Прекрасный мерзавец

* * *


На следующее утро я предпочитаю не думать о ночном сумасшествии. В зеркале отражается девушка с копной рыжих волос и прозрачно-серыми глазами. Но сегодня я едва узнаю в ней себя. Глаза горят больше обыкновенного. Я взбудоражена. Предчувствие, что вот-вот случится непоправимое, нависает над моей головой.

Я долго и тщательно наношу макияж, выбираю брючный костюм из числа тех, что купил для меня Стенли. Во мне бунтует чувство противоречия. Хочется надеть ярко-жёлтое платье, от вида которого Стенли поморщился, и распустить волосы, рассыпав их по плечам. Но вместо этого я надеваю костюм оттенка гейнсборо. Долго зачёсываю волосы так, чтобы ни одна волосинка не выбивалась из причёски, а пробор был ровным.

Дополняю образ дорогими золотыми часами на запястье и массивным ожерельем, виднеющемся в треугольном декольте. Девушка в отражении выглядит дорогой стервой. Холодной и неприступной. Я делаю селфи и отправляю Стенли. Уверена, ему понравится, что невеста носит одежду и украшения, подаренные им.

До офиса отца я добираюсь на служебном автомобиле. Стенли пообещал, что Мерседес восстановят в кратчайшие сроки. Но я из тех девушек, что любят быть пассажирами, а не сидеть за рулём.

В офисе я поначалу собираю руководящих лиц фирмы и провожу небольшой брифинг. Они считают меня выскочкой. Все эти мужчины, добившиеся должности топ-менеджеров лишь к сорока годам, думают, что я занимаю своё место незаслуженно. И я могу хоть сколько доказывать, что я не глупее их и щёлкаю сложные задачи, как семечки. В их глазах я всегда буду всего лишь дочкой директора, занявшей его кресло исключительно по причине родственных связей.

Я прекрасно держу лицо. Нет, открыто мне никто не перечит и меня хвалят наперебой. Я не реагирую на их скептические взгляды, бросаемые исподтишка. Но я прекрасно знаю, что сплетники-мужчины в сто раз хуже сплетниц-девушек. Уверена, здесь находится тот ещё змеиный клубок.





* * *


За текущими задачами проходит первая половина дня. Во время ланча я просматриваю свой телефон. К сожалению, Стенли даже не прочитал моё сообщение. Что ж… Он должен скоро приехать. Наверное, он просто очень сильно занят. Я не хочу думать о том, что я для Стенли — всего лишь необходимый аксессуар его успешной жизни. Поэтому нахожу ему десятки, сотни оправданий. Даже несмотря на то, что он ни взглядом, ни жестом не попросил ни об одном из них!

После ланча работа спорится в прежнем темпе. Я с носом зарываюсь в бумаги и отвлекаюсь лишь на входящий телефонный звонок от отца. Сразу же одёргиваю костюм и приглаживаю волосы, как будто он может видеть меня.

— Привет, милая, как твои дела? — тон отца необычайно тёплый.

— Привет, папа. У меня всё отлично. Я в офисе, занимаюсь анализом работы менеджеров.

— Есть какие-то замечания? Кому?

— Один из менеджеров среднего звена. Кейтлин. Не уверена, что мы нуждаемся в её услугах. Показатели её работы в последнее время неуклонно катятся вниз, едва удерживаясь на границе допустимой нормы. Я считаю, что у неё слишком много свободного времени, которая она тратит совершенно бездарно!..

— Иначе говоря, ты бы уволила её? — предлагает отец.

— Я бы не стала принимать такое решение без тебя и…

— Эбби, — перебивает меня отец. — Послушай. Я передал управление фирмой в руки человека, в компетентности которого уверен на все сто процентов. Если ты считаешь, что этот человек лишний, можешь принять все необходимые меры по управлению персоналом… — отец закашливается.

Я начинаю беспокоиться. Ведь он даже не сообщил, что именно с его здоровьем. Решил хранить это в тайне до последнего. Но даже такая степень доверия для меня значит очень много.

— Как твоё здоровье?

— Всё будет хорошо, Эбби. Тебе не о чем беспокоиться. Всё, что от тебя требуется, это управлять фирмой твёрдой рукой.

— Конечно, папа….

В дверь стучат. Я отстраняю телефон от уха.

— Мисс Вуд, к вам посетитель. Юридический консультант. Говорит, ему назначено…

— Виктория. В моём ежедневнике нет записи о встрече с юридическим консультантом. Наша фирма в них не нуждается! — чеканю я твёрдым голосом, добавляя в него как можно больше холодного льда.

— Эбби, я как раз собирался тебе об этом сказать… — слышится голос отца.

— Виктория. Подождите! — прошу девушку и переключаюсь на разговор с отцом. — Да, папа?

— Я забыл предупредить, что придёт юрист. Да, я знаю, о чём ты думаешь. Ты считаешь, что у нас полно собственных юристов.

— Именно так я и думаю. Зачем нам кто-то посторонний? — недоумеваю я.

— Это простая мера осторожности. У него неплохие рекомендации. И мне нужен свежий взгляд со стороны.

Я перевожу взгляд на секретаршу.

— Виктория, вы свободны. Как только мой разговор закончится, я дам вам знать.

Жду, пока секретарша покинет кабинет, и после этого открыто спрашиваю отца:

— Ты подозреваешь кого-то из наших работников в недобросовестности?


— Всего лишь хочу проверить, всё ли у нас в порядке на фирме. Прошёл слушок о возможных дополнительных проверках контролирующих органов. В части финансов я целиком и полностью полагаюсь на тебя. Что же касается юристов, Шон Кэмпбелл был нашим флагманом. Мне его очень не хватает…

— Папа, Шон вышел на пенсию. Но он воспитал целый штат преемников.

— Ни в одном из которых я не могу быть уверен на все сто процентов, — терпеливо возражает отец. — Простая подстраховка.

— Откуда такая уверенность в незнакомце? — интересуюсь я.

— Это сын Адриана Боуманна.

— Оу… — издаю тихий возглас.

Имя Адриана Боуманна гремит даже после его смерти. Первоклассный юрист, владелец сети юридических фирм.

— Адриан — значимая фигура. Но я ничего не слышала о его сыне, — добавляю с небольшим сомнением в голосе.

— Говорят, он так же хорош, как отец. Его порекомендовал один мой знакомый… Можешь положиться на мнение этого молодого человека. Я взял на себя смелость пригласить его в наш офис. Встретишь его, как полагается.

Последнее предложение звучит уже не вопросительно, а утверждающе. Я понимаю, что отец лишь дал видимость управления фирмой и позволит мне заниматься мелочами, вроде увольнения сотрудников среднего звена, но когда речь зайдёт о сложных решениях, он твёрдой рукой направит меня в нужную сторону.

Я бы сто раз подумала о том, прежде чем брать со стороны неизвестного юриста и позволять ему рыться в бумагах нашей фирмы. Как минимум, попросила бы рекомендательное письмо и провела предварительную беседу. Так правильно. Именно этому учил меня отец. Но сейчас он поступается собственными же правилами. Либо дело пахнет жареным, либо у отца и этого неизвестного юриста есть общие дела.

— Хорошо. Как его зовут?

— Мэтью Боуманн. И не заставляй его долго ждать, — говорит отец. — Всего хорошего. Поцелуй за меня маму и передай привет Саре!

Отец прощается. Я кладу телефон на стол и собираю листы бумаги. Почему-то цифры и буквы начинают плясать перед глазами. Мне чудится подвох во всём это. Внезапно меня опаляет догадкой — вдруг это просто проверка отцом моих способностей? Если так, то я должна быть собрана, как никогда раньше, и не имею права упускать из виду ни одной детали.

— Виктория. Пригласи мистера Боуманна, — прошу я, нажав на кнопку телефона.

Я собираю бумаги в стопку. Не хочу показывать незнакомому юристу, что жду его встречи, как верная собачонка, которой дали команду «служить». Всем своим видом изображаю занятость и хладнокровие. Встаю и подхожу к шкафу, намереваясь положить бумаги в одну из папок.

Дверь открывается и тут же захлопывается. Слышится щелчок дверного замка. Уверенные шаги мужчины. Я резко оборачиваюсь, словно почуяла опасность ещё до того, как он успел приблизиться ко мне. Непростительно близко.

— Ты?! — хватаю ртом воздух.

— Привет, Огонёчек. — ухмыляется он. Мерзавец. Собственной персоной. — Скучала?





Глава 12. Эбигейл




— Как ты посмел сюда явиться? Выметайся!

От негодования у меня даже начинают трястись пальцы. Я роняю папку, и бумаги разлетаются по всему кабинету.

— Ты горяча, детка, но кипятиться не стоит!

Ледяные глаза Мерзавца буравят меня насквозь, вызывая внутри торнадо. Под натиском его энергетики я начинаю пылать. Я действительно чувствую себя огнём, когда он появляется рядом. Но всё, чего мне хочется, это чтобы он сгорел дотла и стал жалкой кучкой пепла.

— Я жду не тебя!

Мерзавец стоит в нескольких футах от меня. На удивление, сегодня он выглядит невероятно стильно. На нём надет белоснежный костюм. Пиджак обтягивает широкие плечи. Брюки сидят идеально, рубашка ярко-сапфирового цвета подобрана великолепно. Ему идёт. Глаза Мэтью кажутся ещё ярче и безжалостнее. Он мог бы выглядеть, как представитель высшего класса, если бы не одно но — его татуировки никуда не делись. Чтобы избавиться от них, ему придётся содрать с себя кожу. Почти целиком.

— Ошибаешься. Мэтью Боуманн — это я! — Мерзавец разводит руки в клоунском жесте и шагает ко мне. — Обнимемся?

Его туфли наступают на листы бумаги. Не знаю, почему я не мог оторвать взгляда от носков его туфель. Кажется, скоро он так же потопчется и по мне. Он наступает. Его близость электризует воздух. Всё моё тело начинает ныть и странно тянуть низ живота. Ни к месту вспоминается моя вчерашняя мастурбация и невероятно сильный оргазм. Боже! Я же представляла его руки. Именно его голос звучал в моей голове в жаркие моменты.

Я резким кивком прогоняю порочные видения. Но уже поздно. Мерзавец прижал меня к стене, почти распластав по ней своим мощным телом.

— Выметайся… Ты не Боуманн. Ты просто клоун!

— Я Мэтью Боуманн-Хилл! — шипит он мне прямо в губы. Его ледяное дыхание обжигает мои губы. Сердце покрывается коркой льда. — Хилл — фамилия моей матери. Боуманн — досталась от папаши. И я ненавижу эту фамилию. Пользуюсь ей только в крайних случаях. Эти дерьмовые семь букв словно ноты небесной симфонии перед вратами в рай. Открывают любые двери. Любые! — рычит он.

Внезапно он вклинивает ладонь между моих бёдер и хватается всей пятерней за мою промежность.

— Тонкие брючки, — ухмыляется Мэтью, отставляя большой палец. Нажимает им на клитор. — Очень тонкие. Если потечёшь, я всё увижу…

Я словно в трансе наблюдаю за его лицом. Красивым и жестоким одновременно. Меня манят его губы. Но он чересчур часто презрительно кривит их. Лучше бы улыбался. Но такие, как он, не умеют улыбаться искренне. Он может только ухмыльнуться или обозначить своё превосходство, приподняв уголки губ.