Прежде чем он загрустит

ГЛАВА 13




Келли Хигдон знала, что не вернётся на работу вовремя, но ей было всё равно. Это был один из тех дней, когда у неё был миллион дел, которые нужно было успеть сделать за часовой обеденный перерыв. Кроме того, у них вообще никто никогда не возвращался в положенное время. Она работала в таком месте, где некоторые сотрудники возвращались с обеда, попахивая выпитой «Маргаритой» или, как в случае с её начальником и его замужней секретаршей, сексом.

Так что, если на неё накричат за пятнадцатиминутное опоздание из-за того, что она пыталась выполнить за час четыре дела, то пойдут к чёрту. Она всё равно ненавидела эту работу. Она хотела быть журналисткой, а не писать сухие и часто высосанные из пальца предложения для телекоммуникационной компании.

В таком настроении она добралась до своего места назначения. Она въехала в главные ворота склада «Griffin Brothers Storage City», прислушиваясь к дребезжанию картонной коробки на заднем сиденье. Всё, что было в этой коробке, сорок минут назад находилось в квартире её парня. Когда он вернётся домой и обнаружит, что они пропали, возможно, он поймёт, что она бросила его, и не будет требовать объяснений. А если он всё-таки позвонит, то она перешлёт ему фотографию, которую ей показали днём. Фотография, на которой запечатлено интимное место её бойфренда во рту у другой женщины - фотография, сделанная женщиной на снимке как своего рода прелюдия или возбуждающая игра.

Келли ехала по широкому переулку между рядами патрульных машин. Было 12: 50, так что около склада практически никого не было. Поэтому она не потрудилась припарковаться как положено и встала прямо перед своим блоком. Она собиралась просто бросить там коробку и уйти.

Келли вышла из машины, схватила коробку с заднего сиденья и набрала пятизначный код на замке. Услышав щелчок, она взялась за ручку и сильно дёрнула её вверх. Дверь открылась, обнажив её захламлённое хранилище. Она знала, что рано или поздно ей придётся всё это убрать; у неё с детства была куча барахла, в котором она не нуждалась и даже не хотела его иметь. Просто она была Плюшкиной. Поставив коробку на пол среди своих вещей, Келли заметила старый проигрыватель.

Серьёзно, Келли, подумала она. На кой чёрт он тебе нужен?

Эта мысль была прервана голосом позади неё.

«Послушайте, Вы не могли бы убрать свою машину?»

Она обернулась, пытаясь скрыть своё раздражение и увидела человека, который выглядел как будто он смущен тем, что ему пришлось озвучить свою просьбу.

«Извините, - она сказала. - Я уже собиралась уходить».

Быстро кивнув в знак согласия, он повернулся, чтобы оставить её в покое. Покидая блок, она заметила, что он остановился около её автомобиля. Он бросил беглый взгляд вокруг и затем вернулся к ней.

Удар, был нанесён внезапно. Она была слишком занята, пытаясь понять, что он держал в руке и не предприняла попытку защититься от него. Она почувствовала удар, и уже потом, споткнувшись и падая на землю, наконец, как в тумане, увидела у него стальную трубу.

Потом он вошёл в её блок, и она пыталась разглядеть его лицо, но всё вокруг потемнело, прежде чем она смогла сфокусироваться на смотрящих на неё маниакальных черных глазах.





* * *




Когда Келли снова открыла глаза, ей показалось, что её сейчас вырвет. Боль в голове была чудовищной. Она попыталась закричать, но обнаружила, что рот заклеен скотчем. Ей казалось, что земля двигается. Кто-то её толкал, и она предположила, что именно поэтому ей удалось прийти в себя.

Затем она вспомнила, как её ударили стальной трубой и человека, вошедшего в её хранилище.

Келли взвизгнула под скотчем, но звук оказался слабым, как дверной скрип. В ответ она почувствовала, как что-то сдавило ей спину. Она застонала, но затем постаралась успокоиться, чтобы понять, что, чёрт возьми, с ней происходит.

Но на это у неё не было времени. Как только она решила успокоиться, то почувствовала, что падает. Падение было очень коротким. Она приземлилась на что-то относительно мягкое и на мгновение застыла. Она воспользовалась этим моментом, чтобы посмотреть вверх и оценить ситуацию.

Она была в маленькой комнате. В комнате стояло несколько коробок, придвинутых к стене. С потолка светила одна единственная лампочка. Крыша, как ей показалось, была сделана из цинка или какого-то металла.

Хранилище ... но не моё. Где я, чёрт возьми...?

В поле её зрения появился мужчина. Она сразу узнала его. На этот раз он не держал в руках стальную трубу, но это не делало его вид менее зловещим. Келли попыталась отползти, но не смогла. Её руки были связаны за спиной, и когда она попыталась двинуться, в плечах возникло невероятное напряжение. Она также обнаружила, что её ноги связаны веревкой или чем-то другим.

«Я знаю, что ты боишься, - сказал мужчина. - Но всё закончится очень быстро, не успеешь даже опомниться. Насколько я понимаю, когда ты начинаешь терять кровь, когда твой мозг начинает паниковать ... когда твоё сердце начинает замедляться, время летит очень быстро».

Келли хотела молить его о пощаде, хотела сказать ему, что сделает всё, что он захочет, если он отпустит её.

Но кляп не позволил ей проронить ни слова. И кроме того, по его взгляду она поняла, что он не собирается торговаться. Он уже получил, что хотел.

Келли заплакала. Слёзы хлынули из глаз, затуманивая зрение.

Это было своего рода милостью. Слёзы застилали ей глаза, и она не видела ножа, когда он начал медленно опускаться на неё.





ГЛАВА 14





Макензи вернулась в Сиэтл в 18:12. Снова моросил дождь, но уже не так сильно, как накануне. Входя в полицейский участок с сумкой, которую дала ей Дебби Баркер, она чувствовала, что у них наконец-то появился след. Конечно, они понятия не имели, куда он приведёт, но, по крайней мере, теперь у них было направление для дальнейших действий.

Она нашла Эллингтона в крошечном конференц-зале. Он стоял перед маркерной доской, на которую прикрепил карту местности и записал названия складов. За маленьким столиком, по которому были разбросаны бумаги и папки, сидели помощник шерифа и ещё один полицейский.

Их присутствие вызывало определенную неловкость. Если бы их не было, Маккензи, увидев своего жениха, первым делом поцеловала его. Но так как в сложившейся ситуации это было неуместно, она просто присоединилась к сидящим за столом офицерам.

«Ты принесла нам ужин?», - спросил Эллингтон, указывая на пластиковый пакет, который она держала в руках.

«Нет. Я привезла доказательства связи между делами Салема и нашими двумя убийствами».

Затем она рассказала им о своём разговоре с Дебби Баркер и о времени, проведённом с детективом Холлом. Закончив, она поставила на стол кувшин и тарелку. Сразу после этого Райзинг достал две фотографии. Очевидно, кто-то недавно сфотографировал маленький чайник и куклу, найденные на месте убийства Ньюкомб и Локк.

«Признаюсь, - сказал Райзинг, - я думал, что пытаться раскручивать версию, связанную с куклами и чайниками, несколько несерьёзно. Но то, что Вы нам привезли, меняет дело».

«Да, она отлично справилась, - сказал Эллингтон, подмигнув Маккензи. - Есть какие-нибудь соображения, агент Уайт?»

«Чайники, тарелки и куклы наводят меня на мысль, что у убийцы есть какой-то пункт, связанный с чаепитием. Какой именно? Понятия не имею. Мне также не понятно, зачем оставлять эти предметы на виду? Наверняка он хочет, чтобы мы их увидели, но зачем?»

«Им движет какая-то извращённая детская фантазия?» - предложил Райзинг.

«Не знаю, - ответила Маккензи. - Но думаю, мы не должны списывать со счетов такую возможность. Кроме того, как бы странного всё это не выглядело, теперь мы знаем о нём две вещи. Он любит закрывать своих жертв в их же собственных блоках хранения, и у него есть фишка, связанная с чаепитием».

«А мы тут, - сказал Эллингтон, - пытаемся выяснить, где он может нанести следующий удар. В городе работает двадцать один складской комплекс и ещё двенадцать в близлежащих небольших городах. К сожалению, двух существующих мест преступлений недостаточно для триангуляции. Пока мы ничего не можем предсказать».

«Есть идеи, почему он вообще выбирает хранилища?» - спросил Райзинг.

«Нет, но это отличный вопрос», - заметила Маккензи. – Возможно, потому что это вызывает ощущение изолированности, загнанности».

«Что именно вызывает? И у кого вызывает? - спросил Эллингтон. – Ты имеешь в виду склады или убийцу?»

Она имела в виду блоки, но то, как Эллингтон сформулировал вопрос, заставило её задуматься. Конечно, если убийца выбирает исключительно небольшие пространства, чтобы расправляться в них со своими жертвами и оставляет там игрушечные сувениры, это говорит об особенностях его психики.

«У вас есть какие-нибудь предположения относительно того, почему убийца прекратил убивать в Орегоне?» - спросил Райзинг.

«Ну, Салем гораздо меньше. В конце концов ему там стало слишком тесно, так как просто закончились складские комплексы».

«И всё же он умудрился оставить там пять трупов, - сказал Эллингтон. - Что же он может натворить в таком городе, как Сиэтл».

«Так что же нам делать?» - спросил Райзинг.

«Сколько людей Вы можете нам предоставить?» - спросила Маккензи.

«Столько, сколько нужно».

«Хорошо. Я думаю, что уследить за всеми хранилищами просто нереально. Но мне кажется, необходимо уведомить всех владельцев. Это нужно, чтобы они могли принять дополнительные меры безопасности. Они должны знать, что происходит, но не пугать своих клиентов. А сейчас, я бы хотела вернуться к тому, о чём спрашивал агент Эллингтон...о том, что я имела в виду, говоря об изолированности складов или отношения к этому самого убийцы. Что, если убийца чувствует себя изолированным? Что, если это аспект его личности, который находит отражение в его убийствах?»

«Вот дерьмо», - сказал Райзинг.

«Так и есть. У вас здесь есть психолог?»

«Нет, - ответил Райзинг. - Но мы все ходим к одному психиатру. Пожилая женщина, которая специализируется на работе с солдатами с ПТСР и сотрудниками правоохранительных органов».

«Не могли бы вы как можно скорее позвонить ей и узнать, не согласится ли она поговорить со мной? Будет отлично, если она сможет сделать это в ближайшие несколько часов».

«Конечно», - сказал Райзинг. Он махнул другому офицеру, чтобы тот следовал за ним. Они быстро вышли из кабинета, оставив Эллингтона и Маккензи наедине.

К своему собственному удивлению Маккензи, прошествовав через комнату, поцеловала Эллингтона. Это не был невинный поцелуйчик, как знак приветствия. Это был страстный и многозначительный поцелуй. Эллингтон ответил ей взаимностью, хотя и не без колебаний, поэтому почувствовав его руки на своей спине, она расслабилась.

Секунд через пять Эллингтон прервал поцелуй. Он посмотрел на неё с удивлением и любопытством. «Что это было?»

«Не знаю, - ответила она. - Просто… истории, которые я слышала сегодня в Салеме произвели на меня глубокое впечатление. А потом я пришла сюда и увидела, как ты усердно работаешь ... мне просто нужно было поцеловать тебя. В этом же нет ничего такого?»

«Конечно, - сказал он. - Ты в порядке?»

«Мне станет лучше, когда мы сможем найти какую-нибудь зацепку в этом деле. Не хочу показаться пессимисткой, но у меня плохое предчувствие».

«Да, ситуация не вселяет оптимизма, не так ли? Я ненавижу, когда приходится ждать новых убийств, чтобы получить больше улик».

Тяжесть этого замечания повисла между ними. Она поцеловала его ещё раз, на этот раз в щеку, и снова села. Она уставилась на маленькую тарелку и чайник, словно ожидая услышать от них ответы.