Предел

* * *


Уолр пришел в кают-компанию последним, когда Матиас уже начал поглядывать на часы. Оставалось пять минут до выхода в нормальное пространство.

– Приветствую, друзья! – Уолр прошел к своему месту, по пути галантно кивнув Лючии и прижав лапу к груди. – Я предвкушаю удивительное приключение – возвращение в родную реальность!

Двести шесть – пять вздохнул.

– О, не огорчайтесь так, мои бинарные друзья, – Уолр положил лапу на плечо феол. – Учитывая все обстоятельства – вы счастливчики. Вы – последнее, что уцелело из иной реальности… ну, если не брать переваренную нами пищу и некоторое количество воздуха в легких. Это должно быть волнующим переживанием – открыть для себя другую Вселенную.

Матиас поморщился. На его взгляд, это был слишком уж холодный подход.

– Я возвращаюсь в свою реальность, но радости у меня нет, – сказал Бэзил. С сочувствием посмотрел на феол. – В той, где мы оказались случайно и на миг, моя жизнь была куда богаче и насыщеннее.

– Все так, – согласился Уолр, с трудом втискиваясь в свое кресло. – Но все мы лишь один из бесчисленных вариантов будущего. Все мы когда-то упустили возможность иных брачных и дружеских союзов, иных познаний и приключений. Лучше радоваться новым глубинам, чем скорбеть о потерянных норах.

Он на мгновение задумался.

– Да, в переводе эта пословица звучит не столь поэтично и убедительно.

– Я готов радоваться, – ответил Двести шесть – пять. – Но у меня нет уверенности в том, что впереди новые глубины… или отмели, как говорят у нас. Первая-вовне отпустила меня, но это странный поступок с точки зрения логики.

– Беспокоишься, что нас могут убить при выходе из норы? – спросил Уолр.

– Поскольку Ракс признали, что пользуются вынесенными из Вселенной базами данных, – неторопливо сказал Двести шесть – пять, – то новая Первая-вовне на станции получила информацию о правке реальности. Да, она может уничтожить корабль в том случае, если прежняя Первая-вовне не смогла или не решилась нас уничтожить по каким-то причинам. Но я полагаю, что ситуация иная…

Феол улыбнулся – это не было базовой мимикой их вида, но улыбка была свойственна людям; Халл и даже Ауран, поэтому и Феол, и Ракс во всех своих воплощениях использовали ее как знак симпатии и юмора. Однако веселее от этой улыбки не стало. Может быть, мешал третий глаз во лбу – немигающий глаз симбионта. Хоть в этой странной паре симбионт и отвечал за чувства и эмоции, но сам их никак не проявлял.

– Полагаю, что в ближайшее время нас ожидают серьезные неприятности, – сказал Двести шесть – пять. – Ракс, а конкретно – Первая-вовне, используют наш корабль как безглазую личинку. Вы понимаете, о чем я?

– Пища для пороха, – сказал Бэзил.

– Пушечное мясо, – согласился Матиас.

– Нет-нет, не совсем так. – Феол задумался. – Как мелкую вещь, которой легко пожертвовать в нужный момент.

– Разменная монета? – предложил Матиас. – То, чем легко пожертвовать.

– Да, – кивнул феол. – Но еще серьезнее – то, чем обязательно надо пожертвовать. То, что отработает свою функцию и будет уничтожено.

– Загнанная лошадь! – торжественно сказал Соколовский.

Матиас откашлялся в кулак.

– Друзья, мне крайне интересен ваш лингвистический диспут. Но через минуту мы выходим из червоточины. Пристегнитесь и приготовьтесь.

Он обвел присутствующих максимально строгим взглядом – и отметил, что Бэзил и Мейли Ван под столом взялись за руки.

Честно говоря, он и сам был бы совсем не прочь держать сейчас за руку Ксению. Но вместо этого сидел в кают-компании и смотрел на экраны, транслирующие происходящее в рубке.

– Приготовиться к выходу, – сказала Мегер.

– К выходу из червоточины готов, – произнес Алекс, и Матиас отметил, что голос навигатора был спокойным и совсем взрослым. Хороший вырастет космонавт.

– Оружие активировано, – сообщил Гюнтер.

– Ну, с Богом, – сказал Валентин. – Возвращаемся…

Мгновение – и что-то изменилось. Неуловимо, но явственно – они вернулись в реальный космос.

– Все системы в норме, – стандартно отрапортовал Марк. – Точка выхода близка к заданной.

– Управление в норме, строю курс, – сообщила Мегер.

– Траектория возврата проложена, – с секундной заминкой произнес Алекс.

– Опасности нет, – сказал Гюнтер. – Пока нет.

Валентин кивнул. Потом нахмурился. Пауза затягивалась.


– Теодор? – спросил он.

– Ядро компьютера стабильно, командир, – откликнулся Тедди. – Легкая рассинхронизация с частотой периферийных контуров.

– Прогноз?

– Колебания затихают.

– Причина?

Матиас не видел руки командира, но был уверен, что левая рука Валентина сейчас лежит на кнопке перезагрузки искина. Не самая приятная перспектива, сбросить все системы к заводским настройкам.

– Полагаю, что это последствия теста, – ответил Тедди. – Второй – эс задействует глубинные алгоритмы ядра. После окончания теста возможно затухание колебаний в течение двух-трех часов. – Он помолчал и добавил: – Это не сказывается на функциональности, сэр. Простите, что упустил этот момент и не сообщил о нем ранее.

– Марк, как ты себя чувствуешь? – спросил Валентин.

– Гораздо лучше, чем выключенным, – ответил Искин. – Командир, я работоспособен, колебания периферийных контуров исчезнут через десяток-другой минут.

Бэзил помахал рукой, привлекая внимание Матиаса. И спросил шепотом, хотя в рубке их все равно не могли слышать:

– О чем они? У нас проблемы?

– Нет, пожалуй, – ответил Матиас. – Командир проверял состояние искина некоторое время назад. Глубокий тест затрагивает не только ядро, отвечающее за псевдоразум, но и периферийные контуры…

Судя по недоумевающим взглядам, понятнее никому не стало.

– Искин уровня Марка состоит из основного мыслящего ядра и ряда вспомогательных контуров. Ну, как у динозавров помимо головного мозга было несколько мыслящих центров по всему телу, – пояснил Матиас. – Могла произойти рассинхронизация, но это не опасно.

Он постарался улыбнуться так широко и уверенно, как только мог.

– Запрос связи со станции Ракс, – тем временем объявил искин. – Решение?

– Отвечаем, – сказал Валентин.

Один из экранов переключился на канал связи – и все находящиеся в кают-компании с любопытством уставились на него. Несколько секунд экран был залит молочно-белым светом. Потом на нем появилась Ракс.

– Она не киса! – выдохнула Лючия.

Первая-вовне в этой реальности оказалась человеком. Хотя нет, не человеком – гуманоидом. Более длинная шея, другой рисунок подбородка… это была молодая женщина из числа «детей солнца»… причем знакомая.

– Черт побери! – сказал Матиас.





* * *


Валентин несколько секунд смотрел на Первую-вовне. Потом перевел взгляд на Ксению. Та неловко пожала плечами.

– Приветствую экипаж «Твена», – сказала Первая-вовне. – Зовите меня Прима. С возвращением в настоящую реальность.

– Вынесенные базы данных… – сказал Валентин. – Вы в курсе всего, что произошло с нами!

– До того момента, когда другая Первая-вовне стерла реальность, – кивнула Ракс. – Я приняла этот облик в честь вашей героической экспедиции на планету.

– Вы думали, что мне будет приятно смотреть на женщину, которую я убил? – спросил Валентин.

– Я думаю, вам правильнее понять, что все относительно, – ответила Ракс. – Той женщины и той реальности уже нет. А здесь она жива, и вам, возможно, доведется ее увидеть. Но давайте отложим разговор до личной встречи. Я отправляю траекторию сближения.

– Мы можем быть уверены, что вы не уничтожите наш корабль? – спросил Валентин.

Женщина, как две капли воды похожая на ту, которую он застрелил на планете, улыбнулась:

– А я могу быть уверена, что ваш корабль не уничтожит мою станцию?





* * *