Прежде чем он ошибётся

ГЛАВА 23




«Мак, ты не можешь просто брать вещи из квартиры жертвы убийства. Я удивлён, что должен говорить тебе это».

Эллингтон воспринял её рассказ о визите в квартиру Кристин Линч так, как она и ожидала. Он выглядел расстроенным, но и немного взволнованным, когда они ехали обратно в округ Колумбия.

«Я знаю», - сказала она.

«Ты уверена? Потому что, поскольку тебя там вообще не должно было быть, я сомневаюсь, что мы сможем использовать эту вещь как улику».

Она чувствовала его разочарование в ней, и поэтому ей самой стало казаться, что она подвела его. С другой стороны, Эллингтон знал, что она не из тех, кто может просто отойти в сторону и позволить другим сделать ВСЮ работу.

Кроме того, он упомянул о новых данных, которые обнаружил во время утреннего расследования. Например, о том, что Брюс Дамфрис в настоящее время находится в Вашингтоне, округ Колумбия, встречаясь с различными некоммерческими организациями, а также несколькими главами законодательного комитета, готовясь к предстоящей конференции.

Именно эта новость стёрла в сознании Эллингтона всю важность значка, как улики. Вся эта конфронтация не переросла ссору, но Маккензи почувствовала, что между ними возникло сильное напряжение. Когда они вернулись в свою квартиру, обстановка была настолько сложной, что Эллингтон почти с облегчением ушёл делать доклад Макграту. Она знала, что рано или поздно придётся заплатить за то, что Макграт не узнал о беременности вовремя, но сейчас он, казалось, не был склонен наказывать её. Она почувствовала укол жалости к Эллингтону, понимая, что ему придется лгать от её имени о том, чем она занималась с тех пор, как выписалась из больницы. Не так она хотела начать их брак…

Она приготовила себе небольшой поздний обед и села за барную стойку, уставившись на золотой значок, которые взяла из квартиры Кристин. Она попыталась представить себе волнение политического фаната, приглашенного за кулисы мероприятия по сбору средств. Маккензи пыталась понять, сколько их было, сколько ещё девушек владели таким же значком.

Интересно, был ли какой-нибудь список гостей или список приглашенных, подумала она. Если мы найдем его, то сможем увидеть, кто может стать следующей жертвой.

Конечно, чтобы получить такую информацию, она должна быть снова назначена на это дело. Маккензи задавалась вопросом, захочет ли Эллингтон связаться с Ярдли и Харрисоном по этому поводу.

А пока она могла бы покопаться сама. Она знала, что если ей удастся найти что-то достаточно убедительное, Эллингтон её поддержит. Итак, она снова села за ноутбук—на этот раз за старый компьютер Эллингтона, так как ее собственный в настоящее время был сломан из-за драки в гостиничном номере. Маккензи начала чувствовать себя одним из тех сумасшедших исследователей, которые используют интернет, чтобы собрать информацию или компромат на известных людей.

Она начала с Нила Руни, главным образом потому, что его имя было тесно связано со всеми, кто попадал в поле их зрения. Он представлял собой самую ясную и очевидную связью между жертвами. Но как она ни старалась, она не могла найти ничего негативного, кроме нескольких язвительных публикаций в Reddit. Она также отметила, что в нескольких таких публикациях комментаторы писали, что менеджер кампании Руни, по-видимому, заплатил женщине, чтобы та заткнулась по поводу того, что он изнасиловал её и её подругу.

Маккензи попыталась применить составленный ею психологический профиль к кристально чистому Руни. Она просмотрела несколько его видео на YouTube, в том числе то, в котором показано, как он посетил обездоленную семью в Мексике. Даже когда этот человек набрасывался на своих противников или тех, кто относится к крайне левым или крайне правым силам, он делал это с достоинством и классом. Руни никогда не опускался до гнусностей, не оскорблял и не подставлял.

Маккензи ненавидела исключать тех или иных подозреваемых, но ей было очень трудно поверить, что человек, о котором она читала и смотрела на YouTube, был способен убить кого-то, тем более так жестоко.

Затем она решила заняться тем, чем ей заниматься совсем не следовало. Она слышала ужасные истории об агентах и ФБР, и ЦРУ, которые потеряли работу, потому что начали копать «не под тех американских политиков». И хотя такой человек, как Брюс Дамфрис не обладал собственной реальной властью, она знала, что вокруг него есть влиятельные люди, с которыми он был связан прочной нитью финансовых потоков.

Маккензи почувствовала тяжесть своего решения в тот момент, когда ввела имя Брюс Дамфрис в строку поиска Google. Она собиралась прыгнуть в кроличью нору, чего делать не стоило. Даже если бы она активно занималась этим делом, у неё возникли бы сомнения относительно того, стоит ли копать под лоббиста. Лоббисты, как правило, имеют связи и знакомства, которые они старательно прячут от общественного внимания, независимо от того, насколько благи их намерения.

Начав читать о Дамфрисе, Маккензи быстро поняла, что в сети есть информация только о том, что он лоббист. И на этом всё.

Однако поискав более тщательно, она обнаружила, что у Дамфриса была и криминальная история. Он был арестован за хранение наркотиков в 80-х годах и за нарушение мирного протеста в начале 90-х у ворот Пентагона. Тогда он был вовлечён в драку, которая закончилась тем, что он сломал нос женщине. При задержании он был буквально унижен и высмеян средствами массовой информации. Однако, когда видео этого события появилось в новостях, выяснилось, что это не Дамфрис ударил женщину. Но, вместо того, чтобы кричать на каждом углу о своей правоте, Дамфрис позволил этой истории просто сойти на нет. После этого он получил известность за то, что делал щедрые пожертвования в программу по регулированию рождаемости и различные экологические проекты.

И вот на этом все данные о Брюсе Дамфрисе исчерпываются. Она нашла упоминание о его поверхностной связи с кампанией Руни, хотя никакой явной связи с Даниэлем Хамфри не прослеживалось.

Однако она нашла одно упоминание о Дамфрисе в прямой корреляции с Эриком Коннором. Несколько лет назад один из телохранителей Коннора неожиданно уволился. В единственном интервью с телохранителем, которое она смогла найти, тот заявил, что его отношения с Коннором были просто прекрасными. Вся проблема была в одном из людей из окружения Коннора.

А именно, в Брюсе Дамфрисе.





* * *




Когда Эллингтон вернулся домой, Маккензи решила не терять времени даром. Она чувствовала, что если не расскажет ему об этом сразу, то от предвкушения и беспокойства у неё заболит живот—не самые приятные ощущения.

К его чести, Эллингтон спокойно её выслушал. Он не перебивал, когда она рассказывала ему, как провела день. Он слушал её целых шесть минут, пока она вводила его в курс дела и показывала ему часть найденного онлайн-контента. Она уже приготовила статью о телохранителе, чтобы он мог прочитать ее, если захочет.

«Там нет ничего конкретного, - сказала Маккензи. - Он просто говорит, что были люди, с которыми Коннор имел разногласия. Он сказал, что иногда это создавало напряженную рабочую атмосферу - дополнительное давление, которое совсем не нужно телохранителю политика».

Когда она наконец закончила объяснять ход своих мыслей, он сидел на диване, откинувшись на спинку и глядя как будто сквозь неё.

«Мак, - сказал он. - Всё это звучит очень многообещающе. Но даже если Дамфрис действительно связан с Эриком Коннором так непосредственно ... Ты не сможешь начать расследование в этом направлении, если не уверена в своей правоте на все сто».

«Ты думаешь, я этого не понимаю? - спросила она. - Я думаю об этом последние полтора часа. Но если я не попытаю удачу, и этот убийца никогда не будет найден, мне покоя не будет».

«Ты знаешь, мы весь день рылись в его данных, - сказал Эллингтон. - И нашли то же самое, что и ты. Хорошая новость в том, что мы знаем, что он в Вашингтоне».


«Ты сказал, что он будет завтра на конференции, верно? Я думаю, что Руни тоже должен выступить».

«Вот именно. Так что, если мы хотим добраться до Дамфриса, то надо действовать прямо сейчас, потому что он у нас под носом».

«Вы нашли имя телохранителя? В статье об этом не упоминается».

«Нашли», - сказал он, и судя по тону его голоса, ему не нравилось, к чему всё идет.

«Нам нужно поговорить с ним, - сказала Маккензи. - Даже если в результате этой беседы мы не получим убедительных доказательств виновности Брюса Дамфриса, нанечти ему визит всё равно стоит. Он наверняка много знает о тёмных делах этой компании».

«А почему ты настолько уверенна, что они занимаются тёмными делами?»

«Во время проведения кампании все жертвы проводили с этими людьми. Они политики. Я ненавижу всех грести под одну гребёнку, но у есть три мёртвые девушки, все связаны с влиятельными мужчинами. Это говорит о многом. Даже если Хамфри или Дамфрис окажутся невиновными, возможно, этот телохранитель знает о врагах, которые у них были. Может быть, он знает интересные детали о врагах Руни или Эрика Коннора. Он может дать нам целый пул потенциальных подозреваемых».

Эллингтон кивнул, и она поняла, что он делает всё возможное, чтобы поддержать её. Он пытался думать о ней не как о своей жене и будущей матери своего ребёнка, а как об одаренном специальном агенте.

«Я думал о том же, - сказал он. - Шансов немного, но, безусловно, попробовать стоит. Если в ближайшее время у нас не будет подозреваемого, и если Дамфрис предоставит алиби, нам, вероятно, придётся съездить к телохранителю».

«Он живёт в Вашингтоне?» - спросила она.

«Нет. В Ричмонде. У нас есть информация, что бросив свою работу, он сразу же переехал в Ричмонд, штат Вирджиния, чтобы ухаживать за своей больной матерью».

«Мы можем отправиться туда первым делом утром, верно?»

«Мы?»

Она не могла заставить себя просто сидеть без дела. В конце концов, им предстояла просто нанести визит этому человек. Это было абсолютно безопасно.

«Да. Мы».

«Макграт убьёт нас обоих».

«Тогда мы ему не скажем. Я ... Боже. Это звучит так ужасно. Но я больше не собираюсь принимать активное участие в этом деле. Просто позволь мне поехать с тобой и поприсутствовать, когда ты будешь его допрашивать. Ты сам проводёшь допрос. Я просто буду рядом».

«Будешь моей прелестной спутницей, - сказал он с улыбкой. - Учитывая то, что теперь мы с тобой муж и жена, мне нужно к этому привыкать».

Она подошла к нему и нежно поцеловала в губы.

«Спасибо тебе».

«Пока не за что. Ты должна понимать, что даже если в результате этой встречи мы выясним что-то ценное, это опасно, потому что мы говорим о расследовании по отношению к лоббисту, который тесно связан с сенатором. Даже если Эрик Коннор понятия не имел и не имеет о том мерзком дерьме, которым может заниматься этот парень, вся эта история обязательно негативно отразиться и на нём тоже».

«Я понимаю».

Когда она это сказала, её внезапно осенило другое. Мужчины, которые напали на неё в отеле не могут быть посланы кем-то столь мелким, как Дэниел Хамфри. Это просто не укладывалось в голове. Но такой человек, как Дамфрис, который привык спускать деньги на то, во что он верил или хотел получить, вероятно, не пожалел бы средств, чтобы устранить любое препятствие на своём пути.

«Я думаю, нам нужно поговорить кое о чём», - сказал Эллингтон.

«О чем же?»

Он помедлил с ответом, тщательно подбирая слова.

«О твоей неспособности просто отпустить ситуацию. Я впервые увидел это во время расследования по делу твоего отца. И мне это в тебе нравится—напористость и решительность. Но ты не всегда должна спасать людей, понимаешь? Ты не всегда должна нести это бремя. Иногда совершенно нормально позволить другим помочь тебе».

Это замечание немного задело её, но она знала, что он прав. И, честно говоря, она думала, что смогла бы отказаться от участия в этом деле, если бы не двое мужчин, которые напали на неё; они подвергли опасности не только её собственную жизнь, но и жизнь её ребёнка.

Для неё этого было более чем достаточно, чтобы оставаться вовлеченной в расследование любым доступным ей способом.

Во что бы то ни стало.





ГЛАВА 24




На следующее утро, в семь часов они выехали из Вашингтона в Ричмонд, чтобы встретиться с человеком по имени Эрл Джексон, бывшим телохранителем Эрика Коннора. Маккензи чувствовала, что Эллингтон был на грани, вероятно, чувствуя себя виноватым и до какой-то степени даже нервным из-за то, что взял её с собой.

«Наверное, ты должен был оставить меня дома», - сказала она, когда они были уже на полпути.

«Мы оба знаем, что это было невозможно. Даже если бы мне удалось уехать без тебя, ты бы мне ещё долго это припоминала. Или просто не разговаривала бы со мной».