Прежде чем он загрустит

ПРОЛОГ




Клэр боялась открыть глаза. Она держала их закрытыми уже некоторое время — сколько, точно не знала, потому что в голове была одна мысль: он её убьёт. Пока он не пытался этого сделать, но она всё равно не могла заставить себя открыть глаза. Клэр не хотела видеть ни его, ни того, что он для неё уготовил. Она надеялась, что её смерть будет менее болезненной, если она не будет знать, какой метод расправы он выберет.

Однако с каждой проходящей минутой Клэр начинала всё больше сомневаться, что он вообще планирует убийство. В голове у неё звенело оттого, что он чем-то её ударил. Это был какой-то молоток, подумала она. Воспоминания были смутными, в тумане было и то, что случилось, после того как он ударил её по голове.

Но даже с закрытыми глазами Клэр смогла сделать некоторые выводы. В какой-то момент он положил её на заднее сиденье своей машины. Она слышала гул двигателя и негромкий звук местной радиостанции (WRXS, играющей только настоящий и оригинальный гранж Сиэтла). В какой-то момент она также почувствовала знакомый запах – не еды, а чего-то органического.

«Просто открой глаза, глупая»

Наконец, она заставила себя открыть глаза. В тот момент, когда она это сделала, машина подскочила на небольшой кочке и начала притормаживать. Она услышала низкий визг тормозов и хруст гравия под шинами. По радио звучала композиция «Love, Hate, Love» группы Alice in Chains. Она заметила частоту WRXS на панели радиоприёмника перед ней. Она также увидела очертания двух сидений между ней и человеком, который ударил её молотком по голове.

Она поняла, что связана, и что во рту у неё кляп. Она была почти уверена в том, что предмет, который он засунул ей в рот и закрепил вокруг щёк, был чем-то вроде кляпа из секс-шопа, с красным шариком в центре. Что же касается того, чем были связаны её руки за спиной, то на ощупь это было похоже на какой-то нейлоновый ремень. Она предположила, что это то же самое, чем были связаны её ноги в лодыжках.

Словно почувствовав, что она открыла глаза, он повернулся к ней. Когда он улыбнулся, она вспомнила, почему так легко поддалась ему. Возможно он и псих, но очень красивый.

Он развернулся и поставил машину на стоянку. Потом абсолютно непринуждённо вышел из машины и открыл заднюю дверь. Могло создаться впечатление, что он проделывает такие вещи каждый день. Он протянул руку и схватил её за плечи. Затем его правая рука достаточно грубо задела её грудь. Она не поняла, намеренно это было сделано или случайно.

Он притянул её к себе за плечи. Она попыталась пнуть его, но связанные лодыжки не позволили этого сделать. Выйдя из машины, и оказавшись под открытым небом, она увидела, что уже почти стемнело. Накрапывал мелкий дождь—не то, чтобы совсем мелкий, её отец всегда называл такой дождь брызгающим, - и туман.

Позади них она увидела его машину и невысокий холм. Небольшая подъездная дорожка, посыпанная гравием, и цепь, тянущаяся до старой полуразрушенной конуры во дворе. Конура выглядела странно...как будто её специально построили так, чтобы она выглядела старой. Внутри было что-то... не собака, а ...

Что это? задумалась она. Но так и не смогла понять. И это очень её пугало. Её страх усилился, и то, что находилось в этом странном сооружении - в собачьей будке - убедило её, что она умрёт - что человек, несущий её на плече, совершенно сошёл с ума.

Там была кукла. Может быть, две. Трудно сказать. Они стояли лицом друг к другу, слегка наклонив головы.

Казалось, они смотрели на неё из окна конуры.

Парализующий страх сковал её сознание.

«Что ты со мной собираешься сделать? - спросила она. - Пожалуйста...Я сделаю всё что угодно, только отпусти меня».

Он ступил на шаткую ступеньку крыльца и сделал резкий взмах правым плечом. Клэр почувствовала, как ударилась головой о перила. Темнота наступила слишком быстро, она не успела ничего понять.





* * *




Она открыла глаза и поняла, что какое-то время оставалась без сознания. Слишком долго.

И у неё было такое чувство, что она больше не в доме рядом с конурой. Её куда-то привезли.

Страх усилился.

Куда он привёз её на этот раз?

Она вскрикнула—и как только стон сорвался с её губ, он появился рядом. Его рука резко закрыла ей рот. Он прижался к ней. Изо рта у него пахло старыми картофельными чипсами, и всё в нём, от талии и ниже, казалось твёрдым. Она попыталась сопротивляться, но обнаружила, что всё ещё связана.

«Всё будет хорошо», - сказал он.

С этими словами он поцеловал её в губы. Поцелуй был медленным, как будто он действительно наслаждался им. Однако в нём не было ничего чувственного. Несмотря на очевидную эрекцию, которую она ощущала своим бедром. И сам поцелуй, ничего сексуального в том, что он пытался сделать, не было.

Он встал и посмотрел на неё сверху вниз. Он показал ей кляп, который был у неё во рту, и снова вставил его. Она покачала головой, но он только сильнее надавил на него. Когда он опустил её голову, прикрепив что-то сзади, она упала на пол.

Её глаза лихорадочно искали что-нибудь, что могло бы помочь ей, и в тот момент она поняла, что находится не в его доме. Нет...Это было совсем другое место. Повсюду были какие-то вещи, сложенные у металлических стен. Над головой висела тусклая лампочка.

Нет, подумала она. Это не его дом. Скорее, какой-то склад ...Чёрт, это мой блок?

Она была права. И этот факт ударил по её сознанию сильнее, чем бетонный пол по спине при падении. Теперь она была уверена в том, что всё-таки умрёт.

Он встал и почти с любовью посмотрел на неё. Он снова улыбнулся, но на этот раз он не был красив. Теперь он был похож на монстра.


Он пошёл прочь, открыв дверь, которая при движении издавала почти механический звук. Потом он захлопнул её, даже не обернувшись на свою жертву.

В темноте Клэр снова закрыла глаза и закричала сквозь кляп во рту. Крик вибрировал в её голове, пока череп не стал раскалываться от боли. Она продолжала беззвучно кричать, пока не ощутила во рту привкус крови, и вскоре после этого снова наступила темнота.





ГЛАВА 1




Жизнь Маккензи Уайт стала такой, какой она её себе никогда не представляла. Она никогда не носила красивую одежду и не задумывалась о том, чтобы вписаться в тусовку успешных и популярных. Хотя, по мнению большинства людей, она была поразительно красива, отец иногда называл её «чопорной».

Но в последнее время она именно так себя и чувствовала. Она списывала это ощущение на подготовку к свадьбе. Она винила в этом свадебные журналы и бесконечные дегустации тортов. Осмотры потенциальных мест проведения свадьбы, заказы элегантных приглашений, попытки решить, что будет в праздничном меню—она никогда в жизни не чувствовала себя настолько стереотипной женщиной.

Именно поэтому в тот момент, когда она взяла в руку гладкий и такой знакомый девятимиллиметровый пистолет, ей показалось, будто он стал продолжением ее кисти. Это походило на возвращение старого друга, который точно знал, кто она есть на самом деле. Улыбаясь от этого ощущения, она вошла в вестибюль новой имитационной арены для стрелков бюро. Основанная на базе печально известной Аллеи Хогана—тактического учебного центра, который выглядел как обычная городская улица и использовался ФБР с конца 80-х годов, новая арена была оснащена современным оборудованием и новыми препятствиями, с которыми большинство агентов и курсантов, проходящих подготовку, ещё не работали. Среди оборудования были роботизированные мишени, оснащённые инфракрасными лампочками, которые функционировали почти так же, как лазертаг. Если она не попадёт в цель достаточно быстро, на руке загорится световой сигнал, а на жилете сработает встроенная сигнализация.

Она подумала об Эллингтоне. Он говорил, что это то, как бюро представляет себе «Американского Воина-Ниндзя». И по мнению Мак, он был недалёк от истины. Она посмотрела на красный огонёк в углу прихожей, ожидая, когда он загорится зелёным. Когда это произошло, Маккензи не стала терять ни минуты.

Она вышла на арену и сразу же начала искать мишени. Вокруг всё выглядело почти как видеоигра, в которой цели выскакивали из-за препятствий, углов и даже с потолка. Все они были прикреплены к механическим манипуляторам, которые были скрыты от глаз и, насколько она понимала, никогда не выбрасывали мишени в одной и той же временной последовательности. Таким образом, ни одна из мишеней, которые она сбила в первый раз, не выскочат наружу снова. Перед ней всегда будет представать новая цель.

Через два шага из-за стратегически расположенного ящика появилась мишень. Она выстрелила в неё из девятимиллиметрового пистолета и тут же бросилась искать следующую. На этот раз мишень размером примерно с софтбол выскочила из потолка. Маккензи выстрелила прямо в центр, и в тот же момент справа появилась еще одна мишень. Она справилась и с ней, после чего вошла в комнату.

Сказать, что это был катарсис, было бы преуменьшением. Хотя само планирование свадьбы и направление, в котором двигалась её жизнь, не вызывало в ней негативных эмоций, все же было так здорово позволить своему телу двигаться инстинктивно, реагировать на стрессовые ситуации - это давало ей чувство свободы. Вот уже почти четыре месяца Маккензи не принимала участия в расследовании, сосредоточившись на необходимости закончить расследование по делу своего отца и, конечно, на предстоящей свадьбе с Эллингтоном.

Маккензи также получила своего рода продвижение по службе. Она всё также работала под началом директора Макграта и подчинялась непосредственно ему, но теперь она должна была стать его правой рукой. Это была еще одна причина, по которой она не занималась ни одним делом почти четыре месяца: Макграт пытался определить, какую именно роль она должна будет играть в группе агентов под его бдительным руководством.

Маккензи двинулась через поле, как-то механически, как робот, который был запрограммирован на достижение цели. Она плавно двигалась, умело целилась и метко стреляла, быстро бежала и действовала без колебаний. Четыре месяца, проведённые за письменным столом и на совещаниях, дали ей серьёзную мотивацию для участия в такого рода тренировках. Вернувшись на работу, она будет более профессиональной и не позволит себе окончательно запутаться в деле своего отца.

Она дошла до конца арены, даже не осознавая, что закончила. В стене перед ней виднелась большая металлическая дверь. Когда она, пройдя по бетонному полу арены, пересекла жёлтую линию, означавшую, что она закончила, дверь поднялась. Она вошла в маленькую комнату, в которой стоял стол, а на стене висел монитор. На экране монитора появились её результаты. Семнадцать целей, семнадцать попаданий. Из семнадцати попаданий девять - в яблочко. Из остальных восьми пять с точностью до двадцати пяти процентов попали в яблочко. Общая оценка её забега составила восемьдесят девять процентов. Этот показатель оказался на пять процентов лучше, чем предыдущий, и на девять процентов лучше, чем все остальные сто девятнадцать результатов, которые продемонстрировали другие агенты и стажёры.

Нужно больше тренироваться подумала она, выходя из комнаты и направляясь в раздевалку. Прежде чем переодеться, она достала из рюкзака сотовый телефон и увидела входящее сообщение от Эллингтона.

Только что звонила мама. Она приедет раньше. Прости…

Маккензи глубоко вздохнула. Сегодня они с Эллингтоном собирались посмотреть место для свадьбы и решили пригласить с собой его мать. Это должна была быть первая встреча Маккензи с будущей свекровью, и она снова чувствовала себя как школьница, надеющаяся оправдать доверие внимательной и любящей матери.

Забавно, подумала Маккензи. Исключительные навыки владения оружием, стальные нервы ... и всё равно боюсь встречи с матерью будущего мужа.

Вся эта семейная жизнь уже начинала её раздражать. И всё же, переодеваясь в уличную одежду, она почувствовала восторг и трепет. Сегодня они посмотрят место, которое выбрала она сама. Они собирались пожениться через шесть недель. Было самое время испытывать трепет и восторг. С этой мыслью и с улыбкой на лице она направилась домой.





* * *




Как оказалось, Эллингтон так же, как и Маккензи, нервничал из-за встречи с матерью. Войдя в его квартиру, она обнаружила его меряющим кухню шагами. Он не выглядел обеспокоенным, но в его движениях чувствовалось нервное напряжение.

«У тебя испуганный вид», - сказала Маккензи, усаживаясь на один из барных стульев.

«Мне просто пришло в голову, что мы встретимся с моей матерью, чтобы подобрать место для проведения моей свадьбы ровно через две недели после моего развода. Ты, я и большинство разумных людей понимаем, что весь этот бракоразводный процесс занимает время из-за бумажной волокиты и черепашьего темпа работы наших бюрократов. Но моя мать...Я гарантирую тебе, что она обязательно использует это против меня в самое неподходящее время».

«Знаешь, по идее ты должен делать так, чтобы я захотела познакомиться с этой женщиной», - сказал Маккензи.

«Я понимаю. И уверяю тебя, в основном она прекрасный человек, но порой ... она может быть настоящей стервой».

Маккензи встала и обняла его. «Это её право, как женщины. У нас у всех есть недостатки».

«Я знаю, - сказал он с улыбкой и поцеловал её в губы. – Итак, ты готова?»

«Я сажала убийц за решётку. Я участвовала в нескольких серьёзных погонях и заглядывала в ствол направленных на меня пушек бесчисленное количество раз. Так что...Нет. Нет, я не готова. Меня эта встреча жутко пугает».

«Тогда давай бояться вместе».

Они привычно вышли вместе из квартиры. Во многом Маккензи уже чувствовала себя замужем за этим человеком. Она знала о нём всё. Она привыкла к его лёгкому храпу и даже смирилась с его страстью к глэм-металу восьмидесятых. Она начинала по-настоящему любить маленькие седые пряди, которые уже появились у него на висках.



Она прошла через ад, работая над очень сложными и опасными делами - Эллингтон всегда был рядом. Так что они, конечно же, смогут вместе пережить все неурядицы, связанные с бракосочетанием, справиться с темпераментной роднёй и так далее.