Предсказатель смерти

Гуров вновь вернулся к трупу и осмотрел тело, не притрагиваясь к нему. Ни в одежде, ни во внешности повешенного он ничего необычного не заметил. Не было ни татуировок, ни больших родинок или шрамов, которые могли бы считаться особыми приметами. И единственным, что привлекло его внимание, оказалась старая пожелтевшая газета, торчавшая из правого кармана брюк удавленника.

– Коробку, икону, газету сфотографировать и отправить на экспертизу, – распорядился он, повернувшись к эксперту, шагавшему за ним по пятам, а затем посмотрел на Нерадько: – Капитан, у меня ощущение, что это вряд ли самоубийство. Сообщите мне, пожалуйста, когда придут результаты экспертизы.

– Значит, вы это дело забирать не будете? – удивился следователь, видимо решивший, что активный полковник из Главка сам займется раскрытием этого случая.

– Думаю, вы и без меня прекрасно справитесь, – улыбнулся Лев. – И простите мне мое вмешательство. Просто эта ситуация напомнила мне один сходный случай, хотя не так уж сильно они и похожи оказались. Не забудьте про результаты экспертизы, – на всякий случай напомнил он капитану и, коротко попрощавшись, направился к въезду в автомойку, где уже собралась довольно большая толпа зевак, рассматривающих повешенного и наблюдающих за действиями полицейских.

– Есть тут Харитонов Олег Николаевич? – спросил Гуров, подходя к толпе.

– Я, – выдвинулся вперед сухощавый мужчина среднего роста с ранней сединой на висках.

– Где мы можем спокойно поговорить?

– Пойдемте со мной, – предложил мужчина.

Гуров вслед за Харитоновым прошел внутрь автомойки, состоявшей из трех боксов, в которых стоял лишь один автомобиль. Охранник из фитнес-клуба провел его в подсобное помещение, где, видимо, обычно отдыхал персонал сервиса. Сейчас комната была пуста. Либо Харитонов в настоящий момент был на автомойке единственным сотрудником, либо (что более вероятно) остальные работники присоединились к толпе зевак, наблюдавшей за полицейскими.

– Я – полковник Гуров из Главка, – представился Лев и протянул Харитонову руку. – Что вы можете рассказать о том вечере, когда похитили Наталью Астахову? – спросил он после того, как они с охранником-мойщиком обменялись рукопожатиями.

– Наталья Леонидовна, как обычно, вышла из оздоровительного центра одна, – начал было свой рассказ охранник, но Лев перебил его:

– Как обычно? А мне показалось, что она с легкостью заводит друзей…

– Насчет друзей не знаю, но Астахова в клубе занимается чуть больше двух месяцев и всегда уходит за полчаса до того, как оканчиваются занятия у ее группы, – пояснил Харитонов. – Я как-то поинтересовался, почему не работает на тренировке до конца, на что Наталья Леонидовна ответила, что у нее сил не хватает, но со временем она надеется подтянуться до общего уровня.

– Ясно, – кивнул Гуров. – И что было после того, как Астахова вышла из здания?

– Чтобы добраться до автостоянки, ей нужно было пойти направо, и через несколько шагов она из поля зрения пропадает, – пояснил охранник. – Минуты через полторы после того, как я ее потерял из виду, с автостоянки на довольно высокой скорости выскочила машина. Мне показалось это подозрительным, и я вышел на улицу посмотреть, в чем дело.

– И почему выехавшая со стоянки машина показалась вам подозрительной?

– Во-первых, я ее ни разу около оздоровительного клуба не видел: наши клиенты на таких развалюхах просто постыдились бы ездить. Не видел, как она и на стоянку заезжала. Хотя эта тачка могла попасть на территорию и с другого въезда. Вот только если она зачем-то приезжала в оздоровительный центр, ни водитель, ни пассажир машины внутрь не заходили, – ответил Харитонов. – А во‑вторых, помимо того что со стоянок обычно на таких скоростях не выезжают, машина вся в грязи была, словно ее с весны не мыли.

– Значит, раз машина была в грязи, номер вы не заметили?

– Не совсем так. Номера как раз были абсолютно чистыми, словно водителя пару раз штрафовали за грязные номерные знаки. Но когда я вышел, машина в этот момент поворачивала направо, и я успел заметить только две последние цифры и буквы, а еще – регион, то ли 64, то ли 84 МК, 50-й регион. Модель точно назвать не могу, но это зеленый «БМВ» конца 80-х или начала 90-х годов. Е 30 или Е 32.

– Так вы еще и в машинах разбираетесь? – удивился Гуров.

– Есть немножко, – ухмыльнулся Харитонов. – Я в 90-х совсем сопляком был, а такие тачки для нас несбыточной мечтой тогда казались. Даже сейчас они мне привлекательными кажутся.

Больше ничего полезного от охранника узнать не удалось. Харитонов рассказал, что, после того как подозрительная машина скрылась со стоянки, он осмотрелся по сторонам, опасаясь, что «БМВ» мог сбить Астахову на такой скорости и умчаться прочь, но женщины он нигде не увидел, а вот ее машина осталась там, где Астахова ее и оставляла. Обеспокоенный Харитонов вернулся в здание и попросил руководителя фитнес-клуба связаться по телефону с Астаховой, узнать, все ли у нее в порядке. Телефон у женщины не отвечал. А чуть позже, когда ее муж сам приехал за машиной, Харитонов узнал, что на нее было совершено разбойное нападение.

Собственно, на этом разговор можно было и заканчивать. Гуров попросил охранника никуда не уезжать из Москвы в ближайшие дни и, попрощавшись, вышел на улицу. К этому времени полицейские уже уехали с места происшествия, отправив с медиками тело повешенного и оставив, по обыкновению, ленту ограждения на месте преступления. Лев тоже сел в свою машину и отправился в Главк.

По дороге он раздумывал над странными совпадениями. Ему не давало покоя, что второй день подряд он натыкается на трупы. Лев попытался проанализировать все факты, касающиеся обоих трупов, но ничего общего между ними не находил.

В первом случае было очевидным убийство, возможно, с целью ограбления, поскольку Гуров не нашел рядом с трупом соседа его любимой сумки, с которой тот ходил постоянно. Мусор рядом с трупом мог что-то значить, а мог и совсем ничего не значить. Может быть, сосед выносил пакет с мусором, и он рассыпался во время потасовки, а убийца, не имея времени разобраться, схватил все, что попало под руки, и скрылся с места преступления.

Второе происшествие и вовсе не выглядело преступлением. Действительно, трудно было себе представить, чтобы средь белого дня кто-то кого-то повесил прямо в людном месте, и ни один человек этого не заметил, а жертва совершенно не сопротивлялась. По крайней мере, визуально следы борьбы обнаружить не удалось.

Единственное, что смущало Гурова, это надписи. Несмотря на отличную память, он так и не смог вспомнить, что именно было написано на стене его подъезда, поскольку и читалась, и звучала фраза абсолютной абракадаброй. Да и от второй надписи на автомойке вспомнилась лишь пара слов. Объединяло эти наборы слов только то, что они были полной бессмыслицей, которая может быть каким-то современным подростковым сленгом, или элементами новой опасной игры вроде «зацепинга»: типа, «я побывал рядом с трупом и оставил сообщение».

Удивительно, но, для того чтобы проверить эту версию, первой мыслью, пришедшей в голову, оказалось желание обратиться за разъяснениями к штатному психологу Главка. Но едва эта идея появилась, как Гуров с яростью прогнал ее. Прохорова он даже видеть не мог, а уж обращаться к нему за консультацией и вовсе посчитал зазорным. А вот проверить версию того, что надпись могли делать абсолютно не причастные к смертям подростки, которые могли даже видеть, как все это происходило, действительно следовало. И сделать это можно было куда проще и профессиональнее, чем бегать за советами к шарлатанам от психологии. Современная молодежь очень сильно увлекалась всевозможными социальными сетями, размещала там посты с фотографиями всех событий своей жизни, и нужно было просто дать задание Суркову поискать в интернете фотографии подростков с подобными надписями, тогда все могло бы встать на свои места.

Но Гуров решил, что это подождет и он подумает, подключаться ли к расследованию двух смертей или нет, только после того, как узнает результаты экспертизы. А пока нужно заняться своим расследованием и в первую очередь найти владельца старенького «БМВ» Е 30 или Е 32 с неизвестным до конца государственным регистрационным номером.

По возвращении в Главк Гуров решил сначала зайти к полковнику Пустынцеву, начальнику экспертно-аналитического отдела, в котором работал капитан Сурков. Хотя Лев и не любил формализма, он отлично знал, что Пустынцев – буквоед и не любит, когда его спецы занимаются теми делами, которые он лично им не поручал. Возможно, для поиска «БМВ» аналитику потребуется куда больше времени, чем на получение финансовой информации по Астахову, и если Сурков сейчас занимался каким-нибудь важным делом, ему пришлось бы либо отказать Гурову, либо нарушить приказ непосредственного начальника.

Конечно, можно было решить все проблемы, просто сообщив Орлову, что ему нужен именно Сурков, но, во‑первых, Гуров не любил пользоваться своей дружбой с генералом внутри Главка, а во‑вторых, Пустынцев был неплохим человеком и редко отказывался выполнять личные просьбы Гурова. И когда Лев вошел к нему в кабинет, пожилой и грузный полковник поднялся к нему навстречу и широко улыбнулся, протягивая руку для приветствия.

– Какими судьбами, Лев Иванович?! Неужели в поисках парочки разбойников понадобилась какая-то особенная помощь?

– Похоже, абсолютно все в Главке знают, чем я сейчас занимаюсь, – удивленно покачал головой Гуров.

– А чего ты хочешь? – рассмеялся Пустынцев. – Про твою войну с психологом все наслышаны. И о том, что за ней последовало, тоже. Думаешь, у нас многие любят на беседы к Прохорову ходить? Всем же интересно, можно ли этому «мозгоправу» по рогам надавать? Если у тебя получится, кто-нибудь еще это сделать точно попробует. Да и если не получится, попробуют тоже! Не сдается Прохоров, говоришь?..

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – пресекая беседы о психологе, отмахнулся Лев. – Слушай, Иван Петрович, у тебя Сурков сильно загружен?

– А у меня никто без дела не сидит, – усмехнулся полковник. – Надолго он тебе нужен?

– Пока не знаю. Может быть, на пару дней, а может, и подольше. Припишешь его ко мне?


– Понравился тебе парень? – спросил Пустынцев и, не ожидая ответа, продолжил: – Мне тоже! Молодец, работает классно, субординацию исправно соблюдает. У меня зам все на пенсию собирается уходить, и, если Сурков не накосячит, к концу года буду подавать рапорт о том, чтобы ему досрочно очередное звание присвоили, а затем на место заместителя начну подтягивать.

– Иван Петрович, избавь меня от ваших семейных отношений! – отмахнулся Лев. – Мне сейчас некогда его судьбу обсуждать. Просто скажи, дашь мне парня или нет?

– Дам, – коротко ответил полковник. – Но с одним условием… Если Сурков тебе поможет, представь его к благодарности по службе.

– Договорились! – кивнул Гуров и, скрепив «сделку» крепким рукопожатием, отправился в огромный кабинет, где работали все спецы аналитического отдела.

Игорь Сурков обрадовался визиту Гурова, поскольку без труда догадался, что это может означать только одно – длительную работу под началом одного из лучших сыщиков страны. Аналитик очень любил трудные задачи и отлично знал, что у Гурова легких дел не бывает. Конечно, он был наслышан, что сейчас полковник расследует банальное разбойное нападение, но если ему потребовался аналитик, значит, в этом деле не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Лев доходчиво и максимально быстро объяснил Суркову условия задачи. Аналитику нужно было не только найти все зарегистрированные «БМВ», подходящие по параметрам, которые обрисовал охранник фитнес-клуба, но даже те, которые были сняты с учета в последние год-два. А еще попросил акцентировать внимание на любых штрафах, выписанных машинам с подходящими номерами, поскольку не исключал возможности, что Харитонов ошибся. Номера на «БМВ» могли быть чистыми не только потому, что хозяина штрафовали, а еще и потому, что бандиты могли попросту снять их с другой машины. В этом случае требовалось проверить, не подавал ли кто заявление о замене сходных номеров из-за кражи, утери или продажи автомобиля.

Еще одной задачей, которую поставил перед аналитиком Гуров, был сбор информации о владельцах всех машин, которые подойдут под описание. Ему пока нужно было немногое – знать, имели ли они криминальное прошлое или какие-то связи с преступными миром, – но и это тоже требовало времени для проверки. Нагрузив Суркова целым ворохом задач, Лев посмотрел на часы. Как раз к этому времени собиралась на занятия в оздоровительном центре та группа, в которой тренировалась Астахова, и он решил прокатиться туда, чтобы попытаться получить какую-нибудь дополнительную информацию.

В группе занималось десять-двенадцать женщин, в основном старше сорока лет, и было видно, что большинство из них занимаются фитнесом регулярно. По крайней мере, лишнего жирка не наблюдалось почти ни у кого, за исключением двух-трех дам.

Когда Лев вошел в зал для занятий, взгляды всей группы обратились на него, но упражнения дамы не прервали до тех пор, пока не закончили цикл занятий. Затем к нему подошла инструктор и поинтересовалась, что именно ему нужно в женской группе и не ошибся ли он дверями? Гуров представился и показал удостоверение.

– Здравствуйте. Меня зовут Марина Селезнева, – в свою очередь, представилась ему инструктор группы. – Вы по поводу Наташи Астаховой?

– Да. Я бы хотел задать несколько вопросов о ней. Вы не знаете, с кем она здесь была особенно близка?

– С Анечкой Фроловой. Это именно она Наташу к нам на занятия привела, – ответила Селезнева и повернулась к своей группе. – Анечка, подойди сюда, пожалуйста. С тобой господин полковник хочет поговорить.

Анна Николаевна Фролова оказалась примерно ровесницей Астаховой, но выглядела ухоженней и привлекательней, а во взгляде ее Гуров легко распознал хищницу, которая выслеживает очередную добычу мужского пола. Впрочем, сыщика она лишь оценила, и не более того. После того как Селезнева проводила их в комнату инструктора и вышла, оставив их одних, Анна несколько секунд прислушивалась к шороху удаляющихся шагов, а затем, удовлетворенно кивнув головой, заговорила:

– Не люблю, когда обслуживающий персонал сует нос во все дела. Высокомерием я не страдаю, но считаю, что каждый должен знать свое место. Так чем я могу помочь?

– Многие знали о финансовых возможностях Натальи Леонидовны? – спросил Гуров.

– Все, с кем она общалась, – не раздумывая, ответила Анна. – Наташа, конечно, пыталась выглядеть беззаботной, но было очевидно, что денег ей постоянно не хватает. Она даже приличную вещь себе без разрешения мужа не могла позволить купить. Он ей только на карманные расходы и давал.

– А мне Федор Валерьевич сказал, что в деньгах его супруга не нуждалась… – начал было Гуров, но Фролова его перебила:

– В деньгах? Двадцать-тридцать тысяч «деревянных» – это деньги? Да не смешите мои тапочки! Я на один ужин больше трачу, чем он ей на целый месяц дает, жмот! На мешке с деньгами сидит, а вечно каждую копейку считает. Точно так же, как и Наташкин папашка. Он ее и замуж-то выдал за такого же скупердяя, каким сам всю жизнь является.

– А враги у Астаховой были? – задал Лев очередной вопрос.

– Кроме мужа? Ни единого! – выпалила Анна.

– А почему вы называете Федора Валерьевича врагом Натальи Леонидовны?

– А как еще можно назвать человека, который родной жене кислород перекрывает? – возмущенно ответила Фролова. – Так же жить невозможно, когда приходится у мужа каждую копейку выпрашивать! Я, честно говоря, думаю, что это похищение Наташки он сам и организовал. Исключительно для того, чтобы напугать до чертиков, а потом начать пилить: «Помнишь, что с тобой случилось? Тебе деньги вообще доверять нельзя!»

– Интересная теория, – усмехнулся Лев. – И чем вызваны такие выводы?..

Следующие полчаса он выслушивал умозаключения Фроловой о том, каким тираном является Федор Астахов и почему никому, кроме него, даже в голову не могло прийти обидеть «бедную Наташеньку». А в тех кругах, где она обычно бывала, на сотню-другую тысяч рублей могли позариться только уборщицы и посудомойки, а у этого контингента, по словам Фроловой, не хватило бы мозгов, чтобы такое ограбление организовать.

Разуверять в этих выводах Гуров женщину не стал, но разговор с ней возродил в его душе совсем было угасшие подозрения к Астахову. Властолюбивый и жесткий банкир действительно мог преподнести подобный урок своей жене. Тем более, по словам Фроловой, Астахов раньше имел тесные связи с преступным миром, да и сейчас их не потерял. В уме банкиру тоже нельзя было отказать, и следовало учитывать, что инсценировка с ограблением жены могла преследовать и другие, пока непонятные цели.

Как бы то ни было, Гуров решил завтра поручить Суркову еще одно задание по полной проверке личности Астахова, его связей, контактов и деловых партнеров. Чтобы успокоить разволновавшуюся Фролову, он заверил женщину, что обязательно проверит ее подозрения, и поспешил распрощаться.

Выйдя из оздоровительного центра, Лев сначала направился к своей машине, но тут заметил, что со стоянки выруливает автомобиль, направляясь к выезду на дорогу. Он посчитал, что как раз оттуда должна была двигаться машина похитителей Астаховой, и переместился к тому месту, где примерно должен был находиться охранник. Время тоже примерно совпадало с моментом похищения, и уже начинало смеркаться. Правда, в день нападения на Астахову было пасмурно, а сейчас на небе над Москвой не было ни единой тучки. Дождавшись, пока выезжающий со стоянки автомобиль начал сворачивать на дорогу, и убедившись в том, что у Харитонова даже в пасмурных сумерках была возможность разглядеть номера, Лев сел в свою машину. Домой можно было возвращаться как по проспекту Вернадского, так и по Ленинскому проспекту. Даже не подумав, почему это делает, он выбрал второй вариант и уже через несколько минут оказался поблизости от отделения банка, в котором работал Астахов. И тут же заметил, как банкир, выйдя из дверей, садится в машину. Автомобиль тут же тронулся с места и минутой позже свернул на улицу Гарибальди. Лев усмехнулся странному совпадению и проехал мимо поворота, поскольку, пока Сурков соберет необходимые данные, встречаться с Астаховым не собирался. Но едва он проехал перекресток, как его словно током ударило.

– Да не может этого быть! – вслух воскликнул он и резко нажал на тормоза, получив вполне заслуженную порцию «соленых» выражений от едущего следом водителя.

Картинка перед глазами стояла настолько четкая, что Гуров даже удивился, почему сразу не обратил на это внимания. Может быть, его запутала надпись на багажнике и неизвестная ему эмблема, а может, просто никогда особенно автопромом не увлекался, но лишь когда разрозненные части картинки сложились в единое целое, он понял, что зеленый автомобиль, в который сел Астахов, удивительно походил на «БМВ» Е 30. Вот только назывался он «Brilliance», а эмблема на багажнике была удивительно похожа на «Maserati», смешанную с «Toyota».

Не думая о том, что нарушает правила движения, Лев сдал задним ходом и резко свернул на улицу Гарибальди. Далеко впереди, через один светофор, он заметил зеленый автомобиль Астахова и поспешил сократить расстояние между машинами.

Номер автомобиля, в который сел Астахов, Лев запомнил автоматически. Но тот факт, что он был совершенно не похож на тот, который назвал охранник, ни о чем не говорил: поменять номера – дело нескольких минут. А если «Brilliance» хорошенько измазать грязью, отличить от «БМВ» его будет очень трудно. Тут даже такой любитель раритетов, как Харитонов, вполне бы мог ошибиться.

Астахова рассказывала, что команды ей отдавал только пассажир машины, в которую ее затолкали, а водитель не произнес ни слова. Может быть, именно потому, что она легко могла узнать его голос? Да и тот факт, что бандиты не стали пересчитывать снятые женщиной деньги, не поинтересовались, все ли она сняла, мог говорить о том, что сумма была им безразлична, или они точно знали, сколько денег у Астаховой на счету. Оба этих варианта легко подтверждали версию Фроловой, что разбойное нападение мог организовать муж жертвы.

Несмотря на старания Гурова, приблизиться к автомобилю, в котором ехал Астахов, ему так и не удалось. А после нескольких минут погони «Brilliance» свернул на одну из боковых улиц, а затем и вовсе затерялся во дворах. Продолжать поиски было бесполезно, тем более что водитель мог попросту высадить банкира у подъезда одного из домов, а затем поехать дальше. Лев коротко выругался от разочарования, развернул свою машину и поехал домой.

Оказалось, что Мария уже вернулась с репетиции. Напевая одну из популярных песенок, она хлопотала на кухне и даже не услышала, как хлопнула дверь. Он тихонечко подошел к ней и поцеловал в шею. Мария буквально подпрыгнула на месте.

– Лева, я тебя когда-нибудь прибью половником! Перестань ко мне подкрадываться!

– Ну, извини. Искушение было слишком велико. А что у нас сегодня за праздник?

Стол украшали два вида салатов, красиво уложенных в фарфоровую посуду, нарезка из фруктов и ягодный микс. В центре гордо красовалась бутылка «Pinot Grigio Torresella», а на плите шкворчали, поджариваясь, кусочки сомятины и парилась кастрюлька с картофельным пюре. Мария слегка поправила ломтики лимона, которые уже приготовила под рыбу, и улыбнулась.

– Я сегодня репетицию сорвала, и завтра Чемоданову точно с роли снимут. Эта корова опять сцену запорола, и я разыграла из себя гневную истеричку. Жалко, конечно, Юльку, но в этом спектакле ей точно делать нечего. Слободзянек пока не для нее. Она еще мне спасибо скажет. Если, конечно, останется в театре до того времени, когда начнет понимать, за какие роли стоит браться, а к каким лучше вообще не подходить. Теперь на ее роль поставят Маринку Карташову, и за «Наш класс» можно больше не волноваться. Впрочем, тебе театральные хитрости знать ни к чему, в сыске они точно не пригодятся. Иди умывайся, и будем ужинать.