое время попробовать завести ребенка. На что я сказала «нет».
Я знала, что Эд уже давно вынашивает эту идею, он даже пару раз пытался поднять тему детей, но я отмахивалась, делая вид, что не понимаю, о чем он. Однако я не могла не видеть страдальческое выражение его глаз всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал: «Итак, услышим ли мы наконец, как по вашему дому топочут крошечные ножки?» Я с трудом сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Не лезьте не в свое дело!» Тем не менее я сохраняла олимпийское спокойствие и старалась не обращать внимания на все то, что кипело на медленном огне, разрушая наш брак. Дети пока не стояли на повестке дня; моя жизнь была слишком насыщенной. Я много работала, мне нравилось быть успешной, делать деньги, позволять себе стаканчик-другой. Мне нравилось жить с Эдом в Лондоне и не хотелось ничего менять.