Прежде чем иволга пропоет
Часть 4 из 18 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А что-нибудь вне дома?
Он задумался.
— Вне дома, вне дома… Нет, ничего не приходит в голову.
Павел Семенович не смог вспомнить ни странных звонков на телефон жены, ни изменений в ее поведении, ни новых знакомств. Все выглядело так, словно размеренную жизненную рутину ничего не нарушало.
— А что с работой? — спросил Илюшин. — Коллеги и начальство не проявили беспокойства из-за ее исчезновения?
— Дело в том, что с понедельника она выходила в отпуск. Конечно, я приехал в их офис в понедельник с утра. Пришлось очень долго ждать на пропускном пункте… меня не хотели пускать! Меня! Ее мужа! — Он начал горячиться, вытер вспотевшие ладони о колени. — В конце концов показались какие-то две дамочки, сообщили, что понятия не имеют, где Таня. По-моему, они решили, что я пьян. Но она никогда раньше не исчезала!
«Вышла с утра за хлебом, дальше что-то случилось? — прикинул Макар. — Нет, исключено. Собачник не пойдет в магазин, не выгуляв прежде своих питомцев».
Тем временем Бабкин пытался добиться от хозяина, какие вещи его жены исчезли из квартиры.
Павел Семенович не совсем уверенно подвел его к шкафу.
— Нет ее паспорта и мобильного, я уже искал. И следователь расспрашивал. Кошелек исчез. Деньги, которые были дома, лежат в ящике… — Он показал три пятитысячных купюры. — Но что касается одежды… У меня плохая память на эти все юбки, жакетики… Вот костюм ее на месте. А все остальное…
— Посмотрите, пожалуйста, что с обувью, — попросил Сергей.
Беспалов и здесь был бессилен. Кажется, сказал он, не хватает одной пары… Такой жесткой, черного цвета… А может быть, и кроссовок. Или это были кроссовки Жеки…
— Хорошо, а косметика? Кремы? — попытался Илюшин.
Павел Семенович жалобно посмотрел на него.
— Можно вы сами поглядите в ванной? Там этих баночек тысячи!
Баночек в ванной оказалось пять.
— Расческа на месте, — сказал Макар, осматривая полки, — но расчёсок у женщины может быть больше, чем волос. Зубных щеток — четыре, значит, по крайней мере, она не взяла свою. Мы пока даже не можем понять, вышла ли она из квартиры с сумкой или с пустыми руками.
— Паспорта нет, — напомнил Бабкин.
— Муж мог его не найти. Давай осмотрим комнату.
Но ни осмотр, ни разговор с сыновьями Татьяны Беспаловой — угловатыми неряшливыми парнями в грязных футболках, по которым можно было определить, чем завтракали их владельцы, — не принесли ничего нового. Старший рассказал, что звонил в Обнинск. У родителей Татьяна не появлялась.
— Павел Семенович, как давно вы обращались в бюро регистрации несчастных случаев? — спросил Илюшин.
— Что это такое?
— Сводная база по моргам и больницам.
Беспалов побледнел и ошарашенно уставился на него.
— Б-больницы? З-зачем?
Сергею Бабкину редко доводилось видеть, чтобы его друг терялся с ответом, но здесь и Макар опешил.
— То есть как… — растерянно сказал он. — Если человек пропадает без вести, логично первым делом проверить, не случилось ли с ним…
Беспалов не дал ему заговорить, отчаянно замахав руками.
— Нет-нет-нет! Абсолютно исключено! Танюша — абсолютно здоровая женщина, никогда ничем не болела… Ну, простуда в прошлом году… Но она даже гриппом от меня не заражается, а я, между прочим, сваливаюсь каждую зиму, а иногда и дважды за сезон! — Бабкину показалось, что это составляет предмет гордости Павла Семеновича. — Никаких моргов, никаких больниц! Кроме того, я ведь написал заявление! В милиции наверняка сделали все, что требуется!
Сыщики переглянулись.
— Павел Семенович, я был уверен, что вы все проверили, — осторожно сказал Макар. — Прежде чем начинать расследование, нужно убедиться, что ваша жена не попала в…
— Я вам заплачу! Вы проверяйте! А я… — Беспалов вытер вспотевший лоб. — Я, извините, нет. Не могу. Просто не могу! Это… так страшно!
— Но у вас два взрослых сына, — не удержался Сергей, представив, что всю эту неделю несчастная Беспалова провела в реанимации. — Это могли бы взять на себя они…
— Вешать на мальчиков такую ношу?!
«Мальчики? На них пахать и пахать!»
Бабкин проглотил это неуместное возражение, поймал взгляд Илюшина и, извинившись, вышел из комнаты.
«Инфантил. Жене полтинник, с ней может произойти все, что угодно, а он голову сует в песок, как страус…»
— Саня? Это Сергей Бабкин, — сказал он в телефон, прикрыв за собой дверь комнаты и убедившись по привычке, что его никто не подслушает. — Можешь кое-что разузнать для меня? Запиши, будь добр… — Он продиктовал данные исчезнувшей женщины. — Подожди, проверю дату рождения… Ага, семнадцатое октября. Шестьдесят девятого.
Вернулся он двадцать минут спустя и на молчаливый вопрос Макара коротко качнул головой. Нет, Татьяны Беспаловой не было ни в больницах, ни в моргах. И никого похожего по описанию.
Перед уходом Сергей обошел подъезд. Видеокамеру над входной дверью жильцы не ставили. Консьержка, сидевшая на дежурстве, поклялась, что утром в день исчезновения Беспаловой ничего не видела. Отлучалась ли она со своего места? Конечно: с семи утра до девяти отмывала подъезд. И полиции она сказала то же самое. Да, ее расспрашивали три дня назад.
«С семи до девяти», — записал Бабкин. Что ж, хоть какой-то временной промежуток.
Утро было солнечное, но к полудню посыпал мелкий дождь. Закрыв за собой дверь подъезда, Бабкин поежился, полез в рюкзак за зонтом, который подарила Маша, и обнаружил, что забыл его в машине.
«Тьфу ты, черт». Жена уехала два дня назад, и за эти два дня он, кажется, исчерпал всю рассеянность, отпущенную ему на год.
— Хочешь взяться? — спросил он Илюшина, безмятежно шлепавшего под дождем. — Зацепок мало, семья ни черта не знает. И что мы будем делать, если окажется, что она сбежала с любовником?
Они искали пропавших людей, иногда — погибших, но никогда не занимались слежкой за неверными мужьями и женами; Бабкин часто думал, что частному сыщику, берущемуся за подобные дела, ниже падать уже некуда. Он не смог бы ответить на вопрос, почему его напарник выбрал эту работу, но о себе знал: его привлекала деятельность, которая, как бы напыщенно это ни звучало, приносила пользу обществу. При этом на само общество ему было, по большому счету, наплевать; он вкалывал как проклятый только ради ощущения, что делает что-то значимое, а следовательно, и сам имеет некую ценность. До встречи с Машей это был единственный смысл его жизни, и он не думал, что возможен другой. В идеальном мире, где родился бы идеальный Сергей Бабкин, он стал бы хирургом. В существующем ему пришлось заниматься сначала поиском преступников, затем — тех, кто пропадал из-за них. Или просто пропадал.
Когда ему было двенадцать, бабушка однажды с осуждением сказала о соседе, человеке никчемном и ни к какой осмысленной деятельности не годном: «Живет как ноги переставляет». Маленький Сережа отлично понял, что она имела в виду. Он представил беднягу-соседа в образе зомби, бессмысленно шатающегося по окрестностям, и решил, что сам так шататься не будет.
Кризис самоидентификации благополучно миновал его: Бабкин всегда знал, кто он такой. И то, что он знал, его устраивало.
— Татьяна Олеговна, шестьдесят девятого года рождения, замначальника планово-экономического отдела, замужем, двое детей, — задумчиво перечислил Макар. — Исчезает субботним утром, ни слова не сказав мужу и детям. Прошло семь дней. У родителей ее нет. С семьей она не связывалась.
Сергей понимал, что имеет в виду Илюшин. Это не было похоже на побег с любовником.
— Поехали, с коллегами побеседуем, — решил Макар. — Может, что-то прояснится.
Когда Бабкин дошел до машины, выяснилось, что зонта внутри нет. Он лежал в рюкзаке, а Сергей при поисках его не заметил.
Разговор с коллегами тоже вышел странным. О судьбе пропавшей никто не беспокоился, хотя Бабкину показалось, что три женщины, которых они опрашивали, относятся к ней с большой теплотой.
— У нее же отпуск, — с улыбкой пояснила одна, и две другие кивнули. Казалось, визит Илюшина с Бабкиным их удивляет и забавляет.
— Да, но ее телефон не отвечает, и домашние не знают, где она, — сказал Илюшин.
— Ну, может, им и не надо… — туманно сказала старшая из женщин.
Решив, что одинокая овца податливее, чем овца в стаде, Бабкин дождался в курилке еще одну сотрудницу и попытался что-то выяснить у нее. Но все эти женщины были неуловимо похожи: неразговорчивостью, затаенной насмешкой в глазах и откровенной демонстрацией, что лишь из вежливости они соглашаются терпеть частных сыщиков на своей территории. У него сложилось ощущение, что на Беспалова их вежливость не распространялась. «Насолил он им чем-то, что ли?»
Кое-что полезное ему все-таки удалось разузнать.
— У Татьяны есть своя страница Вконтакте, — сказал он Илюшину, когда они вышли с предприятия. — Она пишет там под девичьей фамилией — Зорина.
Они сели в кафе-столовой, Макар открыл планшет.
— Последнее посещение — двадцать пятого мая. — Он пролистал страницу. — Фотографии… Собаки, березки, собаки, березки… Клумба на даче, мемы… О!
— Что — «о»? — Бабкин попытался заглянуть через его плечо, и Макар придвинул планшет.
В теме, открытой в первых числах мая, Зорина-Беспалова просила совета, где лучше отдохнуть в начале июня. «Хочется природы, безлюдья, а главное, тишины, — прочитал Сергей. — Развлечений не требуется, я сама себя отлично развлекаю. Так давно не отдыхала, что даже не представляю, в какую сторону смотреть».
«Танечка, а бюджет?» — спрашивала пользовательница с ником «Валюша Миргородская».
«Хочеш в тепло или мы холодов не боимся)))))))))))))))?» — юзер без фотографии, подписывающийся «Женя Глушко».
— Разъяснить бы этого Глушко, — заметил Бабкин.
Татьяне советовали отели в Подмосковье, Грецию, Алтай и ферму с лошадьми в Смоленской области. Она отвечала, что Подмосковье отпадает, поскольку хочется смены обстановки. Ездить верхом она не умеет, в Греции много туристов. На этом тема затихла.
— Это все? — спросил Сергей.
— Нет, вот еще одна дама, с репликой про Карелию. Советует какой-то «Озерный хутор».
— Ну, теперь мы знаем, что она строила планы на отпуск. Нигде не говорится, что она планировала сбежать с кем-то вдвоем, но такие вещи и не обсуждаются открыто. Что нам это дает?
Макар чему-то усмехнулся:
— Скажи мне, мой мизантропически настроенный друг, если бы ты выбирал место для отпуска, с учетом попугаев, собак, детей и мужа, и тебе хотелось бы природы и одиночества, — куда из всего перечисленного ты бы отправился? Она здесь пишет, что нигде не была, кроме Турции, Египта и, внезапно, Мексики.
— Ну, допустим, Алтай. Хотя… — Бабкин поразмыслил. — Под одно условие не подходит: кого-кого, а туристов там хватает.
Он задумался.
— Вне дома, вне дома… Нет, ничего не приходит в голову.
Павел Семенович не смог вспомнить ни странных звонков на телефон жены, ни изменений в ее поведении, ни новых знакомств. Все выглядело так, словно размеренную жизненную рутину ничего не нарушало.
— А что с работой? — спросил Илюшин. — Коллеги и начальство не проявили беспокойства из-за ее исчезновения?
— Дело в том, что с понедельника она выходила в отпуск. Конечно, я приехал в их офис в понедельник с утра. Пришлось очень долго ждать на пропускном пункте… меня не хотели пускать! Меня! Ее мужа! — Он начал горячиться, вытер вспотевшие ладони о колени. — В конце концов показались какие-то две дамочки, сообщили, что понятия не имеют, где Таня. По-моему, они решили, что я пьян. Но она никогда раньше не исчезала!
«Вышла с утра за хлебом, дальше что-то случилось? — прикинул Макар. — Нет, исключено. Собачник не пойдет в магазин, не выгуляв прежде своих питомцев».
Тем временем Бабкин пытался добиться от хозяина, какие вещи его жены исчезли из квартиры.
Павел Семенович не совсем уверенно подвел его к шкафу.
— Нет ее паспорта и мобильного, я уже искал. И следователь расспрашивал. Кошелек исчез. Деньги, которые были дома, лежат в ящике… — Он показал три пятитысячных купюры. — Но что касается одежды… У меня плохая память на эти все юбки, жакетики… Вот костюм ее на месте. А все остальное…
— Посмотрите, пожалуйста, что с обувью, — попросил Сергей.
Беспалов и здесь был бессилен. Кажется, сказал он, не хватает одной пары… Такой жесткой, черного цвета… А может быть, и кроссовок. Или это были кроссовки Жеки…
— Хорошо, а косметика? Кремы? — попытался Илюшин.
Павел Семенович жалобно посмотрел на него.
— Можно вы сами поглядите в ванной? Там этих баночек тысячи!
Баночек в ванной оказалось пять.
— Расческа на месте, — сказал Макар, осматривая полки, — но расчёсок у женщины может быть больше, чем волос. Зубных щеток — четыре, значит, по крайней мере, она не взяла свою. Мы пока даже не можем понять, вышла ли она из квартиры с сумкой или с пустыми руками.
— Паспорта нет, — напомнил Бабкин.
— Муж мог его не найти. Давай осмотрим комнату.
Но ни осмотр, ни разговор с сыновьями Татьяны Беспаловой — угловатыми неряшливыми парнями в грязных футболках, по которым можно было определить, чем завтракали их владельцы, — не принесли ничего нового. Старший рассказал, что звонил в Обнинск. У родителей Татьяна не появлялась.
— Павел Семенович, как давно вы обращались в бюро регистрации несчастных случаев? — спросил Илюшин.
— Что это такое?
— Сводная база по моргам и больницам.
Беспалов побледнел и ошарашенно уставился на него.
— Б-больницы? З-зачем?
Сергею Бабкину редко доводилось видеть, чтобы его друг терялся с ответом, но здесь и Макар опешил.
— То есть как… — растерянно сказал он. — Если человек пропадает без вести, логично первым делом проверить, не случилось ли с ним…
Беспалов не дал ему заговорить, отчаянно замахав руками.
— Нет-нет-нет! Абсолютно исключено! Танюша — абсолютно здоровая женщина, никогда ничем не болела… Ну, простуда в прошлом году… Но она даже гриппом от меня не заражается, а я, между прочим, сваливаюсь каждую зиму, а иногда и дважды за сезон! — Бабкину показалось, что это составляет предмет гордости Павла Семеновича. — Никаких моргов, никаких больниц! Кроме того, я ведь написал заявление! В милиции наверняка сделали все, что требуется!
Сыщики переглянулись.
— Павел Семенович, я был уверен, что вы все проверили, — осторожно сказал Макар. — Прежде чем начинать расследование, нужно убедиться, что ваша жена не попала в…
— Я вам заплачу! Вы проверяйте! А я… — Беспалов вытер вспотевший лоб. — Я, извините, нет. Не могу. Просто не могу! Это… так страшно!
— Но у вас два взрослых сына, — не удержался Сергей, представив, что всю эту неделю несчастная Беспалова провела в реанимации. — Это могли бы взять на себя они…
— Вешать на мальчиков такую ношу?!
«Мальчики? На них пахать и пахать!»
Бабкин проглотил это неуместное возражение, поймал взгляд Илюшина и, извинившись, вышел из комнаты.
«Инфантил. Жене полтинник, с ней может произойти все, что угодно, а он голову сует в песок, как страус…»
— Саня? Это Сергей Бабкин, — сказал он в телефон, прикрыв за собой дверь комнаты и убедившись по привычке, что его никто не подслушает. — Можешь кое-что разузнать для меня? Запиши, будь добр… — Он продиктовал данные исчезнувшей женщины. — Подожди, проверю дату рождения… Ага, семнадцатое октября. Шестьдесят девятого.
Вернулся он двадцать минут спустя и на молчаливый вопрос Макара коротко качнул головой. Нет, Татьяны Беспаловой не было ни в больницах, ни в моргах. И никого похожего по описанию.
Перед уходом Сергей обошел подъезд. Видеокамеру над входной дверью жильцы не ставили. Консьержка, сидевшая на дежурстве, поклялась, что утром в день исчезновения Беспаловой ничего не видела. Отлучалась ли она со своего места? Конечно: с семи утра до девяти отмывала подъезд. И полиции она сказала то же самое. Да, ее расспрашивали три дня назад.
«С семи до девяти», — записал Бабкин. Что ж, хоть какой-то временной промежуток.
Утро было солнечное, но к полудню посыпал мелкий дождь. Закрыв за собой дверь подъезда, Бабкин поежился, полез в рюкзак за зонтом, который подарила Маша, и обнаружил, что забыл его в машине.
«Тьфу ты, черт». Жена уехала два дня назад, и за эти два дня он, кажется, исчерпал всю рассеянность, отпущенную ему на год.
— Хочешь взяться? — спросил он Илюшина, безмятежно шлепавшего под дождем. — Зацепок мало, семья ни черта не знает. И что мы будем делать, если окажется, что она сбежала с любовником?
Они искали пропавших людей, иногда — погибших, но никогда не занимались слежкой за неверными мужьями и женами; Бабкин часто думал, что частному сыщику, берущемуся за подобные дела, ниже падать уже некуда. Он не смог бы ответить на вопрос, почему его напарник выбрал эту работу, но о себе знал: его привлекала деятельность, которая, как бы напыщенно это ни звучало, приносила пользу обществу. При этом на само общество ему было, по большому счету, наплевать; он вкалывал как проклятый только ради ощущения, что делает что-то значимое, а следовательно, и сам имеет некую ценность. До встречи с Машей это был единственный смысл его жизни, и он не думал, что возможен другой. В идеальном мире, где родился бы идеальный Сергей Бабкин, он стал бы хирургом. В существующем ему пришлось заниматься сначала поиском преступников, затем — тех, кто пропадал из-за них. Или просто пропадал.
Когда ему было двенадцать, бабушка однажды с осуждением сказала о соседе, человеке никчемном и ни к какой осмысленной деятельности не годном: «Живет как ноги переставляет». Маленький Сережа отлично понял, что она имела в виду. Он представил беднягу-соседа в образе зомби, бессмысленно шатающегося по окрестностям, и решил, что сам так шататься не будет.
Кризис самоидентификации благополучно миновал его: Бабкин всегда знал, кто он такой. И то, что он знал, его устраивало.
— Татьяна Олеговна, шестьдесят девятого года рождения, замначальника планово-экономического отдела, замужем, двое детей, — задумчиво перечислил Макар. — Исчезает субботним утром, ни слова не сказав мужу и детям. Прошло семь дней. У родителей ее нет. С семьей она не связывалась.
Сергей понимал, что имеет в виду Илюшин. Это не было похоже на побег с любовником.
— Поехали, с коллегами побеседуем, — решил Макар. — Может, что-то прояснится.
Когда Бабкин дошел до машины, выяснилось, что зонта внутри нет. Он лежал в рюкзаке, а Сергей при поисках его не заметил.
Разговор с коллегами тоже вышел странным. О судьбе пропавшей никто не беспокоился, хотя Бабкину показалось, что три женщины, которых они опрашивали, относятся к ней с большой теплотой.
— У нее же отпуск, — с улыбкой пояснила одна, и две другие кивнули. Казалось, визит Илюшина с Бабкиным их удивляет и забавляет.
— Да, но ее телефон не отвечает, и домашние не знают, где она, — сказал Илюшин.
— Ну, может, им и не надо… — туманно сказала старшая из женщин.
Решив, что одинокая овца податливее, чем овца в стаде, Бабкин дождался в курилке еще одну сотрудницу и попытался что-то выяснить у нее. Но все эти женщины были неуловимо похожи: неразговорчивостью, затаенной насмешкой в глазах и откровенной демонстрацией, что лишь из вежливости они соглашаются терпеть частных сыщиков на своей территории. У него сложилось ощущение, что на Беспалова их вежливость не распространялась. «Насолил он им чем-то, что ли?»
Кое-что полезное ему все-таки удалось разузнать.
— У Татьяны есть своя страница Вконтакте, — сказал он Илюшину, когда они вышли с предприятия. — Она пишет там под девичьей фамилией — Зорина.
Они сели в кафе-столовой, Макар открыл планшет.
— Последнее посещение — двадцать пятого мая. — Он пролистал страницу. — Фотографии… Собаки, березки, собаки, березки… Клумба на даче, мемы… О!
— Что — «о»? — Бабкин попытался заглянуть через его плечо, и Макар придвинул планшет.
В теме, открытой в первых числах мая, Зорина-Беспалова просила совета, где лучше отдохнуть в начале июня. «Хочется природы, безлюдья, а главное, тишины, — прочитал Сергей. — Развлечений не требуется, я сама себя отлично развлекаю. Так давно не отдыхала, что даже не представляю, в какую сторону смотреть».
«Танечка, а бюджет?» — спрашивала пользовательница с ником «Валюша Миргородская».
«Хочеш в тепло или мы холодов не боимся)))))))))))))))?» — юзер без фотографии, подписывающийся «Женя Глушко».
— Разъяснить бы этого Глушко, — заметил Бабкин.
Татьяне советовали отели в Подмосковье, Грецию, Алтай и ферму с лошадьми в Смоленской области. Она отвечала, что Подмосковье отпадает, поскольку хочется смены обстановки. Ездить верхом она не умеет, в Греции много туристов. На этом тема затихла.
— Это все? — спросил Сергей.
— Нет, вот еще одна дама, с репликой про Карелию. Советует какой-то «Озерный хутор».
— Ну, теперь мы знаем, что она строила планы на отпуск. Нигде не говорится, что она планировала сбежать с кем-то вдвоем, но такие вещи и не обсуждаются открыто. Что нам это дает?
Макар чему-то усмехнулся:
— Скажи мне, мой мизантропически настроенный друг, если бы ты выбирал место для отпуска, с учетом попугаев, собак, детей и мужа, и тебе хотелось бы природы и одиночества, — куда из всего перечисленного ты бы отправился? Она здесь пишет, что нигде не была, кроме Турции, Египта и, внезапно, Мексики.
— Ну, допустим, Алтай. Хотя… — Бабкин поразмыслил. — Под одно условие не подходит: кого-кого, а туристов там хватает.