Право на месть
Часть 3 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А вы как же выжили? Как получилось? – глухо спросил Добрынин, слушая этот рассказ и чувствуя, как в глубине души его вновь рождается притухшее было пламя ярости и бешенства…
– Мы мобильные отряды, – пояснил Паникар из своего угла. – С самого начала, как Убежище обложили – сумели выбраться. Через тот самый дом выбрались, под которым Большой спортзал. А там уже через элеваторную зону, через локалки, через лесок – и вышли… Потеребили мы их, конечно, от души. Человек тридцать положили. Вся снаряга эта – броня, разгрузы, демроны – все с них и содрали.
Данил аж крякнул от удивления. Молодые пацаны, без опыта – тридцать человек?
– А потеряли сколько?
Ребята молчали, уткнувшись носами в пол.
– Девять человек. А в последней стычке – Герман лег, – сказал, наконец, Батарей. Вздохнул судорожно… – Сначала ногу картечью раздробили… Так он пулемет взял, гранат, и отход прикрывать остался. Мы по бетонке через Сердобу[2] отходили, вот он возле моста и засел. С полчаса держался – мы все слышали… А там уж они БТР подогнали. Тот как из КПВТ ударил – и не стало Германа…
– Герман с вами был? Тогда понятно… – печально усмехнувшись, кивнул Данил. Дядька Герман, битый волк, понял, что Убежищу недолго осталось, и решил сохранить хоть кого-то. Потому и вывел молодых пацанов наружу. А уж девушек и женщин, наверно, не успел или не смог… Да и куда их уводить?.. – Кто же старшим за него остался?
– Плюшкин. Он себя настоящим командиром показал. Народ ободрял, не спал почти, не ел – все людям. Вот кто бы мог подумать, а? Жмот такой – а как геройски себя вел!.. – недоумевая, развел руками Батарей. – Я помню, ты его всегда щемил. И тот раз помню, когда за ремень на крюк повесил… А вот поди ж ты…
Добрынин печально усмехнулся, припоминая. Пашка имел в виду тот случай, когда Плюшкин пытался всучить им с Санькой штопаные ОЗК для выхода на поверхность – но не преуспел по причине повисания за брючный ремень на батарейном крюке, торчащем из стены складского помещения. Долго потом орал, звал на помощь, пока на складе полковник не объявился и не вывел своего зама из затруднительного положения. А как же иначе с этим товарищем было поступать? Сталкер, выходя на поверхность – жизнью рискует. Нечего всякую дрянь всучивать. Вот Данил и вспылил тогда…
– Они сутки почти держались, – добавил Халява, сидящий на лавке у стены. – И все время он на острие был. Мешки таскал вместе со всеми, когда центральный ход перегораживали… Спину сорвал, крючком ходил, за поясницу хватался – и все равно… Ранило его дважды, второй раз чуть ногу не оторвало – а он только жгутом перемотал – и снова в бой!..
– Вы-то откуда знаете?.. Вы же к тому времени из окружения вышли…
– Оттуда потом Серега прорвался. Гордей. Перед самым концом, – кивнул Артем на молодого парнишку, внимательно слушающего рассказ и не отрывающего глаз от уника. – Он и рассказал…
Гордей оживился.
– Да, я сам видел, точно. Стреляет, стреляет, потом откинется, жгут только потуже затянет – и опять палить! Кричит только: «Воды дайте!» Хлебнет – и опять к амбразуре. А они, суки, танк с цепи спустили. Он вкругаля объехал – КПВ наши они все равно боялись, – через территорию детсада прошел, и прямой наводкой по главному-то входу и вдарил. Осколочно-фугасным. Мешки раскидало и всех, кто за ними сидел – насмерть…
– Так какого же хрена вы наружу вылезли?! – неожиданно даже для самого себя заорал, срываясь, Добрынин. Не выдержал, представив, как бьет по уложенным аккуратными стопами мешкам снаряд, как летят они во все стороны, как падают на землю люди… – Почему под землей не сидели?! Ведь каждый коридор, каждую лестницу можно было в крепость превратить!
– Они газ какой-то пустили через вентиляцию – фильтры ему не помеха… – понурился Сергей. – Пока защиту напялили, да пока наружу вылезли – эх и полегло народа… Вот и пришлось снаружи драться.
– А что они творили тут… – вздохнул Батарей. – Стенку с отметинами видел? Туда стариков ставили и вообще всех кто старше сорока. И в упор, с крупнокалиберного… Месиво…
– И что же? И всех так же?
– Нет, не всех. Кого-то в эшелон погрузили, увезли.
И безумная надежда блеснула вдруг перед Данилом…
– Иринка?.. Ольга?..
– Их не видел, точно не скажу, – помотал головой Пашка. – Но все может быть… Если при штурме не погибли – значит увезли. Они ведь всех кто помоложе – всех забрали. Сестру мою забрали. У Лехи Паникара, у Хирурга – подруг увезли. У Гришки Букаша – двух братишек, пацаны еще сопливые. У Немого – жену. И Монах тоже без невесты остался. И еще многих забрали – целая толпа была, человек семьдесят, кого в теплушки грузили. Мы с развалин завода смотрели – а помешать не могли… – Батарей скривился и сжал зубы так, что побелели скулы. – Накрыли б нас одним залпом… Только и оставалось – кулаки сжимать да выть от бешенства… Искать надо… Я б зубами горла грыз – да где ж их теперь найдешь?..
И глядя, как кивают словам Пашки те, кого он называл, Данил чувствовал, как та самая уверенность, что испытал он недавно, и которая, казалось, ушла безвозвратно – возвращается вновь. Теперь он не один. Не последний. Теперь с ним – девятнадцать бойцов. Казалось бы – осколки… Но из осколков этих можно вылепить единый стальной кулак, сплоченную команду, подчиненную одной цели – разыскать Братство и воздать должное тем, кто принес горе их дому.
– Эх и много же они выгребли… – горько усмехаясь, рассказывал тем временем Батарей. – Три состава подходило. Нефтебазу, правда, почти не тронули, одну цистерну только слили…
– Нефтебаза цела?.. – удивился Добрынин. Вот это по меньшей мере странно! Соляра ценится очень высоко – а тут такие залежи… – Почему?!
– А кто знает? Может тары не было, может еще какая причина… – пожал плечами Пашка. – Но уж с войсковых складов сколько забрали – это же жуть просто! Грузовиками везли!
– А войсковых? Тоже?.. Под корень?
– Войсковые к нам на это время переселились – вместе и жить проще… – ответил Паникар. – Суточные наряды только высылали склады охранять, а убежище свое закрыли пока.
– И что же… Они грузовиками везли – а вы смотрели?
– Да они такой мост вдоль всей дороги провесили – попробуй подойди! Всю трассу обезопасили!.. Тебя-то не было тут, ты не видел… – усмехнулся Пашка. – А нас человек тридцать, может чуть больше – что мы могли сделать? Без дела не сидели, конечно, нет… Так… куснем – отойдем, куснем – отойдем. Сразу-то не подойдешь, надо проходы искать. Там народу кишело – патрули, караулы… Пулеметчики на крышах, снайпера замаскированные, мобильные группы. Сунься только…
– Когда ушли? – спросил Данил.
– С месяц. Надоело им нас вылавливать. Утром наблюдатель прибегает – Халява тогда, кажись, стоял… Говорит – поезд подошел, последние грузятся…
– Да, я стоял, – кивнул Артем. – Они со стороны Ртищева подошли – а укатили в сторону Пензы. И с людьми нашими, из Убежища, паровоз туда же ушел…
– Я был в той стороне, – не поверил Данил. – Там же яма… Как они прошли?
– У них хрень какая-то хитрая есть, типа переносного моста. Платформа метров тридцать длиной – и кран, – пояснил Паникар. – Подходит ремонтная платформа, краном сгружает этот мост, ремонтники рельсы сцепляют. Поезд проходит. Вторая платформа, что с конца бронепоезда, этот мост назад загружает. И все, можно двигать… Мы потом сразу разведку выслали в Убежище. Жребий бросали, кому идти – думали – засада там, опять смертников посылаем. Но нет, они и правда ушли.
– Вот с тех пор так и живем, – вздохнул Батарей. – Склады потихоньку растаскиваем, насосы включаем, водички накачать… Дизеля-то полно, можно жизнь наладить… Но вот с припасами – беда. Как быть?
– Каравана ждать надо. Торговые караваны ближе к зиме пойдут… – подал голос Букаш. – Соляра в цене, обменяем.
– Фильтров тоже надо. И патронов, – поддержал Паникар.
– И у войсковых еще пошарить. Дальние ангары почти не смотрели…
– А вы или сидеть тут собрались? – недобро прищурившись, пресек этот обмен мнениями Добрынин.
Ребята зашумели.
– А есть варианты?
– Что предлагаешь?
– Куда идти-то? Да еще и в зиму…
– Слышь, Батарей… – Данил жестко, в упор, уставился на Пашку. – Ты же только что зубами рвать хотел – только бы добраться… И чего? Зимовать собрался, на печи жопу греть?
– А я от своих слов и не отказываюсь, – вернул тот недобрый взгляд. – Да только где их искать? Ты – знаешь?
Добрынин, глядя на Батарея, горько усмехнулся. Изменился Пашка. За три месяца изменился до неузнаваемости. Куда только веселая безбашенность, куда бурлящая энергия – куда все делось? Да и остальные тоже изменились. Двадцати еще пацанам нет, некоторым и того меньше – а хмурые сидят, сосредоточенные. Не дети – воины. Бойцы. Смотрят напряженно… И ожидание в глазах – а вдруг есть еще надежда?.. Вдруг…
– Знаю, – помедлив немного, обводя взглядом смотрящих на него во все глаза пацанов, ответил Данил. – Мы когда со Шреком уходили – я того Профессора попытал немного. Соловьем пел. Все координаты, всю подноготную сказал. И все – здесь, – он постучал себя согнутым пальцем по лбу. – Найдем, не сомневайтесь. Не так уж и далеко тут, как оказалось…
Пауза – и словно взрыв подбросил пацанов на ноги!
– Ну, командир… Вот за это – спасибо!
– Вот новость!..
– Да это же охренеть можно!..
– Мочканём ублюдков!..
– Да мы ноги сотрем – но до них доберемся! – подытожил общее настроение Батарей. – А то сидим тут, что делать – хрен его знает. Помирать готовимся… Где ж ты раньше-то был?
– Я уже неделю тут сижу. И как до сих пор вас не нашел – не понимаю, – усмехнулся Данил. Пацаны радовались так, будто знание координат Братства уже обеспечивало им победу… – Правда, я в своем схроне торчал, к Убежищу всего пару раз наведался… Но записки я тут оставил. На такой случай и надеялся – вдруг кто уцелел?
– Записки твои мы нашли, – кивнул Паникар. – Но кто же знал, что это не замануха? Они нас по всему городу как тараканов гоняли, суки! Очень уж мы их разозлили. Тридцать человек на тот свет проводили – это как?.. Мы и спаслись только – окрестности как свои пять пальцев знаем. Отрываемся, по городу кружим, уходим в леса… Три раза в засады попадали! И уж думаем – ну все, ушли, тихо вокруг. Ходим вокруг Убежища, смотрим – там уже псы шарятся и выродки тела подъедают… Идем внутрь – может осталось хоть что на складах!.. Жрать охота, воды нет… А они, твари, секрет устраивают на подходе – и мочат нас как крыс. Шестерых положили!
– И это еще немного, – кивнул Данил. – В засаду попали – обычно все ложатся…
– Ну, мы-то тоже не дураки, – усмехнулся Паникар. – Напролом не лезли. Подойдем осторожно, вышлем разведку – а группа прикрытия наготове, ждет. Полковник, все же, учил кой-чему… не так как вас, конечно, но и мы не лыком шиты…
– А теперь и еще подучиться придется, – кивнул Данил. – И подучиться, и поработать… Чтобы с Братством бодаться – большие силы нужны!
– Да неплохо бы… – усмехнулся, массируя нос, Батарей. Именно ему в недавней схватке довелось выловить коленом в голову. – Ты бы поучил нас так руками махать… Всегда пригодится.
– План-то есть уже? – спросил, подобравшись поближе, Халява. – Мы ведь одни с Братством не справимся, сам должен понимать…
– Нет пока конкретных планов, – сказал Добрынин. – Мысли – есть… Но даже если помощь не найдем – неужели отступимся, а?
Артем помотал головой, но и в его глазах и в глазах сидящих вокруг ребят Данил все ж успел заметить тени сомнений. Оно и понятно. Силы слишком уж не равны.
– В прямом бою – это ежу понятно, не справимся. Но… Нормальные герои всегда идут в обход – слыхали такую поговорку?
Пацаны заулыбались, ухмыляясь.
– Тут мозгами шевелить надо. Придумаем что-нибудь… – обнадежил Добрынин. – У нас барахла осталось немало… А на нефтебазе – дизельное топливо плещется. Я правда не понимаю, почему его не взяли – но это нам на руку! Топливо нынче в дефиците – а у нас его море.
– Чью помощь-то? Где ее искать против такой махины? – спросил Ставр. – Братство! Да они только к нам человек триста выслали на броне! А сколько на базе осталось?! Как воевать?
– А помните, я вам буквально с час назад про мужика рассказал, которого мы по пути повстречали? Про Сказочника? Так вот он говорил, что в Пензе выжившие есть. И даже более того – есть там какой-то мужик, который моим родственником может оказаться, – сказал Данил. – Зовут его Зоолог. Вдруг поможет…
– Все верно, – кивнул Батарей. – Нам сейчас любая помощь ко двору придется. Заранее надо обмозговать, цели наметить, планы…
– Хватит на одном месте сидеть – пора уже хоть что-то делать, – поддержал его Паникар. – Так может устроим мозговой штурм? Прямо сейчас! Любые предложения, любые идеи – все в общий котел. Есть у кого мысли?..
Нужен был лишь толчок. Дело, наконец, стронулось с мертвой точки. Похоже, с появлением Добрынина, надежда, совсем было угасшая в их сердцах, разгорелась с новой силой. Они уже успели увидеть смерть, испытать горечь потерь, страх, боль и отчаяние – но не смирились. Пусть теперь обсудят, прикинут, спланируют… Пусть обдумают, как с наименьшими потерями взять врага, ухватить его зубами за горло, пустить ему кровь.
Данил откинулся на спинку стула, словно отодвигаясь от обсуждения, уходя в тень. Паникар с Батареем явно верховодили тут, в уже сложившейся за это время группе. И хотя Добрынин со своим, несоизмеримым с их, боевым опытом, по-прежнему являлся непререкаемым авторитетом – он, как и старые заслуженные бойцы в таких вот воинских коллективах, давал высказаться молодежи. Так всегда было – и так должно было быть. И прежде всего чтобы молодежь училась на своих ошибках, набиралась собственного опыта, а не глядела в рот старшим и более опытным товарищам. Опытный боец, матёрый волк, всегда подчинит себе волчат – хотя бы только из своего авторитета. Ему просто побоятся возражать, испугавшись показаться бестолковыми, ничего не соображающими в сложившейся ситуации сопляками. И, боясь возразить, выполнят любой приказ – но разве нужны в боевой группе такие не имеющие своего мнения, безынициативные болванчики? Спаянная, сработавшаяся группа тем и хороша, что каждый старается для победы в меру своих сил и своего ума. Думает, как бы получше выполнить приказ – но и чувствует при этом, разграничивает ситуации, понимает, когда нужна личная инициатива и когда приказ нужно выполнить быстро и четко, без лишних рассуждений.
На обсуждение, обсасывание и разработку планов потратили весь оставшийся день. Спорили, ругались, орали друг на друга, делились на группы, где у каждого были свои мнения – и все же за поддержкой пацаны обращались именно к нему.
Поздно вечером план, наконец, составился.
Решили так.
– Мы мобильные отряды, – пояснил Паникар из своего угла. – С самого начала, как Убежище обложили – сумели выбраться. Через тот самый дом выбрались, под которым Большой спортзал. А там уже через элеваторную зону, через локалки, через лесок – и вышли… Потеребили мы их, конечно, от души. Человек тридцать положили. Вся снаряга эта – броня, разгрузы, демроны – все с них и содрали.
Данил аж крякнул от удивления. Молодые пацаны, без опыта – тридцать человек?
– А потеряли сколько?
Ребята молчали, уткнувшись носами в пол.
– Девять человек. А в последней стычке – Герман лег, – сказал, наконец, Батарей. Вздохнул судорожно… – Сначала ногу картечью раздробили… Так он пулемет взял, гранат, и отход прикрывать остался. Мы по бетонке через Сердобу[2] отходили, вот он возле моста и засел. С полчаса держался – мы все слышали… А там уж они БТР подогнали. Тот как из КПВТ ударил – и не стало Германа…
– Герман с вами был? Тогда понятно… – печально усмехнувшись, кивнул Данил. Дядька Герман, битый волк, понял, что Убежищу недолго осталось, и решил сохранить хоть кого-то. Потому и вывел молодых пацанов наружу. А уж девушек и женщин, наверно, не успел или не смог… Да и куда их уводить?.. – Кто же старшим за него остался?
– Плюшкин. Он себя настоящим командиром показал. Народ ободрял, не спал почти, не ел – все людям. Вот кто бы мог подумать, а? Жмот такой – а как геройски себя вел!.. – недоумевая, развел руками Батарей. – Я помню, ты его всегда щемил. И тот раз помню, когда за ремень на крюк повесил… А вот поди ж ты…
Добрынин печально усмехнулся, припоминая. Пашка имел в виду тот случай, когда Плюшкин пытался всучить им с Санькой штопаные ОЗК для выхода на поверхность – но не преуспел по причине повисания за брючный ремень на батарейном крюке, торчащем из стены складского помещения. Долго потом орал, звал на помощь, пока на складе полковник не объявился и не вывел своего зама из затруднительного положения. А как же иначе с этим товарищем было поступать? Сталкер, выходя на поверхность – жизнью рискует. Нечего всякую дрянь всучивать. Вот Данил и вспылил тогда…
– Они сутки почти держались, – добавил Халява, сидящий на лавке у стены. – И все время он на острие был. Мешки таскал вместе со всеми, когда центральный ход перегораживали… Спину сорвал, крючком ходил, за поясницу хватался – и все равно… Ранило его дважды, второй раз чуть ногу не оторвало – а он только жгутом перемотал – и снова в бой!..
– Вы-то откуда знаете?.. Вы же к тому времени из окружения вышли…
– Оттуда потом Серега прорвался. Гордей. Перед самым концом, – кивнул Артем на молодого парнишку, внимательно слушающего рассказ и не отрывающего глаз от уника. – Он и рассказал…
Гордей оживился.
– Да, я сам видел, точно. Стреляет, стреляет, потом откинется, жгут только потуже затянет – и опять палить! Кричит только: «Воды дайте!» Хлебнет – и опять к амбразуре. А они, суки, танк с цепи спустили. Он вкругаля объехал – КПВ наши они все равно боялись, – через территорию детсада прошел, и прямой наводкой по главному-то входу и вдарил. Осколочно-фугасным. Мешки раскидало и всех, кто за ними сидел – насмерть…
– Так какого же хрена вы наружу вылезли?! – неожиданно даже для самого себя заорал, срываясь, Добрынин. Не выдержал, представив, как бьет по уложенным аккуратными стопами мешкам снаряд, как летят они во все стороны, как падают на землю люди… – Почему под землей не сидели?! Ведь каждый коридор, каждую лестницу можно было в крепость превратить!
– Они газ какой-то пустили через вентиляцию – фильтры ему не помеха… – понурился Сергей. – Пока защиту напялили, да пока наружу вылезли – эх и полегло народа… Вот и пришлось снаружи драться.
– А что они творили тут… – вздохнул Батарей. – Стенку с отметинами видел? Туда стариков ставили и вообще всех кто старше сорока. И в упор, с крупнокалиберного… Месиво…
– И что же? И всех так же?
– Нет, не всех. Кого-то в эшелон погрузили, увезли.
И безумная надежда блеснула вдруг перед Данилом…
– Иринка?.. Ольга?..
– Их не видел, точно не скажу, – помотал головой Пашка. – Но все может быть… Если при штурме не погибли – значит увезли. Они ведь всех кто помоложе – всех забрали. Сестру мою забрали. У Лехи Паникара, у Хирурга – подруг увезли. У Гришки Букаша – двух братишек, пацаны еще сопливые. У Немого – жену. И Монах тоже без невесты остался. И еще многих забрали – целая толпа была, человек семьдесят, кого в теплушки грузили. Мы с развалин завода смотрели – а помешать не могли… – Батарей скривился и сжал зубы так, что побелели скулы. – Накрыли б нас одним залпом… Только и оставалось – кулаки сжимать да выть от бешенства… Искать надо… Я б зубами горла грыз – да где ж их теперь найдешь?..
И глядя, как кивают словам Пашки те, кого он называл, Данил чувствовал, как та самая уверенность, что испытал он недавно, и которая, казалось, ушла безвозвратно – возвращается вновь. Теперь он не один. Не последний. Теперь с ним – девятнадцать бойцов. Казалось бы – осколки… Но из осколков этих можно вылепить единый стальной кулак, сплоченную команду, подчиненную одной цели – разыскать Братство и воздать должное тем, кто принес горе их дому.
– Эх и много же они выгребли… – горько усмехаясь, рассказывал тем временем Батарей. – Три состава подходило. Нефтебазу, правда, почти не тронули, одну цистерну только слили…
– Нефтебаза цела?.. – удивился Добрынин. Вот это по меньшей мере странно! Соляра ценится очень высоко – а тут такие залежи… – Почему?!
– А кто знает? Может тары не было, может еще какая причина… – пожал плечами Пашка. – Но уж с войсковых складов сколько забрали – это же жуть просто! Грузовиками везли!
– А войсковых? Тоже?.. Под корень?
– Войсковые к нам на это время переселились – вместе и жить проще… – ответил Паникар. – Суточные наряды только высылали склады охранять, а убежище свое закрыли пока.
– И что же… Они грузовиками везли – а вы смотрели?
– Да они такой мост вдоль всей дороги провесили – попробуй подойди! Всю трассу обезопасили!.. Тебя-то не было тут, ты не видел… – усмехнулся Пашка. – А нас человек тридцать, может чуть больше – что мы могли сделать? Без дела не сидели, конечно, нет… Так… куснем – отойдем, куснем – отойдем. Сразу-то не подойдешь, надо проходы искать. Там народу кишело – патрули, караулы… Пулеметчики на крышах, снайпера замаскированные, мобильные группы. Сунься только…
– Когда ушли? – спросил Данил.
– С месяц. Надоело им нас вылавливать. Утром наблюдатель прибегает – Халява тогда, кажись, стоял… Говорит – поезд подошел, последние грузятся…
– Да, я стоял, – кивнул Артем. – Они со стороны Ртищева подошли – а укатили в сторону Пензы. И с людьми нашими, из Убежища, паровоз туда же ушел…
– Я был в той стороне, – не поверил Данил. – Там же яма… Как они прошли?
– У них хрень какая-то хитрая есть, типа переносного моста. Платформа метров тридцать длиной – и кран, – пояснил Паникар. – Подходит ремонтная платформа, краном сгружает этот мост, ремонтники рельсы сцепляют. Поезд проходит. Вторая платформа, что с конца бронепоезда, этот мост назад загружает. И все, можно двигать… Мы потом сразу разведку выслали в Убежище. Жребий бросали, кому идти – думали – засада там, опять смертников посылаем. Но нет, они и правда ушли.
– Вот с тех пор так и живем, – вздохнул Батарей. – Склады потихоньку растаскиваем, насосы включаем, водички накачать… Дизеля-то полно, можно жизнь наладить… Но вот с припасами – беда. Как быть?
– Каравана ждать надо. Торговые караваны ближе к зиме пойдут… – подал голос Букаш. – Соляра в цене, обменяем.
– Фильтров тоже надо. И патронов, – поддержал Паникар.
– И у войсковых еще пошарить. Дальние ангары почти не смотрели…
– А вы или сидеть тут собрались? – недобро прищурившись, пресек этот обмен мнениями Добрынин.
Ребята зашумели.
– А есть варианты?
– Что предлагаешь?
– Куда идти-то? Да еще и в зиму…
– Слышь, Батарей… – Данил жестко, в упор, уставился на Пашку. – Ты же только что зубами рвать хотел – только бы добраться… И чего? Зимовать собрался, на печи жопу греть?
– А я от своих слов и не отказываюсь, – вернул тот недобрый взгляд. – Да только где их искать? Ты – знаешь?
Добрынин, глядя на Батарея, горько усмехнулся. Изменился Пашка. За три месяца изменился до неузнаваемости. Куда только веселая безбашенность, куда бурлящая энергия – куда все делось? Да и остальные тоже изменились. Двадцати еще пацанам нет, некоторым и того меньше – а хмурые сидят, сосредоточенные. Не дети – воины. Бойцы. Смотрят напряженно… И ожидание в глазах – а вдруг есть еще надежда?.. Вдруг…
– Знаю, – помедлив немного, обводя взглядом смотрящих на него во все глаза пацанов, ответил Данил. – Мы когда со Шреком уходили – я того Профессора попытал немного. Соловьем пел. Все координаты, всю подноготную сказал. И все – здесь, – он постучал себя согнутым пальцем по лбу. – Найдем, не сомневайтесь. Не так уж и далеко тут, как оказалось…
Пауза – и словно взрыв подбросил пацанов на ноги!
– Ну, командир… Вот за это – спасибо!
– Вот новость!..
– Да это же охренеть можно!..
– Мочканём ублюдков!..
– Да мы ноги сотрем – но до них доберемся! – подытожил общее настроение Батарей. – А то сидим тут, что делать – хрен его знает. Помирать готовимся… Где ж ты раньше-то был?
– Я уже неделю тут сижу. И как до сих пор вас не нашел – не понимаю, – усмехнулся Данил. Пацаны радовались так, будто знание координат Братства уже обеспечивало им победу… – Правда, я в своем схроне торчал, к Убежищу всего пару раз наведался… Но записки я тут оставил. На такой случай и надеялся – вдруг кто уцелел?
– Записки твои мы нашли, – кивнул Паникар. – Но кто же знал, что это не замануха? Они нас по всему городу как тараканов гоняли, суки! Очень уж мы их разозлили. Тридцать человек на тот свет проводили – это как?.. Мы и спаслись только – окрестности как свои пять пальцев знаем. Отрываемся, по городу кружим, уходим в леса… Три раза в засады попадали! И уж думаем – ну все, ушли, тихо вокруг. Ходим вокруг Убежища, смотрим – там уже псы шарятся и выродки тела подъедают… Идем внутрь – может осталось хоть что на складах!.. Жрать охота, воды нет… А они, твари, секрет устраивают на подходе – и мочат нас как крыс. Шестерых положили!
– И это еще немного, – кивнул Данил. – В засаду попали – обычно все ложатся…
– Ну, мы-то тоже не дураки, – усмехнулся Паникар. – Напролом не лезли. Подойдем осторожно, вышлем разведку – а группа прикрытия наготове, ждет. Полковник, все же, учил кой-чему… не так как вас, конечно, но и мы не лыком шиты…
– А теперь и еще подучиться придется, – кивнул Данил. – И подучиться, и поработать… Чтобы с Братством бодаться – большие силы нужны!
– Да неплохо бы… – усмехнулся, массируя нос, Батарей. Именно ему в недавней схватке довелось выловить коленом в голову. – Ты бы поучил нас так руками махать… Всегда пригодится.
– План-то есть уже? – спросил, подобравшись поближе, Халява. – Мы ведь одни с Братством не справимся, сам должен понимать…
– Нет пока конкретных планов, – сказал Добрынин. – Мысли – есть… Но даже если помощь не найдем – неужели отступимся, а?
Артем помотал головой, но и в его глазах и в глазах сидящих вокруг ребят Данил все ж успел заметить тени сомнений. Оно и понятно. Силы слишком уж не равны.
– В прямом бою – это ежу понятно, не справимся. Но… Нормальные герои всегда идут в обход – слыхали такую поговорку?
Пацаны заулыбались, ухмыляясь.
– Тут мозгами шевелить надо. Придумаем что-нибудь… – обнадежил Добрынин. – У нас барахла осталось немало… А на нефтебазе – дизельное топливо плещется. Я правда не понимаю, почему его не взяли – но это нам на руку! Топливо нынче в дефиците – а у нас его море.
– Чью помощь-то? Где ее искать против такой махины? – спросил Ставр. – Братство! Да они только к нам человек триста выслали на броне! А сколько на базе осталось?! Как воевать?
– А помните, я вам буквально с час назад про мужика рассказал, которого мы по пути повстречали? Про Сказочника? Так вот он говорил, что в Пензе выжившие есть. И даже более того – есть там какой-то мужик, который моим родственником может оказаться, – сказал Данил. – Зовут его Зоолог. Вдруг поможет…
– Все верно, – кивнул Батарей. – Нам сейчас любая помощь ко двору придется. Заранее надо обмозговать, цели наметить, планы…
– Хватит на одном месте сидеть – пора уже хоть что-то делать, – поддержал его Паникар. – Так может устроим мозговой штурм? Прямо сейчас! Любые предложения, любые идеи – все в общий котел. Есть у кого мысли?..
Нужен был лишь толчок. Дело, наконец, стронулось с мертвой точки. Похоже, с появлением Добрынина, надежда, совсем было угасшая в их сердцах, разгорелась с новой силой. Они уже успели увидеть смерть, испытать горечь потерь, страх, боль и отчаяние – но не смирились. Пусть теперь обсудят, прикинут, спланируют… Пусть обдумают, как с наименьшими потерями взять врага, ухватить его зубами за горло, пустить ему кровь.
Данил откинулся на спинку стула, словно отодвигаясь от обсуждения, уходя в тень. Паникар с Батареем явно верховодили тут, в уже сложившейся за это время группе. И хотя Добрынин со своим, несоизмеримым с их, боевым опытом, по-прежнему являлся непререкаемым авторитетом – он, как и старые заслуженные бойцы в таких вот воинских коллективах, давал высказаться молодежи. Так всегда было – и так должно было быть. И прежде всего чтобы молодежь училась на своих ошибках, набиралась собственного опыта, а не глядела в рот старшим и более опытным товарищам. Опытный боец, матёрый волк, всегда подчинит себе волчат – хотя бы только из своего авторитета. Ему просто побоятся возражать, испугавшись показаться бестолковыми, ничего не соображающими в сложившейся ситуации сопляками. И, боясь возразить, выполнят любой приказ – но разве нужны в боевой группе такие не имеющие своего мнения, безынициативные болванчики? Спаянная, сработавшаяся группа тем и хороша, что каждый старается для победы в меру своих сил и своего ума. Думает, как бы получше выполнить приказ – но и чувствует при этом, разграничивает ситуации, понимает, когда нужна личная инициатива и когда приказ нужно выполнить быстро и четко, без лишних рассуждений.
На обсуждение, обсасывание и разработку планов потратили весь оставшийся день. Спорили, ругались, орали друг на друга, делились на группы, где у каждого были свои мнения – и все же за поддержкой пацаны обращались именно к нему.
Поздно вечером план, наконец, составился.
Решили так.