Пресс-тур
Часть 26 из 28 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Наверное, уже не голодная, запасти на зиму решила», – понял Алексей.
Она тащила его через сугробы и погребенные в них коряги, он больно ударялся головой и то и дело отплевывался от снега, забивающего рот, нос и глаза. Какой бесславный конец. Он стал разглядывать лес, смотрел на багровый след, остающийся за ним, думал, как стильно красное смотрится на белом. Вспомнил Торшина. Когда он узнал, что оба полетят, сразу поклялся обойти блогера и сделать репортаж лучше, взять реванш. Теперь у них обоих ничего не получится.
Неожиданно сумбурные мысли Алексея напомнили о содержимом рюкзака. Сигнальная ракета! Он перекатился со спины на живот. Медведица недовольно заворчала, перехватила зубами руку, потащила дальше. Теперь он вообще ничего не видел, кроме снега. Смирнов закинул правую руку за спину, на ощупь расстегнул рюкзак, вытащил ракетницу. Только бы она работала!
Мужчина извернулся и лег обратно на спину. Медведица разозлилась на непоседливую добычу и отпустила его руку. Он, словно в замедленном кино, увидел, как она заревела и встала на задние лапы, собираясь его добить.
– Получай, сука! – выкрикнул Смирнов, из последних сил выпуская ракету прямо в морду зверя. Шипение, дым, треск, взрыв, рев, запах горелой шерсти. Обезумевшее от страха животное с опаленной пастью бросилось вглубь леса. Он поднялся на ноги и побрел назад, по своему кровавому следу.
Алексей шел напролом через лес, уже не беспокоясь о выживании. Он устал, очень устал. Сколько раз его и его товарищей уже пытались убить, расчленить, сожрать за последние двое суток? Он устал прятаться. Устал от боли, исходящей от руки: сначала вывихнутой, а потом разодранной – кровь потекла-потекла и замерзла на морозе. Он, вообще руку уже почти не чувствовал. Как и все тело. Похоже, ударом лапы зверь сломал ему пару ребер. Еще и холод забирался в продырявленную куртку. Алексей устал от работы журналистом. Устал от своего немолодого возраста и занятий в МГУ. Устал от могильного мороза. Он шел на автомате, словно во сне, будто со стороны наблюдая за происходящим.
Он всегда ненавидел эту вечную русскую зиму, снег и холод. И никогда не поперся бы сюда, если бы не желание встряхнуться и не мечта посмотреть на месторождение росения. Теперь, когда разъяренная медведица убила его спутника, а он остался один, тяжело раненный в чертовом лесу, шансы Алексея на выживание стремились к нулю.
Он громко ломал наст. Медведицы не было слышно. Под сводом леса не было ни звезд, ни луны. Вокруг зловещая тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием снега под его сбивчивыми шагами да покачиванием веток под тяжестью снега. Он отрешенно вспомнил совершенно бесполезный сейчас факт: Даль когда-то написал, что «холод есть сравнительное отсутствие тепла».
«Сравнительное отсутствие тепла, твою мать», – медленно и лениво проплыла мысль. У него коченели пальцы, отваливался нос и звенели яйца, вот такое в лесу было «сравнительное отсутствие тепла».
Резко завыл ветер, начался снегопад, переросший в опостылевшую метель, стало совсем темно, ветки стали шуметь и хлестать по лицу. Смирнов безразлично подумал, что теперь это точно конец, в этот раз он даже не услышит приближающуюся медведицу, и его спокойно утащат куда-нибудь в берлогу, чтобы запасти мясо медвежатам. Очень символический конец, очень по-русски: помереть, замерзая в снегах, от лап медведя.
Он просто продолжал идти. Шел и шел, пару раз падал и уже хотел забыться в сугробах последним сном, но что-то поднимало его и заставляло идти вперед. Когда силы почти оставили его, Смирнов обнаружил, что уже светает – бледный шар солнца поднимался на белом горизонте, он идет по опушке леса, а недалеко впереди – русло реки, и сразу за ней – забор военной базы, низкие заснеженные жилые строения и покатые крыши ангаров для техники. Алексей никогда не был патриотом, но когда он увидел развевающийся на флагштоке триколор, по его щеке скатилась ледяная слеза.
Он дошел.
Глава 4. Конец тура
Они возвращались туда, где все началось, – в аэропорт имени Героя Социалистического Труда Н. И. Григоренко.
Если Алексей с Ильей доберутся до базы, все будет хорошо – Иван, Павел и Кира просто посидят в джипе Семеныча на парковке аэропорта и дождутся военных. Паша не хотел думать, что будет, если базу не предупредят. По словам шахтера, заряда его джипа хватало как раз на то, чтобы доехать до воздушной гавани. И что делать дальше, если военные не прилетят? Окоченеть в джипе? Двигаться в аэропорт, к тварям, уже сожравшим часть их группы? Идти назад в Краснополярск и замерзнуть или быть съеденными где-нибудь по дороге?
Они провели в холодном ангаре несколько часов, перед тем как выехать. Отопления не было, временами казалось, что внутри еще холоднее, чем на улице. Отморозив все, что можно, Паша регулярно ходил в угол помещения – отлить. Мерзкое ощущение: холод моментально влезал в ширинку и распространялся по всему, и без того продрогшему, телу.
С Иваном они обыскали весь ангар в поисках чего-нибудь полезного в дорогу. Обнаружился всякий хлам: старая неработающая рация, набор гаечных ключей, моток проволоки, пара банок консервов (настолько древних, что они побоялись их брать), разряженная аккумуляторная батарея, канистра с машинным маслом, коврик для работы под кузовом вездехода, маленькая саперная лопатка (ее Семеныч прихватил с собой).
Все это время Кира нервничала из-за уехавшего Ильи и не находила себе места. Павел уже не ревновал и принял все как есть. Этот странный односторонний мимолетный роман был обречен с самого начала. Теперь оставался лишь вопрос выживания и возвращения домой. Паша попытался успокоить и разговорить девушку, но она молчала или отмахивалась, была погружена в свои переживания. Он оставил ее наедине с собой.
– А знаешь, Пашка, – Иван присел рядом с ним, – я всегда хотел свалить с Краснополярска. Куда-нибудь на юг. Летом тут природа хорошая, но зима у меня в печенках. Еще пять лет назад хотел свалить, пока не стал вторым человеком в мире, который увидел росений.
– Как это было? – спросил Павел. – Как вы обнаружили росений?
– Да буднично все было. Обычный день разработки. Мы же тогда золото искали, что-то уже начало попадаться. Оставалось несколько дней работ до богатой жилы. Эльдар, маркшейдер наш, то есть взрывник, рванул заряды, пошел проверять, все ли в порядке, – так положено. И обнаружил под собой маленькое отверстие, откуда шел фиолетовый свет. Решил, что надышался газами, что глючит его. Позвал меня. Я смотрю – действительно, что-то светится. Мы позвали мужиков из отряда с отбойными молотками, они немного расковыряли дырку. Заглянули, а под нами огромная полость, и росений везде рассыпан и переливается фиолетовым – на стенах, под сводом, на полу пещеры. Как в мультике про Хозяйку Медной горы.
Тогда мы еще не понимали, что это все в стране и мире перевернет, просто ходили и крутили кристаллы в руках, думали, что красивые брюлики теперь бабам дарить будем. Ну а потом пошло-поехало. Исследования, большие деньги: не только росений, тут же еще и золота, и других ископаемых много, энергетические войны, город стали отстраивать. Нам зарплату сразу подняли в полтора раза. В общем, так я здесь и остался. И главное, знаешь, каждый год хотел уехать, но потом думал, что еще немного посижу, подзаработаю. Ну и вот видишь – досиделся, дозарабатывался. Главное же, мог на зимние каникулы давно уехать на Большую землю. Но что-то все ждал. Дебил я, короче.
– Думаете, за нами прилетят? – спросил Орлов шепотом, чтобы Кира не услышала.
Семеныч пожал плечами. Они посидели молча, потом пиарщик по привычке проверил телефон – не появилась ли связь и сколько времени уже прошло с момента отъезда вездехода. Все, можно было выдвигаться в аэропорт. Он опять отошел отлить.
Троица присела на дорожку. Паша всегда смеялся над старой русской традицией, но теперь сидел, молчал и просил всех святых помочь вернуться домой. К его сыну.
Они выехали спустя три часа десять минут после отбытия Алексея с Ильей. Если все идет по плану, те уже на подъезде к базе, а может быть, и достигли ее. Еще час-два – и за ними прилетят. Как раз есть время доехать до аэропорта и немного подождать.
Когда джип оставил позади ворота аэродрома, Паша заметил вдали, в снегах, бегущую параллельно машине собаку.
– Мне кажется, это Амур. Может, подберем?
– А если это не она? А если она заражена? Себе дороже, – отрезал Семеныч и отвернулся.
Павел промолчал. Он знал, что шахтеру самому тяжело, они с овчаркой как-то привязались друг к другу за последние сутки. Жестокий, жестокий мир. Он молчал до того момента, пока они не въехали на площадь и на дорогу впереди них с крыши близстоящего здания не спрыгнуло нечто. Иван от неожиданности дал по тормозам. Фигура распрямилась после прыжка и стала четко видна в свете фар.
Тогда Павел закричал.
* * *
Кира истошно завопила. Она всегда боялась насекомых, а теперь встретила создание, которое было страшнее существ из ее фобий и ночных кошмаров.
Впереди, в свете фар, они увидели отвратительное чудовище: оно напоминало жука, если бы его скрестили с носорогом и поставили на задние лапы; передние конечности оканчивались чем-то вроде крабьих клешней, а приплюснутая голова была покрыта панцирем и завершалась острым клювом. Существо посмотрело на машину, открыло пасть и издало оглушающий мерзкий клекот.
– Дави! ДАВИ НА ГАЗ!!! – заорала Кира.
Оторопевший Семеныч втопил педаль, и машина с заносом начала набирать скорость. Монстр побежал наперерез. Иван пытался уйти от столкновения, но было уже поздно, перед ударом Герман лишь успела закрыть лицо руками. Автомобиль с размаху влетел в тварь, от удара ее подкинуло и перебросило через машину. У Киры сработала подушка безопасности – белый пузырь прижал ее к сиденью, а Павел с размаху стукнулся головой о переднее кресло.
Существо оказалось явно тяжелее обычного человека – капот вогнуло внутрь корпуса. Орлов оглянулся с заднего сиденья – монстр шевелился и пытался встать. На площадь со всех сторон с воплями стали выбегать «обычные» зараженные.
– Поехали, Семеныч, поехали! – Кира поторопила водителя и принялась искать, чем бы схлопнуть подушку. Иван отдал ей саперную лопатку, лежавшую в кармашке двери.
Тварь поднялась на ноги, отряхнулась и погналась за ними.
– Быстрее, быстрее!!! – подгонял Павел.
Машина понеслась по сугробам в сторону аэропорта. При такой глубине снега ехать быстро было опасно, но оставалось только рисковать, и Семеныч вжимал ногу в педаль до упора. Большими скачками существо бежало за ними и с каждой секундой сокращало дистанцию. На повороте, на выезде из города, джип занесло, и его впечатало в припаркованную у обочины снегоуборочную машину.
Пока все приходили в себя, а Семеныч снова набирал скорость после столкновения, монстр сократил дистанцию, сделал длинный прыжок и вцепился в багажник машины. Он принялся долбить клешнями по стеклу. Паша заорал и забился в угол.
Стекло подалось. Одна из клешней уже бродила по багажнику, подбираясь к сиденьям. Тварь снова издала оглушительный клекот. У всех в машине заложило уши. Кира кинула Орлову лопатку.
– Вмажь по ней! Не давай ей к нам подобраться!
Он перегнулся через сиденья и с криками начал молотить по отвратительной конечности, пытавшейся его схватить. В конце концов он попал в одну из уязвимых точек между двумя пластинами панциря, и на пол багажника полилась темная жидкость. Существо обиженно, с шипением отдернуло мерзкую лапу и уползло куда-то наверх. Теперь оно начало яростно бить по крыше машины, оглашая клекотом проносившийся за окнами ночной лес. Трое в джипе со страхом озирались по сторонам, ожидая внезапного удара в окно.
– И что мы с ней делать будем?! – выкрикнула Кира.
Ей никто не успел ответить. Тварь появилась у задней левой двери, около которой съежился Паша, и начала колотить в стекло. Пиарщик молниеносно отодвинулся на другую сторону машины – монстр успел просунуть лапу в разбитое окно и пощелкать клешнями, но не дотянулся до него. Тогда монстр принялся отрывать дверь джипа. Он повис на левой стороне машины и мощным ударом пронзил металл клешнями, начав вскрывать джип, как консервную банку. От такого перераспределения веса автомобиль накренился набок и с секунды на секунду грозил перевернуться.
– Открывай дверь, Павел! – скомандовал Семеныч.
– В смысле?
– Открывай вместе с этой херней! Быстрее! – рявкнул он.
Орлов подобрался к левой стороне, резко дернул ручку и изо всех сил ударил в дверь ногами – она распахнулась вместе с повисшим на ней преследователем, а через секунду Семеныч вильнул машиной к обочине и впечатал тварь в стоявший у дороги столб освещения. Монстр вместе с оторвавшейся от удара дверью отлетел и остался где-то сзади, на дороге.
– О Господи! – выдохнула Кира. – Оторвались!
Павел напряженно всматривался в разбитое заднее стекло, стараясь держаться за все, что попадалось под руку, и не улететь в зиявшую в боку машины дыру. Сзади ремни безопасности почему-то отсутствовали.
– А где ремни? – спросил он.
– А на фиг они нужны сзади? – отбилась Кира.
– Нет-нет! Нет-нет-нет! – в панике вдруг запричитал Паша. Монстр опять вынырнул из темноты и побежал за ними по дороге.
– Так что нам делать? – спросил Орлов. – Долго до аэропорта?
– Пару километров, – сквозь зубы процедил Иван. – Где оно? Оно близко?
– Опять нагоняет! Гони, гони!!!
Чудовище снова было на расстоянии пары десятков метров. В суматохе никто не обратил внимания на упавшее на дорогу и занесенное снегом дерево. Кира заметила его в последний момент и только успела подумать: «Впереди…»
Машину подбросило и в воздухе наклонило на левый бок. Кира еще раз ударилась с размаху головой о торпедо, теперь уже со сдутой подушкой безопасности, и в кровь разбила нос. Время будто остановилось – девушка видела, как джип летит над землей, как по салону разлетаются капли ее крови, как вылетает подушка безопасности в руле у Семеныча.
В зеркале заднего вида она заметила, как выбрасывает в оторванную дверь кричащего Павла, которому не удалось удержаться при ударе о дерево, и как в это же время на машину снова запрыгивает монстр и вцепляется в багажник.
Секунды тянулись бесконечно медленно, наконец, машина приземлилась на два левых колеса и с десяток метров прокатилась, балансируя в таком положении, пока все же не встала опять на землю и не поехала дальше – Семеныч не снимал ноги с газа, пытаясь освободиться от подушки и увидеть дорогу.
– Па-а-а-ша-а-а-! – с ужасом прошептала Кира.
Тварь заклекотала. Она снова лезла на крышу.
– Он в большей безопасности, чем мы, если не разбился! – крикнул Иван.
Они были уже совсем близко к «Григоренко».
– Доча, приготовься прыгать, – спокойно сказал Семеныч и отстегнулся. – Сейчас я направлю машину вместе с ней прямо в здание. По команде.
Дрожащими пальцами Кира отстегнулась и приоткрыла дверь. Джип несся прямо на стеклянную стену аэропорта.
Она тащила его через сугробы и погребенные в них коряги, он больно ударялся головой и то и дело отплевывался от снега, забивающего рот, нос и глаза. Какой бесславный конец. Он стал разглядывать лес, смотрел на багровый след, остающийся за ним, думал, как стильно красное смотрится на белом. Вспомнил Торшина. Когда он узнал, что оба полетят, сразу поклялся обойти блогера и сделать репортаж лучше, взять реванш. Теперь у них обоих ничего не получится.
Неожиданно сумбурные мысли Алексея напомнили о содержимом рюкзака. Сигнальная ракета! Он перекатился со спины на живот. Медведица недовольно заворчала, перехватила зубами руку, потащила дальше. Теперь он вообще ничего не видел, кроме снега. Смирнов закинул правую руку за спину, на ощупь расстегнул рюкзак, вытащил ракетницу. Только бы она работала!
Мужчина извернулся и лег обратно на спину. Медведица разозлилась на непоседливую добычу и отпустила его руку. Он, словно в замедленном кино, увидел, как она заревела и встала на задние лапы, собираясь его добить.
– Получай, сука! – выкрикнул Смирнов, из последних сил выпуская ракету прямо в морду зверя. Шипение, дым, треск, взрыв, рев, запах горелой шерсти. Обезумевшее от страха животное с опаленной пастью бросилось вглубь леса. Он поднялся на ноги и побрел назад, по своему кровавому следу.
Алексей шел напролом через лес, уже не беспокоясь о выживании. Он устал, очень устал. Сколько раз его и его товарищей уже пытались убить, расчленить, сожрать за последние двое суток? Он устал прятаться. Устал от боли, исходящей от руки: сначала вывихнутой, а потом разодранной – кровь потекла-потекла и замерзла на морозе. Он, вообще руку уже почти не чувствовал. Как и все тело. Похоже, ударом лапы зверь сломал ему пару ребер. Еще и холод забирался в продырявленную куртку. Алексей устал от работы журналистом. Устал от своего немолодого возраста и занятий в МГУ. Устал от могильного мороза. Он шел на автомате, словно во сне, будто со стороны наблюдая за происходящим.
Он всегда ненавидел эту вечную русскую зиму, снег и холод. И никогда не поперся бы сюда, если бы не желание встряхнуться и не мечта посмотреть на месторождение росения. Теперь, когда разъяренная медведица убила его спутника, а он остался один, тяжело раненный в чертовом лесу, шансы Алексея на выживание стремились к нулю.
Он громко ломал наст. Медведицы не было слышно. Под сводом леса не было ни звезд, ни луны. Вокруг зловещая тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием снега под его сбивчивыми шагами да покачиванием веток под тяжестью снега. Он отрешенно вспомнил совершенно бесполезный сейчас факт: Даль когда-то написал, что «холод есть сравнительное отсутствие тепла».
«Сравнительное отсутствие тепла, твою мать», – медленно и лениво проплыла мысль. У него коченели пальцы, отваливался нос и звенели яйца, вот такое в лесу было «сравнительное отсутствие тепла».
Резко завыл ветер, начался снегопад, переросший в опостылевшую метель, стало совсем темно, ветки стали шуметь и хлестать по лицу. Смирнов безразлично подумал, что теперь это точно конец, в этот раз он даже не услышит приближающуюся медведицу, и его спокойно утащат куда-нибудь в берлогу, чтобы запасти мясо медвежатам. Очень символический конец, очень по-русски: помереть, замерзая в снегах, от лап медведя.
Он просто продолжал идти. Шел и шел, пару раз падал и уже хотел забыться в сугробах последним сном, но что-то поднимало его и заставляло идти вперед. Когда силы почти оставили его, Смирнов обнаружил, что уже светает – бледный шар солнца поднимался на белом горизонте, он идет по опушке леса, а недалеко впереди – русло реки, и сразу за ней – забор военной базы, низкие заснеженные жилые строения и покатые крыши ангаров для техники. Алексей никогда не был патриотом, но когда он увидел развевающийся на флагштоке триколор, по его щеке скатилась ледяная слеза.
Он дошел.
Глава 4. Конец тура
Они возвращались туда, где все началось, – в аэропорт имени Героя Социалистического Труда Н. И. Григоренко.
Если Алексей с Ильей доберутся до базы, все будет хорошо – Иван, Павел и Кира просто посидят в джипе Семеныча на парковке аэропорта и дождутся военных. Паша не хотел думать, что будет, если базу не предупредят. По словам шахтера, заряда его джипа хватало как раз на то, чтобы доехать до воздушной гавани. И что делать дальше, если военные не прилетят? Окоченеть в джипе? Двигаться в аэропорт, к тварям, уже сожравшим часть их группы? Идти назад в Краснополярск и замерзнуть или быть съеденными где-нибудь по дороге?
Они провели в холодном ангаре несколько часов, перед тем как выехать. Отопления не было, временами казалось, что внутри еще холоднее, чем на улице. Отморозив все, что можно, Паша регулярно ходил в угол помещения – отлить. Мерзкое ощущение: холод моментально влезал в ширинку и распространялся по всему, и без того продрогшему, телу.
С Иваном они обыскали весь ангар в поисках чего-нибудь полезного в дорогу. Обнаружился всякий хлам: старая неработающая рация, набор гаечных ключей, моток проволоки, пара банок консервов (настолько древних, что они побоялись их брать), разряженная аккумуляторная батарея, канистра с машинным маслом, коврик для работы под кузовом вездехода, маленькая саперная лопатка (ее Семеныч прихватил с собой).
Все это время Кира нервничала из-за уехавшего Ильи и не находила себе места. Павел уже не ревновал и принял все как есть. Этот странный односторонний мимолетный роман был обречен с самого начала. Теперь оставался лишь вопрос выживания и возвращения домой. Паша попытался успокоить и разговорить девушку, но она молчала или отмахивалась, была погружена в свои переживания. Он оставил ее наедине с собой.
– А знаешь, Пашка, – Иван присел рядом с ним, – я всегда хотел свалить с Краснополярска. Куда-нибудь на юг. Летом тут природа хорошая, но зима у меня в печенках. Еще пять лет назад хотел свалить, пока не стал вторым человеком в мире, который увидел росений.
– Как это было? – спросил Павел. – Как вы обнаружили росений?
– Да буднично все было. Обычный день разработки. Мы же тогда золото искали, что-то уже начало попадаться. Оставалось несколько дней работ до богатой жилы. Эльдар, маркшейдер наш, то есть взрывник, рванул заряды, пошел проверять, все ли в порядке, – так положено. И обнаружил под собой маленькое отверстие, откуда шел фиолетовый свет. Решил, что надышался газами, что глючит его. Позвал меня. Я смотрю – действительно, что-то светится. Мы позвали мужиков из отряда с отбойными молотками, они немного расковыряли дырку. Заглянули, а под нами огромная полость, и росений везде рассыпан и переливается фиолетовым – на стенах, под сводом, на полу пещеры. Как в мультике про Хозяйку Медной горы.
Тогда мы еще не понимали, что это все в стране и мире перевернет, просто ходили и крутили кристаллы в руках, думали, что красивые брюлики теперь бабам дарить будем. Ну а потом пошло-поехало. Исследования, большие деньги: не только росений, тут же еще и золота, и других ископаемых много, энергетические войны, город стали отстраивать. Нам зарплату сразу подняли в полтора раза. В общем, так я здесь и остался. И главное, знаешь, каждый год хотел уехать, но потом думал, что еще немного посижу, подзаработаю. Ну и вот видишь – досиделся, дозарабатывался. Главное же, мог на зимние каникулы давно уехать на Большую землю. Но что-то все ждал. Дебил я, короче.
– Думаете, за нами прилетят? – спросил Орлов шепотом, чтобы Кира не услышала.
Семеныч пожал плечами. Они посидели молча, потом пиарщик по привычке проверил телефон – не появилась ли связь и сколько времени уже прошло с момента отъезда вездехода. Все, можно было выдвигаться в аэропорт. Он опять отошел отлить.
Троица присела на дорожку. Паша всегда смеялся над старой русской традицией, но теперь сидел, молчал и просил всех святых помочь вернуться домой. К его сыну.
Они выехали спустя три часа десять минут после отбытия Алексея с Ильей. Если все идет по плану, те уже на подъезде к базе, а может быть, и достигли ее. Еще час-два – и за ними прилетят. Как раз есть время доехать до аэропорта и немного подождать.
Когда джип оставил позади ворота аэродрома, Паша заметил вдали, в снегах, бегущую параллельно машине собаку.
– Мне кажется, это Амур. Может, подберем?
– А если это не она? А если она заражена? Себе дороже, – отрезал Семеныч и отвернулся.
Павел промолчал. Он знал, что шахтеру самому тяжело, они с овчаркой как-то привязались друг к другу за последние сутки. Жестокий, жестокий мир. Он молчал до того момента, пока они не въехали на площадь и на дорогу впереди них с крыши близстоящего здания не спрыгнуло нечто. Иван от неожиданности дал по тормозам. Фигура распрямилась после прыжка и стала четко видна в свете фар.
Тогда Павел закричал.
* * *
Кира истошно завопила. Она всегда боялась насекомых, а теперь встретила создание, которое было страшнее существ из ее фобий и ночных кошмаров.
Впереди, в свете фар, они увидели отвратительное чудовище: оно напоминало жука, если бы его скрестили с носорогом и поставили на задние лапы; передние конечности оканчивались чем-то вроде крабьих клешней, а приплюснутая голова была покрыта панцирем и завершалась острым клювом. Существо посмотрело на машину, открыло пасть и издало оглушающий мерзкий клекот.
– Дави! ДАВИ НА ГАЗ!!! – заорала Кира.
Оторопевший Семеныч втопил педаль, и машина с заносом начала набирать скорость. Монстр побежал наперерез. Иван пытался уйти от столкновения, но было уже поздно, перед ударом Герман лишь успела закрыть лицо руками. Автомобиль с размаху влетел в тварь, от удара ее подкинуло и перебросило через машину. У Киры сработала подушка безопасности – белый пузырь прижал ее к сиденью, а Павел с размаху стукнулся головой о переднее кресло.
Существо оказалось явно тяжелее обычного человека – капот вогнуло внутрь корпуса. Орлов оглянулся с заднего сиденья – монстр шевелился и пытался встать. На площадь со всех сторон с воплями стали выбегать «обычные» зараженные.
– Поехали, Семеныч, поехали! – Кира поторопила водителя и принялась искать, чем бы схлопнуть подушку. Иван отдал ей саперную лопатку, лежавшую в кармашке двери.
Тварь поднялась на ноги, отряхнулась и погналась за ними.
– Быстрее, быстрее!!! – подгонял Павел.
Машина понеслась по сугробам в сторону аэропорта. При такой глубине снега ехать быстро было опасно, но оставалось только рисковать, и Семеныч вжимал ногу в педаль до упора. Большими скачками существо бежало за ними и с каждой секундой сокращало дистанцию. На повороте, на выезде из города, джип занесло, и его впечатало в припаркованную у обочины снегоуборочную машину.
Пока все приходили в себя, а Семеныч снова набирал скорость после столкновения, монстр сократил дистанцию, сделал длинный прыжок и вцепился в багажник машины. Он принялся долбить клешнями по стеклу. Паша заорал и забился в угол.
Стекло подалось. Одна из клешней уже бродила по багажнику, подбираясь к сиденьям. Тварь снова издала оглушительный клекот. У всех в машине заложило уши. Кира кинула Орлову лопатку.
– Вмажь по ней! Не давай ей к нам подобраться!
Он перегнулся через сиденья и с криками начал молотить по отвратительной конечности, пытавшейся его схватить. В конце концов он попал в одну из уязвимых точек между двумя пластинами панциря, и на пол багажника полилась темная жидкость. Существо обиженно, с шипением отдернуло мерзкую лапу и уползло куда-то наверх. Теперь оно начало яростно бить по крыше машины, оглашая клекотом проносившийся за окнами ночной лес. Трое в джипе со страхом озирались по сторонам, ожидая внезапного удара в окно.
– И что мы с ней делать будем?! – выкрикнула Кира.
Ей никто не успел ответить. Тварь появилась у задней левой двери, около которой съежился Паша, и начала колотить в стекло. Пиарщик молниеносно отодвинулся на другую сторону машины – монстр успел просунуть лапу в разбитое окно и пощелкать клешнями, но не дотянулся до него. Тогда монстр принялся отрывать дверь джипа. Он повис на левой стороне машины и мощным ударом пронзил металл клешнями, начав вскрывать джип, как консервную банку. От такого перераспределения веса автомобиль накренился набок и с секунды на секунду грозил перевернуться.
– Открывай дверь, Павел! – скомандовал Семеныч.
– В смысле?
– Открывай вместе с этой херней! Быстрее! – рявкнул он.
Орлов подобрался к левой стороне, резко дернул ручку и изо всех сил ударил в дверь ногами – она распахнулась вместе с повисшим на ней преследователем, а через секунду Семеныч вильнул машиной к обочине и впечатал тварь в стоявший у дороги столб освещения. Монстр вместе с оторвавшейся от удара дверью отлетел и остался где-то сзади, на дороге.
– О Господи! – выдохнула Кира. – Оторвались!
Павел напряженно всматривался в разбитое заднее стекло, стараясь держаться за все, что попадалось под руку, и не улететь в зиявшую в боку машины дыру. Сзади ремни безопасности почему-то отсутствовали.
– А где ремни? – спросил он.
– А на фиг они нужны сзади? – отбилась Кира.
– Нет-нет! Нет-нет-нет! – в панике вдруг запричитал Паша. Монстр опять вынырнул из темноты и побежал за ними по дороге.
– Так что нам делать? – спросил Орлов. – Долго до аэропорта?
– Пару километров, – сквозь зубы процедил Иван. – Где оно? Оно близко?
– Опять нагоняет! Гони, гони!!!
Чудовище снова было на расстоянии пары десятков метров. В суматохе никто не обратил внимания на упавшее на дорогу и занесенное снегом дерево. Кира заметила его в последний момент и только успела подумать: «Впереди…»
Машину подбросило и в воздухе наклонило на левый бок. Кира еще раз ударилась с размаху головой о торпедо, теперь уже со сдутой подушкой безопасности, и в кровь разбила нос. Время будто остановилось – девушка видела, как джип летит над землей, как по салону разлетаются капли ее крови, как вылетает подушка безопасности в руле у Семеныча.
В зеркале заднего вида она заметила, как выбрасывает в оторванную дверь кричащего Павла, которому не удалось удержаться при ударе о дерево, и как в это же время на машину снова запрыгивает монстр и вцепляется в багажник.
Секунды тянулись бесконечно медленно, наконец, машина приземлилась на два левых колеса и с десяток метров прокатилась, балансируя в таком положении, пока все же не встала опять на землю и не поехала дальше – Семеныч не снимал ноги с газа, пытаясь освободиться от подушки и увидеть дорогу.
– Па-а-а-ша-а-а-! – с ужасом прошептала Кира.
Тварь заклекотала. Она снова лезла на крышу.
– Он в большей безопасности, чем мы, если не разбился! – крикнул Иван.
Они были уже совсем близко к «Григоренко».
– Доча, приготовься прыгать, – спокойно сказал Семеныч и отстегнулся. – Сейчас я направлю машину вместе с ней прямо в здание. По команде.
Дрожащими пальцами Кира отстегнулась и приоткрыла дверь. Джип несся прямо на стеклянную стену аэропорта.