Поворот ключа

На кухне Сандра налила нам кофе. Я нервно ерзала на краешке металлического табурета, когда Билл начал расспрашивать о моем опыте работы, волнуясь значительно сильнее, чем на собеседовании с Сандрой. Мне хотелось… произвести на него впечатление. И в то же время, когда он стал разглагольствовать о своих методах воспитания, о трудностях с наймом персонала в Шотландии и о недостатках моих предшественниц, у меня росло желание хорошенько его встряхнуть.

Не знаю, кого я ожидала увидеть. Наверное, успешного, состоявшегося человека. Это чувствовалось по объявлению и по дому. Счастливчика, которому повезло в жизни — славные детишки, чудесная жена, интересная работа. А он оказался… каким-то самодовольным, что ли. Точно его со всех сторон обложили подушками. Нет, он не был толстым, просто обложен подушками — физически, эмоционально, в финансовом отношении. Сам он этого не понимал, и его неведение раздражало меня еще сильнее.

Ты вообще понимаешь, как живут обычные люди? — хотелось мне закричать, когда он жаловался на садовника, который бросил их ради места учителя в Эдинбурге, и на домработницу, которая сломала измельчитель отходов за восемьсот фунтов и сбежала, боясь признаться, что натворила. Как они живут, не имея такого количества денег и привилегий?

И пока Билл сидел передо мной, продолжая свой монолог, как будто на свете нет ничего важнее его бесконечных проблем, а Сандра глядела на мужа влюбленным взглядом, точно готова была слушать его до скончания века, ко мне пришло болезненное осознание: он эгоист. Самовлюбленный болван, который не задал мне ни одного личного вопроса — например, как я доехала. Ему было все равно.

Не знаю, чего я ждала от встречи с человеком, не нашедшим времени поговорить с девушкой, которой собирался доверить своих детей, но я не подозревала, что он вызовет у меня такое отторжение. Надо держать себя в руках, иначе он прочтет это по моему лицу.

Вероятно, Сандра почувствовала мое смятение, потому что засмеялась и сказала:

— Дорогой, Роуэн не интересно слушать о наших семейных неурядицах. Ты ведь не станешь бросать столовые приборы в измельчитель, Роуэн? А если серьезно, все инструкции здесь. — Она похлопала по толстой красной папке, которую держала в руке. — Это копия документа, который я отправила тебе в электронном виде на прошлой неделе, и если ты не успела его прочесть, то здесь есть все, начиная с того, как работает стиральная машина, заканчивая временем отхода детей ко сну и их вкусовыми предпочтениями. Если вдруг возникнут сомнения, ответы ты найдешь здесь, и конечно же, ты всегда можешь позвонить мне. Ты загрузила «Хэппи»?

— Простите? — не поняла я.

— «Хэппи», приложение для управления домом. Я отправила тебе код авторизации?

— А-а, приложение. Да, конечно.

— Это самое главное, — обрадовалась Сандра. — Я создала тебе профиль со всеми необходимыми разрешениями. Приложение также может выполнять функции радионяни, хотя в комнате у Петры есть обычная. На всякий случай перестраховываемся. Что еще? Питание! Смотри, вот примерное меню. — Сандра вытащила из папки отдельный файл. — Я включила в него блюда, которые дети почти наверняка будут есть, и купила все ингредиенты, так что на первую неделю вы обеспечены. Здесь пароль к «Уэйтроуз онлайн» и кредитная карта на домашние расходы. Нам приходят уведомления, но ты и чеки сохраняй. Гм… что еще? У тебя, наверное, куча вопросов?

Она произнесла это с надеждой в голосе, только я не совсем поняла, ждет ли она вопросов или надеется, что их не будет.

— Да, я прочла письмо, — сказала я, хотя на самом деле только бегло пролистала талмуд, состоявший из пятидесяти страниц. — Конечно, распечатанный вариант тоже пригодится, вдруг понадобится освежить в памяти. В общих чертах я все поняла, что касается распорядка дня Петры, аллергии Элли и…

Я осеклась, не зная, как назвать, по выражению Сандры, «взрывную личность Мэдди». Похоже, что с ней придется нелегко.

Сандра уловила мое затруднение и печально улыбнулась.

— Ох уж эта Мэдди! Ну, ничего, справишься. Рианнон проведет выходные в школе, чтобы отпраздновать окончание семестра, и приедет на следующей неделе. Я уже договорилась, чтобы ее привезли, об этом можешь не беспокоиться. Так… что я могла забыть?

— Я не совсем поняла, когда вы уезжаете, — осторожно произнесла я. — Вы писали, что ярмарка начинается на следующей неделе, а когда точно? В субботу?

— Ой, разве я не сказала? — удивилась Сандра. — Как я могла упустить из виду? В этом-то все и дело. Мы уезжаем в субботу, но не в следующую, а в эту. Завтра.

Наверное, я ослышалась.

— Что? Вы хотите сказать, что уезжаете завтра?

— Д-да… — смущенно ответила Сандра. — Поезд в половине первого. Я… А что, это для тебя проблема? Если боишься, что не справишься так сразу, я могу перенести запланированные на первые дни встречи…

Она замолчала.

— Нет, все в порядке, — бодро сказала я, хотя у меня тряслись поджилки. — Надо же когда-то начинать. Какая разница, на этой неделе или на следующей.

Ты спятила! — заорал мой внутренний голос. Ты окончательно свихнулась! Ты едва знаешь этих детей.

С другой стороны, так даже легче, уговаривала я себя.

— Все вопросы будем решать в телефонном режиме, — продолжала Сандра. — Я буду постоянно на связи. Если возникнут трудности, в середине недели смогу прилететь. Первые несколько дней на твоем попечении остаются только младшие, так что будет легче привыкнуть.

Она вновь замолчала, и я наклонила голову — не в знак согласия, а чтобы скрыть свои истинные чувства.

— Ладно, — сказала наконец Сандра, отставив чашку. — Петра уже спит, а Мэдди с Элли смотрят «Свинку Пеппу» по телевизору. Не хотелось бы полностью уступать тебе право уложить их в постель накануне моего отъезда. Если хочешь, можем сделать это вместе, чтобы ты получила представление, как все происходит.

Я кивнула и прошла за ней через стеклянный храм к замаскированной в стене двери в кинозал. Шторы были задернуты, а пол, как и прежде, усеян сломанными игрушками. Девочки в обнимку полулежали на диване — во фланелевых пижамках, каждая прижимала к себе потертого плюшевого мишку. Мэдди сосала большой палец. Когда мы вошли, девочка с виноватым видом вытащила его изо рта. Я подумала, что надо будет поискать указаний на этот счет в папке.

Мы сели на подлокотники с двух сторон дивана. Сандра любовно взъерошила шелковистые кудряшки Элли. Когда серия закончилась, она взяла пульт и выключила телевизор.

— Ооо-о-оо, мамочка-а-аа! — немедленно взвыл дуэт, хотя видно было, что вопят они больше по привычке, зная, что Сандра не уступит. — Пожалуйста, еще одну серию!

— Нет, дорогие. — Сандра взяла на руки Элли, которая немедленно обхватила ее ногами за талию и уткнулась лицом в плечо. — Уже совсем поздно. Пойдемте наверх. Если вы будете хорошими девочками, Роуэн прочтет вам на ночь сказку.

— Не хочу Роуэн, ты прочти, — прошептала Элли ей в плечо.

— Ну ладно, посмотрим.

Сандра перехватила малышку поудобнее и протянула руку Мэдди.

— Пойдем наверх, золотце.

— Я хочу, чтобы сказку читала ты, — упиралась Элли, пока мы шли по лестнице.


Сандра закатила глаза и улыбнулась мне через плечо.

— Давай сделаем так, — громко, с расчетом на меня, прошептала она Элли, — одну сказку прочту я, а вторую Роуэн. Договорились?

Элли промолчала.

Шторы на лестничной площадке были опущены, на пол падал розоватый свет ночника из комнаты Петры. Сандра проконтролировала чистку зубов и туалет, а я тихонько прошла по коридору к спальне девочек. Там стояли две кроватки с ночниками на тумбочках — один нежно-розовый, а другой — персиковый. Над каждой кроватью висели картинки в рамочках — отпечаток детской ножки, каракули, отдаленно напоминающие кошку, бабочка из двух отпечатков ладошек, а между рамками вились гирлянды, добавлявшие освещению мягкости и сказочности.

Я осторожно присела на краешек одной кровати и через пару минут услышала топот ног и хныкающие голоса.

— Тише, Мэдди, ты разбудишь Петру. Давайте быстренько в постель!

Элли немедленно повиновалась, а Мэдди остановилась и сердито посмотрела на меня. Оказывается, я сидела на ее кровати.

— Я тебе мешаю? — спросила я.

Она ничего не ответила, лишь мятежно скрестила руки на груди, залезла в постель и повернулась лицом к стене.

— Может, мне пересесть в кресло? — спросила я у Сандры, которая коротко засмеялась и покачала головой.

— Нет, оставайся там. Мэдди нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку, да, котенок?

Мэдди промолчала, и не удивительно. Наверное, жутко неприятно, когда тебя так обсуждают перед посторонними. Сандра начала читать сказку о Винни-Пухе, тихим, навевающим сон голосом. Дочитав до конца, она наклонилась над Элли. Девочка тихонько посапывала. Сандра поцеловала ее в щечку, выключила лампу и подошла ко мне.

— Мэдди, — тихонечко позвала она. — Мэдди, хочешь послушать сказку Роуэн?

Мэдди молчала. Сандра заглянула ей в лицо, все еще обращенное к стене. Глаза девочки были крепко зажмурены.

— Спит! — торжествующе прошептала Сандра. — К сожалению, тебе не удалось проявить себя. Обидно, что я не услышала сказки в твоем исполнении.

Поцеловав и Мэдди, Сандра заботливо подоткнула одеяло, отодвинула от лица дочки чью-то плюшевую лапу и выключила светильник. Постояла минутку, глядя на спящих дочерей, и пошла к двери. Я последовала за ней.

— Закрой, пожалуйста, дверь, — попросила она.

Повернувшись, чтобы выполнить ее просьбу, я увидела две смутно белеющие у стен кроватки. Неяркие ночники находились близко к полу, и в комнате царил почти полный мрак, но я уверена, что мне не показалось: из темноты на меня смотрела пара блестящих глаз.

Потом они исчезли, и я закрыла дверь.



Спала я в ту ночь плохо. Не из-за кровати, которая была очень удобной, и не из-за удушающей жары. Повозившись с настройками, мне удалось выставить комфортную температуру. И дело даже не в том, что я боялась остаться наедине с детьми. Положа руку на сердце, я радовалась, что избавлюсь от Сандры и Билла. А если уж совсем честно, то именно от Билла.

Меня не покидали мысли о неприятном завершении вечера. Мы посидели немного на кухне втроем, болтая обо всякой всячине, а потом Сандра потянулась, зевнула и сказала, что идет спать. Она поцеловала мужа и направилась к лестнице. Я собиралась последовать ее примеру, но Билл, не спросив разрешения, налил мне и себе еще вина.

— О, — нерешительно произнесла я, — я хотела… думаю, мне…

— Давай, Роуэн, по последнему. — Он подвинул ко мне бокал. — Мы должны познакомиться поближе, ведь я, в конце концов, доверяю тебе детей, а тебя совсем не знаю.

Билл ухмыльнулся, и на его загорелых щеках появились глубокие морщины. Интересно, сколько ему лет, подумала я. С виду было трудно сказать: сорок с небольшим или под шестьдесят. Очки без оправы, загорелое обветренное лицо и коротко остриженные волосы придавали ему вид человека без возраста, в духе Брюса Уиллиса.

Несмотря на усталость от сборов и долгой дороги, я понимала, что в его словах есть доля истины, и с тяжелым вздохом взяла бокал. Он прав. Это единственный шанс узнать друг друга до его отъезда. Будет странно, если я откажу ему в такой малости.

Подперев щеку рукой, Билл молча смотрел, как я поднимаю бокал и подношу к губам. Даже наклонил голову, следя за каждым моим движением.

— Итак, кто же ты такая, Роуэн Кейн? — спросил он слегка заплетающимся языком.

«Интересно, сколько он выпил?» — подумала я, а вслух как можно более непринужденно сказала:

— Что именно вас интересует?

— Ты мне кого-то напоминаешь, только не могу понять кого. Киноактрису? У тебя, случайно, нет знаменитых родственников? Сестры в Голливуде, например?

Неуклюжая лесть заставила меня улыбнуться.

— Исключено. Я единственный ребенок, из самой обычной семьи.

— Может, на работе… У тебя в семье нет архитекторов?

Вспомнив страховую контору, где работал отчим, я чуть не закатила глаза, но вместо этого твердо покачала головой. Билл посмотрел на меня поверх бокала, и на его переносице образовалась глубокая морщинка.

— Может, эту… как ее… из «Дьявол носит Prada».

— Мэрил Стрип? — чуть не расхохоталась я.

Он нетерпеливо потряс головой.