Прекрасные

Эдель



Камиль,

я не могу уснуть. В Стеклянном Чайном Доме стоит постоянный шум. Ночами напролет кто-то плачет и кричит. Никто не объясняет мне, что происходит. Я никогда так сильно не хотела домой. Мы всегда мечтали покинуть Красный Дом Красоты, а сейчас я просто хочу назад.

А как выглядит жизнь в Чайном Доме Хризантем?

Хана



Я ответила на все их письма, сообщила Хане, что тоже слышала эти звуки и видела кого-то, кто похож на другую Прекрасную. Я отправила пурпурно-красные почтовые шары прямо из своего окна.

Дни были наполнены монотонной работой в полном одиночестве: я завтракала, принимала клиентов, обедала, снова проводила процедуры, ужинала, относила мешочки со спинтриями в кабинет Мадам Клэр, потом ко мне приходили медсестры с пиявками, и я отправлялась в кровать слушать полуночный шум вечеринок и чей-то плач.

Этим утром жизнь бурлила в доме сильнее, чем обычно. В доме зажгли все фонари: и утренние, и вечерние, и ночные; каждая подушка на каждом кресле была взбита; сквозь открытые двери были видны комнаты, отделанные в смородиново-красных, насыщенно масляно-желтых и ярко-розовых оттенках.

Я перегнулась через перила балкона рядом с моей комнатой и посмотрела вниз, где простирался просторный холл. Незаметно на цыпочках я спустилась по главной лестнице. За шумом суеты мои шаги никто не услышал. Звенело стекло, звякали серебряные столовые приборы, дребезжала фарфоровая посуда, ворчали и перешептывались слуги.

Веранда для завтраков оказалась открыта. Солнечный свет и слабый, но настойчивый ветер проникали в дом. За деревьями вокруг дома виднелись золотые передки императорских карет. Важные гости, должно быть, где-то внутри. Служанка проводила меня к единственному сиденью за столом. Я скучала по круглому столу, который стоял у нас дома, и по моим сестрам. Передо мной расставили тарелки с маленькими вафлями, вареными яйцами, крошечными открытыми пирогами, ветками винограда и сладкими круглыми печеньями.

Я присмотрелась к еде. Валерия бы выбрала маленькие вафли, а Хана любила все блюда с яйцами. Амбер попросила бы зимнюю дыню. Падма нахмурилась бы при виде бифштексов, нарезанных в форме звезд. Эдель устроила бы представление и попросила другое блюдо – омлет или сладкие тосты.

На столе лежала стопка газет. Заголовки пульсировали и меняли цвет, привлекая внимание читателей.



БОГИНЮ РАДУЕТ ТОЛЬКО КРАСОТА.



ДОРОГО, ДА МИЛО: НОВЫЕ ОСВЕТЛЯЮЩИЕ КОЖУ СРЕДСТВА



ЛЮБОВНИЦА КОРОЛЯ НАДЕЛА ОДЕЖДУ с КОРОЛЕВСКИМ ГЕРБОМ. КАКОЙ ПОЗОР!



НОВЫЙ ОПРОС ПОКАЗАЛ: НАРОД НАДЕЕТСЯ, ЧТО ПРИНЦЕССА ШАРЛОТТА ПРОСНЕТСЯ И ЗАЙМЕТ ТРОН



Раздался звук бьющегося стекла, и по чайному дому разнесся стук быстрых шагов.

– Попробуй их убрать! – закричал слуга.

– Хватай метлу, – сказал другой.

– Закрой двери! – завопил третий.

Я бросилась в коридор. Фойе заполнили черные, как ночь, почтовые шары-сплетники. Будто рой пчел, один за другим они влетали во входную дверь, рыская по сторонам, врезаясь под потолком в только что зажженные фонари, пачкая мрамор черными кляксами сажи.

Я прижалась к ближайшей стене, пытаясь восстановить дыхание.

– Что происходит? – спросила я.

Мне никто не ответил.

– Заблокируйте задний двор, – закричала Мадам Клэр. Она захлопнула входную дверь, отбиваясь от рук, держащих наготове ручки и планшеты с пергаментами, отмеченными гербом Дома репортеров.

Дверь сотрясалась от ударов. Толпы мужчин и женщин прижимались к стеклу, колотя в каждое окно. Я прижала ладони к животу. Сердце стучало так, что сотрясалось все тело. Кто-то молотил кулаками по двери. Вопли и крики резали слух. В одном из окон со скоростью молнии расползлась трещина: это люди за стеклом стремились проникнуть в дом.

Слуги задернули занавески. Пунцовая и вспотевшая Бри бросилась ко мне.

– Что произошло?

– Говорят, что-то случилось во дворце, – прошептала она.

Мадам Клэр заперла все двери на замки и в изнеможении привалилась к стене. Макияж размазался по ее лицу. Служанка помогла ей дойти до ближайшего кресла.


– Мадам Клэр. – Я бросилась к ней, сражаясь по дороге с черными шарами-сплетниками. – Что это такое?

– Я не знаю, – сказала она, задыхаясь, и подала знак ближайшей служанке. – Вызывай по переговорному устройству дворцовую стражу.

– Мадам, королевская почта прибыла через черный ход, – сообщила служанка, потянув за блестящие ленты бело-золотой почтовый шар. Он парил над головой Мадам Клэр, как маленькое переливающееся солнце. Притянув его к себе, она вынула пергаментный свиток и сломала королевскую печать. Когда она перевела взгляд на меня, ее глаза сверкали от волнения.

– Тебя призывает королева.





16




Платье, которое выбрала для меня Мадам Клэр, окутало мое тело яркими полосами вишневого и кораллового цвета. Шесть слоев тюля, кружев и шелка напоминали крем на бисквитном пирожном. Вырез сердечком опускался до самого корсета, и одно за другим она повесила мне на шею бриллиантовые ожерелья. Ленты пояса вокруг талии были украшены небольшими вышитыми розами.

Я провела руками по платью и убедилась, что все это происходит на самом деле. По телу пробегали волны мелкой дрожи. Зачем королева желает меня видеть? Почему репортеры напали на чайный дом? Мое сердце колотилось, как сумасшедшее. Стоит ли мне бояться, волноваться или на что-то надеяться? Эмоции бились во мне, как кареты с пьяными кучерами на дороге.

Я вернулась в Приемный Зал королевы. Стеклянный потолок проецировал на трон солнечных зайчиков, заставляя его сиять. Дюбарри и Мадам Клэр стоят по правую руку от меня, Министр Красоты – по левую. Королевский двор и министры садятся в кресла с высокими спинками и смотрят на меня. Я ищу глазами Амбер. Она должна стоять слева от Министра Красоты, но ее нигде не видно. Мне страшно отвести взгляд от королевы, чтобы не испортить момент. Желудок то поднимается, то опускается, словно я качаюсь на садовых качелях.

– Ваши Величества и Ваше Высочество, позвольте мне снова представить вам Камелию Борегард, – провозгласила Министр Красоты.

Я сделала реверанс, присев до самого пола. Пристальный взгляд королевы заставил меня вспотеть.

– Ваши Величества, Ваше Высочество.

– Встань, дитя. Дай мне на тебя взглянуть, – приказала королева.

Я стояла, не поднимая головы, но все же смогла окинуть ее взглядом. Скандальные хроники и желтая пресса называли королеву ледяной и бесстрастной. Я почувствовала странное сочетание страха с восторгом, бурлящее внутри. Она взглянула на меня холодно, без намека на улыбку, и по спине пробежала дрожь. Ее темная кожа блестела от пудры, словно она посыпала себя звездной пылью. В руках королева сжимала маленький скипетр.

Я много раз шепотом повторяла себе, что этот визит был удачей и обещал хорошие новости, но сейчас мне так не казалось. Я раз за разом задавала себе один вопрос: чего королева от меня хочет?

Король улыбнулся ей и погладил рыжую бороду. Принцесса сидела на самом краешке своего трона с пунцовыми щеками. Она смотрела на меня голодным взглядом, будто я рожок с карамельным крем-брюле в середине жаркого дня. Ее окружали карликовые питомцы: обезьяна сидела на плече, слоник – на коленях, а кролик, размером в наперсток, уселся на вершине скипетра.

– Надеюсь, наше приглашение не доставило тебе неудобств. Хотя король утверждает, что я веду себя как капризная кошка и мне стоило бы постыдиться.

Придворные рассмеялись; король усмехнулся, целуя ее украшенную драгоценностями руку. Я видела, как он смотрит на нее – с широко открытыми глазами и мягкой улыбкой. Может быть, они любят друг друга, а желтая пресса ошибается насчет его бесчисленных любовниц и романов?

– Я счастлива вернуться, Ваше Величество, – говорю я. И я хочу остаться навсегда.

– Камелия, сейчас очень важный момент для нашего королевства. Не за горами свадьба моей дочери.

Придворные зааплодировали.

– Я хочу убедиться, что брак принцессы Софии начнется подобающим образом и в конечном итоге наследование трона пройдет гладко и безболезненно. Как ты знаешь, Дом Орлеана основал наше восхитительное королевство и построил великий город Трианон. Моя дочь должна выглядеть так, чтобы соответствовать статусу наследницы династии Орлеан и встать в один ряд с ее предками – великими королевами.

Сердце заколотилось. Я снова и снова искала в толпе ярко-рыжий пучок Амбер. Я сцепила руки перед собой, по спине тек пот.

– Долгой жизни королеве! – прокричала толпа.

Короли и королевы не участвовали в придворной гонке за новыми образами. После вступления в брак по традиции они выбирали себе окончательный облик. По словам Дюбарри, он должен быть элегантным, царственным, запоминающимся, но не эксцентричным, а самое главное – подходить королевской особе.

– Моя дочь в ответе за несколько неестественных трендов среди молодых придворных. К примеру, за ужасную моду на кожу цвета морской волны или на сходство с карликовыми питомцами. – Королеву передернуло. – В высшей степени неуместно.

Принцесса фыркнула и уставилась на мать, краснея с каждой минутой все больше.

Соглашаясь с королевой, дамы в толпе закивали.

– Кроме того, она нарушила немало законов о красоте. Несмотря на это, я не сомневаюсь, что с должной помощью она исправится и подготовится стать королевой нашей страны, оставив в прошлом детские капризы.

Ее слова меня смутили. Я переводила взгляд с королевы на принцессу, ерзающую на троне и перебирающую складки своего платья.

– Этот год был не простым, Камелия. Я думала, к этому моменту моя старшая дочь Шарлотта уже проснется. Считала, что кабинет министров примет законопроект, по которому процедуры по улучшению внешности станут более доступными для Серых. – Она вздохнула, и король вновь поцеловал ее руку. – Надеюсь на твое терпение.

Она поднялась, и весь двор последовал ее примеру. Мое сердце билось, как крылья колибри. Вся комната превратилась в цветной водоворот, в центре которого стояла королева.

– Я собираюсь сделать беспрецедентный шаг в истории нашего королевства, и надеюсь, что ты докажешь правильность моего решения.

Я задержала дыхание, не в состоянии отвести глаза от королевы. Я не могла пошевелиться.

– Я призываю тебя, Камелия, стать фавориткой и обучать мою дочь. Ты согласна?