Поздний завтрак в Альпах
Часть 3 из 6 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— С переменным успехом… — он подмигнул мне, опустив глаза в смартфон, который без конца перебивал нашу беседу, встревая писклявыми трелями входящих сообщений. На контрасте, мой телефон уже час молчаливо скучал в сумке около окна.
Мне не по себе, от того, что кто-то бесконечно написывает французу, постоянно отвлекая его от нашего общения. У нас итак всего несколько часов наедине, и они неумолимо подходят к концу…
Пока он отвечает на очередное сообщение, я перевожу свой взгляд в окно. Из поезда открывается умопомрачительный вид на заснеженные альпийские вершины. Эта зубчатая железная дорога является самой высокогорной в Европе. Мы уже находимся на высоте 3089 метров над уровнем моря, откуда открывается незабываемая панорама страны гор — Горнерграта! Это самая захватывающая прогулка для желающих насладиться великолепными Альпами, не вылезая из своего комфортабельного кресла.
Я вздрагиваю. Адриан дотрагивается пальцами до моего подбородка, притягивая к себе. Растерянно заглядываю ему в глаза, не в силах сказать ни слова. Но наше молчание красноречиво. Недосказанность иногда бережет.
— Почему твой муж отпустил тебя одну? Я бы никогда не отпустил такую красавицу на самый популярный горнолыжный курорт…
— Это вопрос к мужу, а не ко мне. — Разрываю наш зрительный контакт. Мучительная безысходность наполняет мою душу, когда у Адриана в очередной раз вибрирует смартфон. Коротко ответив на вопросы невидимого собеседника, он вновь дотрагивается ладонью до моего лица.
— Скажи, если бы у тебя была возможность все исправить, сделала бы ты это? — я прикрываю глаза и молча, киваю.
— Спасибо за откровенность, Лаура.
Оставшееся время мы болтаем о каких-то пустяках, Адриан расспрашивает меня о жизни в Лозанне, моем творчестве и планах на будущее. Все это напоминает чинную беседу двух старых знакомых, и, вопреки моему ожиданию, француз ведет себя сдержанно, словно дистанцируясь от меня на безопасное расстояние. Наконец, я словно ступаю на тонкий лед.
— А как обстоят дела у тебя с личной жизнью? Встречаешься с кем-то?! — я неуверенно пожимаю плечами, словно стараясь сгладить неуместный чересчур откровенный вопрос.
— Лаура, ну, я уже не маленький мальчик, мне двадцать восемь, и, разумеется, в моей жизни есть девушка, которая всегда готова скрасить промозглые парижские ночи… — француз подмигивает, одаривая меня задумчивым взглядом.
— Да, конечно, извини за неловкий вопрос… — в глубине души я ожидала какого-то другого ответа, и теперь, не в силах выдерживать на себе его цепкий взгляд, тупо рассматриваю свои ногти, будто в них есть что-то интересное.
В этот момент поезд резко останавливается, протяжным гудком сигнализируя, что мы добрались до пункта назначения — станции города Санкт-Мориц. Я облегченно выдыхаю, радуясь, что этой добровольной пытке пришел конец.
Адриан, как истинный джентльмен, провожает меня до перрона.
— Был рад тебя видеть, Лаура! К сожалению, меня уже ждут, нужно идти! — он быстро притягивает мое лицо ладонями и целует в губы, а затем, не оборачиваясь, теряется в толпе.
ГЛАВА 3
— Лаура Бьянчи! Лаура Бьянчи! — выкрикивает кто-то за моей спиной. Оборачиваюсь, блуждая потерянным взглядом по многочисленным лицам в толпе. Седовласый мужчина с табличкой на шее громко выкрикивает мое имя. Приближаюсь к нему, вглядываясь в имя, которое значится на табличке. «Лаура Бьянчи» — так и есть, он разыскивает меня.
— Добрый вечер! Похоже, я та, кто вам нужен! — выдавливаю из себя подобие улыбки. Мужчина потирает раскрасневшиеся от мороза щеки и добродушно указывает в сторону.
— Сеньора Бьянчи, я уже вас заждался! Пойдёмте со мной, доставлю вас до шале. Начало церемонии награждения уже через два часа!
Я следую за своим новым спутником, вдыхая полной грудью морозный альпийский воздух. Все же зима в Лозанне ощущается совсем иначе.
И вот спустя несколько минут мы уже мчим по заснеженным извилистым тропам, и я не могу оторваться от окна, завороженная этими невероятными пейзажами. С неба крупными хлопьями сыпется мягкий, пушистый снежок, и я прикрываю глаза, будто в одночасье, попав в сказочную книжную Нарнию.
Санкт-Мориц — город с неотразимым шармом, лидирующий в рейтинге горных направлений для отдыха. Само его название стало синонимом стиля, элегантности и высокого класса. Этот горнолыжный курорт является одним из старейших в мире и насчитывает самое большое количество пятизвездочных отелей, притягивая ценителей отдыха и спорта высокого уровня.
Наконец, наш автомобиль останавливается в гористой местности рядом с горнолыжными трассами около небольшого уютного шале. Водитель протягивает мне связку ключей и конверт, и мы расстаемся на два часа. А ровно в восемь вечера в конференц-зале гостиницы «Crystal Hotel St. Moritz» состоится награждение ежегодной европейской литературной премии «Имя Европы».
Я открываю дверь ключом и оказываюсь внутри просторной гостиной. Сразу в нос ударяет опьяняющий запах свежего дерева. В камине горит огонь, наполняя комнату таинственными красноватыми бликами. Одновременное величие и простота этого домика вводит меня в эстетический транс. Все стены отделаны массивным деревом, а грубые балки на потолке только довершают образ идеального альпийского жилища.
В этом шале все пропитано теплом и уютом, а каждая деталь интерьера настолько продумана, что находясь в подобном помещении, кажется, будто попал в какую-то сказку. И хоть в обстановке нет ничего лишнего, все максимально просто и функционально, я испытываю невероятный творческий подъем, вдыхая запах тлеющих в камине углей.
Но что-то отдается ноющей болью в сердце. Вернее кто-то. {Адриан.} Мне даже в голову не могло прийти, что у него здесь намечен романтический уикенд. Наивная. По тому, как он спешно скрылся из моего поля зрения, можно сделать вывод — он явно опаздывал на встречу со своей спутницей. Ведь не один же он собирался прохлаждаться на горнолыжном курорте…
Я тупо блуждаю по комнатам нового жилища, обдумывая нашу поездку. Насмешка судьбы, не иначе. Нужно как-то отвлечься от тревожных мыслей, и я решаюсь позвонить мужу. Внутренний голос едко выдает: «Вспомнила, наконец, про мужа», но я уже давно не доверяю своему внутреннему чутью…
Набираю Натану. Вместо гудков холодное равнодушное «абонент недоступен». Он даже не удосужился справиться о моей поездке. Но, возможно, это и к лучшему, все равно бы мне пришлось солгать ему. Ведь фраза «Ты знаешь, милый, я встретила свою первую любовь и, похоже, мои чувства к нему до сих пор не остыли» не слишком вяжется с представлением о супружеской верности.
Я принимаю душ в самой умопомрачительной ванной, которую мне когда-либо доводилось видеть: стены и потолок обиты древесиной, а прямо напротив душевой — панорамное окно в пол, из которого открывается фантастический вид на укутанные снегом верхушки снежных склонов. Чистый эротизм — заниматься любовью в этой ванной, наслаждаясь головокружительным рассветом в горах.
Чувственные разряды искрят в области моего центра. В данную секунду больше всего на свете хочется оказаться в объятиях любимого мужчины, медленно раскачиваясь на его бедрах, принимая в себя все, что он может мне дать… Но придаваться эротическим фантазиям я буду сегодня в гордом одиночестве после церемонии награждения, а сейчас мне пора бежать. Возможно, этот вечер изменит всю мою жизнь.
* * *
Фешенебельный отель «Crystal Hotel St. Moritz» встречает меня сотнями мерцающих огней, которые отражаются в кристаллах хрустальных люстр под потолком. От всей этой кричащей роскоши вокруг — слепит глаза, но сегодня мой внешний облик полностью соответствует обстановке: привлекательная блондинка в красном платье на высоченных шпильках гордо отдает свое зимнее пальто швейцару, и, с взглядом, полным решимости, осматривается по сторонам.
Похоже, все участники и члены жюри уже переместились в конференц-зал, и я, следуя по пятам за представителями СМИ, также направляюсь туда. К счастью, успеваю занять одно из свободных мест в последнем ряду.
«Если ничего не выиграю, то хотя бы успею быстро смыться отсюда в свою шикарную ванну», почему-то мелькает в голове, когда я открываю программку мероприятия, бегло пробегая текст глазами. После официальной части запланирован фуршет. Так-так, пожалуй, с него-то я и начну свой одинокий вечер в Альпах…
ГЛАВА 4
По иронии судьбы, конференц-зал одного из лучших отелей мира проектировал явно какой-то криворукий дизайнер, иначе как объяснить то, что со своего места я ровным счетом ничего не вижу, довольствуясь лишь плешивой макушкой сидящего впереди меня мужчины.
Но вот, торжественная мелодия заглушает гул голосов в помещении, и председатель Европейского союза писателей, наконец, берет слово. Далее идет двадцатиминутная назидательная речь о влиянии нашего ремесла на судьбы молодого поколения Европы. Я стараюсь придать своему лицу заинтересованный вид, оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-то интересного, но по осуждающему взгляду соседки справа понимаю — удается мне это не слишком хорошо.
Мои коллеги писатели сидят с таким надменным видом, преисполненные торжественного величия, что хочется подойти и рассмеяться этим снобам в лицо.
В конце концов, сеньора Жардин приступает к награждению. Я чувствую, как на ладонях проступает испарина, а внутри все немеет от нарастающего волнения. Если я ничего не выиграю, то сегодняшний день, который с легкостью мог бы стать днем моего триумфа, превратится в кошмар наяву.
Только вдумайтесь, мой брак трещит по швам, мужчина моей мечты развлекается где-то здесь, {но не со мной}, а я, тем временем, нахожусь в окружении людей, IQ которых совершенно не соответствует их человеческим качествам.
— И третье место занимает… — наигранная пауза, и она продолжает, — Сеньор Ларс Алонсо!!! — под нестройный хор скупых аплодисментов плешивый мужчина впереди меня энергично встает, наконец, открывая мне вид на президиум, за которым сидят члены жюри. Два мужчины и две женщины с серьезным видом перекладывают какие-то бумажки на столе, пока бронзовый призер, словно из пулемёта, выдает явно зазубренную благодарственную речь.
Я нетерпеливо потираю ладони. Это ожидание убийственно… «Почему перед церемонией награждения никто даже не предложил нам выпить, чтобы хоть немного успокоить нервы?!», размышляю, как раз в момент объявления следующего призера.
— … и это сеньора Алисия Микаель!!! — вновь аплодисменты, но я уже ничего не слышу, мое сердце гулко ухает куда-то в низ, в район желудка. Хотя я не вполне уверена, что именно туда, так как не сильна в анатомическом строении тела. «Кто-кто, а вот Адриан замечательно разбирается в анатомии, особенно, в том, что касается строения {женского} тела» — совсем некстати в моей обезумевшей от волнения голове проносится эта мысль.
Я нервно сглатываю. Похоже, с каждой секундой мои шансы уйти отсюда хоть с какой-нибудь наградой стремительно приближаются к нулю. Откровенно говоря, максимум, на что я рассчитывала — это бронза. Ну, хорошо, в своих самых потаенных фантазиях представляла себя на сцене серебряным призером.
Но о первом месте я даже не мечтала, новичку практически нереально взять Гран-при. На моей памяти, только однажды, кажется, два года назад какой-то малоизвестный парень стал триумфатором Европейской литературной премии. Справедливости ради, его произведение действительно было гениальным… А потом все снова встало на круги своя, и в прошлом году жюри вновь отдало победу «старичку», принимающему участие лет так десять подряд…
Поэтому я обреченно смотрю вниз, на красную материю платья, которая немного собирается в области бедер, пропуская мимо ушей болтовню со сцены. Словно в тумане, до моего слуха доносятся слова.
{— И наш специальный приз за вклад в развитие молодежной европейской прозы получает… ЛАУРА БЬЯНЧИ!}
«Что? Серьезно?! Я не ослышалась???» — в голове мелькают десятки вопросов, пока я на ватных ногах поднимаюсь, двигаясь по направлению к сцене. Словно фоном до меня доносится голос сеньоры Жардин.
— А вручает вам премию призер Гран-при 2016 года, автор мирового бестселлера «Роза Сорбонны» сеньор Оушен! — я останавливаюсь рядом с председателем Европейского союза писателей и поднимаю глаза на мужчину, который словно из-под земли вырастает прямо передо мной.
{Этот фактурный красавец с дипломом в бархатной папке ни кто иной, как… Адриан Лафает!} Похоже, он прибил некого «сеньора Оушена» по дороге до сцены, и каким-то чудом остался незамеченным.
Черт. Это уже слишком. По ощущениям, сейчас откуда-нибудь из зала должен выскочить придурковатый ведущий программы «Розыгрыш» и сообщить мне, что все это время меня снимала скрытая камера!.. {Адриан вручает мне специальный приз. Уму непостижимо!}
Я растерянно хлопаю глазами, вслушиваясь в речь, очевидно, адресованную мне.
— Сеньора Бьянчи, разрешите поздравить Вас с заслуженной победой! К счастью, я успел прочитать Ваше конкурсное произведение, и полностью поддерживаю выбор жюри! — он протягивает мне диплом, слегка задевая подушечками пальцев мою ладонь, от чего внутри все начинает искрить.
Взгляд, которым француз одаривает меня, вызывает дрожь во всем теле. Это даже не желание, это приказ. Изумрудные глаза Адриана просто не оставляют мне выбора. Мы оба знаем, чем сегодня будем заниматься немного позднее. Все уже давно предрешено за нас.
Остаток церемонии проходит, словно в тумане. Я судорожно сжимаю в руках диплом, безостановочно растягивая рот в нервной улыбке, отвечая тем самым на многочисленные поздравления, которые доносятся со всех сторон. Журналистка приглашает призеров вместе с членами жюри для совместной фотографии. Я становлюсь сбоку от тройки победителей, вдруг ощущая легкое прикосновение к открытому участку на моей спине.
— Ахх, — тихонько выдыхаю, когда его уверенная ладонь опускается на мою попку, слегка пощипывая ягодички, — Адриан, прекрати! — шепчу, продолжая наигранно улыбаться фотографу.
— Милая, ни за что! Сегодня ты принадлежишь мне. — Смешок из-за спины, от которого у меня по венам вместо крови начинает разливаться эликсир счастья. Кураж. Как будто сегодня мне подвластно все. {Нам подвластно все.}
ГЛАВА 5
Еще минут двадцать нас донимают вопросами представители прессы, и, наконец, всех приглашают в ресторан на праздничный фуршет. Словно по мановению волшебной палочки Адриан протягивает мне бокал с шампанским, прожигая пристальным взглядом зеленых глаз.
— Поздравляю тебя, Лаура! — ровно произносит он.
— Спасибо, но может, ты объяснишь, что все это значит??? Как так получилось, что именно ты вручал мне этот приз? Куда делся сеньор Оушен?
— Ты, правда, ничего не понимаешь?! — нетерпеливо вздыхает, поджимая губы, — Боже, я думал, ты хоть немного интересуешься моим творчеством…
Мне не по себе, от того, что кто-то бесконечно написывает французу, постоянно отвлекая его от нашего общения. У нас итак всего несколько часов наедине, и они неумолимо подходят к концу…
Пока он отвечает на очередное сообщение, я перевожу свой взгляд в окно. Из поезда открывается умопомрачительный вид на заснеженные альпийские вершины. Эта зубчатая железная дорога является самой высокогорной в Европе. Мы уже находимся на высоте 3089 метров над уровнем моря, откуда открывается незабываемая панорама страны гор — Горнерграта! Это самая захватывающая прогулка для желающих насладиться великолепными Альпами, не вылезая из своего комфортабельного кресла.
Я вздрагиваю. Адриан дотрагивается пальцами до моего подбородка, притягивая к себе. Растерянно заглядываю ему в глаза, не в силах сказать ни слова. Но наше молчание красноречиво. Недосказанность иногда бережет.
— Почему твой муж отпустил тебя одну? Я бы никогда не отпустил такую красавицу на самый популярный горнолыжный курорт…
— Это вопрос к мужу, а не ко мне. — Разрываю наш зрительный контакт. Мучительная безысходность наполняет мою душу, когда у Адриана в очередной раз вибрирует смартфон. Коротко ответив на вопросы невидимого собеседника, он вновь дотрагивается ладонью до моего лица.
— Скажи, если бы у тебя была возможность все исправить, сделала бы ты это? — я прикрываю глаза и молча, киваю.
— Спасибо за откровенность, Лаура.
Оставшееся время мы болтаем о каких-то пустяках, Адриан расспрашивает меня о жизни в Лозанне, моем творчестве и планах на будущее. Все это напоминает чинную беседу двух старых знакомых, и, вопреки моему ожиданию, француз ведет себя сдержанно, словно дистанцируясь от меня на безопасное расстояние. Наконец, я словно ступаю на тонкий лед.
— А как обстоят дела у тебя с личной жизнью? Встречаешься с кем-то?! — я неуверенно пожимаю плечами, словно стараясь сгладить неуместный чересчур откровенный вопрос.
— Лаура, ну, я уже не маленький мальчик, мне двадцать восемь, и, разумеется, в моей жизни есть девушка, которая всегда готова скрасить промозглые парижские ночи… — француз подмигивает, одаривая меня задумчивым взглядом.
— Да, конечно, извини за неловкий вопрос… — в глубине души я ожидала какого-то другого ответа, и теперь, не в силах выдерживать на себе его цепкий взгляд, тупо рассматриваю свои ногти, будто в них есть что-то интересное.
В этот момент поезд резко останавливается, протяжным гудком сигнализируя, что мы добрались до пункта назначения — станции города Санкт-Мориц. Я облегченно выдыхаю, радуясь, что этой добровольной пытке пришел конец.
Адриан, как истинный джентльмен, провожает меня до перрона.
— Был рад тебя видеть, Лаура! К сожалению, меня уже ждут, нужно идти! — он быстро притягивает мое лицо ладонями и целует в губы, а затем, не оборачиваясь, теряется в толпе.
ГЛАВА 3
— Лаура Бьянчи! Лаура Бьянчи! — выкрикивает кто-то за моей спиной. Оборачиваюсь, блуждая потерянным взглядом по многочисленным лицам в толпе. Седовласый мужчина с табличкой на шее громко выкрикивает мое имя. Приближаюсь к нему, вглядываясь в имя, которое значится на табличке. «Лаура Бьянчи» — так и есть, он разыскивает меня.
— Добрый вечер! Похоже, я та, кто вам нужен! — выдавливаю из себя подобие улыбки. Мужчина потирает раскрасневшиеся от мороза щеки и добродушно указывает в сторону.
— Сеньора Бьянчи, я уже вас заждался! Пойдёмте со мной, доставлю вас до шале. Начало церемонии награждения уже через два часа!
Я следую за своим новым спутником, вдыхая полной грудью морозный альпийский воздух. Все же зима в Лозанне ощущается совсем иначе.
И вот спустя несколько минут мы уже мчим по заснеженным извилистым тропам, и я не могу оторваться от окна, завороженная этими невероятными пейзажами. С неба крупными хлопьями сыпется мягкий, пушистый снежок, и я прикрываю глаза, будто в одночасье, попав в сказочную книжную Нарнию.
Санкт-Мориц — город с неотразимым шармом, лидирующий в рейтинге горных направлений для отдыха. Само его название стало синонимом стиля, элегантности и высокого класса. Этот горнолыжный курорт является одним из старейших в мире и насчитывает самое большое количество пятизвездочных отелей, притягивая ценителей отдыха и спорта высокого уровня.
Наконец, наш автомобиль останавливается в гористой местности рядом с горнолыжными трассами около небольшого уютного шале. Водитель протягивает мне связку ключей и конверт, и мы расстаемся на два часа. А ровно в восемь вечера в конференц-зале гостиницы «Crystal Hotel St. Moritz» состоится награждение ежегодной европейской литературной премии «Имя Европы».
Я открываю дверь ключом и оказываюсь внутри просторной гостиной. Сразу в нос ударяет опьяняющий запах свежего дерева. В камине горит огонь, наполняя комнату таинственными красноватыми бликами. Одновременное величие и простота этого домика вводит меня в эстетический транс. Все стены отделаны массивным деревом, а грубые балки на потолке только довершают образ идеального альпийского жилища.
В этом шале все пропитано теплом и уютом, а каждая деталь интерьера настолько продумана, что находясь в подобном помещении, кажется, будто попал в какую-то сказку. И хоть в обстановке нет ничего лишнего, все максимально просто и функционально, я испытываю невероятный творческий подъем, вдыхая запах тлеющих в камине углей.
Но что-то отдается ноющей болью в сердце. Вернее кто-то. {Адриан.} Мне даже в голову не могло прийти, что у него здесь намечен романтический уикенд. Наивная. По тому, как он спешно скрылся из моего поля зрения, можно сделать вывод — он явно опаздывал на встречу со своей спутницей. Ведь не один же он собирался прохлаждаться на горнолыжном курорте…
Я тупо блуждаю по комнатам нового жилища, обдумывая нашу поездку. Насмешка судьбы, не иначе. Нужно как-то отвлечься от тревожных мыслей, и я решаюсь позвонить мужу. Внутренний голос едко выдает: «Вспомнила, наконец, про мужа», но я уже давно не доверяю своему внутреннему чутью…
Набираю Натану. Вместо гудков холодное равнодушное «абонент недоступен». Он даже не удосужился справиться о моей поездке. Но, возможно, это и к лучшему, все равно бы мне пришлось солгать ему. Ведь фраза «Ты знаешь, милый, я встретила свою первую любовь и, похоже, мои чувства к нему до сих пор не остыли» не слишком вяжется с представлением о супружеской верности.
Я принимаю душ в самой умопомрачительной ванной, которую мне когда-либо доводилось видеть: стены и потолок обиты древесиной, а прямо напротив душевой — панорамное окно в пол, из которого открывается фантастический вид на укутанные снегом верхушки снежных склонов. Чистый эротизм — заниматься любовью в этой ванной, наслаждаясь головокружительным рассветом в горах.
Чувственные разряды искрят в области моего центра. В данную секунду больше всего на свете хочется оказаться в объятиях любимого мужчины, медленно раскачиваясь на его бедрах, принимая в себя все, что он может мне дать… Но придаваться эротическим фантазиям я буду сегодня в гордом одиночестве после церемонии награждения, а сейчас мне пора бежать. Возможно, этот вечер изменит всю мою жизнь.
* * *
Фешенебельный отель «Crystal Hotel St. Moritz» встречает меня сотнями мерцающих огней, которые отражаются в кристаллах хрустальных люстр под потолком. От всей этой кричащей роскоши вокруг — слепит глаза, но сегодня мой внешний облик полностью соответствует обстановке: привлекательная блондинка в красном платье на высоченных шпильках гордо отдает свое зимнее пальто швейцару, и, с взглядом, полным решимости, осматривается по сторонам.
Похоже, все участники и члены жюри уже переместились в конференц-зал, и я, следуя по пятам за представителями СМИ, также направляюсь туда. К счастью, успеваю занять одно из свободных мест в последнем ряду.
«Если ничего не выиграю, то хотя бы успею быстро смыться отсюда в свою шикарную ванну», почему-то мелькает в голове, когда я открываю программку мероприятия, бегло пробегая текст глазами. После официальной части запланирован фуршет. Так-так, пожалуй, с него-то я и начну свой одинокий вечер в Альпах…
ГЛАВА 4
По иронии судьбы, конференц-зал одного из лучших отелей мира проектировал явно какой-то криворукий дизайнер, иначе как объяснить то, что со своего места я ровным счетом ничего не вижу, довольствуясь лишь плешивой макушкой сидящего впереди меня мужчины.
Но вот, торжественная мелодия заглушает гул голосов в помещении, и председатель Европейского союза писателей, наконец, берет слово. Далее идет двадцатиминутная назидательная речь о влиянии нашего ремесла на судьбы молодого поколения Европы. Я стараюсь придать своему лицу заинтересованный вид, оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-то интересного, но по осуждающему взгляду соседки справа понимаю — удается мне это не слишком хорошо.
Мои коллеги писатели сидят с таким надменным видом, преисполненные торжественного величия, что хочется подойти и рассмеяться этим снобам в лицо.
В конце концов, сеньора Жардин приступает к награждению. Я чувствую, как на ладонях проступает испарина, а внутри все немеет от нарастающего волнения. Если я ничего не выиграю, то сегодняшний день, который с легкостью мог бы стать днем моего триумфа, превратится в кошмар наяву.
Только вдумайтесь, мой брак трещит по швам, мужчина моей мечты развлекается где-то здесь, {но не со мной}, а я, тем временем, нахожусь в окружении людей, IQ которых совершенно не соответствует их человеческим качествам.
— И третье место занимает… — наигранная пауза, и она продолжает, — Сеньор Ларс Алонсо!!! — под нестройный хор скупых аплодисментов плешивый мужчина впереди меня энергично встает, наконец, открывая мне вид на президиум, за которым сидят члены жюри. Два мужчины и две женщины с серьезным видом перекладывают какие-то бумажки на столе, пока бронзовый призер, словно из пулемёта, выдает явно зазубренную благодарственную речь.
Я нетерпеливо потираю ладони. Это ожидание убийственно… «Почему перед церемонией награждения никто даже не предложил нам выпить, чтобы хоть немного успокоить нервы?!», размышляю, как раз в момент объявления следующего призера.
— … и это сеньора Алисия Микаель!!! — вновь аплодисменты, но я уже ничего не слышу, мое сердце гулко ухает куда-то в низ, в район желудка. Хотя я не вполне уверена, что именно туда, так как не сильна в анатомическом строении тела. «Кто-кто, а вот Адриан замечательно разбирается в анатомии, особенно, в том, что касается строения {женского} тела» — совсем некстати в моей обезумевшей от волнения голове проносится эта мысль.
Я нервно сглатываю. Похоже, с каждой секундой мои шансы уйти отсюда хоть с какой-нибудь наградой стремительно приближаются к нулю. Откровенно говоря, максимум, на что я рассчитывала — это бронза. Ну, хорошо, в своих самых потаенных фантазиях представляла себя на сцене серебряным призером.
Но о первом месте я даже не мечтала, новичку практически нереально взять Гран-при. На моей памяти, только однажды, кажется, два года назад какой-то малоизвестный парень стал триумфатором Европейской литературной премии. Справедливости ради, его произведение действительно было гениальным… А потом все снова встало на круги своя, и в прошлом году жюри вновь отдало победу «старичку», принимающему участие лет так десять подряд…
Поэтому я обреченно смотрю вниз, на красную материю платья, которая немного собирается в области бедер, пропуская мимо ушей болтовню со сцены. Словно в тумане, до моего слуха доносятся слова.
{— И наш специальный приз за вклад в развитие молодежной европейской прозы получает… ЛАУРА БЬЯНЧИ!}
«Что? Серьезно?! Я не ослышалась???» — в голове мелькают десятки вопросов, пока я на ватных ногах поднимаюсь, двигаясь по направлению к сцене. Словно фоном до меня доносится голос сеньоры Жардин.
— А вручает вам премию призер Гран-при 2016 года, автор мирового бестселлера «Роза Сорбонны» сеньор Оушен! — я останавливаюсь рядом с председателем Европейского союза писателей и поднимаю глаза на мужчину, который словно из-под земли вырастает прямо передо мной.
{Этот фактурный красавец с дипломом в бархатной папке ни кто иной, как… Адриан Лафает!} Похоже, он прибил некого «сеньора Оушена» по дороге до сцены, и каким-то чудом остался незамеченным.
Черт. Это уже слишком. По ощущениям, сейчас откуда-нибудь из зала должен выскочить придурковатый ведущий программы «Розыгрыш» и сообщить мне, что все это время меня снимала скрытая камера!.. {Адриан вручает мне специальный приз. Уму непостижимо!}
Я растерянно хлопаю глазами, вслушиваясь в речь, очевидно, адресованную мне.
— Сеньора Бьянчи, разрешите поздравить Вас с заслуженной победой! К счастью, я успел прочитать Ваше конкурсное произведение, и полностью поддерживаю выбор жюри! — он протягивает мне диплом, слегка задевая подушечками пальцев мою ладонь, от чего внутри все начинает искрить.
Взгляд, которым француз одаривает меня, вызывает дрожь во всем теле. Это даже не желание, это приказ. Изумрудные глаза Адриана просто не оставляют мне выбора. Мы оба знаем, чем сегодня будем заниматься немного позднее. Все уже давно предрешено за нас.
Остаток церемонии проходит, словно в тумане. Я судорожно сжимаю в руках диплом, безостановочно растягивая рот в нервной улыбке, отвечая тем самым на многочисленные поздравления, которые доносятся со всех сторон. Журналистка приглашает призеров вместе с членами жюри для совместной фотографии. Я становлюсь сбоку от тройки победителей, вдруг ощущая легкое прикосновение к открытому участку на моей спине.
— Ахх, — тихонько выдыхаю, когда его уверенная ладонь опускается на мою попку, слегка пощипывая ягодички, — Адриан, прекрати! — шепчу, продолжая наигранно улыбаться фотографу.
— Милая, ни за что! Сегодня ты принадлежишь мне. — Смешок из-за спины, от которого у меня по венам вместо крови начинает разливаться эликсир счастья. Кураж. Как будто сегодня мне подвластно все. {Нам подвластно все.}
ГЛАВА 5
Еще минут двадцать нас донимают вопросами представители прессы, и, наконец, всех приглашают в ресторан на праздничный фуршет. Словно по мановению волшебной палочки Адриан протягивает мне бокал с шампанским, прожигая пристальным взглядом зеленых глаз.
— Поздравляю тебя, Лаура! — ровно произносит он.
— Спасибо, но может, ты объяснишь, что все это значит??? Как так получилось, что именно ты вручал мне этот приз? Куда делся сеньор Оушен?
— Ты, правда, ничего не понимаешь?! — нетерпеливо вздыхает, поджимая губы, — Боже, я думал, ты хоть немного интересуешься моим творчеством…