Потерянный рай

Не получив на это разрешенья.

Столь мудрым он свое считает бегство

От справедливой кары и от мук.

Что ж, рассуждай как знаешь: ты увидишь,

Что гнев, который на себя навлек

Ты этим бегством, всемеро отмерит

Тебе за это и прогонит в Ад

Тебя со всею мудростью твоею,

Которая еще не поняла,

Что нет тех мук, которые могли бы

Насытить бесконечный Божий гнев,

Столь безрассудно вызванный тобою.

Но почему же ты пришел один?

Зачем весь Ад не вырвался с тобою?

Иль муки прочих меньше, чем твои?

Иль, может быть, тебе сносить страданья

Трудней, чем им? О мужественный вождь,

Бежавший первым от своих страданий, —

Когда б ты объяснил причину бегства

Тем воинам, которых ты покинул,

То, верно бы, бежал ты не один!»





* * *


Нахмурясь мрачно, Враг ему ответил:

«Бесстыдно насмехающийся Ангел!

Ты знаешь, что умею я сносить

Страдания ничуть других не хуже;

Ты знаешь сам, как крепко я стоял

В бою, в котором гром к тебе на помощь

Пришел и поддержал твое копье,

Без этого не страшное нимало!

Из слов твоих, как прежде, вижу я,

Насколько ты в делах войны несведущ:

Не понимаешь ты, что верный вождь,

Недавно потерпевший неудачу,

Не станет всею силой рисковать,


Сначала сам опасность не измерив.

Для этого решился я один

Перелететь ужасную пустыню,

Чтоб высмотреть вновь сотворенный мир,

О коем Ад был полн различных слухов,

Надеясь лучший здесь найти приют

Для войск моих, измученных борьбою, —

Здесь, на земле, иль в воздухе вверху, —

Хотя б пришлось из-за владений новых

Еще раз испытать, что можешь сделать

Ты со своею всей нарядной ратью,

Которая пригодна лишь на то,

Чтоб вашему услуживать Владыке

На Небесах да сладко гимны петь,

Перед Его престолом пресмыкаясь,

На честный же едва ль способна бой».



Ему ответил быстро Ангел-воин:

«Сказать и тут же взять слова назад,

Назвать разумным бегство от страданий

И тут же в оправданье привести

Желанье отыскать приют для войска —

Все это обличает не вождя,

А гнусного лжеца, чья ложь открыта!

Себя ты смеешь верным называть —

Ты, Сатана? Какое оскверненье

Святого слова – верность! Но кому ж

Ты верен был? Своей мятежной шайке?

Толпе врагов? По телу и глава!

Из верности ль и твердой дисциплины,

Из долга ли присяги боевой

Вы отказали все в повиновеньи

Той Высшей Силе, признанной всем миром?

И ты, ханжа коварный, что теперь

Желаешь покровителем свободы

Казаться, – разве ты не больше всех

Вилял когда-то в Небе, пресмыкался