Предел
Часть 18 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он повернулся.
– Если ты сегодня до ночи не объяснишь мне свои действия – я тебе хвост во сне обрежу.
– Он и так обрезан, глупая обезьяна!
– Под корень, – ответила Анге. – И не обижайся, если случайно зацеплю и твои причиндалы.
* * *
Уолр вошел на камбуз, будто большой добродушный кусок меха – очень объемный кусок меха. Лючия, стоявшая за столом и изучавшая три утиные тушки, покосилась на представителя Халл-три и спросила:
– Ты чего такой пушистый?
– Рефлекторно, – ответил Уолр, поставил рядом стул и стал с любопытством наблюдать за действиями Лючии. Та как раз вывалила из трех пакетов в кастрюлю сублимированные яблоки и залила их водой. – Когда наш народ волнуется, шерсть встает дыбом. Таким образом мы стремимся устрашить противника и очаровать самку.
– Если бы мы были одного вида, я бы решила, что ты очаровываешь меня, – сказала Лючия.
– В случае людей и Халл совокупление возможно, – веско сказал Уолр. – Я знаю несколько случаев. Но это очень странно, бессмысленно и вряд ли доставит нам удовольствие. Конечно, если ты настаиваешь…
– Нет-нет, – торопливо сказала Лючия. – Да ты что. Я пошутила!
Уолр фыркнул.
– Моя любовь к человекам… нет, неправильно, к людям, носит скорее интеллектуальный характер. Хотя, признаюсь, в ней есть и определенный эротический подтекст, но…
– Уолр! – громко сказала Лючия. – Я сейчас кину в тебя уткой. А она еще не разморозилась до конца!
– Молчу, – сказал Уолр. – Лучше я попробую эту замечательную птицу. Конечно, больше всего я бы хотел съесть ласточку. Ласточку-разлучницу, что обидела крота, спасшего Дюймовочку…
– А у вас есть птицы?
Уолр кивнул:
– У нас есть птицы и традиция употребления их в пищу.
– Но как? – заинтересовалась девушка.
– Наши птицы часто гнездятся на земле. Юные охотники осторожно подкапываются под гнездо и…
Уолр щелкнул челюстями.
– Обычно достается только гнездо. Но оно вкусное, из свежих листьев, склеенных пикантным пометом. И яйца, когда идет сезон гнездования. Но если птица спит…
– О, Боже, – сказала Лючия. – Что ты делаешь? Ты меня выводишь из зоны комфорта? Уолр?
– Скорее себя, – вздохнул Уолр. – Меня огорчило то, что рассказала Прима.
– Про войну на Соргосе? Или то, что мы туда летим?
– О нет, нет… – Уолр развел руками. – Выправление реальности цивилизацией Ракс.
– Ты жалеешь миллионы миров, которые развивались, а потом были стерты? Миллиарды жизней, миллиарды разумных существ, которые мечтали, любили, творили, а потом исчезли из реальности – и все их надежды, радости, слезы и сомнения превратились в ничто?
– Как красиво! – восхитился Уолр. – В тебе дремлет поэт, моя милая! Нет-нет. И не это даже. Я в ужасе, Лючия. Я всю жизнь был горд тем, что мы – мирные. Ну не только мы, остальные виды тоже… Да, мы порой деремся между собой в брачных играх. Случаются убийства. Молодь, как положено, с аппетитом пожирает друг друга и прячется от взрослых, которые тоже не прочь полакомиться безмозглыми личинками. Но мы мирные! У нас давным-давно нет войн! И вдруг оказывается – это не наше достоинство, это результат… селекции? Контроля? Прямого вмешательства! Мы тоже могли совершать массовые убийства, завоевывать другие миры!
– А я ничего ужасного в этом не вижу, – сказала Лючия, начиняя птицу дольками яблок. – Вот, скажем, ребенок – он тоже не понимает, что хорошо и что плохо. Родители ему объясняют. «Джордж, не бей Питера!» «Энн, не дергай за косичку Натаниэля!» «Сэмми, не мучай собачку!» И постепенно дети понимают, что хорошо, а что плохо. Вот и у цивилизации есть такой период, когда она еще не разобралась, как себя вести. Ракс нам всем помогали? Ну и спасибо им.
– Меня смущает их мощь, – задумчиво сказал Уолр. – Интеллектуальная, прежде всего. Рано или поздно наши ученые поймут, как работает движитель Ракс. Но как можно предвидеть последствия, устраняя из реальности какую-то мелочь? Взорвать звезду – легко! Пуфф! Даже Халл-один на это способны. Но как изучить историю, понять, какое событие или какая особь опасна – и устранить ее точечно? Немыслимо, Лючия, немыслимо! Вычислительная мощь превосходит мое понимание.
– Но они же это делают… – рассеянно сказала Лючия, отправляя уток в духовку. Ввела программу приготовления. – Вкусно будет. Наверное. Я так скоро научусь готовить, мама обрадуется…
– Делают, – признал Уолр. – Но кто же они все-таки такие? Если пестуют все остальные цивилизации, то как сами преодолели порог развития? Откуда у них столько знаний? Почему они остановили свое развитие, собственную экспансию во Вселенной? Понятно, зачем – чтобы иметь возможность безбоязненно править реальность. Но почему, почему судьба иных видов для них дороже собственной? Это неправильно! Члены Соглашения дружны, и это прекрасно, но мы имеем разные интересы и спорим о них!
– Ну… – Лючия вытерла руки и села напротив крота. – Может быть, они – ангелы?
– Чего? – Уолр ошарашенно уставился на нее. – Ангелы… мифические существа, помощники и слуги Бога – мифического существа, создавшего Вселенную?
– Угу, – Лючия кивнула.
– Ты веришь в Бога?
– Я католичка, – обиделась Лючия.
– Ты вроде как итальянка.
– Это одно и то же!
Уолр воздел лапы к потолку.
– Как можно! Летать к иным звездам и верить в создателя Вселенной!
– Очень легко, – обиделась Лючия. – Ты допускаешь, что разум может развиться настолько, что переживет сжатие Вселенной и новый Большой Взрыв?
– Допускаю, – ответил Уолр, подумав. – Я верю в разум.
– Ну вот. Тогда этот разум может контролировать процесс создания Вселенной и опекать иные разумные виды.
Уолр вздохнул.
– Оказывается, я очень мало знаю про католиков… Хорошо, то есть ты хочешь сказать, что Ракс – агенты существа или существ, существующих с начала времен, с предыдущего цикла Вселенной?
– Ага.
– Возможно, – согласился Уолр. – Я заморю червячка?
Лючия кивнула.
Уолр извлек из кармана шорт пакет с серыми высушенными ленточками и стал задумчиво их жевать. Мелкие крошки падали ему на подбородок.
– Древний разум… его слуги… Да, твое поэтичное сравнение с ангелами оправданно. Интересная версия, я ее обдумаю.
– Ты специально ко мне пришел, да? – спросила Лючия. – Тебе нужен кто-то, слушающий тебя и говорящий всякие глупости, чтобы дать толчок к размышлениям?
Уолр довольно заурчал.
– И ты не склонен делиться своими догадками с кем-то поумнее. Поэтому выбрал меня.
Халл склонил голову на плечо, что при его короткой шее было не так-то просто. Посмотрел на Лючию внимательно.
Глаза у девушки были покрасневшими, веки чуть припухшими.
– Кто тебя обидел, милая? Алекс?
– Да ну их обоих! – выпалила Лючия.
– Матиас, – кивнул Уолр. – Ты влюбилась в красавчика-старпома, а он увлечен… ангелом.
Лючия промолчала.
– Я бы не грустил на твоем месте, – сказал Уолр. – Как говорят у нас – Ниалл хэн’гги гредег ун гюфлюм. Что означает… в общем, что он от тебя не уйдет.2
– Я знаю ксено, – пробормотала Лючия.
– Ракс не высаживаются на планеты, – продолжал Уолр. – Ракс не задерживаются на кораблях. Ксения вернется в свой мир, и они с Матиасом больше никогда не встретятся.
– Ну и что? Он ее любит!
– Любовь лечится расстоянием и временем, – фыркнул Уолр. – Не переживай, детка. Если тебе так нужен этот молодой человек – ты его добьешься.
Лючия порывисто вскочила, подбежала к Уолру и чмокнула его в щеку.
– Спасибо, Уолр! Ты… ты такой добрый!
– Я такой, – горделиво сказал Уолр. – Я умный, добрый и веселый.
* * *
Горчаков жестом указал Матиасу и Ксении на кресла. В малой кают-компании они были втроем, впрочем, тут нечасто собирались в большем составе. Сам командир отправился к бару, налил себе и старшему помощнику немного коньяка в бокалы.
– Если ты сегодня до ночи не объяснишь мне свои действия – я тебе хвост во сне обрежу.
– Он и так обрезан, глупая обезьяна!
– Под корень, – ответила Анге. – И не обижайся, если случайно зацеплю и твои причиндалы.
* * *
Уолр вошел на камбуз, будто большой добродушный кусок меха – очень объемный кусок меха. Лючия, стоявшая за столом и изучавшая три утиные тушки, покосилась на представителя Халл-три и спросила:
– Ты чего такой пушистый?
– Рефлекторно, – ответил Уолр, поставил рядом стул и стал с любопытством наблюдать за действиями Лючии. Та как раз вывалила из трех пакетов в кастрюлю сублимированные яблоки и залила их водой. – Когда наш народ волнуется, шерсть встает дыбом. Таким образом мы стремимся устрашить противника и очаровать самку.
– Если бы мы были одного вида, я бы решила, что ты очаровываешь меня, – сказала Лючия.
– В случае людей и Халл совокупление возможно, – веско сказал Уолр. – Я знаю несколько случаев. Но это очень странно, бессмысленно и вряд ли доставит нам удовольствие. Конечно, если ты настаиваешь…
– Нет-нет, – торопливо сказала Лючия. – Да ты что. Я пошутила!
Уолр фыркнул.
– Моя любовь к человекам… нет, неправильно, к людям, носит скорее интеллектуальный характер. Хотя, признаюсь, в ней есть и определенный эротический подтекст, но…
– Уолр! – громко сказала Лючия. – Я сейчас кину в тебя уткой. А она еще не разморозилась до конца!
– Молчу, – сказал Уолр. – Лучше я попробую эту замечательную птицу. Конечно, больше всего я бы хотел съесть ласточку. Ласточку-разлучницу, что обидела крота, спасшего Дюймовочку…
– А у вас есть птицы?
Уолр кивнул:
– У нас есть птицы и традиция употребления их в пищу.
– Но как? – заинтересовалась девушка.
– Наши птицы часто гнездятся на земле. Юные охотники осторожно подкапываются под гнездо и…
Уолр щелкнул челюстями.
– Обычно достается только гнездо. Но оно вкусное, из свежих листьев, склеенных пикантным пометом. И яйца, когда идет сезон гнездования. Но если птица спит…
– О, Боже, – сказала Лючия. – Что ты делаешь? Ты меня выводишь из зоны комфорта? Уолр?
– Скорее себя, – вздохнул Уолр. – Меня огорчило то, что рассказала Прима.
– Про войну на Соргосе? Или то, что мы туда летим?
– О нет, нет… – Уолр развел руками. – Выправление реальности цивилизацией Ракс.
– Ты жалеешь миллионы миров, которые развивались, а потом были стерты? Миллиарды жизней, миллиарды разумных существ, которые мечтали, любили, творили, а потом исчезли из реальности – и все их надежды, радости, слезы и сомнения превратились в ничто?
– Как красиво! – восхитился Уолр. – В тебе дремлет поэт, моя милая! Нет-нет. И не это даже. Я в ужасе, Лючия. Я всю жизнь был горд тем, что мы – мирные. Ну не только мы, остальные виды тоже… Да, мы порой деремся между собой в брачных играх. Случаются убийства. Молодь, как положено, с аппетитом пожирает друг друга и прячется от взрослых, которые тоже не прочь полакомиться безмозглыми личинками. Но мы мирные! У нас давным-давно нет войн! И вдруг оказывается – это не наше достоинство, это результат… селекции? Контроля? Прямого вмешательства! Мы тоже могли совершать массовые убийства, завоевывать другие миры!
– А я ничего ужасного в этом не вижу, – сказала Лючия, начиняя птицу дольками яблок. – Вот, скажем, ребенок – он тоже не понимает, что хорошо и что плохо. Родители ему объясняют. «Джордж, не бей Питера!» «Энн, не дергай за косичку Натаниэля!» «Сэмми, не мучай собачку!» И постепенно дети понимают, что хорошо, а что плохо. Вот и у цивилизации есть такой период, когда она еще не разобралась, как себя вести. Ракс нам всем помогали? Ну и спасибо им.
– Меня смущает их мощь, – задумчиво сказал Уолр. – Интеллектуальная, прежде всего. Рано или поздно наши ученые поймут, как работает движитель Ракс. Но как можно предвидеть последствия, устраняя из реальности какую-то мелочь? Взорвать звезду – легко! Пуфф! Даже Халл-один на это способны. Но как изучить историю, понять, какое событие или какая особь опасна – и устранить ее точечно? Немыслимо, Лючия, немыслимо! Вычислительная мощь превосходит мое понимание.
– Но они же это делают… – рассеянно сказала Лючия, отправляя уток в духовку. Ввела программу приготовления. – Вкусно будет. Наверное. Я так скоро научусь готовить, мама обрадуется…
– Делают, – признал Уолр. – Но кто же они все-таки такие? Если пестуют все остальные цивилизации, то как сами преодолели порог развития? Откуда у них столько знаний? Почему они остановили свое развитие, собственную экспансию во Вселенной? Понятно, зачем – чтобы иметь возможность безбоязненно править реальность. Но почему, почему судьба иных видов для них дороже собственной? Это неправильно! Члены Соглашения дружны, и это прекрасно, но мы имеем разные интересы и спорим о них!
– Ну… – Лючия вытерла руки и села напротив крота. – Может быть, они – ангелы?
– Чего? – Уолр ошарашенно уставился на нее. – Ангелы… мифические существа, помощники и слуги Бога – мифического существа, создавшего Вселенную?
– Угу, – Лючия кивнула.
– Ты веришь в Бога?
– Я католичка, – обиделась Лючия.
– Ты вроде как итальянка.
– Это одно и то же!
Уолр воздел лапы к потолку.
– Как можно! Летать к иным звездам и верить в создателя Вселенной!
– Очень легко, – обиделась Лючия. – Ты допускаешь, что разум может развиться настолько, что переживет сжатие Вселенной и новый Большой Взрыв?
– Допускаю, – ответил Уолр, подумав. – Я верю в разум.
– Ну вот. Тогда этот разум может контролировать процесс создания Вселенной и опекать иные разумные виды.
Уолр вздохнул.
– Оказывается, я очень мало знаю про католиков… Хорошо, то есть ты хочешь сказать, что Ракс – агенты существа или существ, существующих с начала времен, с предыдущего цикла Вселенной?
– Ага.
– Возможно, – согласился Уолр. – Я заморю червячка?
Лючия кивнула.
Уолр извлек из кармана шорт пакет с серыми высушенными ленточками и стал задумчиво их жевать. Мелкие крошки падали ему на подбородок.
– Древний разум… его слуги… Да, твое поэтичное сравнение с ангелами оправданно. Интересная версия, я ее обдумаю.
– Ты специально ко мне пришел, да? – спросила Лючия. – Тебе нужен кто-то, слушающий тебя и говорящий всякие глупости, чтобы дать толчок к размышлениям?
Уолр довольно заурчал.
– И ты не склонен делиться своими догадками с кем-то поумнее. Поэтому выбрал меня.
Халл склонил голову на плечо, что при его короткой шее было не так-то просто. Посмотрел на Лючию внимательно.
Глаза у девушки были покрасневшими, веки чуть припухшими.
– Кто тебя обидел, милая? Алекс?
– Да ну их обоих! – выпалила Лючия.
– Матиас, – кивнул Уолр. – Ты влюбилась в красавчика-старпома, а он увлечен… ангелом.
Лючия промолчала.
– Я бы не грустил на твоем месте, – сказал Уолр. – Как говорят у нас – Ниалл хэн’гги гредег ун гюфлюм. Что означает… в общем, что он от тебя не уйдет.2
– Я знаю ксено, – пробормотала Лючия.
– Ракс не высаживаются на планеты, – продолжал Уолр. – Ракс не задерживаются на кораблях. Ксения вернется в свой мир, и они с Матиасом больше никогда не встретятся.
– Ну и что? Он ее любит!
– Любовь лечится расстоянием и временем, – фыркнул Уолр. – Не переживай, детка. Если тебе так нужен этот молодой человек – ты его добьешься.
Лючия порывисто вскочила, подбежала к Уолру и чмокнула его в щеку.
– Спасибо, Уолр! Ты… ты такой добрый!
– Я такой, – горделиво сказал Уолр. – Я умный, добрый и веселый.
* * *
Горчаков жестом указал Матиасу и Ксении на кресла. В малой кают-компании они были втроем, впрочем, тут нечасто собирались в большем составе. Сам командир отправился к бару, налил себе и старшему помощнику немного коньяка в бокалы.