Прекрасные

– София.

Она нежно провела пальцами по моей руке.

– Мне нужно, чтобы ты нашла Арабеллу, Прекрасную, которая служит у королевы. Скажи ей, чтобы она пришла ко мне.

– Конечно.

– Сделай это как можно быстрее.

Бри кивнула и побежала выполнять поручение. Я смотрела на песочные часы на полке. Арабелла пришла раньше, чем мне пришлось их перевернуть.

Она бросилась к моей кровати, вуаль делала ее почти невидимой в темноте.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Насколько это возможно.

Она осмотрела мою руку, потом закатала украшенные оборками рукава своего платья и показала свои шрамы: множество тонких, как иглы, полосок и нечто похожее на укусы.

– Злоба Софии кусается.

– Скажи королеве, что я готова помочь Шарлотте. Я сделаю все, что в моих силах. – Я подняла загипсованную руку. – Все что смогу со сломанной рукой.

– Слава богу, – прошептала она.





44




Я вернулась в свою комнату и стала ждать Арабеллу, письма́ или стражников от королевы, продолжая качать сломанную руку. День клонился к вечеру, вечер перешел в ночь, и сквозь открытое окно с улицы до меня доносились смех и приветственные крики. Я вышла на балкон и стала смотреть на множество карет, съехавшихся ко двору. Яркий лунный свет отражался на их позолоченных боках. Наверняка София устроила очередную вечеринку.

Бри открыла дверь в комнату.

– Она здесь?

– Кто, миледи?

– Арабелла.

– Нет, миледи, это всего лишь тележки с ужином. – У нее за спиной виднелось целое облако почтовых шаров.

– Откуда это здесь взялось? – спросила я.

– Репортеры прознали о твоей руке, – сказала она. – А после них и все королевство.

Главная гостиная была забита почтовыми шарами от стены до стены: цвета красной смородины, изумрудными, темно-фиолетовыми, ониксовыми, лазурными, шафрановыми, бледно-желтыми, желтовато-зелеными, серебристыми. Бри жаловалась и ворчала, сгребая их то влево, то вправо.

Шары, пытаясь не попасть под ее горячую руку, поднимались вверх и летали под самым потолком.

Один из них привлек мое внимание. Он был сделан в форме черного корабля, подобного тем, что стояли в Королевской гавани. Я подтянула его к себе. Сердце заколотилось. Из задней дверцы шара я достала записку.



Камиль!

ну разве можно тебе поднимать тяжести? Не делай этого больше, пожалуйста.

Выздоравливай. И напиши мне. Хотя вряд ли ты это сделаешь, ведь ты такая важная персона и наверняка получишь десятки подобных писем. И все же я буду ждать, что ты ответишь.

Твой Огюст



Я улыбнулась и почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. Это был единственный светлый момент за весь день.

Вдруг входные двери в апартаменты Прекрасных широко распахнулись. Я испытала облегчение. Это Арабелла. Я поспешила ей навстречу.

– Ее королевское Высочество принцесса София, из дома Орлеана, – доложил дворецкий, – в сопровождении фрейлин и королевского Министра Моды Густава дю Полиньяка.


Я застыла, потом быстро спрятала записку под корсаж платья.

Неужели София узнала о моем послании королеве? Или что-то случилось с Арабеллой?

София бросилась ко мне.

– Как ты, любовь моя? – Она похлопала длинными ресницами и надула губки. Ее рот был похож на миниатюрное розовое печенье, выставленное в витрине кондитерской в Трианоне. Ничто не напоминало о нашей утренней стычке.

Я сделала шаг назад и прикрыла сломанную руку.

– Хорошо.

Она улыбнулась.

– Я привезла тебе ужин. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. Я была рассержена сегодня утром. Это все из-за Клодин. Прости меня, ладно? – Она повернулась к фрейлине. – Проси у нее прощения за то, что спровоцировала меня, Клодин! – громко крикнула София.

– Извините, Ваше Высочество, – присела та в реверансе, – вся вина лежит на мне. Мне очень жаль, Камелия. Это целиком и полностью моя ошибка.

Сквозь открытую дверь в комнату хлынула толпа служанок, толкавших перед собой дымящиеся тележки и несших тяжеленные подносы. В мгновение ока все расставили и сервировали передо мной. Блюда украшали прекрасные цветы: розы, эдельвейсы, сангвинарии, фиалки, магнолии и тюльпаны. Фрейлины расположились в креслах, косясь на облака из почтовых шаров.

– Болит? – спросила Габриэль.

– Да, – ответила я.

Клодин схватила клубнику с одного из десертных блюд.

– Не трогай, – рявкнула на нее София. – Это только для Камелии.

Клодин стала красной, как ягода у нее в руках, и бросила ее. Генриэтта-Мари обследовала комнату, заглядывая в каждый уголок. Министр Моды отряхнул с брюк невидимую соринку. Он был непривычно спокойным. Я ждала от него ободряющих слов, шуток, да хоть просто теплого взгляда, но он сидел, уставившись на свои колени.

– Не стоило нарушать ваше очень плотное расписание ради того, чтобы привезти мне ужин и поговорить, – сказала я в надежде, что София с фрейлинами сейчас же уйдут. Я посмотрела на дверь, чтобы проверить, не идет ли Арабелла.

– Ну… Это не просто визит вежливости. Правда, Густав? – Она повернулась к Министру Моды.

– Ее Высочество настояло, чтобы я сделал несколько «живых» платьев по образу тех, что вы создали для свадебного наряда. – Его голос звучал бесстрастно, а взгляд ничего не выражал. – Мы хотели бы услышать ваше мнение.

Он щелкнул пальцами.

Двери в покои Прекрасных снова открылись, и придворные щеголи Министра внесли огромный стеклянный колпак с тремя платьями на манекенах. Три абсолютно разных наряда переливались за стеклом. Первое платье оттенка свежей крови меняло цвет на снежно-белый и обратно. Фактура второго напоминала пчелиные соты, в крое присутствовало много острых углов, ткань, облегающая манекен, делала его похожим на пчелиную королеву и напоминала цветом то восходящее солнце, то спелые оранжевые апельсины, то желтовато-бледные мандарины. Третье было украшено перьями и расшито мелким жемчугом, оно мерцало разными оттенками белого и казалось то кремовым, то молочным, то напоминало белые лилии, то обретало цвет слоновой кости.

Я внимательно осмотрела каждую модель. Они менялись на моих глазах.

– Это прекрасно, – сказала я Министру Моды.

– Но они все-таки несовершенны. – София подошла ко мне и взяла за здоровую руку. Она погладила ее, как гладила своих карликовых животных. Я вздрогнула, но она лишь усилила хватку. – Мне нужны твои мудрость и опыт, чтобы Густав сделал их еще лучше.

Мне наконец удалось вырваться, и я ответила:

– Разумеется, Ваше Высочество.

– Именно это я и хотела от тебя услышать. – Принцесса вернулась на свое место и взглянула на меня торжествующим взглядом. – Итак, поведай нам о своих идеях на этот счет.

– Возможно, следует сделать так, чтобы платья во время церемонии меняли длину и фасон, – сказала я.

София запрыгала от радости.

– Точно! Ты права! Это будет так неожиданно. – Она повернулась к Министру Моды. – Это можно сделать?

В его глазах читалась паника, но он ответил:

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Ты никогда меня не разочаровываешь. Я никогда тебя не отпущу из моего кабинета. – Она поцеловала его. – А теперь поешь, Камелия. Я привезла это специально для тебя.

Бри положила мне в тарелку несколько мясных и овощных блюд. София посыпала тарелку цветами.

– Не забывай и про эту деталь. Цветы вошли в моду. Даже Министр Здоровья сказал, что мы все должны добавлять в пищу цветные овощи и даже цветы. Это очень полезно.

Я ела, а остальные просто наблюдали за мной. У еды был резкий цветочный запах.

София улыбнулась. Все начали обсуждать предстоящую церемонию и наряд Софии. Министр Моды предложил несколько образов.

Я то и дело теряла нить разговора. Голоса вдруг стали казаться мне приглушенными, будто уплывающими куда-то вдаль. Меня зазнобило. Комната закружилась. Живот скрутило.