Повелитель войн

– Мой приятель?

– Разве он не дал тебе клятву?

– Клятвы нынче не те, что прежде, – беззаботно заметил Этельстан.

– Ты, значит, пришел меня воспитывать, государь? – сухо поинтересовался я.

Ему мой тон не понравился, и он отплатил за него неприятным вопросом:

– Почему ты не сказал, что Константин засылал в Беббанбург послов?

– Мне теперь докладывать тебе всякий раз, как заглянут гости?

– Он предлагал тебе союз. – В голосе Этельстана все еще звучала обида.

– И повторил предложение месяц назад.

Король кивнул:

– Некто по имени Трёльс Кнудсон, так?

– От Эохайда.

– И что же ты ответил Трёльсу Кнудсону?

– Ты и сам знаешь, – огрызнулся я, потом помолчал немного. – Знаешь, но все равно ты здесь.

– С восемнадцатью сотнями войска! Да еще с корабельными экипажами. Кораблям достаточно безопасно у Линдисфарены?

– Некоторые сядут на мель при отливе, – сказал я. – Но с приливом снимутся. Да, там вполне безопасно. И зачем они здесь?

– Чтобы угрожать тебе, разумеется! – Он улыбнулся. – Ты так и не отведал вина!

Финан фыркнул:

– Государь, когда ты угощал нас вином, на вкус оно было как козлиная моча.

– Это не сильно лучше, – ответил Этельстан, поднимая стакан. – Ты чувствуешь угрозу?

– Конечно.

– Сколько у тебя воинов?

– Меньше, чем у тебя, государь.

Он посмотрел на меня, и снова в его взгляде проскользнуло любопытство.

– Лорд Утред, ты боишься?

– Конечно боюсь! – воскликнул я. – Я участвовал в большем числе битв, чем ты справил дней рождения, и перед каждой боялся. Нет человека, который шел бы в бой, не испытывая страха. Как бы я хотел никогда больше не участвовать ни в одной битве. Ни разу!

– Ты готов уступить мне Беббанбург?

– Нет.

– Предпочтешь сражаться?

– Беббанбург – мой, – упрямо заявил я. – И я хотел бы попросить тебя только об одном одолжении.

– Проси!

– Позаботься о моих людях. О Бенедетте, о женщинах.

– А ты?

– Я всегда мечтал умереть в Беббанбурге.

– Надеюсь, что так оно и случится. – Этельстан снова улыбнулся, и эта улыбка начинала меня раздражать. Он играл со мной как кот с мышью.

– Желаешь ли ты сказать еще что-то, государь? – сухо осведомился я.

– О, очень многое!

– Ну так говори. – Я поднялся. – У меня куча дел.


– Сядь, лорд! – велел он с внезапным гневом и выждал, пока я не подчинюсь. – Ты убил Элдреда? – все еще сердито спросил король.

– Нет, – солгал я.

Он впился в меня глазами, я в ответ – в него.

До меня доносился шум волн, разбивающихся о берег. Мы оба молчали, только смотрели. Первым молчание нарушил Этельстан:

– Константин отрицает свою причастность.

– Как и я. Тебе предстоит решить, кому из нас верить.

– Государь, ты спрашивал у Овейна? – вмешался Финан.

– У Овейна? Нет.

– Я был там, – сказал Финан. – Видел, что случилось. Убийцы Элдреда несли черные щиты.

– Овейн – щенок Константина, – яростно заметил Этельстан. – А Константин утверждает, что не посылал никого на юг.

Финан пожал плечами:

– Как уже сказал лорд Утред, не стоит доверять скоттам.

– И кому же я могу верить на севере? – все еще сердито спросил король.

– Быть может, человеку, который дал клятву оберегать тебя? – спокойно сказал я. – И сдержал ее.

Он посмотрел мне в глаза. Гнев в его взгляде угасал. Этельстан снова улыбнулся.

– Как видишь, я спалил часть твоих деревьев, – проговорил король.

– Уж лучше деревья, чем дома.

– И все столбы дыма, которые ты наблюдал, поднимались от деревьев. И ни одного от жилищ твоих людей. – Он сделал паузу, словно ожидая, что я скажу, но я только смотрел на него. – Думал, что я жгу твои усадьбы?

– Да.

– Именно так должны думать и скотты. – Этельстан снова помолчал. – Скотты наблюдают за нами. Они ожидали моего похода и наверняка выслали разведчиков в твою страну, чтобы следить за нашим продвижением. – Он махнул рукой в сторону запада. – Они рыщут в тех горах?

Я осторожно кивнул:

– Скорее всего, государь.

– Скотты мастера по этой части, – буркнул Финан.

– И у меня нет сомнений, что спустя неделю или две Константин решит, будто я пришел не с ним сражаться, а сокрушить непокорного лорда Утреда. Захватить его крепость. Показать всей Британии, что ни одному из лордов не достанет могущества, чтобы сопротивляться мне. – Он помедлил, потом обратился к Оде, молчавшему до этого момента. – Епископ, для чего я здесь?

– Чтобы показать, что ни один лорд в Британии не способен сопротивляться тебе, государь.

– И какому лорду будет преподан этот урок?

Ода помедлил, посмотрел на меня и лукаво улыбнулся:

– Константину, разумеется.

– Вот именно. Константину.

Финан оказался сообразительнее меня. Я все еще таращился на Этельстана, а ирландец хмыкнул.

– Ты намерен вторгнуться в земли Константина! – воскликнул он.

– Только два человека знают об этом, – подтвердил Этельстан, наслаждаясь моим изумлением. – Епископ Ода и я. Все в моей армии уверены, что я здесь с целью наказать Беббанбург. Многих это угнетает! Лорд Утред, они видят в тебе друга, но убеждены, что ты пошел против меня. И как думаешь, что услышат лазутчики Константина?

– То, во что верят все воины в твоей армии.

– А каждый воин моей армии, каждый человек при моем дворе верит, что я буду брать тебя измором. Я объявил, что не хочу терять людей на твоих стенах, потому мы позволим голоду сделать работу за нас. А сколько это потребует времени? Месяца три?

– Больше, – резко ответил я.

– И Константин в это поверит, потому что о моих планах теперь знают только четверо. Мы четверо. Мне придется постоять здесь неделю, может, две, чтобы Константин услышал то, что хочет услышать. Он, без сомнения, подтянет к границе войска, но, едва убедившись, что я намерен захватить Беббанбург, отрядит куда больше людей наводить смуту в Камбрии.

Я все еще пытался вникнуть в суть задуманного им обмана и прикидывал, кого именно он хочет обмануть. Скоттов, которые должны решить, будто король осаждает Беббанбург? Или меня? Я по-прежнему смотрел на Этельстана, и мое молчание явно забавляло его.