Преследуя тень

«Чтобы не убежала» — мелькнуло в голове.

До места назначения мы доехали молча. Да и не хотелось разговаривать, если честно. Мне все еще не давали покоя мысли о том, что Вильгельм пытался меня поцеловать.

— Выходи, приехали, — брюнет отстегнул ремень безопасности, который приковывал меня к креслу, а затем выбрался первым. Я следом.

Мы оказались на берегу того озера, которое я видела, когда гуляла с близнецами.

Песчаный пляж, деревья кругом, приятный запах, доносящийся из леса… красота.

Пока я вдыхала в себя запахи и щурилась от солнца, Вильгельм достал из машины покрывало, плед и пошел под ближайшее к берегу дерево, устраиваясь там.

Мы были одни здесь, что меня очень радовало. Мне не понравились те косые, внимательные взгляды местного населения к моей персоне и сейчас, если бы здесь было что-то подобное — осталась бы сидеть в машине.

— Аркадия.

Я обернулась на голос брюнета и замерла, наблюдая, как он раскладывает продукты, сидя на покрывале.

Вздохнув, я пошла к нему. Не век же мне стоять на месте, да и есть хочется.

Устроившись прямо под деревом, я взяла один бутерброд и стала его есть, изредка поглядывая на брюнета, который в свою очередь тоже ел и смотрел на озеро.

Погода выдалась теплая. Весна целиком и полностью вступила в свои права, радуя прекрасной порой.

Поляна, на которой мы расположились, была усыпана маленькими желтыми «петушками», которые уже довольно давно проснулись от зимней спячки.

Где-то в лесу кричала кукушка и ее «ку-ку» эхом разносилось по всей округе.

— Тебе здесь нравится? — Вильгельм обернулся ко мне.

— Здесь в смысле… — не поняла я.

— У меня.

Пожалуй, этот вопрос застал меня врасплох.

Нравится ли мне жить более-менее нормальной жизнью, хорошо питаться, спать в своей собственной комнате и не слушать нотации надзирателей? Да, мне здесь нравится, несмотря на жуткого хозяина этого самого дома, его странных особенностей выпрыгивать в окна и незваных гостей, которые в этот же дом пробираются. Конечно, мне все ещё интересно, почему Вильгельм привез меня сюда, но пока он не дал мне оснований беспокоиться об этом… кроме той попытки поцеловать меня.

— Ну, да, — проговорила неуверенно, посматривая на мужчину. — А что?

— Антон и Егор считают, что я удерживаю тебя силой.

Я хмыкнула.

— Но, если я захочу уйти — ты же меня отпустишь? — зачем-то спросила я.

Брюнет посмотрел на меня таким взглядом, что захотелось спрятать голову в песок, подобно страусу, хотя, на самом деле, они этого не делают, это всего лишь чьи-то выдумки.

— Нет, Аркадия, не отпущу, — его черты лица, казалось бы, заострились и зубы сжались.

Если бы я все еще ела бутерброд — он бы застрял у меня в горле, и я задохнулась бы.

— Почему это? — я уставилась на него пытливым взглядом. — Ты не имеешь права!

Во взгляде Вильгельма сверкнули что-то недоброе. Казалось, что он имеет на меня права и грандиозные планы, которые уж никак не сочетались с моими собственными.

— Ты для всех мертва, — как-то грубо ответил он. — Все считают, что тебя убил особо опасный преступник, как и твоих подружек из детского дома. Тебя не существует. Тебя никто не будет искать. Рыжий пацан не считается, — мужчина посмотрел на побелевшую меня и немного мягче добавил. — Я могу сделать так, что ты не будешь ни в чем нуждаться. У тебя будут новые документы, новая жизнь. Если захочешь, я устрою тебя в любой институт, какой только пожелаешь! Только…

— Что? — зло бросила я, хмурясь. — Для чего тебе это? Ты меня даже не знаешь! Ты ничего обо мне не знаешь!

— Я знаю о тебе достаточно, — спокойно ответил мужчина, не отводя глаз от моего лица.

— Откуда? Из личного дела, которое тебе показал директор? Увлекательно, наверное, было читать все, что там написано? Да?

— Прекрати.

Одно слово.

Вильгельм не закричал, не повысил голос. Он просто сказал. Но это повлияло на меня так, будто бы меня облили холодной водой, приводя в чувства.

Я смотрела на мужчину и молчала. И так сказала слишком много.

— Тебя должны были удочерить сразу же, как только ты попала в детский дом. Почему ты осталась?

Тут даже удивляться нечему. Этого нет в моем личном деле, но директор мог ему рассказать.


— Расскажи.

Я отвернулась от внимательного мужского взгляда и уставилась на свои ладони.

— Я от каждой приходящей семьи чувствовала исходящую угрозу. Кричала, плакала, сопротивлялась. Кого-то даже укусила, — я усмехнулась. — Какое-то время, я ждала, что за мной придут мои собственные родители. Но прошло много лет, а они так и не пришли. Из личного дела я узнала, что они мертвы. Собаки разорвали, представляешь?.. — я замолчала, так и не поднимая на Вильгельма глаз.

Брюнет тоже молчал какое-то время, наверное, обдумывая мой рассказ и прикидывая, куда бы меня теперь сплавить.

— Ты что-нибудь помнишь о своих родителях? Помнишь, как попала в детский дом?

Я отрицательно покачала головой.

— Понятно. Я задам последний вопрос. Надеюсь получить такой же честный вопрос, как и на предыдущие.

Я подняла глаза на мужчину, ожидая, о чем же он спросит.

— Как ты убила свою соседку?

У меня как будто воздух из лёгких выбили. Ну, что же, если ему так интересно, пусть послушает.

— Я разозлилась.

— Из-за чего?

— Она украла деньги.

— И что ты сделала?

— Я просила вернуть их по-хорошему. Но после нескольких попыток вышла из себя. Меня охватила ярость. Я схватила ее и ударила ножом в… — я коснулась рукой шеи. — А потом спрятала тело под ее же кровать.

Перед глазами всплывали картинки того дня и я зажмурилась, прогоняя их.

Вильгельм продолжал, не мигая, смотреть на меня и о чем-то думать. Но буквально через минуту от его сосредоточенности не осталось и следа. Он хмыкнул, подвинулся ближе и лег на покрывало, положив при этом голову мне на колени.

— Что ты делаешь? — слегка испуганно спросила я.

— Ты против? — он приоткрыл один глаз, складывая руки на своем животе. — Я почти всю ночь не спал, потому что кто-то не давал мне возможности зайти в свою комнату. А потом не спал, потому что не спала ты.

— Откуда ты знаешь, что я не спала?

Я смотрела на его лицо, ожидая, что он сейчас откроет свои медовые глазюки, но не открыл и даже не ответил на мой вопрос. Через пару минут я услышала, как изменилось его дыхание. Он уснул.

Не зная, куда теперь девать руки, раз уж на коленях устроилась мужская голова — одну руку я положила на грудь брюнета, а другую — рядом с его щекой. Думаю, так нам обоим будет удобно, раз уж кое-кто поставил меня не совсем удобное положение.

В конце концов, откинувшись на ствол дерева, я тоже задремала.

Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулась от того, что вдалеке загремел гром.

Распахнув глаза, я увидела, что издалека надвигалась непогода, но именно над нами все еще светило солнце. Может, пронесёт…

Под деревом я оказалась одна, Вильгельма рядом не было.

Поднявшись, я обвела территорию взглядом, но услышав всплески воды, поняла, что он решил искупаться.

Спустившись к озеру, я застала брюнета выбирающегося на берег в одних лишь трусах, поэтому, закрыла глаза ладонью и опустила голову.

— Как водичка? — спросила, когда услышала, как он приблизился.

— Неплохая, — в его голосе слышались веселые нотки. — Хочешь тоже нырнуть?

— Нет, спасибо, — я сделала шаг назад, потому что уже кожей чувствовала его присутствие рядом с собой. — В другой раз.

Мужчина хмыкнул и отошёл в сторону, а я решила открыть глаза, все еще не поворачиваясь к нему.

Снова загремел гром и подул прохладный ветер. Кажется, непогоде все же быть.

— Собирайся, Аркадия. Поедем домой, — проговорил тихо Вильгельм, и я обернулась к нему.

Он уже натянул на себя джинсы и стоял рядом, держа в руках футболку. Я скользнула по нему взглядом и поспешила собрать привезенные с собой вещи.

Когда мы ехали назад, я заметила на холме пасущихся лошадей и невольно вздохнула.

Красивые, гордые животные… наверное чудесно нестись на них верхом на встречу ветру. Ты, конь и свобода…