Позывной «Крест»
Часть 55 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты ведешь себя недостойно, брат мой Абу. Прости, но о твоем поведении я вынужден буду доложить Альпаслану, и тогда поговоришь с ним лично.
— Я думаю, мы всегда с ним договоримся. Ведь мы друзья, — невозмутимо ответил чеченец.
В этот момент у Рафаили зазвонил смартфон, и он поспешил ответить:
— Слушаю тебя, Саади. Что-о-о?!
У Рафаили перехватило дыхание, и он машинально засунул трубку обратно, куда-то в широкие полы своего халата. Он сморщился, казалось, его лицо пожелтело еще больше и стало похожим на лимон.
— Что случилось, уважаемый Рафаили? — серьезно спросил Абу.
— Наш благодетель и вождь Альпаслан Челик… убит.
Над реставрированными руинами Ниневии со свистом затарахтели лопасти полицейского вертолета «Робинсон Хеликоптер R44», прилетевшего из Мосула. Тут же из кузова грузовичка, стоящего рядом с «Гелендвагеном», стали выпрыгивать боевики с автоматами. Откуда им было знать, что весь этот пятачок просматривается и, если что, простреливается со всех сторон? Из надежных укрытий за исламистами следили не менее полутора десятков настоящих профессионалов — спецагентов-наемников американского миллиардера Мартина Скейена. Нет, уже меньше. Ведь из старой мастерской за действом наблюдали Виктор и Саломея.
— «Альфа-три», внимание! — послышалось в наушнике Виктора.
— «Альфа-три» принял, — ответил за Джона Виктор и отключил микрофон гарнитуры. — Что ж они медлят? — волновался он, глядя на спящего агента. — Скоро наш перец проснется, а у меня снотворного больше нет. Все, что было в аптечке…
— Есть вот что. — Саломея, сверкнув глазами, показала Лаврову лезвие кинжала.
— Не вздумай! — воскликнул тот. — На твоих руках мало крови?
— Тебе его жалко? — насмешливо спросила девушка.
— Не стоит убивать врага без лишней надобности. Тогда, возможно, когда-нибудь кто-то пожалеет и тебя, — тихо сказал Лавров, и Саломея, не ожидавшая услышать такое от настоящего профессионала, задумалась.
В «Гелендвагене» молодой чеченец Абу утирал слезы:
— Кто его убил? Я их порежу на ремни. Когда?
— Позавчера вечером. Никак не могли связаться со мной, — еще не отойдя от шока, произнес Рафаили.
— Кто убил Челика? — настойчиво повторил Абу сквозь зубы.
— Это какая-то Саломея…
— Какая-то… Я ее знаю. Задавлю суку, — почти прорычал чеченец, сжав кулаки, и костяшки его пальцев побелели.
— Если успеешь. Она сбежала вместе со своим охранником. Их по всей Турции ищут.
Абу успокоился, слезы его высохли. Он, словно бы не обращая внимания на прилетевший вертолет, задумчиво произнес:
— Когда-то я называл Челика дядей… А теперь…
— А теперь прилетел вертолет с покупателем, и нам нужно выполнить свой долг до конца, — уверенно произнес Рафаили. — Обменом займусь лично.
С этими словами гонец повернулся и приоткрыл дверь «Гелендвагена», чтобы выйти наружу. В мгновение ока Абу выхватил откуда-то тонкий, как спица, нож, вонзил его в шею Рафаили и провернул. Гонец захрипел и откинулся спиной назад, толкнув ногой дверь и залив кровью сиденье и рубашку Абу Хамзы. Молодой чеченец забрал тубус с дланью из руки умирающего Рафаили, глаза которого уже застилала смертельная пелена.
— Прости, о достойнейший, но это нужно живым, — улыбнулся убийца и, держа в руках реликвию, вышел из машины.
— Смотри, смотри! Абу Хамза! — удивленно воскликнул Виктор, когда лицо чеченца осветили фары грузовика. — Маленький гаденыш. Двум богам служишь, и ИГИЛу, и «Серым Волкам»?
Совсем близко, в пятидесяти метрах от окошка мастерской, чеченец поднял руки, что-то активно показывая жестами пилоту вертолета. В одной руке Абу Хамза держал тубус с дланью Иоанна Крестителя.
Саломея, скрипнув зубами, взялась за рукоять пистолета.
— Не вздумай, — одернул девушку Лавров, заметив это движение. — Жить надоело?
Через несколько секунд полицейский вертолет еще снизился, продолжая висеть над площадкой; открылась дверь, откуда выбросили веревочную лестницу. Мужчина с широкой спиной и в дорогом костюме начал осторожно спускаться по ней.
В наушнике у Лаврова затараторили команды:
— Внимание, группа! Полный контроль! «Альфа-один», «Альфа-два», «Альфа-четыре», «Альфа-пять», сектор А! Малейшее резкое движение — огонь на поражение. «Альфа-три»…
— «Альфа-три» на связи, — ответил Виктор.
— Лидера под контроль. Малейшее резкое движение — огонь на поражение.
— Слушаюсь, сэр, — был ответ.
Мужчина в костюме наконец ступил на грунт у ворот Адада и повернулся к вожаку исламистов. Это был немолодой человек с лицом нордического типа, пепельно-седой, какими бывают бывшие блондины. Его стальные глаза с невероятно узкими зрачками обычно запоминались сразу и навсегда. Это был миллиардер Мартин Скейен.
— Абу Хамза? Рад тебя видеть, парень, — обратился он к чеченцу.
— Приветствую уважаемого партнера, — сдержанно и даже вежливо, с легким поклоном, ответил Али. — У меня есть то, что вам нужно.
— А что это? — Мартин указал на пятно свежей крови на рубахе чеченца.
— Так, ничего. Барана резал, — пояснил Абу.
— А где Челик? — словно не услышав последних слов, спросил Мартин.
— Альпаслан убит, — без эмоций ответил Хамза.
— Вот как? — поднял брови Скейен, затем после паузы, будто ничего не случилось, добавил: — Просто он мне кое-что пообещал.
— Саломея бежала, но она не опасна. Ее не выпустят из Турции, по крайней мере пока. Длань у меня, и она до нее так и не добралась, — обрубив лишние вопросы и разъяснения, объявил Абу.
Абу прекрасно знал болевую точку Скейена. Как только длань Иоанна Крестителя попала в круг интересов миллиардера, его спецслужбы быстро вычислили, кто из конкурентов наиболее опасен. Светлана Соломина, на вид обыкновенная девушка спортивного телосложения, гимнастка и акробатка, оказалась хранительницей длани. Великолепно подготовленная женщина-боевик, отлично эрудированная и владеющая навыками логического мышления, была как бельмо на глазу. Дошло до того, что Скейен даже носил с собой ее фотографию — своих врагов надо знать в лицо. Но сейчас, похоже, проблема разрешилась сама собой. Тубус был здесь, рядом, и Мартин его уже никому не отдаст.
— Вот люблю умных людей, — улыбнулся миллиардер. — Хорошая замена моему другу Густаву Стурену, мир его праху. Ладно, теперь о деле. Давай длань.
Мартин протянул руку вперед, и Абу в нерешительности огляделся по сторонам.
— Да не робей, мальчик. Ты имеешь дело не с придурками из ООН. Я — серьезный человек. Просто хочу убедиться, что все в порядке. Давай…
Абу Хамза нерешительно протянул тубус миллиардеру. Тот аккуратно, без лишних резких движений взял реликвию и начал рассматривать ее.
— Отдай! — Саломея отчаянно пыталась вырвать винтовку из рук Виктора. — Я его убью! Отдай.
— Успокойся, Светка, что с тобой?
Виктор отложил оружие в сторону.
— Ах, так? — Светлана вынула пистолет из кобуры и направила его в сторону Скейена.
Виктор перехватил ее руку и сжал у кисти. «FN Файв-севен» выпал из нее.
— Не попадешь. Тут метров пятьдесят, — ухмыльнулся он.
Девушка, словно заведенная, достала другой рукой второй пистолет, но его ждала та же участь. Второй «FN Файв-севен» упал рядом с первым. Виктор не отпускал руки девушки.
— Пусти! Пусти! Слышишь? Я все равно его убью.
Виктор посмотрел спутнице в глаза:
— Ты самоубийца?
— Я его убью! — злобно повторила Саломея.
— Окей, — спокойно сказал Виктор, — умрем вместе.
Он сжал запястья девушки в своей ладони. Силы огромной руки Лаврова хватило, чтобы Соломина не могла вырваться.
— Пусти…
— Бесполезно, Свет… Я этими ладонями подковы гну.
Виктор вытащил из кармана наступательную гранату, отогнул усики, вынул чеку зубами и сплюнул.
— Полетаем?..
Глаза девушки распахнулись.
— Ты сумасшедший?
— Не более, чем ты, — невозмутимо ответил Виктор, зажав спусковой рычаг гранаты, не позволяя тем самым механизму сработать. — Стрелять в Скейена сейчас — полное безумие. Длань не вернешь, только погубишь и себя, и меня. Так уж лучше сразу, не думая, взорваться. Вот сейчас отпущу рычажок — и все. Отпустить?
Саломея обмякла от ужаса, и Виктор освободил ее руки. Девушка села на пол. Виктор вставил чеку обратно и загнул усики на место.
— Ну то-то…
Тем временем на улице Мартин Скейен наконец-то рассмотрел тубус.
— Ну что ж, товар хороший, можно купить, — с облегчением вздохнул он и посмотрел куда-то вверх, в сторону вертолета. Оттуда, как по команде, спустили на тросе тяжелый баул с деньгами.
Мартин отстегнул два карабина от ручек громадной сумки.
— Я думаю, мы всегда с ним договоримся. Ведь мы друзья, — невозмутимо ответил чеченец.
В этот момент у Рафаили зазвонил смартфон, и он поспешил ответить:
— Слушаю тебя, Саади. Что-о-о?!
У Рафаили перехватило дыхание, и он машинально засунул трубку обратно, куда-то в широкие полы своего халата. Он сморщился, казалось, его лицо пожелтело еще больше и стало похожим на лимон.
— Что случилось, уважаемый Рафаили? — серьезно спросил Абу.
— Наш благодетель и вождь Альпаслан Челик… убит.
Над реставрированными руинами Ниневии со свистом затарахтели лопасти полицейского вертолета «Робинсон Хеликоптер R44», прилетевшего из Мосула. Тут же из кузова грузовичка, стоящего рядом с «Гелендвагеном», стали выпрыгивать боевики с автоматами. Откуда им было знать, что весь этот пятачок просматривается и, если что, простреливается со всех сторон? Из надежных укрытий за исламистами следили не менее полутора десятков настоящих профессионалов — спецагентов-наемников американского миллиардера Мартина Скейена. Нет, уже меньше. Ведь из старой мастерской за действом наблюдали Виктор и Саломея.
— «Альфа-три», внимание! — послышалось в наушнике Виктора.
— «Альфа-три» принял, — ответил за Джона Виктор и отключил микрофон гарнитуры. — Что ж они медлят? — волновался он, глядя на спящего агента. — Скоро наш перец проснется, а у меня снотворного больше нет. Все, что было в аптечке…
— Есть вот что. — Саломея, сверкнув глазами, показала Лаврову лезвие кинжала.
— Не вздумай! — воскликнул тот. — На твоих руках мало крови?
— Тебе его жалко? — насмешливо спросила девушка.
— Не стоит убивать врага без лишней надобности. Тогда, возможно, когда-нибудь кто-то пожалеет и тебя, — тихо сказал Лавров, и Саломея, не ожидавшая услышать такое от настоящего профессионала, задумалась.
В «Гелендвагене» молодой чеченец Абу утирал слезы:
— Кто его убил? Я их порежу на ремни. Когда?
— Позавчера вечером. Никак не могли связаться со мной, — еще не отойдя от шока, произнес Рафаили.
— Кто убил Челика? — настойчиво повторил Абу сквозь зубы.
— Это какая-то Саломея…
— Какая-то… Я ее знаю. Задавлю суку, — почти прорычал чеченец, сжав кулаки, и костяшки его пальцев побелели.
— Если успеешь. Она сбежала вместе со своим охранником. Их по всей Турции ищут.
Абу успокоился, слезы его высохли. Он, словно бы не обращая внимания на прилетевший вертолет, задумчиво произнес:
— Когда-то я называл Челика дядей… А теперь…
— А теперь прилетел вертолет с покупателем, и нам нужно выполнить свой долг до конца, — уверенно произнес Рафаили. — Обменом займусь лично.
С этими словами гонец повернулся и приоткрыл дверь «Гелендвагена», чтобы выйти наружу. В мгновение ока Абу выхватил откуда-то тонкий, как спица, нож, вонзил его в шею Рафаили и провернул. Гонец захрипел и откинулся спиной назад, толкнув ногой дверь и залив кровью сиденье и рубашку Абу Хамзы. Молодой чеченец забрал тубус с дланью из руки умирающего Рафаили, глаза которого уже застилала смертельная пелена.
— Прости, о достойнейший, но это нужно живым, — улыбнулся убийца и, держа в руках реликвию, вышел из машины.
— Смотри, смотри! Абу Хамза! — удивленно воскликнул Виктор, когда лицо чеченца осветили фары грузовика. — Маленький гаденыш. Двум богам служишь, и ИГИЛу, и «Серым Волкам»?
Совсем близко, в пятидесяти метрах от окошка мастерской, чеченец поднял руки, что-то активно показывая жестами пилоту вертолета. В одной руке Абу Хамза держал тубус с дланью Иоанна Крестителя.
Саломея, скрипнув зубами, взялась за рукоять пистолета.
— Не вздумай, — одернул девушку Лавров, заметив это движение. — Жить надоело?
Через несколько секунд полицейский вертолет еще снизился, продолжая висеть над площадкой; открылась дверь, откуда выбросили веревочную лестницу. Мужчина с широкой спиной и в дорогом костюме начал осторожно спускаться по ней.
В наушнике у Лаврова затараторили команды:
— Внимание, группа! Полный контроль! «Альфа-один», «Альфа-два», «Альфа-четыре», «Альфа-пять», сектор А! Малейшее резкое движение — огонь на поражение. «Альфа-три»…
— «Альфа-три» на связи, — ответил Виктор.
— Лидера под контроль. Малейшее резкое движение — огонь на поражение.
— Слушаюсь, сэр, — был ответ.
Мужчина в костюме наконец ступил на грунт у ворот Адада и повернулся к вожаку исламистов. Это был немолодой человек с лицом нордического типа, пепельно-седой, какими бывают бывшие блондины. Его стальные глаза с невероятно узкими зрачками обычно запоминались сразу и навсегда. Это был миллиардер Мартин Скейен.
— Абу Хамза? Рад тебя видеть, парень, — обратился он к чеченцу.
— Приветствую уважаемого партнера, — сдержанно и даже вежливо, с легким поклоном, ответил Али. — У меня есть то, что вам нужно.
— А что это? — Мартин указал на пятно свежей крови на рубахе чеченца.
— Так, ничего. Барана резал, — пояснил Абу.
— А где Челик? — словно не услышав последних слов, спросил Мартин.
— Альпаслан убит, — без эмоций ответил Хамза.
— Вот как? — поднял брови Скейен, затем после паузы, будто ничего не случилось, добавил: — Просто он мне кое-что пообещал.
— Саломея бежала, но она не опасна. Ее не выпустят из Турции, по крайней мере пока. Длань у меня, и она до нее так и не добралась, — обрубив лишние вопросы и разъяснения, объявил Абу.
Абу прекрасно знал болевую точку Скейена. Как только длань Иоанна Крестителя попала в круг интересов миллиардера, его спецслужбы быстро вычислили, кто из конкурентов наиболее опасен. Светлана Соломина, на вид обыкновенная девушка спортивного телосложения, гимнастка и акробатка, оказалась хранительницей длани. Великолепно подготовленная женщина-боевик, отлично эрудированная и владеющая навыками логического мышления, была как бельмо на глазу. Дошло до того, что Скейен даже носил с собой ее фотографию — своих врагов надо знать в лицо. Но сейчас, похоже, проблема разрешилась сама собой. Тубус был здесь, рядом, и Мартин его уже никому не отдаст.
— Вот люблю умных людей, — улыбнулся миллиардер. — Хорошая замена моему другу Густаву Стурену, мир его праху. Ладно, теперь о деле. Давай длань.
Мартин протянул руку вперед, и Абу в нерешительности огляделся по сторонам.
— Да не робей, мальчик. Ты имеешь дело не с придурками из ООН. Я — серьезный человек. Просто хочу убедиться, что все в порядке. Давай…
Абу Хамза нерешительно протянул тубус миллиардеру. Тот аккуратно, без лишних резких движений взял реликвию и начал рассматривать ее.
— Отдай! — Саломея отчаянно пыталась вырвать винтовку из рук Виктора. — Я его убью! Отдай.
— Успокойся, Светка, что с тобой?
Виктор отложил оружие в сторону.
— Ах, так? — Светлана вынула пистолет из кобуры и направила его в сторону Скейена.
Виктор перехватил ее руку и сжал у кисти. «FN Файв-севен» выпал из нее.
— Не попадешь. Тут метров пятьдесят, — ухмыльнулся он.
Девушка, словно заведенная, достала другой рукой второй пистолет, но его ждала та же участь. Второй «FN Файв-севен» упал рядом с первым. Виктор не отпускал руки девушки.
— Пусти! Пусти! Слышишь? Я все равно его убью.
Виктор посмотрел спутнице в глаза:
— Ты самоубийца?
— Я его убью! — злобно повторила Саломея.
— Окей, — спокойно сказал Виктор, — умрем вместе.
Он сжал запястья девушки в своей ладони. Силы огромной руки Лаврова хватило, чтобы Соломина не могла вырваться.
— Пусти…
— Бесполезно, Свет… Я этими ладонями подковы гну.
Виктор вытащил из кармана наступательную гранату, отогнул усики, вынул чеку зубами и сплюнул.
— Полетаем?..
Глаза девушки распахнулись.
— Ты сумасшедший?
— Не более, чем ты, — невозмутимо ответил Виктор, зажав спусковой рычаг гранаты, не позволяя тем самым механизму сработать. — Стрелять в Скейена сейчас — полное безумие. Длань не вернешь, только погубишь и себя, и меня. Так уж лучше сразу, не думая, взорваться. Вот сейчас отпущу рычажок — и все. Отпустить?
Саломея обмякла от ужаса, и Виктор освободил ее руки. Девушка села на пол. Виктор вставил чеку обратно и загнул усики на место.
— Ну то-то…
Тем временем на улице Мартин Скейен наконец-то рассмотрел тубус.
— Ну что ж, товар хороший, можно купить, — с облегчением вздохнул он и посмотрел куда-то вверх, в сторону вертолета. Оттуда, как по команде, спустили на тросе тяжелый баул с деньгами.
Мартин отстегнул два карабина от ручек громадной сумки.