Поводырь

— Знаю — так же тихо отвечает Мастер — Набираю наемников. Скоро сами к нам побегут, увидишь. Как только Степь встанет на пороге — все сюда побегут. Будем пускать с условием, что встанут на защиту стен.

— А горожане? Дети, женщины?

Кендал посмотрел на меня тяжелым взглядом, потом вздохнул и ответил:

— Всех не уместим, ты же понимаешь. Ни припасов не хватит, ни места. Сейчас закупаем продовольствие, с завтрашнего дня начнут возить караванами. Я заслал в город дельных ребят. Говорят — цены выросли. В полтора-два раза.

— Идиоты… — сплюнул я — Скоро и так бросят! Или степняки разграбят! Жадные твари.

— Жадные. А что поделаешь? — пожал плечами Кендал — Кстати, твой Максим очень хорош. Умный парень. И могучий. Я даже не знаю — смогу ли с ним сладить.

— Если без меча — не сможешь — не задумываясь ответил я, и тут же спросил — Что за тип там, у трупов? Это маг.

— Знаю — Кендал чуть поджал губы — Кто такой не представляю. Инквизиторы мне не сказали, он сам не представился. Наместник тоже ничего не сказал. И кстати — когда наместник уезжал, этот тип остался здесь. С ним его не было. Темная личность.

— Убирать его надо. Он опасен. Возможно — опаснее всех вместе взятых инквизиторов. Кстати — их осталось двое.

— Ты? — поднял брови Кендал.

— Я. Он девчонку насиловал, пытал. Тварь.

— Все они твари — Кендал бросил неприязненный взгляд на двух инквизиторов, которые подошли к неизвестному магу и о чем-то с ним говорили — Ничего хорошего от них не видел! Где инквизиция — там беда.

— Моя проблема. Не думай о них. Считай, их нет — шепчу я, и повернувшись, иду к складу. Сделал несколько шагов, и вдруг замечаю двух девушек, которые сидят возле трупа наместника. Чернокожая и белая, как снег. Только сейчас их разглядел вблизи, и невольно удивился — ну до чего же красивые! Чернокожая — не такая, как на Земле. Те, что мне на Земле встречались, были толстогубыми, с пористой кожей, и почему-то в большинстве своем толстозадые, и вообще отягощенные лишним весом. Видимо, не везло — видел же я на картинках в инете черных девушек очень красивых, и даже с голубыми глазами. Но вот не попадалось таких, и все тут. Даже желание не возникало с такой переспать. А тут…черты лица тонкие, кожа гладкая, иссиня-черная. И глаза…не голубые, но…серые, прозрачные, как слеза. И фигура — вот это фигура! Как выточенная из черного камня! Крепкие, стройные ноги, круглый зад, небольшая, явно твердая грудь! Да…умел наместник выбирать себе наложниц.

А вообще странная раса. Они черные, как антрацит, но лицо как у европейки! Вот если взять какую-нибудь итальянку, или испанку (только не толстую!), да покрасить ее из краскопульта — вот и получится такая девица.

Вторая — удивительно на нее похожая, только белая, как снег. Даже волосы белые. Я вначале подумал, что альбиноска — но глаза не красные. У альбиносов красные глаза, а у этой — тоже серые, как и у черной соратницы. Фигура, грудь, черты лица — копия черной.

Может сестры? Но как так может быть? Эта негатив, а та — позитив. Нет, скорее всего подобрал по своему вкусу — не слишком высоких, не низеньких, красивых так, как он это понимал. А понимал наместник правильно. Его вкусу можно только позавидовать.

Девушки были одеты только в набедренные повязки и перевязи на груди. Ну и на ногах босоножки, с кожаными ремешками опутывающими голени до самых колен. Богатые босоножки, выкрашенные золотом. И ошейники их были тоже золотыми. Или позолоченными. Волосы короткие, как и положено рабыням, но почему-то женщины с короткими волосами мне всегда нравились больше чем пышноволосые. Сам не знаю почему. Даже лысые как бильярдный шар — и те меня возбуждали свыше меры. Когда видел таких, так и хотелось погладить их по гладкой черепушке…ммм…

И вот — стоят две моих так сказать мечты, и льют слезы над трупом своего бывшего хозяина! Хмм…интересно, кому они сейчас принадлежат? Кому достанутся? Эти рабыни — собственность покойного наместника, так что…все его имущество должно перейти к наследникам. А кто наследники? Его Клан. А кто был его кланом? Конто! Он же стал наместником Конто! И в момент смерти им и оставался! А значит…значит эти две девицы принадлежат мне!

Я тут же разворачиваюсь и возвращаюсь к удивленному Кендалу. С минуту излагаю мою версию вступления в наследство имуществом покойного наместника, потом Кендал с минуту глядит на меня с выражением полного непонимания, затем непонимание переходит в удивление, удивление — в смех. Я не впервые вижу, как Кендал смеется, но это бывает так редко, что все такие случаи можно пересчитать по пальцам. В общем — событие.

— Ты хочешь этих двух девок? — он все еще улыбается, не обращая внимания на недовольные взгляды инквизиторов — Да забирай! Я изложу инквизиторам твою версию наследования. Официально это Я сейчас наследник наместника! Это если следовать твоей версии…хе хе. Я пришлю их к тебе. Куда прислать?

— Знаешь…а выдели мне апартаменты Альгиса — хмыкаю я — То есть мои апартаменты. Я там буду жить. А они будут мне прислуживать.

— Твои? — хмурится Кендал — Опасно. Заподозрят.

— В чем? В том, то ты самодур, и раздаешь апартаменты кому ни попадя? Кстати сказать, не больно-то они и шикарные. Папаша меня не любил, так что загнал в дальнее крыло. Потому никто не удивится, что ты эти самые апартаменты отдал кладовщику.

— Хорошо. Тогда я пришлю слуг, чтобы тебе подготовили комнату. И…этих девок. Представляю, какие будут рожи у инквизиторов, когда я их обрадую вестью, что рабынь наместника отдал уроду-кладовщику!





* * *


— Я — Анга — это чернокожая.

— Я — Авита — это белая.

— А я…я Тихий!

Улыбаюсь девицам как можно более ласково, от чего они содрогаются и едва не падают в обморок. Ну да, страшен! Но ведь не страшен, страшен, страшен! Чего придуряться-то?!

— Наведите здесь порядок. Вытрите пыль, смените белье в постели, и принесите с кухни что-нибудь поесть.

Стоят, растерянные, кулачки к груди прижали. И чего я такого приказал? Чего застыли-то?

— Господин…мы не умеем! Нас не заставляли работать по хозяйству!

Мда…и нахрена я их себе забрал? Спермотоксикоз, точно. Играй гормон, называется. Так захотел исполнить извечную мечту мужчин — белая плюс черненькая, что не подумал о том, что из себя представляют девицы. А ведь я слышал о таких! Их с самого раннего детства готовят к роли постельных рабынь — учат, тренируют, воспитывают. Они не могут забеременеть — у них с помощью магии отключили эту функцию. Даже месячных нет — всегда должна быть готова к соитию. У них повышен болевой порог — для особо страстных хозяев, желающих жесткого, очень жесткого секса. Они получают удовольствие от такого секса, который заставит рыдать не только обычную девушку, но даже постельную рабыню. У них абсолютно отсутствует чувство брезгливости, а выносливость как у степной лошади. И они готовы заниматься сексом всегда и везде, и не просто готовы — а желают этого, мечтают об этом! Им вбили в голову, что постельные утехи — это главное, что есть в жизни, а мужчина, который овладевает такой девушкой суть верховное божество и ему можно вся и все. В общем — эти девки стоят огромных, просто нереальных денег, и доступны только очень и очень богатым людям.

— Где вас обучали? — спрашиваю, чтобы до конца уже выяснить об этих персонажах все, что можно узнать.

— В столице, школа Гитау! — с готовностью отвечает белая — Нас только недавно продали, мы прошли полный курс, и господин нас выкупил.


— Да, мы только недавно закончили школу! Господин, нас не учили заниматься хозяйством! — вторит ей черная.

— А сколько вам лет? — спрашивая я, с удовольствием разглядывая прелести девиц.

— Мне шестнадцать — говорит черная

— Мне семнадцать — это белая.

— И когда вы попали в школу? — спрашиваю я, уже догадываясь о том, что мне ответят. Слышал я, слышал об этих школах. Братья рассказывали. Покойные братья…

— Всегда там были — вздыхает белая — Как себя стала осознавать, так я там и была.

— Да, так и есть — повторяет черная.

— Так. А что же вы умеете? — спрашиваю я, и тут же останавливаю девиц, которые взялись за набедренные повязки и начали их стягивать — Стоп! Я про то, что вы умеете кроме секса. Верю, что в постели вы сто очков вперед дадите всем женщинам замка.

— Да, господин! — черная чуть улыбнулась, показав белоснежные зубы — Мы умеем возбуждать желание у мужчины. И у женщины. Может усиливать наслаждение так, что наш господин или наша госпожа кричат от восторга. Мы знаем множество способов удовлетворения мужчин и женщин. Наша школа лучшая в Империи, и мы очень дорого стоим. За нас отдали золота столько, сколько мы весим.

— Ух ты! — не выдерживаю я — Что, на самом деле?! Да ладно!

— Клянусь Создателем! — бьет себя в грудь кулачком беловолосая — И за выпускницами нашей школы стоит очередь! Не всем нас продают, а только самым богатым, самым влиятельным. И нас мало.

— Почему? — удивляюсь я — Что, мало красивых девушек у нас в Империи?

— Господин…тут дело не только в красоте — улыбается черная — Красивых хватает. Но не все становятся выпускницами школы. Покупают для школы сотню, а до выпуска добирается десяток. Самые красивые, самые умелые, самые желанные.

— А куда остальных девают? — хмурюсь я — Неужто убивают?

— Нет, что вы, господин! — пугается белая — Их продают желающим по гораздо меньшей цене, и не ставят на плечо клеймо выпускницы. Видите, у нас знак, что мы прошли полное обучение и сдали экзамен? Вот! И этот знак наносится магией, его подделать нельзя!

И правда — круглое пятнышко сантиметра в тридиаметром на левом плече у каждой девушки светилось магией — я это видел внутренним зрением. В круге вписана начальная буква заведения. Простенько, и со вкусом.

— А как же вы сдаете экзамен? — не удержался, и спросил. Ну правда же интересно!

— Мы выходим из школы девственницами — улыбается черная, и начинает рассказ о том, как проходят экзамены в этой самой школе. Я слушаю, и дивлюсь — какие, к черту, девственницы? После такого? Хотя и на Земле мне попадались девушки и взрослые женщины, которые считали, что главное, чтобы эта тонкая перепоночка, называемая девственностью, была на месте. И тогда ты девственница! А скольких мужиков ты обслужила без разрыва плевы — это не считается. Ведь проникновения не было!

Знал одну даму тридцати с небольшим лет, замужнюю, которая искренне считала, что оральный секс не является изменой. Это так…услуга другу. Ну пожалела друга, да и все тут! И чего муж так возмущался…его же ведь друг!

В общем — назвать девственницами девиц, обучавшихся в этой школе, можно было только с натяжкой. За время обучения они попробовали все — кроме обычного нормального секса. И первым, кто лишит ее девственности, должен был быть тот, кто ее купил. Ну вот такие у них правила! Типа — вот тебе клиент небольшой бонус. Гимен им в дышло…

— Мы играем на многих музыкальных инструментах, танцуем, поем, можем поддержать беседу о чем угодно — продолжает рассказывать белая — мы обучены хорошим манерам, и знаем, как держаться за столом в высшем обществе. Мы многое умеем, кроме как…вести домашнее хозяйство. Мы не можем портить кожу рук и фигуру тяжелой работой. Если вы, господин, будете заставлять нас тяжело работать — мы потеряем в цене. А так вы нас можете продать и выручить кучу золота!

— А ничего, что я такой урод? — спрашиваю ухмыляясь и делая как можно более ужасную гримасу.

— Вы не урод — тихо говорит белая — Вам не повезло…но у вас очень красивые глаза! И фигура…вы стройный, у вас красивые тонкие пальцы, гладкая кожа рук…длинные ноги. Уверена, вы великолепны в постели! И мне очень хочется с вами заняться сексом! Очень!

— И мне! — вторит черная, и глаза ее блестят — Мы всегда хотим, господин! Такими нас сделали, такая у нас душа! Мы рождены для секса!

Я встряхнул головой, отгоняя наваждение, и чуть отодвинулся от этих двух…сестричек. Показалось, что они сейчас просто напрыгнут на меня и…изнасилуют. Маньячки, да и только!

Мда…без вмешательства в психику тут не обошлось, и я это вижу совершенно определенно. Впрочем — я ведь читал об этом, точно! Их напаивают снадобьями и вбивают в голову это непреходящее желание. На самом деле — несчастные девочки. Из них сделали дорогих, суперэлитных шлюх. Шлюх, которые всегда довольны и мечтают только лишь о сексе. На самом деле — идеальная работа.

Мне вдруг стало грустно, и я задумался — а надо ли мне это? Не будет ли это чем-то вроде секса с зомби? И тут белая сбросила с себя и набедренную повязку, и тряпочку с груди, и я сразу забыл о своих добропорядочных мыслях — настолько девица была прекрасна! Гормоны заиграли в полную мощь, и я задавил в душе все душеспасительные порывы. Увы, я слаб. Я ведь просто человек, мужчина, который не был с женщиной уже несколько месяцев! Самоудовлетворение — это совсем не то…





* * *


Ночью я бесшумно поднялся с постели, оделся, и так же бесшумно покинул мои апартаменты. Вечер прошел просто…не знаю, как это назвать. Вот когда я узнал, что такое элитные секс-рабыни, которых готовили с самого детства. Описывать ЭТО глупо, да и неинтересно. Просто не передать словами. Единственная мысль билась в голове и не оставляла меня: «Черт подери, не подсесть бы! Они ведь как наркотик! После них все женщины будут казаться пресными, неинтересными, как резиновые куклы!» Сегодня вечером я будто пересел с ржавой девятки на «Майбах». Или на «Бентли».

Впрочем, возможно, что на меня подействовало многомесячное воздержание. После которого даже некрасивая женщина будет казатьсячем-то вроде супермодели. Утрирую, конечно, но смысл понятен. Голодному и корка хлеба будет казаться пирогом, а если уж ему на самом деле дать пирог…

Вошел в тоннель там, где входил долгие годы, когда еще был просто Альгисом — в нише, в которой когда-то хранили тряпки, метлы и швабры. В тоннеле меня никто не встретил, и это немного огорчило. Ужасно хотелось прижать к груди это черное чудовище, погладить его мягкий животик, ткнуться носом во влажный холодный нос. Обожаю чудика! Как хорошо, что я не прошел мимо и не дал его на растерзание тем ублюдкам! Впрочем — я и не мог поступить иначе. Ведь я же человек!

На экипировку не ушло много времени. Метательные звездочки, смазанные парализующим ядом, узкий кинжал — что мне еще надо? Я ведь не собираюсь вести боевые действия. Зарезать спящего — что может быть проще? Единственно что — проверил амулет, который защищал меня от магического воздействия. Все-таки я иду убивать мага, а от него можно и нужно ждать любой гадости. Я ведь не специалист в магии, а люди этому учились долгие годы.

Трубку с усыпляющим порошком брать не стал. Во-первых, долго возиться, снадобье у меня закончилось, во-вторых — чего сложного, войти в комнату и воткнуть кинжал в объект? Чего-чего, а это я делать умею.

Меч не буду брать — неудобно. Зацепишься им за угол, или за мебель — грохот будет, «клиент» проснется. То, что этого колдуна надо валить — никакого сомнения у меня не было. И в первую очередь — его. Вот чую — опасный тип. Как он на меня поглядывал во дворе! Будто что-то чуял!

Дверь открылась бесшумно, как обычно. Умели строить Предтечи! На ногах у меня — мягкие кожаные сапоги. Нарочно такие купил, чтобы шаг как у кота. Эх, где ты, мой Уголек? Где гуляешь? Повадился шастать по подземельям, да ночами на воле бегать. Боюсь за него ужасно. Конечно же он ловкий, сильный, один на один с ним и не справиться даже мечнику, но стрела…как и пуля — она дура. Прилетит, и ага. Нет моего Уголька. И даже косточки похоронить не смогу… Эх, котик мой котик…теплый животик…вот теперь трясись за тебя! Переживай!